N is for Tonks

Тонкс с яростью посмотрела на деревянный манекен, слабо покачивающийся перед ней в противном скрипе. Она в очередной раз глубоко вдохнула, выравнивая дыхание и пульс, и посмотрела на свои руки — правую уже сводило в слабой судороге после часа самостоятельной тренировки. Тонкс снова воспроизвела в памяти, как Люпин одним взмахом руки отбросил ее, и простонала. В его исполнении это было так просто, так легко и непринужденно, что ей по какой-то неведомой причине показалось, что и у нее это получится также. Но нет, гребанный манекен, словно издеваясь, либо вообще не реагировал, либо откатывался на пару дюймов, мгновенно возвращаясь на прежнее место. Возможно, ей стоит поубавить уверенность в своих способностях и смиреннее тренироваться. Она заметила краем глаза, как неизвестный ей аврор лет сорока пяти увидел ее отчаяние и отпустил какой-то комментарий в ее сторону. Дверь позади нее слабо хлопнула. — Что, можешь лучше? — сердито поинтересовалась Тонкс, даже не посмотрев на вошедшего. — Да что ты вообще мучаешься? Возьми палочку и наваляй ему, — аврор махнул рукой, издав смешок. — Вы, молодые, зачем-то пытаетесь выучить как можно больше всего вместо того, чтобы оттачивать уже известные навыки. — Я сейчас возьму палочку и вместо манекена наваляю тебе, — огрызнулась она на непрошенные советы. — Тонкс… — послышался знакомый голос позади нее, и она увидела Люпина. Выскочка-аврор усмехнулся и жестом пригласил ее на дуэль, но ее начальник вмешался прежде, чем Тонкс ответила: — Хэйвуд, занимайся своими стажерами. Хэйвуд вновь усмехнулся и, убрав палочку, покинул зал, оставив их наедине. — Я уж было подумал, что ты опоздала в очередной раз, — протянул Люпин с усмешкой, подходя и глянув в сторону ненавистного ей манекена. — Я пришла даже раньше, — буркунула она. — Пытаюсь улучшить свое владение беспалочковой магией. — И как успехи? Тонкс вместо ответа посмотрела на правую руку, которая словно задеревенела и отказывалась сжиматься в кулак. Он посмотрел на ее ладонь и вздохнул. — Ты концентрируешь слишком много магии в самой руке. Переусердствуешь с этим и получишь переломы всех костей в кисти. Будет ужасно больно, — Люпин неожиданно взял ее руку в свои и принялся массировать ладонь, проминая буквально каждую мышцу большими пальцами. Тонкс замерла, опешив от такого неожиданного жеста со стороны Люпина. Каждое его новое прикосновение, каждая секунда, которая пролетала в тепле его ладоней отзывались в ее ушах громким стуком сердца. Люпин поднял на нее взгляд, от которого, такого сдержанного и кроткого, у нее сжалось что-то внутри, и заметил ее состояние: — Что с тобой? — Я… — Тонкс сморгнула. — От неожиданности. Он мягко и немного смущенно улыбнулся и накрыл ее ладонь своей. — Я без подтекста, Нимфадора. Лишь расслабить мышцы. Тонкс беззлобно фыркнула на его очевидно специальное обращение по имени, и Люпин тихо засмеялся, отпуская ее руку. — Раз уж мы здесь, может поможешь? — спросила она. — Давай. Тонкс, оставшись совершенно без сил, опустилась на пол тренировочного зала и отбросила лезшие в глаза мокрые волосы. — Мерлин, — она выдохнула, — я давно так от тренировок не уставала. На которой, кажется, я достигла ровным счетом ничего. — Я бы так не сказал, — возразил Люпин, остановившись у манекена и облокотившись о его деревянное плечо. — Да ну… Эта деревяшка даже на фут не отъехала, как я не старалась. — Как твоя рука? — Ну, — она посмотрела на нее, сжав в кулак, — пока рабочая. — Значит, не так уж и безрезультатно, — он качнул головой, но в следующий момент посмотрел на свои наручные часы, мгновенно нахмурившись. — Скримджер вызывает. — Прямо сам? — она удивилась. Она на Люпина никому не жаловалась. Неужели все-таки Сириус доложил? — Пойдем, переведешь дух как раз, — он махнул рукой, двинувшись на выход. Тонкс, со стоном поднявшись на ноги, поспешила за ним. В кабинете главы Аврората она была впервые: просторное квадратное помещение, обставленное со вкусом, но в сдержанной манере. Скримджер сидел в своем кресле за столом, напротив — мисс Шторм. Завидев их с Люпином, он пригласил их на диван с деревянным резным каркасом и светлой обивкой, где уже сидели Блэк, Кингсли и женщина средних лет, но уже с заметной сединой в коротких светлых волосах. В отличие от Тонкс, Люпин только прислонился к стене у входа, скрестив руки на груди. — Гавейна будем ждать? — спросила мисс Шторм. — Да, он сейчас будет. Через несколько минут в кабинете появился Робардс, и Скримджер, сложив руки в замок, заговорил: — Римус, вы недавно