Game over

Я сидел на том самом месте, где обычно проходят занятия по тригонометрии с Уинтер. Не то чтобы я ждал ее, совсем нет, просто я подумал что именно сегодня она может прийти в библиотеку, поэтому сейчас я сижу здесь, поглядывая на входную дверь. Мое подсознание прокручивает картинки прихода Уинтер каждый раз, когда звук от колокольчика висящего на двери заполняет помещение. Будет ли ее шаг быстрым, или же она медленно пройдет вдоль стеллажей с книгами, увлеченно рассматривая каждую на полке. Будут ли ее волосы собраны в хвост или они будут свободно падать на ее хрупкие плечи. Будет ли она закутана в теплый шарф или же просто будет в ветровке. Будут ли ее ноги открыты или же она вновь наденет скинни джинсы. Она не выходит из моей головы. «16:48, 16:49, 16:50, 16:51» Я сцепил руки в замок и опустил взгляд. Ожидание начало порядком надоедать, и каждые десять минут, которые я находился здесь, я постоянно смотрел на стрелки настенных часов, нетерпеливо теребя кольцо в губе. Вредная привычка, от которой видимо мне еще долгое время не избавиться. «17:04, 17:05, 17:06, 17:07» Я отвел взгляд от часов и посмотрел чуть левее на табличку с надписью «Информационный отдел». Вероятно, этот отдел еще давно должны были закрыть. В том смысле, кому он нужен, когда под рукой всегда есть гаджет, в котором информации в разы больше, чем на этих полках?! Монтгомери прижатая к одному из многочисленных стеллажей этого отдела, смотрелась бы невероятно. Я нервно сглотнул и провел рукой по волосам. Дерьмо, Хеммингс, ты как сопливый девственник течешь по этой ненормальной. «17:32, 17:33, 17:34, 17:35» Все до единого. Все наши встречи. Я помню каждую встречу с Монтгомери, даже самую незначительную, но не помню день, в который трахал Кэрри, вчера это было или позавчера... неважно. Главное, что я запомнил все возмущенные взгляды Уинтер, все ее бурчания под нос, и то, как она прижимала конец карандаша к своим пухлым губам, помню ее потерянный взгляд после драки на школьной парковке, помню то, как она хмурилась, слушая каждое мое объяснение очередной темы по тригонометрии. Раньше мне не приходилось замечать всего этого, но один момент сделал крупный поворот на сто восемьдесят градусов. Все полностью изменилось. Интересно, она догадывается о том, что после той ночи, все мои мысли занимает лишь одна она, и каждая ее клеточка, которая имеет для меня большое значение? События той ночи, проведенной в доме Ирвина, несомненно заставляли понервничать меня. Я действительно не мог узнать себя. Я не мог скрыть своего ужаса и обеспокоенности сложившейся ситуацией. Я поцеловал Уинтер. Я поцеловал Уинтер, чертову Монтгомери. И дело даже не в том, насколько она по-детски наивна и упряма. Ну и в этом тоже. Но есть что-то еще, что-то, что заставляет меня не быть таким категоричным к ней. Я, измученный непонятными мне чувствами, не в состоянии думать о чем-либо еще. Все мои порывы так или иначе обрываются мной же. Совершенно сбитый с толку, не понимаю, как мне быть. Я думал, что полностью забить на Уинтер Монтгомери будет легкой задачей. Однако, это не правда. Ведь на протяжении всей этой гребаной недели я пытался избавиться от мыслей о ней, но ничего не удавалось. Сколько бы я не выпил, я не мог перестать думать о случившемся. Сколько бы баб не перетрахал, я не мог выбросить ее образ из головы. Обычно я получаю все, чего хочу. Но здесь дела обстояли совершенно иначе. Одна моя сторона безумно хотела задушить Уинтер Монтгомери, буквально. Но по другую сторону, я чувствовал необъяснимую тягу к ней. Я не знаю, что делать, обычно все не так. Нет никаких противопоставлений и глупых игр в чувства. Но сейчас, думаю, я сам хочу вступить в эту нервотрепку, каким бы странным решением это ни было. Но от одной только мысли, что у меня с ней может получиться что-то серьезное, мне становится плохо, и тогда я задумываюсь над тем, что возможно это было дерьмовое решение. «18:11, 18:12, 18:13, 18:14» Посмотрев на время, я в отрицании покачал головой. Ждать ее прихода пустая трата времени. Она не придет, ни сегодня, ни на следующее занятие и возможно еще долгое время. Собрав свой рюкзак, я взял свой мобильный в руки и направился к выходу из библиотеки.

