Большой оранжевый бум

Когда пустота уходит, то остается боль, от которой хочется кричать. Пайпер разевает рот, чтобы выпустить крик наружу, но ничего не получается. Она пытается снова и снова и ничего не слышит. Страх, что она оглохла, заставляет ее открыть глаза. Ничего нет. Вернее, она ничего не видит. Еще и ослепла?! Ужас накатывает громадной волной, Пайпер хочет вскочить и не может: что-то неподъемное придавливает ее к земле. Требуется время, чтобы вспомнить: это Черная Синди. Это она сейчас лежит на Пайпер и лишает ее шанса выбраться из… Из чего? Пайпер морщится, стараясь вспомнить, что произошло. Она сидела в туалете, потом пришла эта черная троица, а потом все… взорвалось? Или это действительно было землетрясение? Пайпер шевелится, левую ногу пронзает боль, Пайпер кричит и шевелится снова: на этот раз боль добирается до головы, и вот уж с ней справиться практически нереально. Пайпер отчаянно хватает воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег, а потом пытается позвать на помощь. - Помогите… Ей кажется, что ее зов похож на слабое мяуканье котенка. Если там сейчас паника – а она наверняка есть, - то никто ее не услышит. Она останется здесь навеки и умрет под толстой тушей негритянки! Пайпер становится так жалко саму себя, что она начинает плакать, и вместе с этим плачем возвращается голос. - Помогите! На помощь! Пайпер старается изо всех сил, но ее крики то и дело прерываются рыданиями. - Старайся лучше, Чепмэн, - слышит она вдруг слабый голос, и это Пуссе. Она где-то справа, и она жива! Пайпер так ей рада, что снова плачет – на этот раз от счастья. - Помогите! Помогите! - Она здесь! Здесь! Взволнованный мужской голос пробивается сквозь ту темноту, что продолжает роиться вокруг, и Пайпер не сразу понимает, что он принадлежит Ларри, а когда понимает, то снова принимается рыдать: - Я здесь! Мы здесь! Это я, Пайпер! Слезы все текут и текут, к счастью, они не забиваются в нос и рот, потому что Пайпер все еще лежит на животе, а на ней лежит Черная Синди, и, может быть, она мертва, и это ужасная мысль, от которой начинает чесаться все тело. Хочется быстрее выбраться, но быстро не получается, хоть Пайпер и слышит, что Ларри что-то делает, чтобы добраться до нее. Время от времени он выкрикивает ее имя, и Пайпер отвечает ему. - Прям как в кино, - хрипло смеется Пуссе. – Или в книжке. Герой спасает незнакомку, а потом они женятся и рожают кучу детишек. Она кашляет и умолкает, а Пайпер наконец удается чуть повернуть голову. В глаза ей тут же начинает что-то сыпаться, она тоже принимается кашлять, и от кашля по всему телу разбегаются волны боли. Болит везде и одновременно, Пайпер кашляет, плачет, смеется, трясется, и все это будет длиться вечно – так ей кажется. В какой-то момент она понимает, что Пуссе не знает, кто такой Ларри, вот только зачем ей сейчас думать об этом? Пронзительный свет вдруг добирается до глаз, и это добавляет еще немного боли. Пайпер стискивает зубы и жмурится, слыша, как кто-то – наверняка Ларри – торопливо раскидывает завал. Куда-то исчезает тяжесть от Черной Синди. А потом сильные руки хватают ее и выдергивают на свет, причинив этим движением еще одну быструю боль. – О, господи, Пайпс! Пайпер ойкает и беспомощно моргает: глаза отказываются видеть хоть что-нибудь, кроме невнятных силуэтов. С волос сыпется пыль, известка и еще бог знает что. В ушах звенит. Рот вроде бы открывается, но вот звуков никаких не издает: голос, кажется, снова пропал. - Пайпер, ты в порядке? Ты в порядке? Это Ларри, и он почему-то стоит слева и взволнованно склоняется к Пайпер, гладит ладонями по лицу и кривит губы. А кто же тогда?.. Пайпер поворачивает голову, желая посмотреть, кто вытащил ее из-под завала. - Привет, - говорит Алекс, не убирая