с аврором… — он посмотрел на Нимфадору. — Тонкс. — …с аврором Тонкс задержали некоего Джефферсона Варрингтона, так? Люпин кивнул. — В пятницу ты направил запрос Андрее, чтобы стиратели проверили его последние воспоминания, — Скримджер говорил спокойно и даже немного тихо, Люпин вновь кивнул. — Зачем тебе это понадобилось? — Он был слишком конкретен в том, как бы он хотел увидеть мою смерть. И отличался в способе, как он все время отзывался об истреблении волшебников. Особенно, учитывая историю его задержаний в маггловской полиции. В обоих случаях пожары, огонь, а тут удушение с парализацией. Не вяжется лично с его предпочтениями. Скримджер кивнул и молча перевел взгляд на Андрею, что сидела рядом с Тонкс. — Как я уже доложила Руфусу, — начала она, — в его воспоминаниях мы обнаружили некий сговор против волшебников. Если быть точнее, то упоминания чего-то, из-за чего волшебники должны задохнуться. Он и еще несколько человек, но, к сожалению, ни лиц, ни имен мы не узнали. — Что-то конкретное удалось узнать? — спросил Люпин, мгновенно помрачнев. — Нет, но, возможно, вы с Энни в этом разберетесь лучше. Мы не очень хорошо понимаем в маггловских науках, — Андреа указала на склянку с дымом воспоминаний на столе Скримджера рядом с мисс Шторм. — В Омуте глянете. — Если подтвердятся опасения Андреи, то я предлагаю отпустить Варрингтона, — проговорил Скримджер, и Тонкс уставилась на него в непонимании. — Пусть приведет нас к своим сообщникам. — Или он заляжет на дно, заподозрив неладное в таком жесте доброй воли, — сказал Блэк, скривившись. — Поддерживаю, — добавил Люпин. — Он последние несколько месяцев болтался по стране, что-то заготавливая. По крайней мере, так сказали его нанятые охранники, с которыми он не расставался ни днем, ни ночью. — Ты им веришь? — спросил Скримджер. — Пока я не вижу причин для лжи. — Присмотрите и за ними, — Скримджер обратился к Блэку, тот кивнул. — И проверьте всех, с кем контактировал этот Варрингтон по списку от его охраны. Как хотите из них добывайте информацию, мне все равно. Выведайте у них все, даже если придется обращаться к Андрее. — Нас не заклюют потом? — уточнил все это время молчащий Кингсли. — Усиль охрану министра. Чтобы все встречи, все собрания проходили исключительно в известных нам местах, которые перед этим будут тщательно исследованы, обнюханы и пусть хоть вылизаны твоими людьми, — вместо ответа приказал Скримджер. — Лучше столкнуться с парой адвокатов, если эти охранники решат, что с ними как-то не так обошлись, чем с паникой, если до министра доберутся магглы. Кингсли лишь утвердительно кивнул. — Мне понадобится больше людей, чтобы и за Варрингтоном следить, и за его охраной, и разбирать остальные запросы, — сказал Блэк. — У меня и без этой дряни людей едва хватает покрывать все наши ежедневные потребности. — Забери стажеров из других отделов, кроме охраны министра. Если надо, обратись на второй этаж. Блэк сдавленно усмехнулся, пробормотав «Надеюсь, их помощь нам не понадобится», но Скримджер даже не обратил внимания на его слова. — Шторм, ты хотела что-то добавить, — он посмотрел на нее поверх очков в тонкой оправе. — Да. Но у меня лишь косвенные подтверждения, что Варрингтон и его сообщники начали готовиться к созданию какого-то оружия. Мы обнаружили, что они, судя по записям в уликах, пытаются найти вещества в магическом мире, которыми могут заменить маггловские для создания. — Если они так не любят волшебников, то зачем магический мир использовать? — не выдержала Тонкс. — Уничтожать противника его же приемами приятнее, — ответил Гавейн, сидевший рядом с ней Кингсли еле слышно усмехнулся. — И избежать внимания со стороны маггловских полицейских, — добавил Люпин. — Ты пока поменьше на улицах мелькай, — наказал ему Скримджер. — Когда отпустим Варрингтона, можешь стать его личной целью. — Я могу просто оборотку использовать, — отнекнулся Люпин, дернув плечом. — Римус, — Скримджер пристально посмотрел на него, сделав паузу, и Люпин вздохнул, — не провоцируй. Ты, в отличие от аврора Тонкс, не метаморф. А постоянно сидеть на зелье — ничего хорошего не будет, ты сам прекрасно знаешь. — Если говорить о провокации, то я уже сделал для этого предостаточно. — Вот, и я об этом, — Скримджер сжал челюсти, безотрадно приподняв уголки губ. — Ладно, — пробормотал Люпин, явно недовольный полученным приказом. — Аврор Тонкс, вы тоже на улице в том виде, в котором вас видел Варрингтон, не появляйтесь. И будьте осмотрительнее. Она впервые встретилась с ним взглядом и коротко