N is for Tonks

Закопавшись с утра в проверку за Хоббсом, Тонкс не заметила, как время быстро скакнуло к полудню, и к ним в кабинет зашел Робардс. — Сэр, — Маркус оживился, завидев заместителя. Нимфадора только кивнула ему. — По поводу того, что обнаружилось в пятницу, — начал Гавейн. — Закончи свои дела к вечеру, за час до конца наведаемся туда. — А почему вечером? — Во-первых, дел у меня сейчас по горло, — он напряженно поджал губы. — А во-вторых, одна ты туда не пойдешь в любом случае. К вечеру там будет побольше народу, затеряться и не привлекать к себе внимания будет легче. — Каково это, — спросил Маркус, когда Гавейн удалился, — работать с ним напрямую? — Легче, чем может показаться. Да и он не каждую секунду у меня над душой стоит, слава Мерлину. — Я бы, наверное, все равно жутко нервничал. Как будто каждый раз на экзамене: малейшая ошибка, и я уволен. — Если бы за малейшую ошибку тут увольняли, то некому было бы работать, — усмехнулась Тонкс, вспомнив все ситуации, которые разгребал Робардс с подчиненными и которые она наблюдала воочию, через воспоминания Люпина и по рассказам Блэка. — Главное, не превращай свои ошибки в систематические. Тогда точно вышвырнут. — А у вас многие прошли стажировку? — Примерно половина. Восемь человек дошли до экзамена. Шестеро из одиннадцати в итоге смогли успешно завершить стажировку. Хотя могли бы и всего четверо. — А что произошло? Она посмотрела на Хоббса и, после короткого обдумывания, рассказала ему про ситуацию с Хэммильтон и Метьюзом. Маркус лишь изумленно проговорил: — Я бы, наверное, не рискнул так на экзамене выступать. — Ну, в таком бы случае вылетел. Да и терять ей было, считай, нечего, — она пожала плечами. — А вдруг ее бы завалили? Или на следующей части дали противника сильнее? — Сильнее? Кого? Салазара Слизерина, что ли? Или Дамблдора бы из школы вызвали по наши души? Старшие авроры и так с нами не в полную силу сражались. — И все-таки… Комиссия могла бы сказать им быть жестче с ней. — Делать им нечего, как издеваться над Даян, — она фыркнула с усмешкой. — Сказали бы: «Смирись с поражением», и все, не пришлось бы время тратить. — Ну да, резонно, — он кивнул, все еще немного сомневаясь. — А ты с кем дуэлилась? — С Бруствером. — И как прошло? — Чуть не вылетела. Но смогла завершить дуэль, когда он меня подвесил кверх ногами без палочки. — Каким образом? — Маркус удивился. — Это же проигрыш стопроцентный. — Мне повезло, что Люпин согласился обучать меня беспалочковой магии еще задолго до экзамена. Выкрутилась с помощью нее. Закончилось тем, что мы оба с Бруствером были побеждены друг другом. Я — повиснув в воздухе и без палочки, а он улетел через весь зал в стену. — Блин, круть… Беспалочковая магия… — он мечтательно пробормотал, посмотрев куда-то вверх. — Хотя все равно патовая ситуация. — Ну, мне повезло, что дальше пропустили. Но да, могли и проигрыш засчитать. — С другой стороны, если ты можешь и без палочки отпор дать, то с какой стати это считать поражением? Победить — победила, пусть и без оружия. — Видимо, Робардс со Скримджером посчитали так же, — она улыбнулась. Но в ее голове появилась мысль, что, провали бы она экзамен, ничего следом в ее жизни не произошло: никакого похищения, никаких бессонных ночей у родителей, никаких изматывающих поисков у Блэка с Люпином. И Шон, вероятно, был бы жив. Она постаралась выкинуть этот яд из головы — с таким же успехом можно было бы мечтать, чтобы не рождаться вовсе. Робардс долго осматривал ее второй вечерний прикид для похода в Сквиботаун. Первая внешность — помесь двух ее бывших одноклассниц — его не устроила, и Тонкс пришлось использовать другую, постарше. Наконец он кивнул и, выпив зелье и трансфигурировав свою одежду в другую, переместился с ней неподалеку от района сквибов. Проход «охранялся» кучей бомжей, что жили за сетчатым забором. Следуя за Гавейном мимо ряда палаток, из которых доносится соответствующий смрад, и обходя скопления людей у пары костров, Тонкс ловила на себе взгляды, но старалась не подавать нервозности. «Они тоже сквибы или магглы, знающие о магии, или им позволили здесь обустроить лагерь для дополнительного отвода глаз?» — но озвучивать свой вопрос, когда их мог кто-то услышать, она не осмеливалась. Ее размышления прервались, когда они, покинув лагерь, дошли до конца переулка. Совершенно пустого. Тонкс вопросительно посмотрела на Гавейна. — Ты же не была здесь ни разу? — Нет. — Тогда посмотри прямо перед собой и после расслабь свое внимание, — сказал он, остановившись у кирпичной стены справа от нее. — Расфокусируй зрение. Тонкс последовала его указаниям: через несколько секунд она заметила периферийным зрением, как стена, у которой стоял Робардс, словно