Отстань

Было бы так здорово не видеть его, не слышать, не знать о нем, в конце концов. За последние два дня Драгнил так поиграл на нервах Люси, что та готова была уже мылить ему веревку и готовить табурет. Где та ветреность, которую девушка приметила в нем ещё три года назад? Где несерьезность и халатность? Может быть, два дня это мало, чтобы надоесть Нацу, но они показались Люси просто бесконечными. Мало того, что он начал вечно мелькать у неё перед глазами (слава Богу, ничего подобного с цветами больше не происходило!), так он ещё и нашёл ее во всех соцсетях и неким сказочным образом добыл ее номер! Господи, как же она радовалась, что они находились на разных факультетах, а ещё больше тому, когда их пары проходили в разных корпусах. К тому же она везде добавила Драгнила в чёрный список. Целые сутки ее телефон разрывался от звонков и многочисленных сообщений, которые, кстати, она до сих пор не прочла. Ни единого. Такой отчаянный и упрямый, он вызвал в Люси сумасшедшее раздражение. Она уже дважды сказала ему, что вопрос их отношений закрыт. Так почему бы ему просто не сдаться и забыть об этом, как сделала это она три года назад? Неужели ему нравится быть таким назойливым? Хартфилия откровенно не любила такой тип людей и с замиранием сердца ждала, когда же наскучит этому паршивцу. Да и зачем она ему? Не верила Люси в искренность его, пусть не любви, но симпатии. Столько дней она видела, как он, вдоволь наигравшись, бросал ту или иную девушку. И среди таких брошенных встречались не только самодовольные стервочки, но действительно умные и рассудительные особы, что подтверждало влияние обаятельности Драгнила. Что ж, в этом ему действительно не откажешь. И все же неспокойно было у девушки на сердце. Что-то определённо не так. Счастливая и довольная — а в последние дни это было редкостью — Люси лёгкой походкой выскользнула из дверного проема библиотеки и услышала, как недовольно за ней закрылась старая и тяжеленная дверь. Давно она не была в этой районной библиотеке, наверное, построенной здесь задолго до рождения самой девушки. Вся эта напряжёнка значительно потрепала ей нервы, а ведь примерно через неделю ещё должны проводиться зачеты, так что ей просто морально нужно расслабиться. А это ей гарантировано лишь за чтением. Люси посильнее сжала короткие ручки сумки и улыбнулась сама себе. Она взяла целых три романа, которые обещали ей хорошее настроение уже этим вечером. Хотелось скорее попасть в свою маленькую, пусть съемную, но любимую квартирку; быстрее раздеться и заварить себе кофе с молоком, а потом плюхнуться на мягкий-мягкий матрас со множеством подушек, которые она выбирала сама, очень тщательно. Ясная погода стояла уже второй день. Снег прекратился как по щелчку и больше не начинался, разочаровывая девушку. Все-таки снежинки на ресницах — ещё одна вещь, которая — как ни странно! — согревала Люси. Многие восхищались летом, солнцем и всем с ним связанным, Люси же не понимала этой прелести душного и пыльного дня. Разве не зима — самое настоящее волшебство? Скоро Рождество, — мимоходом прошлась мысль в голове девушки. Она смотрела себе под ноги: то на кончики кожаных ботильонов, то на белую дорогу, уже давно разрисованную множеством следов подошвы, лишь иногда были видны следы птиц, кошек и собак. Надо бы на днях заняться подарками, но как обычно при этой мысли в голове девушки пустело. Стыдно признаваться, но подбирать подарки она совершенно не умела, а опираться на собственные желания и интересы — дело пустое… ее интересовали книги и хорошенькие тетради, которых она собрала уже целую коллекцию. Интернет тоже ничем не поможет — самая настоящая помойка в этом вопросе. Закусив нижнюю губу, Люси тяжело вздохнула. Праздник все приближался, а она закрывала на это глаза, и вот сейчас, когда оставалось немного больше недели, ей нужно было найти достойные подарки и сдать зачеты. Что ж, допрыгалась. Проходя мимо университета (библиотека находилась чуть дальше учебного здания), Люси ускорила шаг. Она не знала, когда кончается последняя пара Драгнила, но лучше перестраховаться и уйти побыстрее. Хартфилия успешно прошла главные ворота университета, как-то умудрилась добежать до поворота ни разу не поскользнувшись и наконец завернула за угол, где ноги ее вновь обрели способность двигаться в нормальном, неспешном шаге. Как же ей надоела эта ситуация. Кошмар! За