Berget fodde en ratta

      В дурмане битвы я не сразу отобразила, как твари оттеснили вашу покорную слугу к джунглям, отделив от остального отряда асгардцев. Толпа черных существ, окружая и не давая передохнуть, увела меня вглубь джунглей, в сторону от основной сечи. Бой слился в один бесконечный круг «удар-контрудар-перекат» и так до сумасшествия, до стертых рук и растворенного сознания. Я уже успела позабыть, что битва — это тоже по-своему монотонность.       Однако расслабляться нельзя. Позволить себе задуматься на секунду — нельзя. Понимать, что чувствуешь тяжесть и боль в руках — нельзя. Слышать скрип протеза, чувствовать, перегрев его микросхем…       Нет.       Удар. Еще удар. Разворот. Пригнулась. Ногу ставь ровнее, опирайся на заднюю, бей сквозь противника. Давай, Астрид. Удар. Отскок. Удар. Перекат.       Последний из моих преследователей бездумно бросился мне на меч (хотя, наверное, планировал на меня) и рухнул, отброшенный ударом в сторону. Упав на колени, я тяжело задышала, пытаясь надышаться влажным воздухом, с трудом пробиравшимся в легкие и слушала, как по вискам ударяет пульс. Протез, разгоряченный в душной жаре и сражении, по-настоящему ныл, как натруженная, усталая от тяжелой работы, рука. Место сочленения живой плоти и металла горело. Боль нестерпимая. Пальцы сами собой искривлялись от сбоя в работе контактов, едва ли не выкручиваясь из суставов.       Хотелось прохлады. Где этот Локи, когда он так нужен?        Наконец, протез сдался и решил, что терзать себя — это не наш метод, а потому решил отключиться. Безвольно повиснув, кисть прекратила отзываться на импульсы мозга и презрительно игнорировала любые команды. Толку от нее осталось ровно никакого, сколько бы я не трясла бесполезный протез. Пошевелив правой рукой указательный палец левой с некоторой тоской, я не без сожаления признала, что протез, кажись, заявил, что так жить нельзя, надо иногда отдыхать, и не только в тюрьме хотя бы для разнообразия.       Учитывая, что в бою я отдаю предпочтение правой руке, используя левую скорее как дополнительную защиту и ударную, так сказать, силу, жаль, что даже такая нагрузка добила его и тест-драйв был полностью провален. Опять же и изготовителю претензию не напишешь — сгинули вместе с асгардом и разработчики, и дизайнеры, и медики, что его устанавливали. Осталось только поздравить себя с тем, что я стала вновь полноценной калекой и теперь совершенно бесполезна для Тора. Можно ложиться и помирать прямо тут. И да, я не драматизирую на фоне собственного комплекса неполноценности - я на редкость трезво оцениваю свои возможности.       Бой явно продолжался — отряд не заметил потери бойца. Звуки сечи, разносившиеся над плато, распугали всех окрестных животных, и казалось, что им нет конца. Взрывы, бранные слова, писк бластеров, звон холодного оружия превратились в один сплошной фон, сливаясь с окружающим миром и становясь его противоестественной, но, все же, частью. В отдалении раскатисто ударила молния и наверху вспыхнул один из стыковочных кораблей — сын Царя Царей продолжал борьбу, разыскивая Таноса по всему полю для возмездия. Наверное, Локи рядом с ним, прикрывает своими кинжалами и магией. Ракета, Доктор Стрэндж, Грут и мистер Старк — все сражаются ради своего прекрасного "далёко" с хреновеньким "поближе".       