Любовь

      Мастер вернулся к себе домой в крайне скверном расположении духа. Он готов был закричать, но сдержался, взявшись за разработку нового изобретения. Вновь мастерская заполнилась лязганьем стали, стуком досок и визгом циркулярной пилы, но как бы ни грохотали механизмы, шум не мог заглушить вопль души смурфа, а работа не приносила прежнего удовлетворения.       «Ты не должен думать об этом, Мастер! Соберись!» — кричал здравый смысл в голове Мастера.       «С какого смурфа, позволь спросить!» — утонченно произнёс другой голос, который, хоть и не пытался перекричать оппонента, но бил по мозгу Мастера не хуже молотка, коим он сейчас орудовал.       «Этот вопрос решённый, всё уже прошло! Весна прошла, цветочки подувяли и…»       «Цветочки всё, но ягодки ещё не подсмурфились!» — едко прошептал голос в ответ.       «Забудь об этом! Всё в прошлом и уже ничего не изменишь», — обречённо произнёс здравый смысл Мастера.       «Забыл бы… Будь ты более прозорлив и умён!»       «Я не глуп! Я…»       — АЙ! — воскликнул Мастер, в голове которого помутнело, а из глаз полетели искры.       Большой палец, по которому попал молоток ныл, отдаваясь в голове пульсирующей болью. Судорога на миг сковала левую руку Мастера, но он волевым усилием переборол неприятные ощущения и остановил работу механизмов, после чего поспешил к Папе-Смурфу.       — Мастер, как это получилось? — ворковал Папа-Смурф обрабатывая повреждённый палец Мастера, который уже принял неестественный и совершенно несмурфный фиолетовый оттенок.       — Просто отвлёкся на минуточку, ну и…       — Великие Смурфы! — закатил глаза Папа-Смурф. — Час от часу не легче!       — Папа-Смурф, это всего лишь синяк, бывало и хуже, сам знаешь, — попытался успокоить его Мастер, но Папа-Смурф как-то странно посмотрел на Мастера.       — Мастер, я должен кое-что сказать, это очень важно.       — Я слушаю, — выпалил обеспокоенный Мастер, слишком мрачным тоном Папа-Смурф это произнёс.       — Понимаешь, я беспокоюсь за Силача, — выдохнул Папа-Смурф.       — Я не понимаю, — забеспокоился Мастер, вот только он не мог понять, что именно послужило причиной беспокойства.       — Я был слишком… даже нет, я не предвидел, сколько времени уйдёт на подготовку нового лидера Деревни.       — Быть того не может, Силач достаточно ответственен и…       — Не в этом дело, — перебил его Папа-Смурф. На миг, на короткий миг, Мастеру показалось, что лицо Папы-Смурфа, такое доброе, такое мудрое, такое смурфное, превратилось в маску, старую многое пережившую маску.       — Папа-Смурф? — прошептал Мастер, глядя в остекленевшие глаза Папы-Смурфа. Но тот быстро очнулся.       — В общем… у меня есть для тебя особое задание, — нарочито бодро сказал Папа-Смурф.       — Правда? — удивился Мастер. «Задание», оно же «дело», оно же «цель», как оно ласкает слух смурфика, жизнь которого неразрывно связана с механизмами и изобретениями.       — Ты должен будешь стать помощником Силача.       — И только? — удивился Мастер, он, да и не только он, подозревал, что едва Силач наденет пурпурные одеяния, то он и Благоразумник станут главными помощниками нового лидера.       — Нет, не только. Я хочу, чтобы ты начиная с этого момента был всегда «по правую руку» от Силача.       — Как это понимать? –спросил Мастер, догадываясь к чему клонит Папа-Смурф и надеясь, что ошибается.       — Мастер, я прошу тебя быть всегда рядом с Силачом, ему сейчас очень непросто.       — Непросто?! — удивился Мастер.       — Да, непросто сдерживать своё естество и направлять свои мысли и поступки в русло лидера Деревни, а не просто хорошего, надёжного смурфика.       — Слушаюсь, Папа-Смурф, — дежурно произнёс Мастер, встал со стула и направился к выходу.       «Зачем он это сделал?» -спросил себя Мастер.       «Может он считает, что Силач не тот, кто должен быть во главе Смурфидола?» — ответил ему едкий голос.       «Тогда к чему все эти сложности? Зачем заставлять меня присматривать за ним?»       «А ты изменился, Мастер, раньше ты подобных вопросов не задавал».       «Но и Папа-Смурф, так странно себя не вёл».       «Не поспоришь!» — эхом отдалось в голове Мастера, правда тон, которым фраза прозвучала, был неуловимым.       «Как это понимать?» — спросил Мастер, самого себя, не желая осознавать того, к чему клонит голос.       «Либо с Силачом что-то не так, либо с Папой-Смурфом что-то не так!»       «То есть ты предлагаешь проследить и за Силачом и за Папой-Смурфом?»       «А это ты сам предложил, а не я!» — сказал нахальный голос, и на какое-то время в голове Мастера всё затихло. Не скрипели шестерёнки мыслительных механизмов, остановился конвейер производящий идеи для инноваций.       — Я докопаюсь до правды! — прошептал Мастер, восстанавливая отлаженный годами мыслительный механизм.