кивнула. — Что вы там нарыли? — спросил Люпин, когда они с мисс Шторм остановились у одного из Омутов памяти. — Пока только то, что они в активных поисках, — ответила Шторм. — И безрезультатных. Пришлю вам, как вернусь к себе. — Значит, пока время у нас еще есть, — со вздохом пробормотал он. — Зато теперь понятно, зачем он обходил такое количество травников и зельеваров, — сказала Тонкс. Люпин угукнул, в задумчивости смотря на склянку воспоминаний Андреи: — Вот только… — он умолк, не договорив. — Что? — В доме у них не было никаких приспособлений для исследований. Либо он ставил опыты где-то еще, либо отправлял своим сообщникам. — Если он все-таки что-то лично отправлял, то мы можем достать конечные адреса или имена получателей у почтовой службы, — сказала Шторм, уловив его мысль. — Да, будем надеяться, что отправлял, — с этими словами Люпин откупорил флакон и вылил содержимое в Омут. Дым в чаше тут же активно заклубился, закружился в мелких вихрях, и они опустили головы навстречу воспоминаниям. Темнота медленно рассеивалась перед глазами Тонкс, но туман, который окружал ее фантомное тело, продолжал висеть плотной стеной, словно вата. В воздухе чувствовалась гарь, и, хотя она не должна была ничего чувствовать, ее кожа нагревалась, будто Тонкс стояла рядом с открытым огнем. «Они нас всех уничтожат!» — громыхнул из ниоткуда женский голос, полный ужаса, словно неизвестная крикнула в рупор прямо над ухом Тонкс. Воздух обжег ее вновь, заискрившись. Тонкс сделала несколько шагов, но, куда бы она не отходила, жар не уменьшался. «Ты наивный дурак! — пророкотал голос, но уже другой, мужской. — То, что они тебя спасли, ничего не значит. Я видел, на что они способны!» «Их война закончится, и они возьмутся на нас! Мы должны это предотвратить! Мы должны ударить первыми!» — снова раздался первый голос, но вместо ужаса в нем была только уверенность и жесткость, отдающая металлом. «Мы заставим их страдать! Они задохнутся в своей магии!» — Тонкс узнала голос уже самого Фостера, изрядно пьяного. Неожиданно все стихло, туман осел к темному полу как по щелчку, стелясь, словно плотная паутина. Тонкс огляделась, но на мили вокруг была только сплошная темнота и полотно дыма. Она неуверенно прошла вперед, не особо понимая, что именно ей искать в этой пустоте. Внезапно рядом раздался гулкий хлопок, и из земли перед ней вырвалась струя пламени, устремляясь в бездонный потолок. Пустоту тут же заполнил гам голосов, совершенно разных, будто кто-то включил разом все каналы в телевизоре. Тонкс закрыла уши и зажмурилась, остановившись на месте как вкопанная. Голоса невозможно было разобрать и они становились все громче, прорываясь сквозь ладони и врезаясь в ушные перепонки, как иглы. Тонкс приоткрыла глаза, щурясь, и в огненной струе смогла разглядеть с бешенной скоростью сменяющиеся образы странных стеклянных кувшинов и колб, цистерн и бочек, и каких-то маггловских приборов, назначения которых она не знала. Огненный поток также резко пропал, как и появился, и следом раздался взрыв, которым ее отбросило. Приземлившись на задницу, Тонкс открыла глаза: она в комнате Аврората с Омутами памяти. Шторм и Люпин были на ногах, но по их лицам было понятно, что окончание воспоминания им тоже не понравилось. — Ненавижу маггловскую легилименцию, — проворчала Шторм, смотрясь в зеркальце и поправляя помаду на нижней губе. — Оно всегда так? — спросила Тонкс на выдохе, поднимаясь и осматривая свои руки, ожидая увидеть хотя бы покраснения после пребывания рядом с огнем, но на коже не было видно никаких следов. — Спасибо Мерлину, нет, но комбинация легилименции с помещением этого процесса в воспоминания всегда происходит странно. Особенно, в случае с магглами. — Я думала, должно быть наоборот. Мисс Шторм только качнула бровями, как бы говоря «Ну, как видишь». Люпин все это время молча смотрел на Омут памяти с совершенно мрачным выражением лица. — Что не так, дорогой? — спросила его Шторм, тоже заметив его молчаливость. — Да… — он махнул рукой, выйдя из раздумий. — Не нравится мне идея отпускать Фостера. — Если вы возьмете всех сразу, то это окупится. — Ага, «если»… — недовольно пробормотал Люпин, направившись прочь из комнаты. По пути к себе в кабинет они вновь встретили Блэка. — Не против, если я Тонкс тоже приобщу к общим патрулям? — спросил Сириус Люпина в странном, будто извиняющемся тоне. — Хотя бы трижды в неделю. — Забирай, — сказал Люпин, практически не останавливаясь для ответа. — Если получится, то ставь ее на слежку за Фостером или хотя бы его