Гарри Поттер и Хранитель Ключей

      Для того, чтобы привести себя в порядок, Гермионе понадобилось минут пятнадцать: Гарри успел дочитать целую главу. Наконец, лохматая шевелюра высунулась из приоткрывшейся двери; к счастью, смотрела она в другую сторону. Гарри нырнул в тень. Одновременно с этим в дальнем конце коридора послышались дробные шаги. Гарри убрал книжку и стилет и забился поглубже в нишу. Он ничуть не удивился, услышав голоса Невилла и Рона:       — Гермиона! Ты здесь!       — Мы уже волновались!       — Ты ушла с этим типом…       — … И Лаванда с Парвати сказали…       — … Что он потащил тебя…       — … К тому самому туалету!       Гарри усмехнулся: близнецы Уизли теряли уникальность чем дальше, тем быстрее — он сам с Гермионой, теперь вот Рон с Невиллом, да и Лаванда с Парвати, пожалуй что, тоже.       — Отвечаю по порядку, — к топоту парней добавился цокот Гермиониных каблучков, — во-первых, это не он меня увел, а я его. Во-вторых, мне надо было убедиться, что он не проклят.       — И как?       — Не проклят. Кстати, Рон, держать мантию в чистоте было бы правильно не только Поттеру. В-третьих, я... эээ… — троица как раз проходила мимо его ниши, и Гарри заметил, как Гермиона исподтишка погрозила кулачком в его сторону. — Я… В общем, я сказала ему, что я о нем думаю, вот.       — Ты же говорила ему это еще тогда, в гостиной! — удивился Рон.       — Эээ… Повторение — мать учения! — быстро произнесла Гермиона. — Кстати, что у вас с подготовкой? До экзаменов осталось всего два дня!       И Невилл, и Рон застонали. Гарри выбрался из ниши и накинул на плечи мантию-невидимку. Заколдованные Пенелопой кроссовки ступали абсолютно бесшумно, так что он прекрасно слышал разговор.       — Я не могу готовиться, — пробурчал Невилл, — этот Поттер действует на меня так же плохо, как Снейп.       — Профессор Снейп, Невилл.       — Профессор Снейп, по крайней мере, не всадит тебе в спину темный кинжал, — буркнул Рон, — и у него есть одно достоинство: он не притворяется. Просто ненавидит тебя, и все. А Гарри все время что-то скрывает.       — Но он же рассказал тебе, что он видел в зеркале? — оба мальчика остановились так резко, что только реакция ловца спасла Гарри от столкновения.       — Откуда ты знаешь? — это был Рон.       — К-какое зеркало?! — это Невилл.       — По порядку, с конца. Зеркало ЕИНАЛЕЖ, так оно называется. А знаю от самого Гарри, он упоминал, что вы с ним, Рон, ходили смотреть в него на зимних каникулах. И для того, чтобы понять, что у него на уме, нужно знать, что он видел в зеркале.       — Он говорил, что видел в нем своих родителей, — вспомнил Рон, — но, по-моему… По-моему, он что-то скрывал. Я же говорю — он все время что-то скрывает, — он двинулся было вперед, но остановился: — Невилл?       — Я… Я тоже видел своих родителей. И я был с ними… — Лонгботтом стоял как вкопанный, слезы текли по его щекам, — они… говорили со мной. Как они мной гордятся… Там…       — Ты тоже?!       — Когда?! — на этот раз хор состоял из Рона и Гермионы.       — Весной. Я… Забрел в пустой класс… Совершенно случайно… Ночью… — Гарри чуть не фыркнул: судя по всему, Дамблдор не слишком любил менять шаблоны; интересно, это был тот же самый класс? — И увидел т-там его. З-зеркало. ЕНИ… ЕИН… И т-там, за стеклом со мной были п-п-папа и мама. Они были здоровые… Чего смотрите?! — в голосе тюфяка и увальня прорезалась злость. — Да, они живы. Но… ОНИ СУМАСШЕДШИЕ, ВОТ! И ЛЕЖАТ В БОЛЬНИЦЕ, В МУНГО! ИХ ЗАПЫТАЛИ ПОЖИРАТЕЛИ! ДО БЕЗУМИЯ!       Гермиона сделала шаг вперед и уткнулась лицом в грудь Невилла, обняв его. Рон положил руку на плечо друга. Гарри развернулся и столь же бесшумно двинулся обратно: он был лишним.