растаяла, расплылась, и за ней стали заметны огни вечерней улицы и тени людей. Она медленно повернула голову — замеченное никуда не пропадало. — Пойдем, — он махнул рукой, ступая на место, где ранее была лишь пустая стена. Как и во время просмотра воспоминаний Римуса, улица ощущалась словно копиркой Лютного. Тонкс запихнула руки в карманы, поджимая плечи, и пошла рядом с Гавейном. Тот выглядел на первый взгляд спокойным. Затормозив рядом с газетным прилавком, он купил неизвестный ей до этого момента «Привратник». Тонкс отметила про себя, что продавалась тут периодика из обоих миров: и разные издания «Пророка» на месте, и «Таймс» с «Дейли Телеграф». — Что это за газета? Первый раз вижу, — спросила она, когда они отошли от прилавка. — Местная. Освещает новости по поводу происходящего в мире магии, но через призму настроений этого района, — Гавейн остановился на пару секунд, пробегаясь взглядом по развороту. — Вот, смотри: «Министерство Магии Великобритании вместе со Школой Чародейства и Волшебства Хогвартс готовятся к приему иностранных делегаций из Франции и Норвегии. Колдуны и правда решили воскресить кровавую традицию в виде "Турнира Трех Волшебников". Значит ли это, что темная магия вновь начнет набирать популярность среди молодого поколения по всей Европе и вскоре станет легальной?» — зачитал он первые строчки. — И так далее. — Кровавую? — она поморщилась. — Темная магия и Турнир? Они, кажется, совсем не понимают, что к чему. — В каком-то смысле и правда не очень безопасная традиция. Но без набора популярности темной магии, конечно, — он закрыл газету и, свернув, отдал ей. — Ознакомься на досуге. Все таким же размеренным шагом они добрались до нужного дома: жилое здание с расположенным магазином волшебных предметов на цокольном этаже. — Какой план? — тихо спросила его Тонкс, прежде чем открывать дверь. Рядом с ними никого не было, но кто знает, что местные жители могут использовать, лишь бы защититься от волшебников, которые не разделяли их радикальных взглядов. — Сыграем роль запуганных магглов. Я начну. Они медленно проходились вдоль прилавков огромного зала: тут продавались и зелья, и разнообразные травы с ингредиентами, и учебники, и даже волшебные предметы — парочка обнаружителей с вредноскопами лежали прямо перед Тонкс. Робардс, остановившись рядом, взял в руки последний и с интересом рассматривал его. — Предупреждает о приближении волшебников, — к ним подошла женщина лет сорока от кассы, отпустив какой-то товар другим клиентам. — Очень полезно, если они вам как-то угрожают. — И как предупреждает? — спросил он, вернув вредноскоп на прилавок. Волчок даже не шелохнулся, как и остальные. — Начинает светиться и кружиться. Если дело совсем плохо, то издает свист. Гавейн издал сомневающееся и протяжное «М-м-м», поджав губы. — И как, работает без осечек? — Ни единой жалобы, — женщина улыбнулась. Тонкс с сомнением посмотрела на предмет. — Ну, если волшебники кому-то угрожают, а эта штучка не работает, — он лениво указал на вредноскоп, — учитывая мою кончину, я не смогу дойти до вас и пожаловаться, — и он посмотрел на продавщицу со скептической гримасой. — Нет недовольного клиента, нет и жалобы. — А вам кто-то угрожает? — она никак не отреагировала на озвучивание этого полного недоверия факта. — Предположим, — Гавейн сложил руки на груди. — Тогда я бы посоветовала вам взглянуть еще и на это, — и она повела их к другому столу. — Но тот приборчик очень хорош даже без этого порошка, — она покачала пальцем на вредноскопы, от которых они удалились, с выражением лица, что один экземпляр точно-точно нужно купить. А лучше даже несколько. — Порошка? — Да, — продавщица остановилась рядом со столом, где на белой расписной тарелке под стеклом на замке лежало несколько осколков спрессованного порошка мгновенной тьмы. — Очень редкий и дорогой, раскупают вмиг. Только вчера завезли. Но если на вас нападут — это идеальный способ исчезнуть. — Исчезнуть как? — спросила Тонкс. — Его занюхнуть надо, что ли? — Нет, — та усмехнулась. — Отломите кусочек, раскрошите в руке и подбросьте. Все вокруг тут же погрузится в непроглядную тьму, ни один волшебник вас не увидит, и вы сможете скрыться. — Как-то неубедительно… — пробормотал Гавейн с деланным сомнением смотря на перуанский порошок. — Я слышал, что у них есть разные осветительные заклинания. — Тут им ни одно заклинание не поможет, — с гордостью сказала женщина. — Как-то кажется… Не то. Что думаешь? — Робардс посмотрел на Тонкс. — Угу, — и она огляделась, будто искала что-то еще. — Нужно что-то такое, что не нужно подготавливать. А то, знаете, рыскать по сумочке или карманам, когда эти уроды могут убить за секунду… — и она повернула голову обратно к