рук. Она все еще немного мутная, потому что вокруг столько пыли, мешающей смотреть. И она улыбается. - Ты! – мгновенно задыхается Пайпер и, превозмогая боль, поспешно отстраняется, лишая себя ненужных прикосновений. – Уйди! - Я всего лишь хочу помочь… - Не трогай меня! – шипит Пайпер, и ей все равно, что взгляд Алекс из-под очков на мгновение становится печальным. В конце концов, ей нет дела до Алекс. Та отступает, вскинув руки. - Пайпер, как ты? Пайпер разворачивается и что было сил прижимается к Ларри. Слезы вновь выступают на глазах, она всхлипывает и чувствует себя слабой и беспомощной. - Как хорошо, что ты здесь, - шепчет она ему на ухо. Ларри обнимает ее крепче и шепчет в ответ: - Я боялся, что… Его голос обрывается, но Пайпер не нужно продолжение. - Со мной все в порядке, - говорит она. – Правда. Она тщательно моргает, чуть поворачивает голову и видит Пуссе, которую поддерживает Никки. Их Пайпер тоже очень рада видеть. Черт, да она кого угодно будет рада видеть сейчас! Может, за крошечным исключением. Ларри прижимает ее к себе, а потом отпускает. - Я пойду, помогу остальным. Пайпер мгновенно ощущает гордость. Это ее Ларри, да. Он не будет сидеть, сложа руки. Ларри уходит, и Пайпер, оставшись одна, наконец принимается оглядываться. Все плохо. Вокруг разруха, будто их тюрьму просто взяли и снесли – возможно, что бульдозерами. Стены рухнули, умывальники раскололись на множество не очень белых частей, из уцелевших унитазов весело хлещет вода, трубы погнуты и выдернуты с корнем, потолок… Потолка попросту нет, и Пайпер, старательно моргая, смотрит в яркое голубое небо. Потом переводит взгляд на завал, из которого ее только что вытащили. Оттуда, ругаясь и отплевываясь, выползает Черная Синди, а за ней, вся пересыпанная пылью и известкой, Тэйсти. Увидев своих, Пуссе вырывается из рук Никки и несется к своим. Ну, как несется… скорее, ковыляет. Но очень воодушевленно. Пайпер рада, что они уцелели, правда. Они не дружат, но желать им смерти она бы не стала. Не сегодня, это точно. Пайпер продолжает оглядываться, и кровь в буквальном смысле стынет у нее в жилах – именно так она описала бы свое состояние, начни она писать мемуары. Тюрьмы нет. Есть кучка – ладно, большая куча – дымящегося дерьма, которое раньше было стенами, окнами, дверьми и прочим. Теперь это просто кирпичи, осколки стекла и обломки дерева. На вершине этой кучи стоит сама Пайпер и остальные. Отовсюду доносятся вопли, стоны, тут и там поднимается к небу черный дым, что-то горит – и очень смачно. Пайпер в шоке. Она думает, что это действительно был взрыв – но почему? Что случилось? Внизу суетятся охранники, но спускаться к ним и о чем-то спрашивать пока не очень хочется. - У тебя кровь на волосах, - слышит она, и это снова Алекс, проходящая мимо. На секунду они сталкиваются взглядами, Пайпер тут же возмущенно пыхтит, но Алекс уже не смотрит, и пыхтение растворяется в пустоте. - Я же сказала тебе: оставь меня в покое! – шипит Пайпер, но вряд ли для себя или для Алекс. Возможно, для Никки, которая тут же принимается осматривать ее, словно заправский врач. Она бесцеремонно лезет Пайпер в волосы и задевает что-то больное, от чего Пайпер ойкает и отпрыгивает. - Это ты о той высокой, синеглазой, сногсшибательной брюнетке, что спасла тебя? – уточняет Никки невозмутимо, вытирая руку о свою униформу и оставляя на ней кровавый развод. – Там реально кровь, Чепмэн. Перевязать бы, а то мозги еще вытекут. Или что там у тебя. Пайпер снова пыхтит – и снова возмущенно: - Алекс не спасала меня! Разумеется, ей не наплевать, как именно Никки отзывается о ее мозгах, но Алекс важнее. То есть, не важнее, то есть… Твою мать! Никки небрежно пожимает плечами. - А я вот видела совсем другое. Вернувшаяся Пуссе подтверждающе