421 километр

Песня дня: ЛСП — Канкан

18 декабря, 18:36, 2018

      Voici* очередной мой понедельник, отличающийся от остальных разве что числом. Все какой-то день сурка, бесконечный, непробудный сон, в котором много-много безликих людей что-то наперебой говорят мне, а я, смеясь в ответ, снова играю свою роль. Роль примерной ученицы и дочери без упрека. Именно такой, какой меня хотят видеть. Роль, которую блестяще исполняю. У сего жалкого театра одного актера, открывшегося пять лет назад, новый сезон.       Слыша мои истории о стремлении выжить, чуть ли не каждый посчитает долгом сказать, что картинка ненастоящая, излишне пессимистичная. Что я просто надумываю. Оно лишь в моей голове? Ну нихуя открытие, спасибо! Более обожаю только фразу: «Мне бы твои проблемы». «На, дарю!», — так и подбивает высказать на такое. Сначала бы копнули чуть поглубже прежде, чем пороть чушь. Я специально плету ложь, (довольно искусно, кстати), чтобы, уверив себя в ней, не выдать вдруг вместо бесцветного «У меня все о’кей»: — Скверно. Моя реальность совершенно не похожа на сказки про пони и магию.       Будильник. Кофе. «Вялость пройдет, держись». Маршрутка. Дорога. Фонари. Темнота. Рассвет за окном. Парты, звонки, кабинеты. Меловые каракули на зелёной доске. Город. Малиновый закат. Чтение на иностранном. Сон. Сумрак. Тетради, упражнения. «Быстро забудь. Это так легко — вот, еще немного. Держись». Тикание часов. Движение стрелок. Одиннадцать. Пора спать. Кровать. Кошмар. Бессонный остаток ночи.       Недавно поймала себя на мысли, что я не в состоянии иногда вспомнить который ныне месяц, год. Все как-то закольцовано… Будь моя жизнь действительно какой-нибудь песней, то она мало того, что была бы монотонной с кучей режущих слух нот, так ещё, видно, поставлена теперь кем-то на повтор. Кажется даже, что когда-то очень давно приводила уже такое сравнение. Когда-то я точно уже размышляла подобным образом. Я уже преодолевала эти препятствия. Однако хватит мутить и без того грязную воду, у меня все о’кей.       Итак, то, что от меня требовалось выполнила, чтобы не сойти за немощную. 1. Не померла. 2. Относительно здорова. 3. Добилась победы в олимпиаде по французскому по городу, и готова «штурмовать» регион. 4. Выбилась из троечников в отличники. 5. Поставила всех уебанов на место. 6. Нашла нужное направление в творчестве. Окуклилась, познаю дзен… А самодостаточность — мое кредо. И что дальше?       Слоняюсь по школе бесцельно, иногда заглядывая к Саше. (И да, я занимаюсь подобным так часто, что уже запомнила их расписание). Мы и в коридорах сталкиваемся частенько. Она меня никогда не замечает, а я, пускай и рада бы заговорить, всегда прохожу мимо. Будто мы и не знакомы.       Тем не менее, не знаю, почему мне кажется, что это даже хорошо. Всегда я прохожу мимо, не спеша иду в полупустой класс, включаю в наушниках музыку и отключаюсь от происходящего. Для окружающих, с опаской и любопытством глядящих, я навроде диковинного предмета интерьера, словно антикварная пыльная ваза. Но мои глаза видят лишь неоновую вывеску «Tragic city»**, а слух улавливает слова, порой так и рвущиеся наружу из-под молчаливой «пустоты».       Раньше надеялась, что больше не встречусь с ней. Несколькими месяцами наивно верила, что потрясения мне хватит до конца жизни, что оно перебьет остальные чувства, поэтому в дальнейшем не будет хуже. Ага, а как же иначе.       Время уходит в никуда, по песчинке просачиваясь, сквозь пальцы под моим отстраненным взором. Через великое множество лет, когда Оксана окончательно превратится в жестокую сволочь, то, наверное, пожалеет об упущенном, но до того момента ещё как до Луны пешком. А пока я вот такая тёмная тучка, портящая картину безоблачного лазурного неба.       У меня фактически есть все, но мне, видимо, нужно что-то еще. Я не признаю цену такого существования в виде эмоциональной калеки. Отвратительнее моих перепадов настроения, точно у психопатки, лишь промежутки, когда мне ни горячо ни холодно от происходящего. Я не дорожу милостью смерти, некогда отпустившей меня из костлявых пальцев.       Что же побудило взяться за ручку да бумагу? Одно слово — Миша. Одноклассник, начавший звонить практически ежедневно по поводу «домашки», притом болтать обо всем подряд с час, предлагать пройтись до дома под предлогом, что нам по пути, и вообще пытаться быть у меня на виду.       В целом, судя по немногочисленным беседам, (которые, в основном, заводит он сам), Миша не столь тупой, каким может показаться в школе. Там, рядом со своим другом, он ведёт себя странновато. (А уж когда появляюсь ещё я, он вдвойне выглядит ослом. Хм, а возможно, он все-таки немножко и дурашка в глубине души, что даже вызывает симпатию. Сугубо дружескую симпатию).       В любом случае, когда Леши нет, то он тут же переключается на меня. Я, конечно, не могу сказать наверняка, что у него в голове творится, однако факт остаётся фактом — внимание ко мне со стороны Миши увеличилось.       