продавщице. — Можно и не успеть. Та посмотрела на них напряженно. — Ну, тогда вам нужно оружие. Которое мы не продаем. Тонкс опять окинула взглядом женщину. Возможно, и продают, но явно не первому вошедшему клиенту. — Ага, и загреметь в тюрьму на десяток лет даже за самозащиту, — хмыкнул Робардс. — Где эти могут найти с легкостью. — У меня складывается впечатление, что вы пришли сюда за чем-то конкретным, — произнесла она все также настороженно. — На самом деле да, — Гавейн слабо улыбнулся, словно извинялся. — Один наш знакомый намекнул как-то, что здесь мы можем найти людей, которые помогут с нашей… проблемой. «Смело, — подумала Тонкс. — Но и правда, вдруг?» — А в чем она конкретно выражается? — Нас соседи постоянно донимают: то запах нестерпимый несколько дней стоит, то мыши откуда-то берутся, то звуки, как будто там убивают кого-то. И выглядят соседи эти каждый раз по-разному. Как-то раз я видел в окне у них человека верхом на метле. В воздухе, понимаете? И никакого стула под ним не было, ни веревок. Ничего такого, — то, как живо, с какой стремительно сменяющейся интонацией от презрения и до ужаса и соответствующей жестикуляцией, описывал все Робардс, Тонкс была готова сама поверить в эту историю. — Я как-то пришел поговорить с ними, и знаете что? Этот черт в своем драном халате сказал мне, что я умру в ужасных муках, если еще раз заявлюсь к нему. И проклял меня! — на лице Гавейна появилось возмущение. — И я бы принял его за обычного сумасшедшего, если бы меня не уволили на следующий день. Просто так! Ни за что! Хотя за месяц до этого выписали премию за исключительную работу! И в предыдущие месяца! И с тех пор меня не позвали ни на одно собеседование! С моим-то опытом в бухгалтерской сфере! Ну что это, если не проклятие?! — Понимаю, сэр, понимаю, — женщина закивала. — Да уж, с такими надо разбираться, и жестко. И, к сожалению, своими силами — от нашей полиции никакого толку, — и она фыркнула, всплескивая руками. — Слава Богу, она — Гавейн качнул головой в сторону Тонкс, — туда не ходила, хоть карьера цела. Я запретил к ним приближаться даже на сто ярдов. Но все равно, знаете, не известно, что взбредет им в голову завтра. — А вы не пробовали переехать? — Да если бы это помогло! — Гавейн продолжал «играть», и Тонкс еле удерживалась, чтобы не засмеяться или хотя бы не улыбнуться от этого представления. — Переехали на другой конец города, и что? Ничего! Постоянно вижу разных людей у дома. Они, конечно, тут же скрываются, исчезают, когда я пытаюсь к ним подойти, но меня не обманешь! Я не тупица. Это все они! — и он шумно выпустил воздух из легких. — Черт бы меня побрал к ним тогда приходить, жили бы сейчас спокойно. — Знаете, возможно, я вам смогу помочь, — проговорила продавщица в раздумьях. — Вы не оставите свой номер? У меня есть пара знакомых. — Да, конечно. И знаете, заверните ту штуку. Ну, которая свистит и что там еще делает, — он махнул в сторону вредноскопа. — Порошок не будете брать? Завтра его уже может и не быть. — Думаю, пока не надо. И они прошли к кассе. Гавейн оставил на предоставленной бумажке чей-то номер, подписавшись своей маггловской фамилией Таверн, и, расплатившись, они покинули магазин. — Зачем вредноскоп-то купили? — спросила Тонкс его на улице. — Отдам на исследование, выясним, насколько он рабочий и на что именно реагирует. Явно не на волшебников. И, заодно, может, удастся узнать, где его купили. — А номер чей? — Шторм. Предупрежу ее, чтобы подыграла. — Не думаете, что они сначала попытаются выяснить вашу личность? — Знаешь, сколько Тавернов по всей стране? — риторически спросил Робардс. — Бухгалтеров с такой фамилией может быть куда меньше, — заметила Тонкс. — Ага, удачи им. Год пройдет в поисках Тавернов-бухгалтеров. — Вы же, получается, будете все равно с нами продолжать работать, когда Римус вернется? — Ты что-то имеешь против? — его брови удивленно поднялись, но сам он не выглядел как-то оскорбленно. — Да нет-нет, — Тонкс тут же махнула рукой. — Просто, раз вы оставили свою фамилию… — Ну, получается, что да, — он пожал плечами, слабо усмехнувшись. — Но уже куда меньше, надеюсь. И если из этого представления вообще выйдет что-то полезное. — Ну, было довольно убедительно, — она улыбнулась. — Для меня по крайней мере. — Спасибо, Тонкс. Ранее утро четверга началось с новостей от Рэймонда: ночью обнаружился новое тело, по всем параметрам подходящее под расследование Тонкс. Встретившись с ним у морга, откуда еще в прошлом году она с Люпином забирала трупы обеих девушек, они прошли в знакомую прохладную комнату. Тело уже было подготовлено к их осмотру: оно, все перекрученное частями от разных людей, лежало на столе и своей мертвенной бледностью, даже