кивает, на что Пайпер презрительно морщится и затыкается. Она не хочет спорить. Тут в принципе не о чем спорить. И она не станет обсуждать Алекс, пусть даже та с Ларри сейчас вытаскивает кого-то из-под завала. Кого-то, к кому Никки бежит, сломя голову. - Морелло! Та, рыдая, позволяет себя обнять, и Никки отводит ее в сторону, благодарно кивая Ларри. И, наверное, Алекс тоже. Пайпер не приглядывается. Вместо этого она вновь осматривается, глубоко вздыхает и трогает свой затылок. На пальцах и правда кровь. Пайпер трогает волосы снова. Голова гудит, но не критично, вот нога, которую своим центнером придавила Черная Синди, беспокоит больше. Пайпер рискует и наступает на нее, чувствует боль и переносит вес обратно. Ладно, с этим она еще разберется. - Черт, тут еще и Морелло была… - бормочет Тэйсти, и Пайпер снова невольно подслушивает. Пуссе переводит на нее быстрый взгляд и хмурится, толкая Тэйсти в плечо. Та, только открывшая снова рот, поспешно затыкается и отворачивается. Пайпер уже немного интересно, что же такого знает эта троица. Это может быть как-то связано со взрывом? Возвращается Ларри. Он выглядит чертовски уставшим и грязным. У него дрожат руки, когда он обнимает Пайпер и прижимает к себе. - Вроде больше никто не кричит, - выдыхает он ей в шею, и от этого выдоха у Пайпер по коже несутся мурашки. Она обвивает руками плечи Ларри и восхищенно думает, какой он у нее герой. Как ей повезло, что он сегодня здесь! Он примчался и спас ее, и… - Надо спускаться, - безэмоционально говорит Алекс. Пайпер осекается в своих мыслях и невольно смотрит на нее. Алекс тоже усталая. И грязная. Удивительно, как она не лишилась своих очков во всей этой кутерьме. Длинные черные волосы ее всклокочены и пересыпаны пылью. Или известкой. Или еще бог знает чем. Рукав порван, в прорехе виднеется татуировка. Пайпер невольно принимается вспоминать все татуировки, что были у Алекс. Интересно, она сделала новые? Черт, нет, неинтересно, совершенно! Пайпер злится на себя, злится на Алекс – на нее гораздо больше, - на этот проклятый взрыв и дрожит от этой злости. Ларри тут же замечает и встревоженно спрашивает: - Тебе нехорошо? Ты в порядке? Пайпер не в порядке. Пайпер ни в каком гребаном порядке! Какой порядок может быть, когда произошло… – А что вообще случилось? – слабым голосом интересуется она, продолжая виснуть на Ларри и боясь его отпустить. Алекс угрюмо отворачивается, скрещивая руки на груди. - Хрен знает что рвануло, - Никки продолжает убаюкивать на своей щедрой груди всхлипывающую Морелло. – Я тусила возле кухни, кажись, баллоны с газом совсем продырявились. Только сейчас Пайпер замечает, что лицо Никки покрыто мелкими царапинами или ссадинами, а в волосах застряли осколки. Еще она видит, как переглядываются негритянки, но значения этому не придает. Мало ли. - Там кто-то пострадал? – уточняет Ларри, гладя Пайпер по спине, и ей так хорошо от этого, что просто не передать словами. Вот только хмурое лицо Алекс портит все веселье. Никки пожимает плечами. - Понятия не имею, я сразу оттуда сделала ноги. Тут же все сложилось! Вообще охеренно поразительно, что кто-то выжил. Она отворачивает голову от Ларри и целует Морелло в лоб, что-то шепча. Та кивает и теснее вжимается в нее. Пайпер думает, что могла не выжить, и от этого ее прошибает холод. - Рыжая в порядке, я вижу ее внизу, - тускло сообщает Алекс. – Там Глория и Диас. И, кажется, Дайя. С каждым названным именем Пайпер почему-то становится легче, хотя она все еще переживает свою несостоявшуюся смерть. И даже злость на Алекс потихоньку сдувается. - Надо спускаться, - командует Тэйсти. – Нечего тут делать. Все ее почему-то ее слушаются. Пайпер трудно идти, нога продолжает болеть, а голова – кружиться. Ларри поддерживает ее, спускается