охраной. Чтобы сильно от процесса расследования не отрывать. Блэк только угукнул, делая пометки у себя в блокноте. — А трижды не слишком часто? — спросила она. Люпин с Блэком удивленно на нее посмотрели, и Тонкс поспешила объясниться: — Ну, ты, получается, остаешься один. А у нас, кроме Фостера, еще одно большое расследование, не считая остальных поступающих. — Ты сама слышала: людей мало. А тебе полезно будет. Да и я как-то раньше один справлялся, — Люпин пожал плечами. Блэк, удостоверившись, что ничего не поменялось, побежал куда-то дальше. Тонкс молча поджала губы: у них только появились какие-то подвижки в обоих делах, а ее отправляют в патрули да еще и так часто. — Знаешь, я тут подумала, — сказала Тонкс, когда они вернулись в кабинет. Люпин молча разбирал бумажки на своем столе и даже не отреагировал на нее, — я не очень понимаю, как Фостер связан с Бетелл. Люпин повернулся к ней. — В каком смысле? — Ну, зачем ее убивать? Он же искал специалистов, а она как раз один из, как мы поняли. — Может, она что-то узнала. Что-то, что не должна была, — мрачно проговорил он. — Хотя я сомневаюсь, что именно Фостер ее убил. — Почему? Люпин устало опустился в свое кресло и посмотрел на нее, слегка наклонив голову. — Если ты убиваешь человека, то зачем искать с ним встречи после? — Может, он надеялся, что найдет сам ее дом?.. — предположила Тонкс. — Может… — Люпин потер глаза, кивнув. — Тяжело, наверное, будет вести расследования из кабинета? — Тонкс слабо улыбнулась. — Если ты думаешь, что я буду отсиживаться тут только из-за угрозы со стороны Фостера, то советую подумать еще раз, — резко ответил он. — Я не… — она уставилась на начальника, не понимая, чего он так взъелся. — Я просто думала, ты не будешь идти вразрез с приказом Скримджера. Люпин усмехнулся, уже немного смягчившись во взгляде. — Если бы он хотел меня посадить за стол, то отправил бы домой. — Он так делал? Но Люпин оставил без ответа ее вопрос, отвернувшись к столу. — Зачем ты вообще сорвался на него? — На Фостера-то? — Да. Я понимаю тогда, в доме, но на допросе-то зачем? Я бы пережила его желчь. — Люди на эмоциях плохо контролируют то, что говорят. Вот мы и получили подсказку, куда копать, — он повернулся в кресле к ней лицом. — Можно было бы его просто… Ну, знаешь, выбесить. А не идти против правил и мутузить. Он слабо усмехнулся. — Что ж, в следующий раз отдам тебе возможность выбесить подозреваемого. Думается мне, у тебя это выйдет куда лучше. — Только дождись моей непатрульной смены. Кажется, эта слежка затянется, — последнее она добавила с недовольством. — Скорее всего да. Если мы через маггловскую почту не сможем выявить его подельников. — Возьмешь меня, если вдруг найдете и отправитесь брать их? — Если мне не понадобится помощь Сириуса, да. Недели потянулись словно тягучая, липкая патока, медленно перетекая в целые месяцы. Почтовый след оказался тупиком, Фостера выпустили, приставив круглосуточное наблюдение, и практически все дни патрулей, как и просил Люпин, Тонкс проводила в лицезрении за жизнью главного подозреваемого. Он, как и предположил Блэк, осел на востоке Лондона и проводил дома практически круглые дни либо за чтением, либо за какой-то писаниной, либо вовсе таращился в телевизионный ящик, иногда выходя в магазин или просто на прогулку. Словом, как обычный человек, не занимающийся ничем противозаконным. Своих охранников он послал куда подальше, и те уже нашли себе новых клиентов, выдав адреса всех, с кем встречался Фостер и где они втроем останавливались за время их сотрудничества, без единого возражения — лишь бы поскорее быть на свободе. Тонкс, присев на край стола, ждала начала новой смены и без особого интереса скользила взглядом по собственному скудному отчету о слежке с прошлого раза. Ее напарник должен был появиться с минуты на минуту, она уже даже не интересовалась, с кем на этот раз ее поставил Блэк в паре. — Ну что, готова? — ее окликнул подошедший Люпин. — Я с тобой, что ли, дежурю? — спросила она, откладывая отчет обратно в стопку на Блэковском столе. — Понимаю, — он усмехнулся, — не самая приятная кандидатура. Нил заболел, Блэк попросил подменить. — Да нет, просто… Это оказалось скучнее, чем я думала, — пробормотала Тонкс, направившись следом за Люпином на выход из Аврората, кутаясь в пальто. Октябрь в этом году выдался на удивление промозглым: дожди лили чуть ли не ежедневно, не давая и без того редкому осеннему солнцу хоть немного прогреть бетонные джунгли. Для того, чтобы Фостер ее не узнал, хватало изменения цвета