Одна я раскисла. Нет, так не пойдет. Тетушка гнобила? Гнобила! Дракон чуть не сожрал? Не сожрал! Красный лириум с ума сводил? Сводил! Корифей почти прибил? И это тоже было. И ведь еще жива, как ни странно. Надо взять себя в рабочую руку и пойти напролом, погоревать всегда успеем. Мало ли, тут где-то вроде тоже мужик с протезированной механической рукой пробегал — авось и мою починят… — Астрид! Ты в порядке? — ко мне подбежал Стив Роджерс. Оглядев окружающую меня кучу тварей, виртуозно разбросанных по пейзажу, мужчина озадаченно спросил: — Цела? — я согласно качнула головой. Мужчина помог мне подняться, удерживая за плечи. — Тебе не нужна помощь? — Всё нормально, — почти раздраженно пробурчала я. — Хорошо, — еще больше удивившись, мужчина убрал с моих волос какого-то жука. — Тогда пошли. — Куда? — не поняла я. –Туда, — мужчина побежал вглубь леса. — Нужно защитить Вижена.       Вспомнив, что Вижен нечто вроде местного сокровища, которое все старательно охраняют от Таноса, я бросилась следом. Кисть, без толку болтавшаяся при каждом шаге, скорее раздражала своей бесполезностью, чем мешала. Роджерс ловко лавировал между муравейниками, деревьями и прочими атрибутами местного ландшафта, отдаляясь от основного сражения.       Подувший ветер притянул за собой тревогу и какое-то интуитивное ощущение приближения чего-то громадного. Кэп, затравленно оглядевшись, что-то пробурчал в свое переговорное устройство, не сбавляя скорости и не отклоняясь от заданного маршрута. Следуя за ним, практически по пятам, я не могла не испытывать каждой клеточкой, что мы близимся к нашей конечной цели — некому мощному источнику силы.       Как нельзя не почувствовать приближение огромной волны, или не ощутить первородную мощь, пролетая мимо пульсара, так нельзя не почувствовать появление Таноса. Имея на руках несколько сгустков сингулярности, волею собственного желания приобретших форму и содержание, он стал не просто титаном, деспотом и завоевателем, коих в историю было много — теперь это было нечто, подобное Богу, столь же непредсказуемое и несокрушимое.       Кэп приблизился к группе людей, одним из которых был Халк в скафандре — кудрявые волосы мужчины прилипли к потному лбу, а глаза, казалось, окончательно провалились в мешки. Уставший, измученный и разом какой-то постаревший, Брюс с напряженной тоской смотрел вперед — там, собираясь по атомам из штормового облака, неумолимо проявлялся знакомый силуэт. Рядом с Брюсом, раскинувшись по заваленному бревну, лежал краснокожий мужчина с огромным драгоценным камнем по центру лба. Его рука прикрывала рану на животе, из-под которой выбивались струйки жидкости. Кусок сингулярности в его черепе, решив, что маскировка для слабаков, заспульсировал, заставляя краснокожего мужчину подрагивать в такт и слабо, почти неслышно, постанывать. Незнакомая девушка, до этого пытавшаяся помочь ему встать, резко обернулась, сооружая в руках массивный энергетический шар и чем больше слез проступало на ее огромных испуганных глазах — тем более огромным и вязким он становился. — Кэп, — мрачно произнес Халк в момент, когда Танос предстал перед нами в полном своем великолепии, — это он. — Тогда вперед, — едва заметно наклонив голову, скомандовал Роджерс. Защитная броня на его руке полностью сформировала щит. Он направился в сторону Таноса: — Собрались!       Самого Таноса местные воители впечатлили даже меньше, чем меня. Что и не удивительно, ибо Безумный Титан отлично владеет несколькими видами оружия, начиная от собственных конечностей и заканчивая тяжелыми крейсерами. Не сводя глаз с Камня, легендарный военачальник уверенной поступью направился в нашу сторону.       