синюшностью, заставляло вслушиваться в собственное сердцебиение. В голове мелькнула мысль, что она могла быть на этом месте, не успей бы Римус с Сириусом. Она, посмотрев на новую жертву несколько минут под аккомпанемент гудящей лампы под потолком, достала проявляющее зелье. Пара капель, и жертва преобразилась перед ними в молодую девушку: низкая, всего футов пять, худенькая, черные волосы обрамляли ее белое лицо, словно парик. Темные синяки особенно выделялись на болезненно исхудавшем теле, ребра выпирали, отбрасывая жесткие короткие тени на кожу. На вид ей было лет двадцать, может даже меньше. Но Тонкс не узнавала ее: ни по Хогвартсу, ни по лицам из архива пропавших волшебников, что она просматривала в прошлом году. — Выбирают доступных жертв, гаденыши, — глухо проговорил Рэймонд, глядя на тело. — А? — его слова вывели ее из раздумий. — Ну, девушка, особенно такой комплекции, вряд ли знает, как дать отпор. Тонкс посмотрела на него со странной смесью чувств: с одной стороны, она прекрасно понимала, о чем он говорит. С другой — она тоже попалась им, хотя сражаться, даже по-маггловски, она умела. И это только сильнее бесило. — Они берут количеством и неожиданностью, — пробормотала она. — В твоем случае, да. Про нее и других — неизвестно, — Рэймонд внимательно посмотрел на нее. В его взгляде отчетливо проглядывалось сожаление, что приходилось озвучивать ее похищение, но Тонкс и сама осознавала, что этого не удастся избежать, как ни старайся. Не пока она продолжает работать с этим делом. — Я тогда дооформлю бумаги, чтобы ее осмотрели, как новую жертву. Завтра проведут вскрытие и, может, еще результаты тоже будут. В крайнем случае, в начале следующей недели ожидай. — На следующей уже Римус должен вернуться. — Рад слышать, — с этими словами он отдал ей изображения с места обнаружения девушки и короткую — едва ли в страницу — информацию, что у них имелась. — Спасибо. Я останусь ненадолго тут. Отфотографировать надо, вот это все. Троутон скрылся за дверью, кивнув. Тонкс, отправив новости Робардсу, достала камеру. Вернувшись в Аврорат, она вновь заглянула в архив и, притащив кипу заявлений о пропаже, подключила к своей проверке Маркуса. Тот, получив новости о новой жертве, занервничал, но с готовностью засел за новое поручение. — Не стоит так переживать, — заметила Тонкс. — Почему? — Если ничего не поменяется, со следующей недели ты наконец приступишь к работе у Хэйвуда. — Я уже втянулся, — он выдавил улыбку. — И все же. С понедельника это все уже будет забыто, как страшный сон. — И начнется другой. Мне ребята уже рассказали, что их работа пока мало отличается от моей тут, — хохотнул Маркус, на что Тонкс усмехнулась. — И вот говорю я ему, значит, заклей ты его сраным скотчем, задолбал ты… — Хэйвуд, который в красках описывал какую-ту историю, прервался, когда к столику приблизилась Тонкс. Сириус, что тут же отодвинулся к середине стола и уступил ей место рядом на диване, позвал ее еще в начале недели на очередную пятничную попойку старших авроров, которая на этот раз была собрана к возвращению Люпина и других коллег из Уэльса. Тонкс, задержавшись на добрые полтора часа, застала в сборе уже всю компанию, кроме Робардса и Шторм. Она плюхнулась рядом с дядей, поздоровавшись с присутствующими. Люпин, в отличие от всех, задержал на ней куда более долгий и радостный взгляд, но вскоре отвел его в свой стакан с виски на самом дне. — Как там мой Хоббс поживает? — спросил ее Винсент. — А то я его вообще не видел как будто все это время. — Да сидит с бумажками, — она облизнула губы после глотка пива из стакана Блэка, пока он выискивал глазами официантку. — Хорошо с ним все. Даже нашел ниточку по расследованию, надеемся, что она выведет нас на что-то дельное. — О как. Рем, не хочешь обменять стажера на Тонкс? Люпин измученно сощурился на рядом сидящего коллегу. — Тебе же она только что сказала, что он не такой уж и раздолбай. — Вот и обучишь его. Видишь, втянулся пацан. А мне ценные кадры в лице полноценных авроров нужны ой как. — Иди-ка ты нафиг, — он в шутливом тоне отмахнулся от Хэйвуда. — Мне тоже нужны. Я тебе не тренировочный лагерь. — Тебе каждый год давали стажеров, да все посбегали. — Вылетели, — поправил Римус. — Только один не выдержал и ушел сам. И тебе тоже давали, так что не выделывайся тут. — Тонкс, если что, мой отдел всегда будет рад твоему таланту, если тебе этот магглолюбитель мозг проест, — Винсент заговорщически качнул бровями, когда шутливый — она надеялась, что шутливый — торг он проиграл. — Таланту? — переспросила она. — Нашла общий язык и с Римусом, и с Грозным Глазом. Даже вон, Гави, — он махнул рукой себе за спину, где располагалась одна из закрытых комнаток, — и тот ни одного