первым и выбирает наиболее устойчивые обломки, на которые следом становится Пайпер. Поначалу она пытается озираться вокруг, но быстро понимает, что может рухнуть, а потому все внимание отдает Ларри. На твердой земле они оказываются последними, и Пайпер видит, как Никки и Морелло обнимаются с Рыжей. Та выглядит потрясенной, а от ее безумной красной укладки осталось только воронье гнездо. Одежда порвана, вся в грязи. Латины выглядят не лучше: у Глории лицо в крови, а Диас и Дайя сидят в сторонке и не могут отпустить друг дружку. Пайпер тоже с трудом заставляет себя отцепиться от Ларри. Откуда-то появляется Бурсет – огромная транссексуалка, которая сейчас меньше всего похожа на женщину. Ее парик съехал в сторону, она идет, шатаясь, и то и дело трясет головой, словно пытается вытряхнуть из ушей попавшую туда воду. Никки, попавшаяся ей на пути, ловко уворачивается от столкновения и Рыжую за собой утягивает. Бурсет ковыляет дальше, потом валится на траву и остается лежать. Никто к ней не подходит. - А где все охранники? – интересуется Пуссе, вытягивая шею. Пайпер – да и все остальные – тоже принимаются невольно озираться. Вроде ведь были, когда они спускались сверху. Куда же делись? - Сбежали, поди, как только этот ебаный ад начался, - слышится голос Большой Бу. Та тащит на спине безвольно болтающуюся Доггет по прозвище Пенсатукки и сваливает ее рядом с Бурсет, а сама садится и вытирает пот со лба. Пайпер быстро отводит взгляд: грудь Большой Бу вывалилась из-под майки и торчит теперь двумя обвисшими мешками. Пайпер кажется это некрасивым, тем более, что Бу – активная лесбиянка, разве не должна она следить за тем, чтобы ее грудь нравилась женщинам? - Хей, Бу, не свети дойками, - советует Никки, и Пайпер облегченно вздыхает. - А может, я хочу, чтобы все посмотрели? – парирует Бу и нарочито выпячивает грудь. Пайпер, успевшая повернуться, снова торопится закрыть глаза. - Так, хватит! – взрывается вдруг Тэйсти и топает ногой. – Надо найти охранников! Надо что-то сделать! - Так што же тут мошна сделать? – акцент Рыжей, кажется, усилился. Пайпер осторожно опускается на примятую траву и какое-то время вяло вслушивается в ругань между белыми, черными, латинами, русскими и прочими. У нее немного звенит в ушах, она аккуратно дергает себя за мочки, надеясь, что это избавит от звона, но не помогает. Тогда она вздыхает и смотрит на Ларри. Тот почему-то держится в стороне. Пайпер протягивает к нему руку. - Иди сюда, - зовет она, и Ларри, вспыхнув улыбкой, устремляется к ней, садится рядом. - Тебе нужна помощь, Пайпер? – в который раз спрашивает он, проводит рукой по затылку Пайпер и меняется в лице. – Господи, кровь! Он смотрит на свои пальцы так, словно они – какое-то страшное существо, которое сейчас вцепится ему в горло. - Да все нормально, - успокаивает его Пайпер. – На меня просто дверь упала. Ей кажется или это он сейчас должен успокаивать ее? - Дверь?! Ларри явно в ужасе. Он снова вскакивает на ноги и принимается осматриваться, словно надеется, что таким образом найдет кого-нибудь, кто исправит ситуацию. Пайпер наблюдает за ним слегка снисходительно, но останавливать не планирует: ей нравится, как он беспокоится за нее. А потом снова появляется Алекс. - Голова не кружится? – спрашивает она у Пайпер. – Тебя не тошнит? Пайпер молча отворачивается, но Алекс неумолимо возникает вновь перед ее взглядом. - Пайпс, прекрати. У тебя может быть сотрясение. Она так настойчива, что у Пайпер просто нет слов. Ей хочется вскочить и удрать подальше, но вдруг у нее и правда сотрясение? Тогда надо бы полежать, наверное. - Я справлюсь, - цедит Пайпер и зло смотрит прямо в глаза Алекс, защищенные очками. Плюнуть в них, что ли? Алекс поджимает губы. - Не дури, Пайпер. Мне ничего от тебя не