Казалось, он не замечал ничего, что происходило вокруг — его волновал только лоб краснокожего мужчины, а все остальное в мире приобрело вторичное значение. Перчатка, сверкающая дорогой позолотой, при свете дня казалась с одной стороны нелепой — украшенная камнями там, где должны быть костяшки, она больше походила на атрибут крупного богатея, еще вчера ковырявшегося в грязи и неожиданно получившего несметные богатства. А с другой, глядя на нее, вспоминались тот продукт противоестественной связи трепета, страха и интереса, с которым ты, будучи ребенком, смотришь на звезды, далекие и холодные, в надежде однажды дотянуться до них рукой.       Халк запустил двигатель, и ломанулся в атаку, возводя кулак, как метательный снаряд. Танос, хмыкнув с какой-то легкой иронией, пропустил его сквозь себя, будто бы стирая себя с границ реальности — и в этот момент один из Камней на перчатке заалел. Не давая Халку опомниться, Безумный Титан направил на него перчатку и, заставляя Камень Пространства работать, без труда пропихнул Железную Броню внутрь скалы, оставляя лишь руки и голову на свободе. — Ванда! — обратился краснокожий мужчина к своей подруге, с трудом сглатывая. — Камень! — Нет! — категорично отрезала она. Губы девушки задрожали. — Так надо. Только ты сможешь уничтожить Камень! — Нет!       Сочтя Роджерса лишь досадной помехой, Танос с легкостью отправил мужчину в длительный полет, ударяя его о все ближайшие деревья и в результате сбивая им, как какой-то куклой бросившегося на него героя в обтягивающем черном костюме. Стрельба с неба тоже показалась титану чем-то вроде щелчка по носу. — Ванда! — он взял ее руку и приложил к щеке. Я возмущенно пискнула — нашли время миловаться, однако. — Нас всех скоро не станет. — девушка, утерев слезы свободной рукой, отрицательно замотала головой. — Ты можешь! Ты должна! Иначе половина всей Вселенной умрет. — Мне плевать!       Под ноги Таносу рухнул мужчина с железными крыльями за спиной, подобно раненному межзвездному крейсеру. — Несправедливо, что это выпало сделать тебе. Но лучше уж от твоей руки, — краснокожий старался говорить твердо и уверенно, заглатывая моменты, когда голос срывался на предательскую дрожь. Девушка отходила от него, словно забыв, что там, за ее спиной, самая уверенная в себе сила приближается неотвратимо и с одной единственной целью — отобрать у нее любимого.        Давайте будем объективны, этот краснокожий парень умрет в любом случае — так пусть его смерть послужит чему-то дельному. Это кажется, что смерть одного — трагедия. Скорбно только тем, кто его любил. Смерть половины Вселенной — вот это да. Есть над чем погоревать.       Мне захотелось надавать Ванде по лицу, чтобы вернуть к реальности. Мир погибал на глазах. Она медлила. Танос приближался, убирая на своем пути всех, кто смел мешать. Так или иначе, мне, видимо, придется полонить ряды трупов, став последним форпостом. Ванда возвела руку с шаром, из которого лучом, прямым и целенаправленным, потекла энергия.       Еще один боевой человекоподобный робот свалился с неба прямо под ноги Великого Титана, и тот наступил на шлем, с удовольствием размозжив ему голову. Люди и нелюди шли в атаку, продолжая бессмысленное, с единственным исходом сражение, но не сдавались, стараясь выиграть время, которого всегда нам так недостает. Танос, почти играючи, оборонялся, с легкостью убивая тех, кто осмеливался бросить ему вызов. Чернокожую женщину он проткнул ее собственным копьем, мужчина с протезом руки был насажен на сломанную ветку, как гриб, который повесили сушиться. Блондинку он заковал в клетку из камня, возникшую из земли по одному его желанию.       Танос не просто сражался. Танос учился управлять теми силами, что уже приобрел и чем больше воинов стремилось сразиться с ним, тем быстрее он разбирался в магии Камней Бесконечности, тем изобретательней становилось его понимание их магии. С уровня «начальный пользователь», он практически не задержался на «уверенном», проскочил стадию «гения» и подобрался к границе «практически бог».       