плохого слова о тебе не сказал. — Тоже мне «талант», — пробормотала она. — Даже у меня так не выходит, — Сириус пихнул ее под бок. Тонкс только закатила глаза под общий хохот. Болтовня ни о чем вновь вернулась в привычное русло, и она, получив наконец свой напиток, лениво следила за происходящим, то и дело промачивая горло. Иногда их взгляды с Римусом пересекались, но лишь на короткое время. Где-то через полчаса из комнаты позади вышел Робардс и, договорив со Скримджером, фигуру которого Тонкс заметила в дверях за ним, присоединился к столику. — Ну, что вы там порешали? — спросил его Кингсли. — Да пока ничего конкретного. Ждем новостей от Лэнгхэма. — О, это тогда будет еще не скоро, — Люпин в недовольной усталости запрокинул голову к потолку, разминая шею. — Тебя туда отправить обратно? Для стимуляции их скорости, — Гавейн скептически на него посмотрел. — Задницы, ты хотел сказать? Нет, спасибо. Устал я от их медлительности. — Ты меня удивляешь порой, — проворчал он. — Меня он больше удивляет: как человек, который прошел всю войну и потерял столько людей из-за нее, смотрит на все это сквозь пальцы? Подумаешь, оборотни там два набега устроили за последний месяц, троих заразили и с собой утащили четверых, которых мы не нашли. Добрые же существа, только лишь о величии Сам-Знаешь-Кого вопили, — Люпин фыркнул. — Римус, — Гавейн посмотрел на него строго, — кого надо, поймали. Они всегда так поступали. Успокойся. Кроме тебя, это больше никого не насторожило. Настолько. — Не так, — он со стуком поставил свой стакан на стол. — О, Мерлин. Это тебе твой отец на ночь страшилок перечитал в детстве? — Он здесь вообще ни при чем. — Ну конечно. У него после Сивого, хочешь сказать, никакого предвзятого отношения к оборотням не появилось? — Предв?!.. — Успокойтесь уже, — перебил его Бруствер, взмахнув рукой и призывая обоих к тишине. — Хорош грызться. Рем, тебя все услышали, Руфус в том числе. Люпин отрешенно помотал головой, прикрывая глаза и делая глоток. — Я, кстати, думал, что Кин придет к нам, — заметил через несколько минут напряженной тишины за столом Хэйвуд. — Она побежала дочку от родителей забирать, — пробормотал Люпин. — Безвылазно ж в Кардиффе сидела, а одними письмами сыт не будешь столько времени. — Вам же давали выходные, — удивился Гавейн. — Она чуть ли не в первый день выбесила Льюиса, я уже не помню чем, и он ее поставил на самые неудобные дежурства. Только спать успевала. — Мерлин, вы вообще, что ли, не умеете без приключений? От вас требовалось всего лишь два месяца спокойно посидеть там, — Робардс громко выдохнул. — Я пойду подышу, — и Люпин поднялся из-за стола, явно уставший от настроений Гавейна. Тонкс захотела было пойти за ним, но ее остановила мысль, что это может выглядеть слишком подозрительно. Особенно для Гавейна, который и так уже однажды подозревал их в запрещенной связи. — Гави, ну е-мае, мы тут собрались отдохнуть, а не ваши препирания слушать. Этого и в Аврорате хватает по горло, — вместо нее поднялся Сириус, когда Римус исчез за поворотом. — Пойду поговорю с ним. Робардс только махнул: мол, пожалуйста, иди. — Что у тебя стряслось-то? — спросил его Кингсли. — Ты со вчера обозленный носишься. — Да ничего, — пробубнил Гавейн, понурив голову и покручивая в задумчивости на пальце свое обручальное кольцо. — У вас с Роз… — начал свое предположение Хэйвуд. — Винс, — он перебил его, мгновенно ощетинившись. — Ладно-ладно, — тот поднял ладони. — Молчу. — Что там Уизли хотел от меня с утра? — чуть погодя спросил у Бруствера Гавейн. Разговор кое-как вышел на ровную почву, и Тонкс наконец расслабилась, вновь отпив из своего бокала. Сидеть и наблюдать идущие друг за другом ссоры не входило в ее понятие отдыха в пятничный вечер. Вскоре вернулся успокоившийся Люпин с Блэком, и Гавейн кивнул Римусу, посмотрев на него куда спокойнее. Ближе к полуночи к ним присоединилась Шторм, заняв место на диване по другую сторону от Сириуса. К этому моменту все уже прилично захмелели, и Хэйвуд, впав в ностальгию по былым дням, рассказывал очередную байку со времен обучения в Хогвартсе. — А че ты поперся тогда в авроры? Раз так нравилось целительство, — спросил его Сириус. — Не прошел отборочные. Гавейн громко засмеялся, прикрыв глаза рукой. — Что? Там, вообще-то, сурово все. — Нашел, кому рассказывать. Но это, наверное, первый раз, когда я слышу, чтобы служба в Аврорате была запасным вариантом, — проговорил он, все еще посмеиваясь. — Я, конечно, про тех, кто достиг чего-то весомого. — Тебе честно сказать? — с улыбкой спросил Винсент. — Валяй уже. — Вообще Аврорат не рассматривал изначально, — он развел руками. — Всегда мечтал стать целителем, но, как показала учеба, руки не из того места