надо, я просто не хочу, чтобы ты сдохла. Пайпер позволяет себе короткий смешок. - Не волнуйся, такого удовольствия я тебе не доставлю! - Что тут происходит? Это Ларри. Он встает между Пайпер и Алекс, и Алекс вынуждена отступить. Пайпер удовлетворенно кивает. Вот так вот! Уходи, предательница! Твоя забота никому не сдалась! - Чего она от тебя хотела? – интересуется Ларри, когда Алекс, раздраженно махнув рукой, отходит к Никки и Рыжей. Он подает Пайпер руку, видя, что та пытается встать, и терпеливо ждет ответа. - Делала вид, что волнуется за меня, - хмыкает Пайпер. Потом ластится к Ларри, льнет к нему и говорит нежно: - Ты ведь побудешь еще здесь? Она не представляет, что может остаться одна. Ну, формально не одна, но вся эта толпа… Просто толпа. - Конечно, - удивленно кивает Ларри. – Я дождусь охранников вместе с вами, удостоверюсь, что тебе оказали помощь. - М-м-м, - Пайпер довольна. Ей хочется поцеловать Ларри, и она уже почти делает это, когда откуда-то слева доносится счастливый вопль: - Есть один! Есть один! Вы только поглядите! Какая-то тревога толкает Пайпер под локоть, и она оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть: негритянка по прозвищу Безумные Глазки – и это прозвище дано ей неспроста, Пайпер точно знает - спешит к ним через все поле, отведенное для прогулок и занятий, а перед ней в окровавленной рубашке спотыкается Мендес – один из охранников, метко прозванный Порноусишки, потому что усы у него действительно… странновато выглядят. - Это Безумные Глазки! – констатирует очевидное Черная Синди, а потом вдруг хмурится. – Что это у нее? Она вытягивает шею, стремясь разглядеть, и по ее примеру то же самое делает и Пайпер, а потом и остальные, сгрудившиеся возле продолжающих валяться на траве Бурсет и Доггет. Какое-то время они сосредоточенно молчат, а потом Тэйсти испуганно ахает: - Да у нее же пушка! Пи, ты только глянь! Пушка! Она толкает Пуссе, и та пошатывается от силы толчка, а потом соглашается: - Ага, пушка! Мендес, что ли, поделился? - Ха-хааа! – издает вопль Черная Синди и хлопает себя ладонями по бедрам. – Вот это дела, сучки! Вот это дела! Она начинает пританцовывать и что-то напевать, а окружающие наблюдают за ней, и Пайпер замечает в их взглядах откровенную озабоченность, а то и вовсе испуг. - Проблэма, - негромко констатирует Рыжая. Латины кивают – разом все трое. Никки хмыкает и отворачивается. - Курнуть бы, - потягивается она и тут же получает от Рыжей шлепок по затылку. - Эй, ты чего?! – виновато тянет Никки. – Я же так… Где крэк-то щас взять? Все нычки под завалом. Рыжая снова шлепает ее, и Никки затыкается. Морелло берет ее под руку и гладит по плечу. Пайпер уже знает, что Никки – бывшая наркоманка, которую опекает Рыжая, а потому ей ясно происходящее. Еще ей ясно, что бывших наркоманок не бывает, но кто она такая, чтобы раздавать советы? Мендес и Безумные Глазки уже рядом, и Пайпер и сама видит: действительно пистолет. Безумные Глазки размахивает им из стороны в сторону и то и дело тычет в спину Мендесу, а тот кривится, словно ему больно. Может, и больно: спереди-то рубашка кровавая, кто знает, что там сзади творится. - Сюзанн, - укоризненно говорит Пуссе, называя Безумные Глазки по имени, - дай-ка мне пушку. Она протягивает руку, и Пайпер было успокоенно вздыхает – потому что Пуссе гораздо адекватнее своих подружек, - но Безумные Глазки отскакивает и трясет головой. - Не-е-е-т, - тянет она озадаченно и раскачивается из стороны в сторону. – Нет-нет-нет, это теперь мое! Мое-мое! Она выглядит как Горлум, не хватает разве что разговора с самой собой. - Ради Бога, - стонет Мендес: здоровый, высокий мужик, - отберите у нее пушку кто-нибудь! Она мне всю спину в синяк превратила! Она же на всю голову «ку-ку»! Перестреляет