волос и черт лица: Тонкс даже убедилась в этом лично, перекинувшись с ним парой слов, пока они стояли на кассе в магазине. Тот не узнал ее, даже пожелал приятного дня прежде, чем скрыться за дверью на улицу. Не знай она его отношения к волшебникам и магии, то могла бы допустить мысль, что он вполне себе приятный мужчина. Тонкс вновь поменяла свою внешность, чтобы не примелькаться Фостеру, и, закончив выискивать любые промахи в своем новом лице в отражении стекла телефонной будки из Министерства, догнала Люпина. Тот молча ждал ее у своей машины, приоткрыв для нее дверь. — Ну, как? Все нормально? — спросила она у него. Люпин только кивнул, быстро осмотрев ее новую внешность, и закрыл за нею дверь. — Ты не будешь оборотное пить? — поинтересовалась Тонкс, когда он сел за руль. — Пока нет. Если понадобится, то сразу же, — он похлопал по карману своего пальто и завел двигатель. — Я, кстати, никогда его не пробовала. Что там за побочки от постоянного употребления? — Кроме того, что тебя адски мутит и жжет желудок еще несколько суток с последнего приема, то лично меня еще выключать начинает. Однажды так просидел на зелье почти месяц и свалился с жуткой интоксикацией, — он поморщился, неотрывно смотря на дорогу. — Неделю восстанавливался. Так что радуйся, что хотя бы от этого тебя твой дар спас. — Зачем тебе пришлось аж целый месяц его пить? В смысле, я понимаю, что ты был на каком-то задании, но прям целый месяц… День и ночь, да? Он кивнул: — Мне надо было проверить ситуацию, а я мог быть застан врасплох даже посреди сна. Поэтому круглые сутки на нем сидел. И, к сожалению, дело затянулось. — Это в Гонконге было? Люпин лишь угрюмо угукнул. — Может, расскажешь? Тонкс украдкой посмотрела на него: каждый раз упоминание Гонконга сопровождалось мрачностью и каким-то сожалением на его лице и во взгляде, и ее так и подмывало узнать подробности, но все время казалось, что момент не тот. — Все равно надо как-то время коротать, — добавила она непринужденно. — Тут легче показать. — Ты имеешь в виду Омут? — Ну, что-то в этом роде, — он качнул головой со слабой усмешкой. — Ну, Омута у нас под рукой нет, — уклончиво проговорила она с ярко выраженным разочарованием, что истории от Люпина она в этот раз не дождется. — Как-нибудь потом, если захочешь, — Люпин еле заметно улыбнулся, выворачивая руль в направлении очередного поворота. — Да хоть что-нибудь. Мне же интересно. — Ох, мисс Тонкс, — он громко вздохнул, в очередной раз усмехаясь, — иногда я поражаюсь вашей настырности. Она втянула щеки, пряча улыбку: — Не самая плохая черта в моем случае. И для детектива тоже. Люпин засмеялся, и Тонкс, задержав на его лице взгляд, поймала себя на мысли, что ей невероятно нравится, до какого-то непонятного тепла внутри, видеть, как он смеется или хотя бы улыбается. Она мотнула головой, отгоняя эти мысли: у нее есть Шон, с которым, на удивление, у них отношения длятся аж с первой половины лета. Поэтому нечего засматриваться на начальника. Им в любом случае ничего не светит вместе. Хотя мысли о «них» одновременно грела ее лучше, чем мысль о любой предстоящей близости с Шоном, даже самой невинной, и пугала. Вскоре они добрались до дома Фостера, и Люпин, припарковав машину, отправил Тонкс к аврору в рядом располагавшейся кафешке сменить его. Она, захватив оттуда еще два стаканчика с кофе, вернулась в машину. Ее задница ныла даже от одной мысли провести очередной день на здешних деревянных стульях, поэтому Тонкс была рада сменить их на куда более комфортное и мягкое сиденье в авто. Стоило ей закрыть дверь, как Люпин наложил на машину дезиллюминационное заклинание. — Вернемся к нашим баранам, — сказала она, передавая ему кофе. Люпин громко выдохнул, склонив голову в улыбке. — Серьезно, Тонкс, давай как-нибудь в другой раз. — Ладно, — она сделала глоток, придумывая, чем заполнить тишину, и смотря в сторону входной двери нового жилища Фостера. — Как твоя спина? Пару дней назад на тренировке, на которой она уже училась применять беспалочковую магию во время рукопашного боя, Тонкс не рассчитала сконцентрированную магию в руке и отправила Люпина в нокаут, впечатав его в стену слишком мощным Ступефаем. Он отключился от удара, перепугав тем самым Тонкс до чертиков, что она ненароком убила его. Но, придя в себя через долгие пол минуты, он лишь прохрипел: «Я понимаю, что ты меня не очень-то и любишь, но в следующий раз, будь добра, контролируй свои силы». — Живой и ладно. — Мне правда очень жаль, что так вышло, — вновь повторила она. — Я не