растут. — Тогда почему пошел на службу? — спросила Шторм, пригубив из бокала с белым вином. — Ну-у-у… Подумал, что это же тоже помощь людям. Другая, но помощь. — Посмотрите на него, каков альтруист, — прыснул Сириус. — Можно подумать, ты в свои семнадцать о чем-то высоком не мечтал, — фыркнул с улыбкой Хэйвуд. — Да мечтал, конечно. Сейчас уже все потерлось, поблекло. — И о чем же? — поинтересовался Гавейн. Блэк поморщился, махнув рукой, но остальные не сводили с него взглядов, и он, покряхтев, все-таки ответил: — Мечтал урыть свою мамашу, что без связей и влияния моей проклятой семейки можно добиться успехов, а не как она мне пророчила: нищенское и жалкое существование где-нибудь под мостом после изгнания. Или вообще подохнуть через годик-два. А уж Аврорат, который выступал против армии Сами-Знаете-Кого, был отличным вариантом. В целом, получилось, хотя все еще есть, куда расти, но вот ткнуть ее носом в это не удалось. Ну и ладно. — Обожаю истории из истинно чистокровных семей, — Хэйвуд хохотнул. — Вечно такая жесть вылезает, что я рад, что мне повезло родиться не в такой. — Это еще не самая жесть, — вздохнул Сириус. — У меня было все нормально, — добавил Бруствер, пожав плечами. — Да ну? А куда твоя мать исчезла, стоило тебе на свет появиться, не задумывался? — Гавейн хмыкнул. — И я не про официальную версию. Бруствер повел плечами, сжав губы и уставившись в свой бокал с остатками темного пива. — Извини, Ки, меня опять что-то не в ту степь повело, — Гавейн слабо похлопал сидящего рядом Кингсли и посмотрел на Нимфадору. — Давай, Тонкс, поделись с нами, о чем мечтала перед попаданием в наше дружное и безопасное гнездышко, раз у нас такая тема поднялась. — Вы ржать будете, — она тут же отпила из своего стакана. — Да ладно тебе, Тонкс, — Сириус пихнул ее под бок. — Ты и так знаешь, — она зыркнула на него. — Вот поэтому и говорю, — он не сводил с нее взгляда с излишне довольным выражением лица, и Тонкс посмотрела на остальных, но все определенно ждали ее истории из наивных времен. Дядя тут же добавил: — Давай, ничего там ужасного нет. Или я сам скажу. — Нет уж, — Тонкс вновь глянула на него и перевела взгляд на Римуса: тот, как и все собравшиеся, с интересом ждал. — Ладно. Хотела стать известным аврором. Как Грозный Глаз, к примеру. Или Тесеус Скамандер. На лицах остальных появились улыбки. — А что там про главу Аврората? — напомнил Сириус, за что она наградила его очередным взглядом. — Ну да, и возглавить Аврорат когда-нибудь… Потом. Не сейчас. — Это ты что, меня сместить решила на пути к заветной должности? — Гавейн наигранно возмутился. — Тебя в любом случае рано или поздно сместят. Не Тонкс, так как-то другой, — заметила Шторм, тихо хохотнув. — Ну, тут да, надо давать дорогу молодому поколению, — Робардс достал сигарету, тут же прикурив. — Амбициозно, Тонкс, амбициозно. — Это плохо? — Нет-нет, что ты, — он по-доброму улыбнулся. — Наоборот, даже хорошо. Есть цель, а не лишь бы куда взяли, как Винс, — тот на свое упоминание скорчил недовольную мину, но Гавейн только беззвучно засмеялся от его вида. — Такие кадры мы особенно ценим. — А вы, сэр? — спросила Тонкс. — Ну, о чем мечтали? — Если бы я помнил уже… — он разогнал очередное облако сигаретного дыма рукой. — Гави, у тебя еще старческая деменция не началась, — заметил Люпин. Тот усмехнулся, закашлявшись. — Да как у всех в те времена, кто шел в отдел: избавить мир от темных волшебников, — ответил он через минуту. — Ничего сверхъестественного. — И все? — Блэк прозвучал разочарованно. — У меня с семьей проблем особых не было, — он пожал плечами. — Отец так вообще сиял, что я пошел по его стопам, если можно так сказать. — Почему? — спросила Тонкс. Других упоминание реакции отца Робардса, кажется, не удивило. — Ну, он был магглом. И он, а также и его отец, и отец его отца, и так далее, — он покрутил кистью, намекая на всю мужскую линию своего рода, — был потомственным военным. И посвятил всю жизнь этому делу. Так что мой выбор, хоть и в мире магии, его порадовал, раз уж как таковой армии у нас нет в принципе, а маггловская жизнь меня мало интересовала. Что было редкостью. — Смотрите, каким большим начальником стал мой мальчик, — Кингсли передразнил, за что получил дружеский шлепок по предплечью. — Что по поводу тебя, большой начальник? — То же, что и у тебя, но с поправкой на прикладывание руки к завершению войны. — Что, даже не метил на мое место? — на лице Робардса появилась ухмылка. — Так ты руководил Блэковским отделом на тот момент, на что он мне сдался? Меня ж сразу отправили в охрану Министра. — Я про сейчас. — Твое… — он вздохнул с явным намеком, что и во век не надо. — Вот Руфусовское — можно, тут я согласен с Тонкс. Там и