***

      Тем временем, Силач возвращался после очередного «урока» Папы-Смурфа. Вроде ничего нового тот ему не поведал, но в то же время, что-то было странным, будто Папа-Смурф торопился. И Силач, решил поделиться этими мыслями со Смурфеттой. Если, кто и мог его выслушать, то только она.       — … а потом он, сказал, что скоро он меня обучит магии! — взволнованно, почти с благоговением произнёс Силач.       — Не может быть! — подняла Смурфетта ладони к лицу, пытаясь скрыть восторг от услышанного.       — Думаешь, я справлюсь? — спросил Силач.       — Папа-Смурф… — начала Смурфетта, — видишь ли…       — Что? — спросил в нетерпении Силач.       — Дело в том, что на самом деле от тебя не требуется овладеть магией… вернее всё, что от тебя сейчас требуется это самые базовые умения в зельеварении.       — Но, разве магия сводится к тому, чтобы делать всё по инструкции? — ещё больше удивился Силач. — Ты же знаешь, что Папа-Смурф постоянно экспериментирует, не следуя проторенными дорожками.       — Это правда, но не забывай, что все дорожки, какими бы они непроторенными ни были, всегда направлены по одним и тем же принципам.       — Тебе это Папа-Смурф сказал?       — Нет, это говорил… неважно кто, — смутилась Смурфетта.       — Как это «неважно кто»?       — Это был Гаргамель, — выдохнула Смурфетта, ей было больно говорить об этой щекотливой теме.       — Он? Когда? — отстранился от неё Силач. Конечно, маг уже не представлял серьёзной опасности для Деревни, так как годы его уже не щадили, но ему, Силачу, не пристало доверять колдуну.       — Давно, когда я… когда я была не я.       — Когда он ненадолго превратил тебя в злую Смурфетту, — утвердительно спросил Силач и получил в ответ кивок Смурфетты, на лице которой застыла кислая мина.       — Ну, это многое объясняет, может это тебе следует учиться магии у Папы-Смурфа?       — А почему бы и нет? — ехидно спросила Смурфетта. — Стану настоящей ведьмой, а потом заколдую вас всех, чтобы вы делали всё, что я вам скажу!       — Тогда я должен буду тебя одолеть, судить и наказать! — подыграл ей Силач, улыбаясь ей в ответ.       — Как? Ты же тоже будешь под моими чарами? — коварно пропела Смурфетта.       — О, Смурфетта! Я и так под твоими чарами! — сказал он и обнял Смурфетту, от чего оба засмеялись. И так они заливисто хохотали, что не заметили, как потеряли равновесие и упали на кровать Смурфетты.       — Вот так, я и одолею тебя, ведьмочка моя! — произнёс Силач, глядя на неё сверху вниз, взглядом смурфика, который рождён побеждать обстоятельства.       — Да, только не надо быть таким слепым, — елейно произнесла Смурфетта.       — Я не слепой, — сказал Силач, наклоняясь ближе к Смурфетте.       — Неужели? — сказала Смурфетта, после чего, резко стянула шапку Силача тому на лицо и, пользуясь его замешательством, перевернула его на спину, заняв вакантную главенствующую позицию.       — Нечестно! — возмутился Силач.       — А тебя никто и не спрашивает, Силач. И раз, ты должен стать новым лидером, то и не спросит.       — Ладно, Смурфетта, пусти, мне надо идти! — сказал Силач, и Смурфетта его отпустила из «пленительных объятий».       — Иди, тебе ещё многое предстоит изучить, — сказала Смурфетта, так легко и непринуждённо, что Силач понял, что хотя бы один смурфик в Деревне понимает, с чем ему предстоит столкнуться, и что самое главное, она верит. Верит, что Силач справиться с возложенной на него ношей.       — Спокойной ночи, Смурфетта, — сказал Силач, чмокнув её в щёчку напоследок.