Удивительно, как кто-то вроде меня может в принципе понравится? Что может быть интересного в безжалостной ледышке? Меня-то саму от себя тошнит!       События складываются довольно непонятным образом. Я с изумлением осознала, что за полгода, несмотря на новые черты в характере, ничуть не изменилась в самом главном. Я застряла где-то в конце семнадцатого года. И не скоро вернусь.       Всякий раз после общения с кем-нибудь из давних знакомых, понимаю, что продолжаю про себя разговаривать с моим дорогим ракообразным, рассказывать обо всех новостях в деталях. Я будто не расставалась с ним ни на минуту — также храню частичку тепла где-то в кромешной тьме моего обедневшего мирка. Этого не должно было произойти. Я не должна была позволить этому случится. И…я могла бы вполне так взять и стереть предыдущие два года из памяти. С лёгкостью и без колебаний разорвать в клочья оставшиеся вещи, когда-либо нас связывавшие. Уничтожить привязанность, как научена. Однако не хочу.       Бывает, проезжаю на маршрутке, вижу студентов и невольно задумываюсь, как было бы прекрасно хоть глазком увидеть Вадима. Помнится, я мечтала о подобной мелочи с того момента, когда в августовской тиши лежала уверенная, что осталось мне совсем ничего.       Теперь я знаю, что буду жить. Теперь я и свободна, вроде, тем не менее мне все равно. Я исполнила, что желала ранее. Почти все. И смысл? Смысл, если самое дорогое я отпустила? Однажды заметила одного парня издалека напомнившего до мурашек по коже его. Рядом какая-то мадам. Я резко отвернулась. Нутро мучительно скрутило в тугой мерзкий ком, который, перестав на секунду, начал быстро разворачиваться обратно. Наконец, придя в норму, казалось, внутренности вновь будто опалило огнем. Неуверенна точно, что за ощущения это были. Ведь я давненько уже с подобным не сталкивалась, что отвыкла. Через серую пленку усталости я просто не вижу изменений. Не могу по-настоящему переменам уже радоваться или огорчаться. Такую меня не выдержит ни один. Вечно холодную и замкнутую. Всем подавай лишь свет да позитив. Что ж, в стандарты других я никогда не вписывалась.       У Миши все еще впереди, он в поисках. Его открытый горящий взгляд блуждает по людям вокруг. Он не догадывается насколько подобное мне чуждо. Ему же хуже, если он реально в меня влюбится. Мне по-прежнему будет до лампочки, а вот он может серьезно пострадать. Так что после поступления второго или третьего предложения пройтись отмахиваюсь занятостью.       Лучше я буду причинять вред себе, чем ни в чем не повинному человеку. Я не забуду, каково быть с тем, кто не любит тебя. Каково шагать в пропасть за обреченным, протягивать руку помощи, получая взамен нож в спину. Никогда и ни за что я не стану тем, кто будет, видя доверившегося мне всецело человека, дергать за ниточки к выгодным действиям.       Ведь я сама всего лишь кукла. Сломанная и выброшенная на свалку марионетка, опутанная верностью. Мне не нужен парень. Ни за что. Только не сейчас. Только не я. Только не снова.       Иной раз я представляла себе реальность, если бы поступили по-другому. Что было бы, если я осталась рядом с ним. По правде лучше бы не стало. Рано или поздно все скатилось бы в ад. Я бы стала амебой от крутых еженедельных поворотов в отношениях с «вместе навсегда» до «чтоб ты сдох, пидорас», а он так бы и тянул одеяло на себя, подминая меня по себя. «По-другому просто не вышло бы», — произнес тихо голос разума, когда я обыденно прогуливалась по мосту в воскресение, глазея на гудящие без конца поезда, направляющиеся в белоснежную даль. Тогда получается, что я поступила правильно.       Твою ж дивизию, что со мной не так? Я живу полноценной жизнью и притом такие мозгоебства. Что мне мешает просто перестать колебаться? Я совершила сложное, но верное решение, которое, несомненно, со временем обретет большую железобетонность. Да, черт подери, тоска берет свое! Однако не признавай, отрицай, повторяй: «Все о’кей, все о’кей». Держись, Покровская, блять, держись!       Замолкни в тряпочку, перестань писать о том, что беспокоит. Не тревожься, что всегда любишь тех, кого непременно должна в впоследствии отпустить. Он тоже с тобой несчастлив, пойми. Опять стискивает горло гарротой ничтожная, нелепейшая привязанность? Пф, перестань, ей через пару лет душить будет некого, так что привыкай. Что ж, пусть будет счастлив без меня.       Я же продолжу брести заплетающимися ногами по неровной зимней дороге к зеленому краешку земли, где, распластавшись на изумрудной траве под раскидистой цветущей сиренью, забудусь снами о чудесах, а затем, приободрившись, вернусь в лето, в котором они и станут реальностью.       А возможно, так ничего и не сбудется. Возможно, я замерзну по пути, не обретя покоя. Возможно, живым призраком в белом буду ходить по земле, ища крохи умиротворения. Возможно, так останусь птичкой в ловушке, упустившей шанс расправить на воле свои крылья и улететь.