***

      В шесть утра Гарри уже стоял у дверей замка, которые отпирал подозрительно поглядывавший на него Филч. Он не стал дожидаться Гермиону в гостиной Гриффиндора.       Он вообще избегал сидеть там: наблюдать за тремя склонившимися друг к другу головами — рыжей, каштановой и русой — было неприятно. Он вышел и побрел к озеру.       Там он нашел большой плоский камень и присел на него. Где-то на чистой воде плеснуло: гигантский кальмар тоже проснулся и, видимо, потягивался спросонья.       Интересно, а кальмар чувствует себя таким же одиноким? Или ему есть с кем поговорить?       Теплая ладошка легла на плечо, причем ни шагов за спиной, ни иного предупреждения он не услышал, задумался? Очень захотелось накрыть ладошку своей или еще лучше — чтобы его обняли так же, как Невилла. Он загнал эти мысли и желания в Слабого Гарри — сейчас ему нужен был Гарри Сильный.       — Спасибо, Гермиона! — он встал и обернулся. — Это было… В коридоре… Я не могу передать, как это было круто. Я стараюсь быть хитрым и умным, но так, как у тебя, у меня не получится никогда.       Гермиона приложила палец к губам, взяла его за руку и потянула его чуть в сторону, туда, где скакал по камням ручеек. Снег в глубине Запретного Леса еще дотаивал, и шум от падающей на камни воды был никак не тише, чем от тех трех кранов. Гермиона всегда схватывала все с полуслова. Или даже без слов.       — В гостиной полно портретов, Гарри. Я тогда подумала, что стоит поговорить с Невиллом не откладывая, прямо в этом же коридоре. Ты же не случайно повел меня туда?       Гермиона нашла еще один подходящий камень, только он был чуть побольше того, старого, и села.       — Не случайно. Я вообще ненавижу случайности. Один… не очень хороший человек сказал мне, что случайности не случайны, — Гарри присел рядом, держа минимально необходимую дистанцию. — А сюда, к ручью ты привела меня…       — Затем же, зачем ты включил воду в туалете. Чтобы нас было труднее подслушать. Я же много читаю.       — Надеюсь, этого хватит, — сказал Гарри, — и, надеюсь, на нашей, ну, одежде нет никаких волшебных жучков или чар подслушки. Я бы и одежду сменил, если бы у меня было что-то… незасвеченное. Я так уже делал, — пояснил он. — Только не говори, что я псих, хорошо?       — Я тебя понимаю. И ты не псих, хотя иногда похож. Скажи, ты наткнулся на это зеркало так же, как Невилл?       — Да. Тоже «совершенно случайно», в пустом классе. Возможно, даже в том же самом классе. Дамблдор пришел туда только на третью ночь… Или просто прятался, а потом появился. Потом зеркало из этого класса исчезло, я проверял. А потом появилось опять, только уже для Невилла.       — «Совершенные случайности». Мы же будем говорить именно о них?       — Да.       — Тогда давай начнем с одной из них, ты не возражаешь?       — Нет.       — Хорошо. Хочешь ли ты, Гарри Джеймс Поттер, чтобы мы были и оставались друзьями?       — Хочу. Эээ… Да, Гермиона Джин Грейнджер, я хочу, чтобы мы были друзьями на долгие годы. На самом деле, навсегда.       — Тогда никогда не ври мне. И… умолчания, вроде того, про убийцу единорогов, тоже будут считаться враньем. Согласен?       — Согласен. Обещаю — я не буду врать тебе. По крайней мере, если речь не зайдет, ну, о чьей-то жизни и смерти, во.       — Не совсем то, что я хотела, но пока сойдет. Итак, — она потерла друг о друга ладошки, — что это была за случайность, благодаря которой мы с Невиллом попали в Больничное Крыло, через неделю после того, как ты спас нас от профессора МакГонагалл?       — На самом деле, их было две. Одну звали…       — Фред, а другую Джордж. Спасибо, я так и думала. Гарри… Мы друзья?       — Друзья, — у Гарри защипало в носу, но Слабый Гарри быстренько отобрал у Сильного все эти телячьи нежности и теперь рыдал от умиления где-то в глубине головы. Гермиона оставалась восхитительно-цельной, совсем как Саманта-Шарлин на той старой фотографии, и ее глаза повлажнели.       — Но… Почему? Почему ты подговорил их? Это чтобы нам не назначили отработку вместе с тобой? Ты же не мог знать, что это будет так опасно?       — Я подозревал. Понимаешь… Я… не очень доверяю Дамблдору.       — Профессору Дамблдору, Гарри.       — Профессору Дамблдору я доверяю еще меньше, чем просто Дамблдору. В общем… Это все началось еще до школы. Я… не могу тебе этого рассказать. Просто… это касается не одного меня и эти люди… они… Они окажутся в смертельной опасности, если о них узнают. А профессор Дамблдор, если что, умеет читать мысли. Как и профессор Снейп. Кстати, это о том, знает ли он о Квиррелле.       — Понятно. Но все же как насчет…       «Иное», что характерно, так и не сработало, но Гарри мысленно погладил себя по головке за то, что обратился к Пенни — за спиной и чуть справа хрустнула галька. Ну что ж…       — Знаешь… Эта история с драконом… Чтобы устроить ее, пришлось потратить кучу денег. И сил. Я тут узнал, сколько стоит такое яйцо… Ну и сам дракончик — просто чудо, что хижина не сгорела и что пострадал только Рон, да и тот относительно легко. Плюс риск: нелегальная перевозка дракона — она, знаешь ли, тянет на пару лет Азкабана… Волшебной тюрьмы.       — Я слышала про нее. Как раз тогда, когда мы с Невиллом забирали дракончика у Хагрида. Он нас просветил. «Совершенно случайно».       — Ну вот. После флейты… Я потом объясню, — Гарри не хотел отвлекаться, и Гермиона согласно кивнула, — после подаренной Хагридом флейты я был полностью убежден, что такие вещи случайными быть не могут. Значит, директор что-то планирует. И вряд ли он планирует простое натирание тряпкой кубков в зале Славы. Это должно быть что-то очень серьезное и потому очень опасное.       — Но ведь мы тогда сбежали? Ты нас спас, и…       — А что мешало назначить вам с Невиллом отработку на зельях, например? Приключение для троих за те же деньги в три раза лучше, чем для меня одного. Ну или в два раза, если считать еще и Малфоя, он ведь тоже был там. К тому же Дамблдор начал к чему-то готовить Невилла, я же не случайно спросил про зеркало. Я этого, конечно, не знал, но на пасхальных каникулах он ходил такой же печальный, как и я на Рождественских. Видимо, зеркало чем-то очень важно для планов директора.       — Лаванда говорила в спальне, — задумчиво произнесла Гермиона, — что профессор Снейп был вне себя, когда нас с Невиллом увели с урока. Но это значит…       — …Что профессор Снейп работает в команде профессора Дамблдора, — кивнул Гарри, — он должен был не только лишить вас баллов, но и назначить отработку у Филча. А Филч отвел бы вас к Хагриду вместе со мной и Малфоем. Потом тебя с Малфоем отправили бы в замок, предварительно напугав как следует, а мы с Невиллом отправились бы на встречу с профессором Квирреллмортом. А так… Квиррелл не мог отложить свою охоту, он уже умирал. Так что одного дня у мадам Помфри хватило для того, чтобы вас отмазать. Впрочем, Фред и Джордж были наготове.       