хотела. — Тонкс, забудем. Я прекрасно понимал, когда соглашался тренировать тебя, что такие случаи будут происходить. Сам виноват, что выставил недостаточно сильное Протего. В этом и смысл контактного боя вперемешку с магией. Иначе бы я отправил тебя вещдоки проверять, это куда безопаснее для нас обоих. — И так же скучно, как целыми днями следить за Фостером. Прямо как Вивиан описывала. — Вивиан? — Подруга моя, с которой мы живем, — она сделала глоток кофе. — Она у Кингсли в команде. С нашими тренировками я хотя бы еще помню, как двигаться. — Ну, сейчас у твоей подруги, должно быть, побольше беготни, — Люпин повернулся вполоборота, прислонившись затылком к окну, и смотрел то на нее, то на цель их пребывания здесь последние пару месяцев. — У вас в декабре финальный экзамен, ты помнишь? Тонкс тяжело вздохнула: чем ближе подходила дата проверки их успехов на стажировке и полевых экзаменов на профпригодность, тем больше она нервничала. — У меня не будет проблем в характеристике, если мы к этому времени ни дело Бетелл не раскроем, ни тех двух жертв мозаичных? — Нет, — он мягко улыбнулся, глотнув из стаканчика. — Мы не можем их раскрыть не потому, что ты где-то напортачила, а потому, что нет либо понимания, куда копать, либо вот, — и кивнул в сторону дома Фостера, — что бы мы ни добыли, вопросов становится только больше, а единственный на данный момент подозреваемый не делает никаких телодвижений. К тому же, менее проблемные дела мы распутали и продолжаем в том же духе, так что не переживай. К этому не придерутся. — А к чему тогда придерутся? — Ну, если твой дядя не писал на тебя рапорт по поводу хамства и несоблюдения субординации… — он посмотрел на нее словно поверх очков, ухмыляясь, — в чем я очень сильно сомневаюсь, то тебе стоит переживать только за экзамен. — К нему-то я готовлюсь, — она поерзала на сиденье и кинула напряженный взгляд на окно, в котором показался копошащийся Фостер на кухне. — Не в курсе, там будет по-старому все: дуэль и обезвреживание нескольких подозреваемых? — По идее, да. По крайней мере, я не слышал, что хотели что-то менять, — Люпин достал из кармана очередную Берти Боттс и отправил себе в рот. — Не допусти ту же ошибку, что произошла с Фостером. Продумывай каждое свое следующее действие, а не несись вперед. И напарника по несчастью сдерживай, никто не будет смотреть, кто из вас двоих сделал ошибку: завалится один — не сдадите вы оба. Тонкс громко выпустила воздух из легких, задумчиво уставившись на машину перед ними. — Но и не тормози, — продолжил он. — Будете тупить — тоже провал. — Класс, — она уперлась локтем в дверь и потерла лоб. — Постарайся не нервничать перед и во время, — добавил Люпин, и Тонкс прыснула. — Я понимаю, звучит по-дурацки, но тебе нужно будет сконцентрироваться. Нервозность будет заставлять тебя действовать необдуманно. — Да я понимаю. Вот только как не нервничать, когда от этого зависит… Да все зависит. — Как минимум выспись. Я прослежу, чтобы у тебя не было смены за сутки до экзамена. И не пей. Если тебе нужна будет помощь с подготовкой, тоже скажи. — Спасибо. Но пока я, вроде бы, справляюсь. Весь день они провели здесь, так и не двинувшись с места. Фостер даже не высунул носа на улицу за все время, иногда мелькая у окон своего дома. Вечером Тонкс передала смену Уинчестеру и, разминая затекшую спину на ходу, вернулась обратно в машину к Люпину, который не хотел ради передачи пить Оборотное зелье. — Тебя домой отвезти? — спросил он, когда она села. Тонкс вздохнула, устало потерев лицо. Домой совершенно не хотелось. Эти слежки, которые проходили практически без движения, выматывали не только морально, но и физически. — Да не… Если можешь, подкинь меня до какого-нибудь бара по пути. Хочу расслабиться, раз уж я завтра не работаю. Люпин кивнул и, сняв с машины скрывающие чары, вырулил на дорогу. — Не хочешь, кстати, со мной? — она посмотрела на начальника, который последние полчаса до конца рабочего дня даже успел подремать. Он вздохнул. — Да можно, почему нет… Тогда неподалеку от тебя найдем что-нибудь. Брошу машину там. — Зачем от меня? Тебе потом трансгрессировать и через весь город ехать обратно. — Провожу тебя, зачем еще. — Да не надо, я сама потом доберусь. Но Люпин лишь молча кинул на нее изможденный взгляд, как бы говоря «Давай, ты не будешь спорить хотя бы сейчас?». — Я могу задать тебе вопрос? — поинтересовалась Тонкс, когда Люпин вернулся к ней, держа ее пинту в одной руке и бутылку с виски с висящем на горлышке стаканом в другой. — Валяй. Они нашли какой-то бар