зарплата намного приятнее. — И в задницу ебут приятнее за любой косяк, — Гавейн хмыкнул под общий ржач. — Да ты попробуй как-нибудь не так Фаджу что-то организовать, сразу от удовольствия в пятой точке захочется повеситься. Так что не привыкать. — Люпин, — Гавейн продолжил свой пересчет, когда смех поутих, — твоя версия? Тот мигом помрачнел. — Да ну, не хочу портить вечер, — он поспешил утопить свой голос в стакане с виски. — За юмор у нас сегодня ответственны последние представители Блэков, — Хэйвуд кивнул на Тонкс с Сириусом, — так что давай, испорти немного. — Ладно, — Римус вздохнул, поболтав напиток в стакане. — Ну, я, видимо, единственный романтик из вас, поэтому хотел нормальную, здоровую семью. Посадить дочку на поезд до Хогвартса. Или просто в школу ее сопровождать, с домашкой помогать. Вот это все, — его взгляд скакнул на Тонкс, но через секунду испуганно его отвел. И, заметив повисшую неловкую тишину, поспешил добавить: — А в Аврорат поперся, потому что у нас с Фрэнком была общая мечта отметелить и засунуть в Азкабан побольше Пожирателей и просто темных магов. Чтоб нас напечатали на первой странице «Пророка» за какой-нибудь особо крупный улов. Но нас распределили по разным отделам, а потом… — он тяжело набрал в легкие воздух, оборвавшись. — Мерлин, даже Муди не печатали, а он-то уж отличился, — Гавейн усмехнулся, видимо стараясь опять не увести разговор в неприятную тему для всех за столом. — Да ты его рожу-то видел? — Блэк прыснул. — Не фотогеничен. В отличии от меня, к примеру, — и повел рукой вдоль себя под общий смех. — Или вон, Тонкс, для первой полосы отлично подойдет. Робардс еще громче засмеялся, под конец утерев лицо и вздохнув. — Ну, знаешь, пока ему нос не оттяпали и глаз с ногой не потерял, он был очень даже видным мужчиной, — с улыбкой проговорила Шторм. Вся мужская часть компании тут же скривилась. — Я даже не хочу представлять себе, как он флиртует, — усмехнулся Хэйвуд, щеки которого уже порозовели от количества выпитого, после глотка. — Ты не в его вкусе, расслабься, — парировала Шторм. — Энн, прошу тебя, найди себе кого-то нормального. И Тиму в отцы, — Гавейн кисло улыбнулся. — А не этого безумца параноидального. Вон, Винсент у нас сколько один мается, тоже видный, — он указал на него. — Слыш, без тебя разберусь, — тот вновь скривился, нахмурившись. — Не тебе в обиду, Энни, но нам с мужиками и так хорошо. Да? — он поочередно посмотрел на Блэка с Бруствером. — Э, я в твоих гейских мутках не участвую, — Сириус тут же замахал руками, на что Винсент зажмурился, пробормотав: «Да иди ты к черту», сквозь очередной взрыв смеха. Когда посиделка подошла к своему логичному концу, Тонкс, немного помедлив, остановила Люпина, притворившись, что хочет обсудить что-то на рабочую тему. Коллеги, ничего не заподозрив, только попрощались с ними и удалились. Римус расплылся в полупьяной улыбке, отправив в себя остатки из своего стакана. — Так, ко мне или к тебе? — он остановился напротив. — Я, конечно, понимаю, что Вив с Меллом… — начала она, и Римус коротко засмеялся. — Значит, ко мне. Я только за, — сказал он и, склонившись к ее уху, шепнул: — Твоей милой и шебутной розоволосой компании я рад в любое время. Тонкс сдавленно усмехнулась, подавляя в себе метаморфичные преображения от его слов. Квартира Люпина встретила их прохладой и полумраком. В этот раз неделя ожидания встречи ощущалась иначе и хотелось просто быть рядом. Как можно ближе и как можно дольше. Хотя без затяжного поцелуя в лифте не обошлось. Пока Тонкс пропадала в ванной, готовясь ко сну, Римус разобрал свои немногочисленные вещи из поездки. Вернувшись, она увидела его застывшим прямо перед открытым шкафом с белой рубашкой в руках. — Рем? Он тут же ожил, посмотрев на нее. — Да из головы не идет все. — Оборотни? Римус глухо угукнул и все-таки повесил последнюю рубашку в шкаф. — Что именно тебя так встревожило, если не секрет? — она села на кровать, поджав к себе ноги, и Римус опустился рядом, положив одну руку ей на коленку, а второй обняв за талию, и уперся в ее голое плечо губами, а после лбом. — Да как сказать. Обрывки слов. То, как уверенно они вели. Слишком уверенно. Но этого недостаточно, чтобы мои подозрения хоть как-то нормально рассмотрели. — Ты поэтому приезжал сюда на той неделе? — Да, поднял вопрос, меня отправили на согласовку сюда. Но бесполезно. На бумаге все выглядит не выходящим за рамки обычного поведения. Может, Гави и прав. Может, я излишне подозрителен из-за влияния отца. — А что за история с твоим отцом и Сивым? Он громко вдохнул и потерся колючей щекой о ее плечо, сильнее прижав к себе рукой. — Он работает всю жизнь в контроле за магическими существами, в отделе нечеловеческих духов. Может, ты