Ванда рыдала, увеличивая поток энергии, которому, казалось, не было конца. Рот Вижена скривился в безмолвном крике, но он продолжал держаться, подставляя Камень под уничтожение. Его глаза непроизвольно закрылись.       Роджерс, как будто восставая из мёртвых, с поразительной прытью подскочил к Таносу, умудрившись ухватиться за перчатку и потащить ее вверх. Мне показалось, что она даже дрогнула, задумавшись, а не слезть ли ей, все же, с руки Безумного Титана. Последний же, приятно восхитившись достойным противником, на секунду замешкался, и Стив тут же с размаху зарядил ему в челюсть, за что был награжден ответным ударом в висок. — Ой, бля! — закричала я, осознав, что между мной, трагической парочкой и Безумным Титаном больше не осталось ни одного защитника. Ванда, обернувшись на мой голос, вскинула вторую руку и выпустила еще один поток прямо в грудь Таноса. Не давая ему пройти.       Я обнажила меч, чувствуя, что где-то в Вальгалле мне уже рисуют приветственный плакат родственники. А Хеймдалль надувает шары. А любимый дедуля, возможно, готовит речь по случаю моего прибытия.       Танос с трудом, но наступал. Сдерживая мощь Ванды силой Камней, он неотвратимо, тяжелыми медленными шагами продвигался вперед. Я, юркнув в сторону, попыталась незаметно его обойти и зайти со спины, но не успела — Камень, наконец, распался, выбросив остатки своей энергии в окружающее пространство. Меня совсем не деликатно отодвинуло от цели возмездия, в глазах заскрипел песок. — Я понимаю, дитя, — прошептал Танос голосом столь сочувствующим и внушающим доверие, что Проповеднику Мо можно смело ставить тройку за риторику. — Понимаю, как никто другой, — кое-как раскрыв веки, еще не осознав до конца, в какую сторону Танос, а в какую — все остальные, я обнаружила себя по классике — на полу, от чего ностальгически вздохнула. Уперевшись рукой в землю, я почувствовала себя одним сплошным синяком и с великим трудом, практически «титаническим», мать его, усилием, умудрилась подняться на колени. Ванда лежала на земле, заливаясь слезами и, похоже, собиралась в них утопиться. Танос сочувственно погладил ее по голове: — Сегодня я потерял слишком много. Но сейчас не время для слез, — он обошел ее по дуге, направившись к Вижену. — Время совершать то, что должно.       Следующей на его пути была я. Почувствовав внутри себя животный страх перед огромным злобным хером. Опустим тот факт, что его идеи слегка дохрена попахивают сумасшествием. Опустим тот факт, что у него есть Перчатка Бесконечности, пусть и не укомплектованная по полной программе. Вы его руку видели? Он мне голову может сдавить в один хруст. — Столько стараний, — он подошел ко мне, глядя сверху вниз. — Душевные метания. Отчаянные попытки удержаться за жизнь. Не просто выжить. Добиться своего. Не сдаваться. Зная, каков будет конец — не сдаваться, — я почувствовала, что сейчас те остатки еды, которые я запихнула в себя так давно, что даже сама удивилась их наличию, выйдут наружу, и украсят сапоги Таноса.       Перчатку, в районе кисти, обрамило знакомые зеленое кольцо-браслет — я видела такое у амулета Доктора Стрэнджа. Значит, и он не смог противостоять ему? Он говорил, что его амулет умеет двигать время, поскольку соответствующий Камень был заключен в нем. А значит… — Неужели все напрасно? — я вскинула голову, пытаясь заглянуть в глаза Безумного Титана и найти там ответ. — Тогда зачем это все? Почему нельзя было просто остановить время? — услышав последнюю фразу, Ванда вскочила. Ее и без того раскрасневшееся от слез лицо побагровело. Танос, дрогнув уголком губ, ответил: — Тогда я бы не научился его поворачивать вспять.       