Гермиона покачала головой, но не сердито, а понимающе. Гарри неподвижно смотрел на озеро, размышляя вслух:       — Впрочем, я думаю, изначально вместо тебя должен был быть Рон. Он ведь тоже смотрел в это зеркало. Но его цапнул Норберт, и вот это я считаю Истинной Случайностью — просто чудо, что вы все там не оказались перекусаны. Хагрид, Дамблдор и, вероятно, Снейп тоже не всемогущи. Кстати, Невилл, Рон, — Гарри подвинулся чуть ближе к Гермионе, — подходите и садитесь рядом. Только мантию не снимайте — двое еще, может быть, не привлекут внимания, а вот четверых точно приметят.       — Гарри, я… — Гермиона, как и тогда, на Астрономический Башне, прижала к губам оба кулачка, наблюдая, как на песке рядом с ними с легким скрипом отпечатываются следы подошв, — я не знала, что они… Гарри, я правда-правда ни при чем!       — Успокойся, Гермиона, я и не думал, что это ты. Потому что это я при чем: я специально не стал прятать мантию в сумку, оставил ее прямо на кровати и не задернул полог. А твои друзья просто не могли оставить тебя наедине с новым Темным Лордом. Эээ… Надеюсь, ты не примешь это как умолчание? — обеспокоился он.       — Спасибо, что спросил. Отвечаю: Ты. Тоже. Мой. Друг. Гарри Поттер — мой друг. Так говорю я, Гермиона Джин Грейнджер. Рон, Невилл, вы слышали?       — И что именно вы слышали? — уточнил вопрос Гарри.       — Почти все, — сказал из-под мантии Невилл, разумеется, они с Роном остались стоять, — но не мог бы ты объяснить, при чем тут флейта?       — На Рождество Хагрид подарил мне флейту, он сам ее сделал, — Гарри все еще было грустно, когда он вспоминал эту историю, великан все же был ему симпатичен, — я долго думал, зачем это? Играть на ней я не умею. Зачем? Тем более, что в тот же день профессор Дамблдор подарил… вернул мне мантию-невидимку моего отца. Это, как говорят взрослые, обязывающий подарок. А потом ты, Гермиона, привезла мне книжку, которую я просил. Маггловский сборник греческих мифов.       — Орфей, — застонала Гермиона, — Орфей усыпил Цербера музыкой! На квиддиче мы говорим с Хагридом про Пушка, и почти сразу же тот дарит тебе флейту! Так ты все понял уже тогда?       — Раньше, — ответил Гарри, — на самом деле, еще до школы. Просто после флейты уже не осталось шансов, что все это совпадение, а Хагрид просто не умеет держать язык за зубами. Ведь, понимаешь, он сделал эту флейту сам! Это же не то же самое, что случайно проговориться, верно?       — Но ты мог рассказать нам…       — Я пытался. Но ведь я трус, будущий Темный Лорд и вообще подозрительный тип. И кому верить? Мне или Взрослым, Которые Никогда Не Ошибаются?       — Прости… — понурилась Гермиона, Невилл и Рон предпочли отмолчаться.       — Я допускаю, что вы не верите мне даже сейчас, — пожал плечами Гарри, — но я знаю, как это проверить. Хорошо, что вы вдвоем под мантией и нас не видят вместе. Давайте сделаем вид, что мы так и не помирились.       — Это нетрудно, — заметил голос Рона, — я и не мирился с тобой.       — Тем лучше. Тогда зайдите как-нибудь к Хагриду, он обязательно расскажет вам, что Пушок неравнодушен к музыке. И, кстати, поинтересуйтесь, где он взял это совсем недешевое яйцо.       — Только после экзаменов, — решительно сказала Гермиона, — я не хочу, чтобы меня, да и вас, исключили из школы из-за всех этих непонятных игр.       — После экзаменов… — задумчиво протянул Гарри, — боюсь, после экзаменов выяснится, что Волдеморт уже вот-вот украдет камень, что никто из взрослых не способен ему помешать и что надо действовать именно нам, первокурсникам. Причем немедленно. Пока каникулы не начались. В общем, расскажете мне?       — Мы подумаем, — совсем не дипломатично отрезал Рон, — и мы будем следить за тобой.       — Только не за счет подготовки, Уизли, а то вы не сможете следить за мной в следующем году.       — Я попрошу Джинни! — прошипел рыжий.       — У нас с ней отличные отношения, мы даже переписываемся, — пожал плечами Гарри, — и сразу скажу: с Перси и близнецами у нас… есть общие интересы. Так что вся надежда на тебя.       — ОТВАЛИ ОТ МОЕЙ СЕСТРЫ, ТЫ…       — Я к ней и не подваливал. Только выручил разок, там, на вокзале. Так что советую потратить оставшиеся два дня на учебу.       — Пойдем, Рон, — раздался неестественно-спокойный голос Лонгботтома, а затем галька за спиной захрустела под двумя парами башмаков.       — Буду очень признателен, если вы положите мантию на место. В обмен обещаю вернуть Гермиону без стилета в спине, — шаги на мгновение замерли, потом послышалась короткая возня и бормотание, а затем снова послышалась удаляющаяся, несколько неуверенная поступь.       — Не обижайся на них, — легкая ладошка хлопнула его по плечу, — им обоим просто нужно время.       — Мозги им нужны, — вздохнул мальчик, — обоим. По две штуки на каждого.       — Ты имеешь в виду полушария? — удивилась Гермиона. — Полушария головного мозга? Правое и левое?       — Не-а, — помотал головой Гарри. — Именно мозги. Один головной и один попный. Эээ… Долго объяснять, так что потом, хорошо? — быстро сказал он, увидев расширившиеся глаза мисс Грейнджер. — Гермиона… А можешь ответить мне на один вопрос и раскрыть одну тайну?       — Если речь не пойдет о чьей-либо жизни и смерти, Гарри.       — Это будет честно, — вздохнул тот, — тогда сначала вопрос, если ты не против: что вам говорил Дамблдор относительно меня? Ну, когда мы с вами того… Он же говорил с вами, я знаю.       — Ну… — Гермиона задумалась, — профессор Дамблдор, в основном, переживал как раз насчет «того», я имею в виду, что ты от нас отдалился. Он на самом деле с Рождества со мной раза три говорил. А с Роном и с Невиллом сколько — не знаю. Почему-то он очень беспокоится о тебе, знаешь?       — Ага. Я… оказался не таким, каким он меня хочет видеть. И, мне кажется, он этого испугался.       — Ну, да. Он сказал, что отсутствие друзей и любви — то, что делает волшебника темным. И Во… Тот-Который-Ну-Ты-Понял, тому пример. Потому что без любви и друзей не возможна ни храбрость, ни справедливость, ни самоотверженность. Он сказал… Знаешь, — задумчиво сказала девочка, — как-то это странно прозвучало… Как будто он сожалел, что…       — Что?..       — Дай вспомню… «К сожалению, любовь, дружбу и благородство невозможно создать ни заклинаниями, ни зельями».       Гарри еле слышно выдохнул. То, чему была посвящена восьмая страница методички, ему, пожалуй, не грозило. По крайней мере, пока. Видимо, какие-то пункты из книжечки миссис Бересфорд директор не одобрял и пытался обойтись без них. Пожалуй, майор Бутройд назвал бы директора идеалистом и добавил бы, что хуже нет работать с такими. С другой стороны, в методичке не было ничего по поводу заклинания «Обливиэйт»… Так что «так на так».       — Спасибо, Гермиона. А насчет тайны… Скажи, откуда ты узнала про проклятие крови единорога? Мне об этом рассказал Флоренц, кентавр, прямо там, в лесу. Но я не делился этим с вами.       — Когда мы с Невиллом лежали в Больничном Крыле, мне не сразу принесли учебники, — задумалась Гермиона, — и я попросила у мадам Помфри книжку для легкого чтения. Не смейся, она действительно была маленькая — скорее, брошюрка — «Невероятные Единороги», о применении получаемых из единорогов ингредиентов в целительстве.       — Неудивительно — если бы книжка была бы большой, ты могла бы пропустить нужное место. Просто раз уж вы не попали в лес — надо было сделать так, чтобы вы узнали об этом ужасе не только с моих слов. Тем более, что отношения между нами стали несколько напряженными…       Гермиона задумалась. Через несколько секунд она снова подняла взгляд — и этот взгляд был темен, как небо перед грозой.       — Ах он старая бородатая сволочь! Он знал, что ты столкнешься с этим… с этим… еще до того, как ты ушёл в лес!       — Поздравляю со вступлением в Клуб Тех-Кто-Не-Смотрит-В-Глаза-Директору.       — Эээ?..       — Директор умеет читать мысли, помнишь?       — А как ты тогда… Ведь у тебя столько секретов…       — Во-первых, среди старшекурсников ходят слухи, что в этом году директор прекратил лазить в чужие головы. Кстати, в отличие от профессора Снейпа. И я даже подозреваю, почему, — уточнять он не стал, — некоторые… умеют хотя бы замечать такое вторжение. Во-вторых, я никогда не встречаюсь с ним и со Снейпом глазами, если только не готов.       — А как ты готовишься?       — Ну, у меня внутри живут много маленьких Гарри. И когда я встречаюсь с директором и Снейпом — причем не обязательно глаза в глаза, — я подсовываю им самого глупого и малознающего. А самые секретные воспоминания я запираю в ящики, их стережет специальный Гарри-Хранитель-Ключей и выдает их только при необходимости. Как-нибудь расскажу и попытаюсь научить, в нашем Клубе без этого никак… Тссс…       — Что случилось?!       — «Гоменум Ревеллио Пролонга». Научился у Пенни Клируотер с Рэйвенкло. Сначала еще в поезде, когда искали Тревора, а потом еще недавно, по другому поводу. Слабее обычного, но действует долго. И это самое «Ревеллио» говорит, что к нам кто-то приближается. Похоже, нам пора срочно ссориться.       — Прости, Гарри, — ШМЯК!       Это было намного более громко, чем больно, но со стороны выглядело, наверное, впечатляюще. «Считается ли это подставлением другой щеки? Не, щека точно другая, но считается ли это именно подставлением? Наверное, считается, я же сам предложил ей поссориться», — подумал Гарри, восхищаясь грозной ведьмочкой с распущенными волосами.       — ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! Ты — последняя скотина! Я была права! Тебе не нужны друзья! Наверняка в этом твоем идиотском зеркале ты был один-одинешенек, увешанный наградами и в горделивой позе! Как я могла думать, что ты способен подружиться хоть с кем-нибудь! О, как я надеюсь, что ты завалишь все экзамены и тебя вышибут отсюда! Я не желаю тебя знать, понял? Никогда не подходи ко мне! НИКОГДА!!!       Тот самый Глупый и Наивный Гарри поверил (что было нетрудно) и пришел в полное отчаяние. Он провожал удаляющуюся фигурку полным слез взглядом и, когда рядом послышалось деликатное покашливание, поднял ошеломленный и расстроенный изумрудный взор, столкнувшись с мудрыми добрыми глазами Директора.       — Люди не ценят недоверие, мальчик мой, — с грустью в голосе произнес Дамблдор, — если ты действительно хочешь завести друзей, тебе не стоит иметь от них тайн. Доверься им. И я уверен, что на самом деле мисс Грейнджер не желает тебе зла и очень обрадуется твоим успехам.       — Да, профессор, — проплакал Глупый Наивный Гарри, — мне… действительно надо заниматься. И… Я… Я пойду? — и, не дожидаясь ответа, припустил в сторону замка. Гарри Хранитель Ключей хохотал внутри и пел оды Саманте Шарлин Кейн — несмотря на практически идеальные условия, директор не решился влезть в его голову и в этот раз.