эти дни мнение о Драгниле у девушки изменилось самым коренным образом. Начало казаться, что он дурачок, хотя разумное выражение его красивого лица говорило об обратном. Может, он душевнобольной? Тогда Люси оставалось мысленно извиниться за своё мнение и сочувствовать бедолаге. И все же, несмотря на все эти мысли, Хартфилия понимала, что все не так. Нацу умный парень, далеко не глупый, нормальный. Но неизвестные мотивы и резкое желание встречаться с ней настораживали. Девушка вспомнила, как млела от одной лишь его улыбки, адресованной совсем не ей, другой. Хотя тогда это не было для неё особой проблемой. Восемнадцатилетняя глупышка, совсем ещё зелёная и неопытная, она была поражена обаянием этого парня, так легко державшего себя на людях. Простой весельчак Нацу, известный на весь первый курс, как можно было не влюбиться? Однако Люси не осуждала себя за эту влюбленность. Это определенный опыт в ее жизни, благодаря которому ее глаза смогли открыться. Она поняла, что уже не та шестнадцатилетняя школьница, готовая к резкой, неожиданной любви; она была взрослой студенткой, искавшей постоянства… не со сверстниками, не с подобными Нацу. Но они были никем друг другу. Да и знакомыми их нельзя было назвать. Они за всю свою жизнь в общей сумме поговорили где-то десять минут, не больше. И начинать отношения с тем, кого совсем не знаешь… Спасибо, но Люси на такой шаг не готова, да и особым желанием не горела. Плюнув на всю эту внутреннюю суматоху, вызванную Драгнилом, Люси забежала в кондитерскую. Да, сегодня она себя побалует. С выбором пирожных проблем у Хартфилии не было. Она чётко знала, что ей нужно сегодня, делала выбор за считанные секунды. Задержавшись в кондитерской на пятнадцать минут — длинная очередь — Люси счастливая и полностью забывшая о надоедливом парне, направилась домой. Зачем заставлять хорошую книгу и вкусный десерт ждать ее? Один двор за другим она проходила быстро по давно заученному маршруту. В голове то и дело мелькали разные мысли, но всех их Люси не могла собрать в одну кучу. Какая-то тревога снова и снова начинала беспокойно вспыхивать в районе желудка. Лифт, так легко поднявший девушку на седьмой этаж показался спасительной капсулой. Ей срочно нужно было оказаться в своей квартире, как можно быстрее. Однако, ковыряясь в своей сумочке и приподнимая книги, под которыми спряталась небольшая связка ключей, Люси, как только шагнула за порог открывшегося лифта, остановилась на секунду. Она попыталась тонким указательным пальчиком зацепить колечко, к которому были прицеплены ключи, прижавшиеся к самому углу. Такая мелочь, но было в этом нечто неимоверно раздражительное. Ключи она поймала, но практически тут же чуть не выронила на бетонный пол лестничной площадки. Сердце ухнуло вниз, и Люси была уверена, что побледнела буквально за секунду. — Ты когда-нибудь слышал выражение…— негромко и на удивление спокойно начала Хартфилия, —… когда человек приходит в гости, он тратит не своё время, а время хозяев? — она серьезно посмотрела в зеленые уверенные глаза и попыталась не обращать внимания на поднимавшейся в ней панический страх. Это уже слишком. — Причитать с самого порога… Знаешь, Люси, это некультурно. — Что ты здесь делаешь? Наконец оцепенение отошло. Девушка уверенно двинулась к железной двери и с лёгкостью открыла ее с помощью ключа. И все же Люси чувствовала этот изучающий взгляд на своей спине, от которого вдоль позвоночника прошёлся неприятный холодный поток озноба. Такого влияния не оказывал на неё ещё ни один парень. Ужасное чувство. — Не думаешь, что выяснение телефонного номера и места жительства — уже чересчур? — Хартфилия открыла дверь и шагнула в свою квартиру, а затем снова посмотрела на Нацу. — Нацу, ты перегибаешь палку. Это уже не смешно. Внутренне она молилась, чтобы парень понял и отстал. Непонятная паника крутилась в Хартфилии, задевая ее своими острыми концами за живое. Она нервничала и боялась, что он это заметит. — А по-другому никак, — Драгнил ухватился за край двери и немного наклонился вперёд. — Думаешь мне легко, когда ты вечно ускользаешь от меня прямо из-под носа? — он казался раздражённым и немного злым, своим напором заставляя Люси сделать маленький шажок назад. — Я же сказала «нет». В чем проблема? — Ты даже не хочешь попробовать! — Зачем пробовать, если заранее знаешь, что ничего не выйдет? — С чего ты