***
Каждый раз ее голос разбивает тишину слишком резко. Это как запустить хрустальную пепельницу на мраморный пол БукенгемскоГО дворца. Как только ночь сковывает город — я закрываю глаза, следом появляется она. Уиннтер летит безмолвно, но глаза ее полны страха и разочарования. Да, уж, когда ты как марионетка привязан к оконной раме появление человека с вашими недопоцелуями не способствует выбросу серотонина. Глаза Уиннтер расширяются раз за разом, когда я вхожу в комнату сестры Майкла Клиффорда. Я снова и снова приземляюсь на колени, смотря на опрокинутое тело в окно и веревки от него ведущие к двери. Майкл Клиффорд вел игру и планировал обойтись без победителей, потому что урон нанесен и ему, причем по самому больному. Его глаза мерцают в слабоосвещенной комнате, когда он грустно смотрит вслед Уиннтер, которая только что вывалилась из окна. Он держит в руках верёвку и машет головой чему-то сам себе. — После всего этого, я не мог позволить случиться хорошему концу, знаешь? — Майкл спрашивает и его грустные глаза блестят. — Конечно я понимал, что меня поймают, Люк! В нашем штате разрешимы казни, я только хотел, что бы Маргарет была отомщена, чтобы ей не было плохо. — он плюется словами, как змея ядом, но я явным вырвал из из контекста. Я все ещё пялюсь в окно, в котором исчезла Уиннтер, понимая, что весь сегодняшний день прошел зря. Сердце бешено стучит, руки покрываются задушить этого мудака, но сил больше нет. Слезы катятся с моего лица прямиком в пыльный ковер на который я грохнулся, хватаясь за ворс, как за спасение. — Моя малышка, моя маленькая сестрёнка. — голос Майкла разносится надо мной. Чувствую как он хватает меня за волосы, а дальше боль. Нос заложен и дико болит, провожу рукой по лицу, чувствуя липкую кровь. Ну и хорошо. Не думал же я, что спасу ее, верну домой, а потом прижму к маме как в дедстве, чтобы хоть как-то отпустить все это. Лучше же закончить это прямо сейчас, чтобы этот псих ещё раз организовал встречу моему лицу с полом. Не смогу я хорошенько натягивать улыбку всем пластмассовым людям вокруг завтра, не смогу потрепать Эштона по голове, потому что он сейчас наверное с Уиннтер там внизу. С телом Уиннтер внизу, привыкаю Люк, скоро это закончится Майкл отпускает меня и отступает на пару шагов назад. Лежу пластом на полу полностью сломанный, прям как мои пластиковые куклы на чердаке дома. С глухим стуком у моего лице приземляется револьвер и я окончательно понимаю, что он чертовски двинутый ублюдок. — Ты достаточно ненавидишь меня, Люк? — Майкл говорит, наклоняясь ко мне. — Ты сделаешь это для меня? — он кивает в сторону ружья. — Что? Престрелить себя? — еле выговаривают, пытаясь подняться, не обращая внимания на боль. Она как всегда не вовремя. — Нет, дурачок, ты убьешь меня! — он говорит об этом мне в лицо и засовывает револьвер прямо в руки. — Ты, блять, издеваешься, придурок. Отвечаю ему, мечтая о полной ванной льда, что сдохнуть от переохлаждения, но без боли на лице, что я сейчас чувствую. Поднимаю наконец взгляд на это чёртово окно и все отметается. Глаза Уиннтер снова появляется и то, как она падает, совершенно против своей воли. Умирать страшно, особенно, когда ты молод. Видеть же как умирают, намного страшнее. Убить Майкла — значит стать равным ему. Я этого не хочу, меня тошнит от всей крови, что я видел сегодня. — Сукин ты сын! — зло проговаривает Майкл и хватает мои руки. Клиффорд соединяет мои ладони на рукоядке, лихорадочно потрясываясь, свои же пальцы он просовывает на курок и закрывает глаза.он покачивается всем телом как я в детстве на кровати, чтобы избежать страха темноты. — Чтобы ты знал. — лепечет Клиффорд, пока я пытаюсь убрать свои руки от оружия. — Маргарет выпрыгнула отсюда и приземлилась прямо на свой куст роз. — Перестань, блять, отпусти мои руки! — кричу, срываясь на всхлипы. — Маргарет очень любила розы — Майкл скулит и подносит дуло пистолета к своему лбу. — Она очень любила розы и верила в меня, а я убил их, всех их, блять, убил! — его голос сорвался. — Убей себя сам! — кричу ему в лицо. — Не делай этого со мной! Я не хочу никого убивать, пожалуйста, блять. — Она так любила розы… — Майкл лепечет уже тише и я отчаянно дёргаюсь от него. И он спускает курок.***
Вскакивают с кровати и вернусь по всей комнате. Натягиваю джинсы и выбегаю из комнаты, выворачивая футболку на ходу. Открываю дверцу, заводу двигатель и снова спешу к дому Ирвин, обгоняя рассвет на пару часов. Дверь их дома открываю запасным ключом и на ципочках крадусь к комнате в конце коридора на втором этаже. Замечаю, что Эштон снова не выключил свет в ванной и делаю это за него. Мнусь около входа в комнату Монтгомери, но проглатывая ком и детский страх темноты, с характерным скрипом не смазанных дверных петель проникают в ее комнату. Здесь все также как и в тот день, когда мы с Эштоном узнали о том, что она пропала. Вот уже которую ночь я отмечаю это и вновь встречаюсь с поверхностью стола краем бедра. Тихо матерюсь и забираюсь на кровать Уиннтер, попутно стягивая вансы об ее край. Вдыхаю запах простыней и вжимаю голову в подушку. Так намного лучше. — Я снова падала, Люк? — Уиннтер шепчет громче тиканья часов и я обхватывают ее тело руками и ногами, прижимая к своей груди. — Да, Уинн, ты падала, а он стрелял. — отвечаю, утыкаясь носом в ее макушку. — Люк, я здесь, хорошо? — она поглаживает костяшки моих пальцев. Я оставляю небольшой поцелуй в ее волосах и пытаюсь успокоиться, сжимая ее тело в своих руках немного крепче. — Я тоже здесь, Хеммингс, и если я сказал, что надеру тебе задницу однажды, то я сделаю это! Мы хихикает с Уиннтер, натягивая одеяло на голову, слушая ворчания Эштона за спиной. Уиннтер выворачивается в моих руках и пытается найти лицо руками. — Я правда здесь, Люк и я в порядке рядом с тобой, хорошо? — Хорошо, Уиннтер.