Множество кругов и вписанных в них магических знаков, фигур и рун, проявились в ладони титана, выстраиваясь в пространственно-временную кривую. Мужчина аккуратно ухватился за ее края и, поворачивая против часовой, потянул к себе. Осколки Камня потянулись обратно, собирая развоплотившегося Вижена. Вскрикнув от бессильной злости, Ванда бросилась на Таноса, умудряясь действовать чисто по-женски и вцепившись ему в затылок, принялась, как разъяренная кошка, шипеть, терзая кожу и плоть до крови. Вскинув вторую руку один резким движением назад, Танос умудрился ударить ее кулаком в лицо, вдавливая сломанный нос в череп. Девушка обмякла и тихонько сползла вниз.       Камень восстанавливался, собираясь по мельчайшим кусочкам, собирая, до кучи и свой чехол в виде краснокожего тела. Я почувствовала, как с поверхности моих глаз, иглами царапая нежную радужку, пыль отправилась обратно по велению Таноса. Вижен реконструировался, появились ноги и руки, раскрытый в немом крике рот, закрытые от страха глаза. Собрав его, как детский конструктор, титан поднял мужчину за горло и проговорил: — Неизбежность.       Я могла бы попытаться броситься на него, как Ванда. Собраться, взять себя в руки. Схватить меч здоровой рукой и оттянуть момент, когда толстые пальцы Таноса вырвут Камень из плоти Вижена в робкой надежде, что вот-вот появится Тор и ринется в бой. Выиграть время, быть может. Проявить доблесть и храбрость, как полагается воину Асгарда.       Могла бы. Но не стала. В этом не было смысла. Судьбу не изменить. Я знала это с самого начала, с момента, как Солас рассказал об этом, но до последнего обманывала себя. Имитировала бурную деятельность по спасению Вселенной, но в душе никогда не забывала. Танос должен был победить в этой битве, не зависимо от моего действия или бездействия. — Ты выживала вчера и позавчера, выживешь и сегодня, — Безумный Титан установил желтый Камень в пустующий слот. — Я разрешаю. И вдруг исчез. — Э-э-э? — только и успела я изумиться.       Мимо стремительно пролетела Громсекира, и следом за ней — Тор, проносясь практически верхом на молнии. Я хотела было громко поделиться своими мыслями, до которых только что дошла, опоздав с просветлением, как обычно, но передумала. Рукоять Громсекиры весело торчала из солнечного сплетения титана, пытаясь поджарить его напряженными электрическими разрядами. Танос упал на колени перед сыном Одина, положив руку на грудь и стараясь отдышаться. Затормозив, Царь Царей встал перед Безумным Титаном во весь рост и, стараясь сохранять спокойствие, положил ему руку на загривок. Притянув к себе и глядя в глаза, он вымолвил: — Я же тебе говорил, — он положил руку на ту часть Громсекиры, что еще не вошла в каменную плоть врага, — убью за Асгард, — и с силой продавил ее дальше, вгоняя поглубже, ломая ребра и разрезая органы. Танос захрипел. — Ты еще жива? — удивленно пробормотал Локи, подходя ко мне с видом крайнего изумления. — Я уже и не надеялся. — Надо было по башке! — закричала я, вскочив на ноги и едва успев оттолкнуть Тора от импульса энергии, который Танос незаметно собрал на поверхности перчатки. Задев сына Одина лишь вскользь — по бедру, поток энергии пробил несколько деревьев и оставил здоровенную дыру в скале. — Сообразительная, — услышала я похвальбу Таноса, прежде, чем увидела подошву его ботинка, приближающуюся к моему лицу.       Да уж. Астрид. Единственная в мире асгардийка четверть-гном, отличающаяся умом, оптимизмом и полным отсутствием реалистического восприятия опасности. Прошу любить и жаловать. Где у вас тут в Вальгалле можно выспаться, не подскажите?