тут всех! Пайпер инстинктивно вжимает голову в плечи, остальные дружно отступают назад, подальше от Безумных Глазок. Рядом с ней остается только хнычущий Мендес и Пуссе, которая все еще протягивает руку. - Сюзанн, - снова пытается она, - лучше будет отдать мне… - Ничего не лучше! – взрывается Безумные Глазки и размахивает пистолетом так, что дуло направляется точно в сторону напряженно молчащей толпы. Все разом, не сговариваясь, валятся на землю. Ларри тормозит, и Пайпер дергает его за штанину, тогда он поспешно падает рядом с ней и шепчет непонимающе: - Она действительно может выстрелить? - Она – может, - отвечает вместо Пайпер Никки и сует в рот сухую травинку, принимаясь ее лениво жевать. Выражение лица у нее абсолютно безмятежное, и Пайпер только диву дается, как некоторые могут оставаться такими спокойными. У нее самой все поджилки трясутся. Будь ее воля – давно бы побежала, куда глаза глядят, но, во-первых, больная нога, а во-вторых – безумная Безумные Глазки, с которой станется пустить пуля вдогонку: за прошлое недопонимание. Поэтому Пайпер остается лежать и на всякий случай прикрывает голову руками. - Не отдам, не отдам! – вопит Безумные Глазки и снова тычет Мендеса в спину. Тот издает вопль раненого слона и валится на колени. – Хей, Пи! – Тэйсти окликает Пуссе и качает головой, когда та переводит на нее взгляд. – Оставь. Пуссе раздраженно вскидывает руки и отходит, надувшись. Какое-то время все молчат. Потом в этом молчании раздается протяжный стон, и Бурсет садится, непонимающе оглядываясь. - Что тут творится? – интересуется она. Внимание ее привлекает пистолет, на него она смотрит слишком заворожено и уже, кажется, не нуждается в оценке обстановки. Рядом ворочается, но не встает, Доггет. Пайпер поглядывает на Бурсет. У той окончательно сполз парик, выставив напоказ короткие взъерошенные волосы. Такие… мужские. Наверное, это могло бы показаться смешным – в другой обстановке. Сейчас же даже Пайпер не рискнула бы хмыкнуть. Безумные Глазки исполняет короткий и весьма экспрессивный танец собственного сочинения. - В заборе дыра! – торжественно провозглашает она. – Большая такая, на всех! Сечете? Даже Пайпер понимает, что к чему. К побегу. Безумные Глазки хочет бежать. - Я никуда не пойду, - тут же заявляет Глория. – Мне достаточно своего срока, в прибавках не нуждаюсь. Диас и Дайя молчат, но их молчание кажется одобрительным. Негритянки разом оборачиваются. Безумные Глазки вытягивает шею и огорченно цокает языком. - Тогда придется тебя уби-и-ить, - кивает она и наставляет оружие на Глорию. Мгновенно начинается паника. Глория съеживается и кричит что-то на испанском, Диас и Дайя ей вторят и пытаются закрыть собой, Рыжая утыкается лицом в землю и лежит неподвижно, негритянки наскакивают на Безумные Глазки и что-то эмоционально втолковывают ей. - …льзя убивать! – доносится с их стороны. – Забудь, сучка! Пайпер охреневает. Вот прямо так. Они выжили после взрыва, а кого-то это не устраивает. - Пиздец, - хрипло смеется Никки и округляет глаза. - Ты неебически права, - соглашается с ней Большая Бу. Они переглядываются и синхронно поднимаются с земли. - Эй, чернозадые! – выкрикивает Бу, сложив ладони рупором. – Дырка-то ваша большая? Они с Никки радостно гогочут. Пайпер морщится: омерзительная игра слов. - Чего она сказала? – возмущается Черная Синди. – Чего эта белая лесбуха гундосит? Может, лучше ее пристрелить? Безумные Глазки с готовностью поднимает пистолет. - Да нет же! – орет Пуссе, от избытка эмоций прыгая на месте. – Все пойдем! И он тоже! Она пинает Мендеса, тот покорно валится на траву и лежит, притворяясь мертвым. Хорошая тактика. Правильная. – Точно, – поддерживает ее Тэйсти. – Будет заложником. Если что, обменяем на что-нибудь полезное. - Или