даже его видела. Но тогда, мне лет пять еще было, он пересекся на одном из допросов с Сивым, на котором тот притворялся магглом. — Стоп, а как он, специалист по явлениям нечеловеческих духов, столкнулся с оборотнем на допросе? — она посмотрела на Римуса, уже медленно гладя его по волосам. — Война, хоть и не в такой стадии, как когда я пришел работать в Аврорат, но все равно темные и нервные времена. Людей мало. Меньше, чем нужно было. Поэтому тех, кто был более менее свободен, могли временно назначать туда, где они требовались больше. Она, продолжая слушать, положила ноги поверх его, и его рука тут же скользнула по ее бедру вниз, а после поднялась обратно, с осторожностью и нежностью гладя. — Но в любом случае, на тот момент Министерство не знало, что Сивый — оборотень. И никто, кроме моего отца, не распознал в нем ни волшебника, ни тем более оборотня. Когда отец предложил комитету продержать его до ближайшего полнолуния, его не послушали. А слова отца о том, какими он видел оборотней, услышал Сивый. В общем, отец пошел в Аврорат. Но там ему тоже почти отказали. — Почти? — Муди-старший служил у нас и решил помочь отцу. Отправлял Аластора к нам домой каждое полнолуние. И как-то Сивый, который смог бежать после допроса из Министерства прежде, чем ему стерли воспоминания о нем и вообще о пребывании там, заявился к нам. Мой отец с Аластором кое-как смогли отбить нас с мамой и сбежать. Но с тех пор и до момента, как его упекли в Азкабан, нам пришлось сменить с десяток домов. Ну, и отец, соответственно, с тех пор укрепился в своем мнении по поводу оборотней, — Римус наконец поднял голову и посмотрел на нее. — Так что, возможно, и он и я имеем предвзятое отношение к ним. — Но ведь неспроста. Римус грустно улыбнулся, и Тонкс, откинувшись к подушкам, потянула его к себе со словами: «Иди ко мне». Люпин с силой обнял ее, улегшись сверху. Он шумно дышал ей в шею, от него еще сильнее запахло виски — Тонкс зажмурилась. — Дора, пожалуйста, не уходи от меня, — он шепнул с надрывом через несколько минут тишины и провел носом по ее шее. — Я же здесь… — она с тревогой скосила на него взгляд, но Римус не заметил этого. — Я так ненавижу быть без тебя. Одному и без тебя. Это мука невероятная, — он замер, с пьяной медлительностью целуя ее щеку рядом с ухом. — Пожалуйста, не уходи. — Я с тобой, Рем, — она попыталась как можно крепче его обнять, поближе к сердцу, что обливалось кровью от его слов и просьб. — Если хочешь, мы можем заняться… — Нет, — он перебил ее. — Боюсь, вырублюсь прямо посреди процесса. Меня уже выключает. А ты этого не заслуживаешь. — Мне кажется, я тебя вообще не заслуживаю, — отозвалась она с горечью. — Кто еще кого не заслуживает — вот в чем вопрос, — и Римус впился в ее губы поцелуем. Жадным, горячим, полным напора, и не дав ей ответить. Оторвавшись от ее губ, он посмотрел на нее: — Я вообще не понимаю, почему ты выбрала меня. Но я безумно счастлив, что выбрала. Правда. Она обняла его лицо ладонями, смотря прямо ему в глаза. Они светились то ли от счастья, то ли от количества выпитого алкоголя. Но сейчас ей хотелось верить, что виски тут вообще ни при чем. Они были настолько красивые, что от одного взгляда в их пронзительную голубизну, которая была направлена сейчас на нее и только на нее, хотелось почему-то заплакать. Но Тонкс лишь сжала челюсти, справляясь с эмоциями, что вихрем закручивались в голове. — Ты лучше всех на этом свете, — его тихий голос громко отзывался в мыслях. — Есть лучше, — она сглотнула. — Намного лучше. — Для меня — нет, — он прижался носом к ее щеке, с шумом и наслаждением вдыхая. — А про всех остальных идиотов я не хочу думать. Пожалуйста, останься со мной. Я так не хочу тебя отпускать. Я каждый раз боюсь, что больше тебя не увижу никогда. Что ты исчезнешь для меня навсегда. — Римус, дорогой, я здесь. Я с тобой. Ты вернулся, и я все еще тут. Никуда не исчезла и не собираюсь. Он промычал ей в щеку, оставив смазанный след губами, и прижал ее бедра к себе; Тонкс скрестила ноги в лодыжках за его поясом. Римус еще долго нашептывал ей слова восхищения, иногда утягивая в череду медленных поцелуев. Напоминать ему об их прежней договоренности, что их встречи вне работы должны быть без эмоций — язык не поворачивался. Когда он уснул прямо на ней, Тонкс прижала его голову к себе. Она так хотела ему признаться в любви, но молчала все время. Почему? Это же так просто: нужно всего лишь произнести. Она же ему нравится, он сам ей это повторял, говорил постоянно. И не только говорил. Тогда почему слова у нее не шли? Нимфадора зажмурилась, когда слезы наконец прорвались, одинокими каплями стекая по щекам. Она посильнее обняла его плечи, пытаясь унять мысли и чувства.