в паре кварталов от ее дома, Тонкс даже не удосужилась запомнить его название. Внутри был, как и полагается, полумрак, играла какая-то ненапряжная музыка. Народ в субботний вечер только начинал прибывать, и они без труда заняли небольшой столик с диваном. Люпин опустился рядом с ней, выдерживая небольшую дистанцию, и запрокинул голову к стене, уперевшись в нее затылком. — Ты не похож на любителя таких машин, что у тебя, — она отпила из стакана. Он засмеялся и посмотрел на нее. — Что? — удивилась Тонкс. — Мы возвращаемся к нашим баранам, — Люпин сделал глоток, с блаженством выдыхая и жмурясь несколько секунд. — Ладно, я расскажу, пока ты мне плешь не проела. — Да я не… Я не знала, что это опять затронет Гонконг, — она попыталась оправдаться, хотя внутри радовалась, что он наконец решился поведать ей хоть что-то из этой истории. — Меня назначили связующим офицером с парнем, который работал под глубоким прикрытием в одной триаде. На тот момент у него были некоторые проблемы с доверием, поэтому руководство решило поменять его контактное лицо, и я оказался идеальным претендентом для этого: новенький, не местный, у меня нет никакого предвзятого отношения к Джеки. — Джеки это тот, что под прикрытием? — Да, он самый. В общем, вышло так, что через год меня решили внедрить к нему на помощь. Там все пошло по пизде через еще несколько лет, и я получил приказ: либо помочь ему закончить задание, либо… — Люпин прервался и, выдержав недолгую паузу, пока он смотрел в свой стакан, сделал большой глоток, продолжив, — убить его и завершить уже в одиночку. — Зачем… убивать его? — Тонкс в изумлении посмотрела на него. — Потому что у него начался психоз. В связи с тем, насколько тяжелая эта работа сама по себе, и с тем, что он постоянно должен был быть не тем, кто он есть. С тем, что он сильно подсел на наркотики. Он стал совершенно непредсказуемым, делал то, что не должен был, нарушал всевозможные законы и правила работы под прикрытием. Наше руководство было уверено, что он переметнулся. А так как он знал слишком много, то выбора у них, можно сказать, не было. Он мог не просто завалить всю операцию, а сделать так, что под удар попадут другие люди и все последующие операции будут на долгое время невозможными. — И ты… — Да, — его горло дернулось, и он нетвердой рукой поставил уже пустой стакан на стол. — Не своими руками, но… Я до сих пор считаю, что все можно было сделать иначе. Что можно было не допустить его смерти. Его можно было вывести, но начальство упорно отказывало в этом. — Вы были друзьями? — Какое-то время да… Под конец я уже не узнавал его. Это был уже совершенно другой человек. Человек, который едва ли понимал, кто он такой. Человек, который потерял всякие ориентиры в жизни. Это страшно, Тонкс, — он покачал головой отрешенно, наполняя стакан, и снова сделал большой глоток. — Когда его не стало… У него осталась только мать. Я решил хоть как-то ей помочь, предлагал деньги, но она отказывалась. А чем еще ей помочь я совершенно не имел представления. После нескольких десятков моих попыток, она предложила выкупить его машину. Сказала, что ей она ни к чему, что у нее полно других его памятных вещей. И что она ее все равно продаст, так пусть это будет человек, который знал Джеки. Я согласился. В общем, так я и получил эту неподходящую, как ты говоришь, мне машину, — Люпин подпер голову рукой и посмотрел на Тонкс, приподняв безрадостно уголки губ. — Она винила тебя? — Нет. Но… Я винил себя, — тяжелый вздох вырвался из его груди. — Я думаю, она это прекрасно видела. А если и винила, то никак не показывала. Только твердила, что я пытался помочь ему. Тонкс растерянно смотрела на Люпина, который медленно покачивал напиток в своем стакане, и не знала, что сказать. — Возможно, я поступил неправильно по отношению к тебе, — неожиданно продолжил он и посмотрел на нее, вновь улыбнувшись одними лишь кончиками губ. — Но я не хотел бы, чтобы тебя погрузили в такое дерьмище в самом начале карьеры. По правде, в такое дерьмище лучше вообще никогда не попадать, но… — он хмыкнул. — Так ты меня даже не знал тогда, — заметила Тонкс. — В целом, да. Но я был на ваших итоговых экзаменах, — Люпин заметил ее удивление. — Мне было интересно посмотреть на ту, кого так мне настоятельно рекомендовал Муди на протяжении года. — Я надеюсь, ты не был разочарован, — она усмехнулась. — Ну, ты же здесь, — он мягко улыбнулся, и его взгляд потеплел. — Ладно, расскажи ты теперь что-нибудь, не хочу заканчивать этот день на такой ноте, — он поднял стакан, и они