сожрем! – радостно выдает Черная Синди и громко хохочет, видя, как вытягивается лицо Мендеса. Тогда она наклоняется к нему и угрожающе говорит: - Ты знаешь, я много ем. А ты выглядишь аппетитно. Она нарочито медленно облизывает пухлые губы и хохочет еще громче, когда видит, что Мендес начинает блевать, едва успев перевернуться на бок. Пайпер замечает, что со спины его рубашка тоже в крови. Где он был-то, что его так зацепило? Наверное, надо помочь. Вот только Пайпер свою кандидатуру выдвигать не спешит. Она вообще считает, что лучше побудет тише воды, ниже травы – для пущей безопасности. - Они вообще нормальные? – тихо интересуется Ларри. Он лежит рядом с Пайпер и старается не шевелиться. Пайпер вздыхает. - Сомневаюсь. Вроде бы они говорят тихо, но явно недостаточно. Так или иначе, но Безумные Глазки резко оборачивается в их сторону и в два прыжка оказывается рядом. - А ну-ка, - велит она Ларри, - поднимайся! Пайпер цепенеет от беспомощного взгляда Ларри, когда тот послушно встает. - Руки тоже подними, - советует подошедшая Пуссе. Она оглядывает Ларри и одобрительно кивает. – Ты тоже пойдешь с нами, красавчик, – смеется Тэйсти, и Пуссе поддерживает ее, а затем и остальные негритянки пускаются в смех. Словно стадо. Ларри обводит их беспомощным взглядом, хочет опустить руки, но Безумные Глазки тут же наставляет на него пушку. – Неа! – выплевывает она и щурится, пританцовывая на месте. – Не-е-е-а! Она тычет в него стволом и смеется, а бедняга Ларри боится пошевелиться. Пайпер вскакивает. У нее в голове сплошной туман, ей хочется кинуться к Безумным Глазкам, но невесть откуда взявшаяся Алекс удерживает ее подле себя. Черт, она слишком сильная, чтобы сопротивляться! Когда-то Пайпер это нравилось. – Не вздумай вмешиваться, – настойчиво шипит Алекс, оттаскивая ее назад. – Неизвестно, на что способны эти ненормальные. Ненормальные, к счастью, заняты галдежом по поводу Ларри и не слушают, что там про них говорят. Пайпер со злостью отталкивает руки Алекс и поспешно отходит прочь. Смотрит по сторонам, безмолвно прося помощи. Она одна не справится. Латины не вмешиваются. Рыжая и остальные тоже спокойны. Морелло прячется за плечо Никки и выглядывает оттуда с любопытством. Бурсет сидит на траве и держится за голову, а Доггет дергает правой ногой. Пайпер чувствует, как в ней закипает гнев. Никто не хочет помочь! Будто так и нужно! Будто все они готовы отсидеть еще по парочке сроков – а им их накинут, когда поймают! Идея приходит неожиданно, и Пайпер не успевает обдумать, хороша ли она, до того, как открывает рот. – Вы все спятили, – убежденно говорит она. – Зачем нам он? От него наверняка толку ноль. Только мешаться под ногами будет. Вот охранник – совсем другое дело. Пайпер деланно равнодушно машет рукой, а сердце стучит как бешеное и норовит выпрыгнуть из груди. Надо убедить этих идиоток, что Ларри должен уйти, что он бесполезен. Иначе кто знает, что с ним может случиться? Негритянки переглядываются. Пайпер напряженно следит за ними, слышит, как сзади посмеиваются Бу и Никки. Ничего, она все сделает сама, раз уж такие дела! - Может, и правда, - неуверенно говорит Тэйсти. – Нам хватит и Мендеса. А этого, - она кивает в сторону замершего Ларри, - я вообще не знаю. - Может, он пукает во сне, - глубокомысленно изрекает Безумные Глазки. – Я не хочу, чтобы он спал рядом со мной. Она передергивает плечами. - Я не!.. – начинает было Ларри, но быстро умолкает. На Пайпер он не смотрит, и та продолжает свою игру: - Да пусть валит! Еще не хватало о лишнем хере заботиться! Негритянки и латины дружно смеются, им это кажется хорошей шуткой. Пайпер тоже улыбается через силу и смотрит на Ларри, который ошеломленно качает головой. «Прости», - произносит она одними губами и отворачивается. Теперь