взяла?! — Да все и так предельно ясно! Дверь, что была напротив квартиры девушки, открылась. Растрепанная копна насыщенно-синих волос мелькнула в проеме, а затем и взгляд темно-зелёных, мутных глаз заставил Люси напрячься. Массивная мужская фигура в обтягивающей чёрной футболке и домашних серых штанах появилась на соседском пороге, установив тишину, так нагло прерванную криками Хартфилии и Драгнила. Парень посмотрел на обоих сквозь свою ярко-красную татуировку на одной стороне лица и озадаченно нахмурился. — Какие-то проблемы, Люси? — вопреки своему суровому виду, мягко спросил он, упрямым и довольно-таки пугающим взглядом оглядывая выпрямившегося Нацу с ног до головы. Сначала девушка опешила, но тут же поняла, что, если сейчас ей не замять эту ситуацию, то и Нацу начнёт огрызаться. Она плотно сжала зубы, со скрипящем сердцем ухватилась за руку Драгнила и со всей своей силой потянула его в свою квартиру. Не хватало ещё разводить скандал на лестничной клетке. За эти минуты Люси утвердила своё мнение о Нацу — вспыльчивый и горячий парень, а если он будет здесь кидаться грубыми фразочками в своём возбужденном состоянии, то и Джерар, которого она знала уже почти четыре года, за словом в карман не полезет. И уж тогда дело будет не только пахнуть керосином, но и дойдёт до ядерного гриба. — Нет, все в порядке, — Люси улыбнулась этому недоверчивому взгляду и снова подтолкнула Нацу в квартиру, — Извини за шум. — Ничего… — Фернандес поджал тонкие чувственные губы и заглянул в карие глаза девушки, — Если что — звони; я дома. — Спасибо, — она ещё раз благодарно улыбнулась и легонько кивнула головой. Дверь захлопнулась, и в Люси снова начинала бушевать буря. Этот Драгнил. Похоже, он хочет довести ее до белого каления. Девушка быстро развернулась и наткнулась на Нацу, так вальяжно устроившегося на двухместном молочном диванчике, стоящем возле ограждения от ее кровати. Почему-то ее маленькая квартирка-студия показалась ей в этот момент ещё меньше. Люси буквально почувствовала, как воздух стал спертым, а вокруг парня вообще чуть ли не искрился. Она выдохнула весь воздух из своих легких и пальцами потёрла виски. Голова угрожала сейчас же наполниться дикой болью. — Я не думал, что ты такая упрямая, — Нацу спокойно взглянул на Люси, но в чёрных узких кругах его зрачков горели злые огоньки. Почему он злится? — Я могу сказать то же, — огрызнулась Люси, разулась и подошла прямо в пальто к электрическому чайнику. — Ты даже попробовать отказываешься, — это звучало уже второй раз за последние пять минут. — Я уже сказала, что… — Да откуда ты знаешь, а, Люси?! Девушка не поворачивалась к нему, но знала, что он вскочил с дивана и уставился в ее затылок этими бешеными глазами. — Я не хочу никаких коротких связей, — через минуту отозвалась она. — Это все серьезно. Рука Люси дрогнула, а сердце екнуло, ударившись о грудину. Кривая усмешка сама исказила розовые губы Хартфилии, а смешок застрял где-то в горле. — Ты сам-то себя слышишь? — она развернулась к парню с пораженным видом. — Скажи это любому студенту в университете, и он рассмеется тебе в лицо. — Знаешь, по-моему, они все — не такие циники как ты! Люси открыла было рот, но тут же его закрыла. Осознание его правоты так резко ударило ей в мозг, что она даже замешкалась. И правда, сейчас она выглядит крайне циничной. Разве она имеет право судить о Нацу так предвзято? Даже несмотря на его недалекое прошлое… Разве не могут люди меняться? В один момент Хартфелии стало даже стыдно. — Прости, — она облизнула сухие губы кончиком языка. Ей ведь нужно просто объяснить ему, что ничего не выйдет, а она развела тут театр. — Но, Нацу, пожалуйста, не будь таким наивным. Ты вспоминаешь то, что было так давно…— на языке вертелось ещё много чего, но какой-то странный взгляд экзотических глаз парня заставил Люси замолчать. Засмотревшийся в одну точку, он выглядел таким серьезно-задумчивым, что все слова просто улетели, а Люси не знала как продолжить. Почему-то ей стало неловко, даже совестно отказывать ему. Нежданное волнение всколыхнулось в ее груди, подначивая сердце согласиться со словами парня, принять его предложение, попробовать построить отношения, но разум истерично визжал «нет!», говоря, что если в итоге ничем все это не закончится, ей будет больно. Интересно, а что чувствовал Нацу, когда так легко улыбаясь ей, отказывал три года назад?