чокнулись. — Будем. Тонкс медленно просыпалась, прижимаясь к чему-то очень теплому. Она разлепила один глаз, пытаясь понять, где она. Щекой она упиралась в чье-то плечо, очевидно мужское, а руки обвивали мужчину чуть выше пояса. Она втянула воздух носом, прикрывая обратно глаза: нет, это точно был не Шон. Через несколько секунд она распахнула их, когда до ее мозга дошло осознание, что это не Шон. Она приподнялась и посмотрела на спящего рядом. — Тво-о-ою мать… — еле слышно прошептала она и во все глаза таращилась на Люпина, что мирно спал рядом. Она лихорадочно пыталась решить, что ей надо сделать — возможно, быстро и незаметно свалить будет самым лучшим вариантом. Но тут Люпин заерзал, повернулся на бок, сгребая ее в охапку и тем самым заставляя против воли опуститься обратно на подушку, и уперся ей лицом в плечо, что-то несвязное пробормотав. Тонкс с бешено стучащим сердцем смотрела на спящего начальника, пытаясь хоть как-то привести в порядок мысли. В ее голове всплывали обрывки ночи: они в баре, разговаривают о какой-то чепухе, их стаканы то пустели, то в них вновь появлялся виски. Люпин смеется над какими-то шутками, что-то рассказывает, а она, совершенно ни о чем не думая, млеет просто от одного его голоса, вида и нахождения рядом, наслаждаясь настолько естественно текущей беседой, что сейчас, со стороны, Тонкс понимает, что выглядела не более, чем влюбленной девчонкой. Она закрыла глаза, про себя стуча по своей глупой голове. Нет, она не могла в него влюбиться. Она не должна. Но ее рука, словно обладая своим собственным сознанием, легла ему на щеку с отросшей бородой, и гладила по скуле большим пальцем. Тонкс могла сколько угодно отнекиваться, бить себя в грудь, но внутри нее все трепетало от того, что она лежит в его объятиях и имеет возможность его касаться. «Какая же ты идиотка, Тонкс», — проклинала она саму себя. Она вновь посмотрела на Люпина. В ее голове вспышками возникли воспоминания, как она все там же, в баре, прижимается к нему и жадно ловит воздух между поцелуями. Как жар растекается внизу живота, когда он покрывает ее шею поцелуями и слабо царапает кожу бородой, а его руки блуждают по ее телу под одеждой. Ее вторая рука непроизвольно сжалась от нахлынувших воспоминаний, Тонкс через мгновение заметила, что в захват попала его рубашка на груди, и быстро разжала руку, разглаживая ткань. Она тихо выпустила воздух из легких, стараясь успокоиться, но ее уже бросило в жар от одного осознания, что это был не сон, что она правда была с ним. Тонкс, не сдержавшись, поцеловала его в щеку, надеясь, что не разбудит его. Люпин только шумно вздохнул и сжал руки вокруг ее талии еще сильнее. Она с усилием повернулась на бок, смотря на него, разглядывая его лицо, такое безмятежное, такое спокойное. Ее рука скользила по его щеке. Все внутри ликовало, не смотря на дикий страх от того, что будет, когда он проснется. Она не могла ничего поделать с этими чувствами. Да и не хотела. Может, она тоже ему нравится? Хотя бы в половину, как он ей. Она сглотнула и провела подушечкой указательного пальца по его нижней губе, прокручивая в голове моменты из прошедшей ночи. — Энни, с каких пор ты стала такой тактильной? — медленно и сонно промурлыкал Люпин, Тонкс замерла. Нет, она ему не нравится. И все было ошибкой. Внутри как-будто что-то ухнуло, пронеслось вниз сквозь желудок и разбило все надежды, даже самые слабые и туманные, вдребезги. Люпин разлепил глаза и несколько мгновений смотрел на нее. С каждой секундой от осознания произошедшего в его взгляде росла паника. — Не Энни. Тонкс, — с горечью выдавила из себя она и отодвинулась, его руки уже не удерживали ее. Он продолжал молчать, скача взглядом по ее лицу. Его челюсть сжалась, в желваки видимо напряглись. — Я… — начал он и тут же вновь умолк, опустив взгляд куда-то вниз. — Как… Что… Что произошло? — Не знаю, — соврала она. Если он не помнит, то лучше притвориться, что и она тоже. — Я отключилась быстро. — Мы же не… — он осмотрел ее и после себя. — Не переспали, нет, — закончил он едва ли удовлетворенно. Люпин повернулся на спину, спрятав лицо в ладонях и натужно выдохнул. — Извини, я не знаю, что произошло, — проговорил он низким голосом спустя минуту. — Че-е-е-ерт. — Энни это Шторм? — спросила Тонкс через время. — Тебя сейчас правда это волнует? — Люпин посмотрел на нее в замешательстве. — Я не знаю. — Да, Шторм, — мрачно проговорил он, поднявшись с кровати. Тонкс завернулась в одеяло, ощутив ужасный холод, исходящий откуда-то изнутри, и пробормотала: «Ясно».