она спасает его, а в этом деле все средства хороши. - В жопу его! – решительно резюмирует Черная Синди. – Чепмэн права. Пайпер прикрывает глаза и не может поверить, что ей это удалось. Но ей удалось! Господи, спасибо! Спасибо! - Вали давай, белая кость, - слышит она голос Пуссе и поспешно открывает глаза, желая в последний раз посмотреть на Ларри. Тот, явно не очень веря в свою свободу, начинает медленно, боком, уходить, то и дело оборачиваясь. Пайпер что было сил гонит его взглядом. Иди же, иди! Но все не может кончиться так легко. Не может и все тут! – Это же твой бойфренд, Пайпс, – громко говорит Алекс. – И ты хочешь, чтобы он ушел? Пайпер в шоке поворачивается к ней, она просто не может поверить. Лицо Алекс абсолютно непроницаемое. Она только что выдала Ларри – и ей все равно! Ей просто по барабану. У нее равнодушные глаза, она даже не пытается сделать вид, что ей стыдно. Блядь… Пайпер не думает, что когда-либо ненавидела Алекс больше, чем сейчас. Ларри замирает: отчасти из-за того, что Безумные Глазки преграждает ему путь, и пушка все еще с ней. Глория всплескивает руками и смеется. – Так вот почему ты так хотела, чтобы он свалил! – восклицает она. Пайпер стоит и понимает: стыдно теперь почему-то ей. Хотя не должно! Она пыталась спасти любимого человека! Рыжая сочувственно поджимает губы. Никки качает головой, но глаза ее смеются. Морелло протяжно вздыхает. - Чепмэн, не охерела ли ты? – интересуется Черная Синди, стеной надвигаясь на Пайпер. Та съеживается в ожидании удара. - Мне кажется, надо поторопиться, - снова слышится низкий голос Алекс. – Время идет, вот-вот кто-нибудь явится, чтобы разгрести это дерьмо. Пайпер осторожно приоткрывает один глаз и видит, что Черная Синди смотрит в другую сторону. Возможно, теперь ей хочется ударить Алекс. Бей ее, Синди, бей! - Очкастая права, - подскакивает Пуссе. – Сюзанн, веди нас к дырке! - Веди нас ко всем дыркам мира! – оживает Большая Бу, но ее уже никто не слушает. Безумные Глазки стоит на месте и важно помахивает пушкой, наводя ее то на безучастного Мендеса, то на кусающего губы Ларри. Тэйсти и Черная Синди сообща поднимают охранника с земли и подталкивают его к ограде. Латины держатся стайкой и что-то обсуждают на испанском: кажется, Глория смирилась с прибавкой к сроку. А может быть, она не собирается попадаться снова. - Идите, голубки, - ворчливо говорит Пуссе Ларри и Пайпер и делает джентльменский жест рукой, пропуская их вперед. Мимо проходят Большая Бу и Никки: они тащат безвольную Доггет. Следом вприпрыжку бежит Морелло. Рыжая поддерживает под руку апатичную Бурсет и что-то негромко втолковывает ей. - Дурдом, - выдыхает Ларри с чувством. Пайпер хватает за руку и крепко сжимает. - Прости, я пыталась… Она всерьез чувствует вину за то, что ей не удалось выпихнуть Ларри за пределы тюрьмы. - Я знаю, милая. Он не смотрит на нее, но руку в ответ сжимает. Пайпер устало думает, что ей уже все это надоело, она никуда не хочет идти, она согласна остаться в тюрьме и просто уснуть прямо сейчас. За тюрьмой лес, неужели эти ненормальные хотят сунуться туда? Ладно еще днем, но ночью-то что они будут делать? А если звери? А что есть и пить? Где спать? А еще их искать будут – наверняка с собаками. Твою мать! Пайпер оборачивается в надежде переговорить с Пуссе и убедить ее отпустить Ларри, но натыкается на холодный взгляд Алекс, которая идет предпоследней. Пуссе и Безумные Глазки замыкают группу. - Что? – хмуро спрашивает Алекс. Пайпер молчит, сжимая губы, и резко отворачивается, плюя на боль в голове от такого движения. Сука. Какая же Алекс сука. Ну, ничего, ей обязательно аукнется. И скоро, в этом Пайпер уверена. Они идут через все поле, прямо к ограде, и никто не пытается их остановить. Чудеса да и только.