***

«С первого взгляда Бристоль не отличается от сотни других городков по всему миру. Безопасен для всех членов твоей семьи, здесь есть гипермаркет где вы можете встретить соседей, парк у побережья реки, в котором мирные жители играют в фрисби и выгуливают собак, а самое удобное — кампус университета имени Флэтчера Ирвина, куда каждый год поступают местные ребята. Университет находится всего в шестидесяти километрах от Бристоля прямо у русла реки Лайтвуд. И моя история начинается с середины второго года обучения, когда Адам Саймах не пришел на лекцию по праву, где не появлялся уже неделю. Вместо него кстати к нам заглянул Шериф Хеммингс. С грустным лицом и кипой бумаг он подошел к профессору Бакет и начал что-то говорить. Через полчаса мы узнали, что Адам пропал пять дней назад и его родители уверены, что тот не сбежал из дома покорять Голливуд с гитарой и сотней баксов, заработанных в местном баре. Шериф попросил всех студентов сообщить о планах Адама или поделиться своими подозрениями с полицией. Я кивнула, а некоторые ребята вышли вслед за Шерифом, взгляд у них был взволнован и вели себя они подозрительно тихо. Среди них я заметила Эйвери Дэйлф — нынешнюю принцессу черлидерш, ее плечи подрагивали, а сама она извергала слезы наперебой с начинающей истерикой. Попахивало трагичным завершением отношений. Отвернувшись от дверей я выудила телефон, чтобы отправить сообщение с новостями брату, когда мой взгляд встретился с сыном шерифа: Люком Хеммингсом. Он вцепился руками в волосы на голове и лег на парту, выглядел он неважно последнее время, поэтому я не стала акцентировать свое внимание на нем. Моя подруга Хизер толкнула меня плечом, а Крис хихикнула, зависая на фейсбуке. Я чувствовала себя странно, было ощущение, что подруг не тронула пропажа Адама, что их жизнь продолжается и совершенно ничего не произошло.» Я закрываю тетрадь Уинтер Монтгомери с дурным ощущение внизу живота, для меня было удивлением найти ее среди моих учебников, ведь мы не виделись, когда должны были заниматься в библиотеке, но найти свое имя уже на первой странице я не ожидал. Уинн вела себя странно уже около месяца, начала чаще общаться с братом и отгородилась от подруг. Стоит отметить об изменений и наших взаимоотношений, узнав о которых Эштон оторвал бы мне голову и засунул в зад. Конечно меня задело и имя моего убитого друга Адама, но кто не говорил о пропавших в нашем городе?Хорошо Уиннтер не говорила об этом, она вообще не говорила со мной не по сообщениям уже неделю. Уиннтер Монтгомери была для меня клубком противоречий хоть я и думаю, что знаю ее как облупленную. Ее брат и мой друг Эштон говорит, что она капризная и высокомерная какое-то время, пока с ней не начало происходить всякое дерьмо и его братская любовь в отношении Уиннтер начала выливаться не только на меня. И мы бы оба держались этого мнения, если бы Монтгомери не пошла к нему навстречу в один момент. Борюсь с желанием почитать ее дневник, потому что мне правда необходимо понять ее отношение ко мне или ко всей нашей дерьмо ситуации. Беру его в руки и долго пялюсь на обложку. Розовый. Так блядски оригинально Уиннтер. Когда я снова пробегаюсь глазами по надписи, что уже прочел, меня отвлекают: — Люк, спускайся на ужин! — кричит отец, выдергивая меня из раздумий. Кладу дневник на стол, а затем подумав, засовываю в портфель, чтобы отдать Монтгомери лично. Если я и хочу какой-нибудь нервотрепки мне стоит сказать все лично. Телефон брякает о том, что скоро сдохнет, но я игнорирую его, чтобы не задерживаться для отца. Взгляд снова натыкается на тетрадь и я мысленно прошу, чтобы Уиннтер не вела себя как главная героиня из "10 причин моей ненависти". Выдыхаю и спускаюсь к семье, думая о том, что только Уиннтер могла писать о себе и своих подружках в розовом дневничке. Пытаюсь сдержать улыбку при мысли о том, что я надеюсь на повторение моего имени еще много раз.