вспомнить всё

      — Он даже не комментит, — хмуро пожаловалась Одри, привычно сложив губки «бантиком» в обиженном жесте. Потом, встрепенувшись, продолжила. — И ладно я бы постила без конца, но я же в меру!       — Он козел, а ты душка, — заверила девушка по ту сторону экрана, тряхнув копной светлых волос.       — Я знаю, Элли, — выдохнула Одри, подперев рукой подбородок. — Просто, пойми, он — моя единственная мечта с...       — Эм, зая, — скривилась Элли. — Там какая-то баба у тебя за спиной.       Одри обернулась так резко, что позвонки на шее хрустнули, выплеснув в голову нейроны боли. Прямо за её спиной, сложив руки на груди и выгнув бровь, расположилась миссис Уайт собственной персоной, терпеливо ожидая ответа. Мэделин скромно кашлянула и отключилась, оставив Одри один на один с разгневанной Белой Королевой. Черт, — пронеслось в голове, но Одри заставила себя мило улыбнуться, откинуть волосы назад, как будто ничего не произошло, и уткнуться в телефон.       — Тебе не кажется, что следует сдавать телефоны во время теста? — не собиралась бросать «жертву» миссис Уайт, так и продолжая стоять над душой и буравить хмурым взглядом. Одри раздражённо выдохнула. Миссис Уайт злила абсолютно всех принцев и принцесс, заставляя завидовать детям злодеев, которым учить этикет совсем необязательно, но почему-то была любима более старшим поколением, являясь лучшей подругой королевы Белль, а потому приходилось терпеть Белую Королеву в Аурадоне, как бы тяжко не было.       — Я всё сделала, — хмыкнула Одри, вновь набирая номер Мэделин. Если уж она и так будет наказана, почему не воспользоваться возможностью и не вывести миссис Уайт из себя. К тому же, по крайней мере один её друг на её стороне. Друг, что «незаметно» подмигивал ей, тихо посмеиваясь над образовавшейся ситуацией, так что начинало казаться, что не Мэделин, а именно он — ребенок Безумного Шляпника.       — А то, что другие — нет, тебя не волнует? — вскинув идеальную левую бровь вверх, всё также обманчиво спокойно вопросила экс-королева, явно внутренне кипя от несоблюдения субординации. Одри мысленно усмехнулась. Не только же Мел вести себя неподобающе.       — Поймите, — состроив жалобную рожицу, провела по волосам Одри. — У меня сейчас такой период. Я была уверена, что вы проявите женскую солидарность. Поймите, Мэделин пытается меня утешить...       — Убери телефон, — строго свела брови миссис Уайт. — Живо. И... ты наказана. Как и вы, мистер Чарминг.       Одри злорадно улыбнулась закатившему глаза Чэду, что вернулся к проверке своего теста. Хотя бы не одна, единственное утешение.

***

      Сложив руки на груди, Ума внимательно наблюдала за перекидывающими друг другу мяч аурадонцами, не желая участвовать в балагане, ошибочно именуемым физкультурой. Джинджер Брэдмен, их тренер, что-то кричал, пытаясь добиться от своих учеников совершенства, а Ума продолжала оглядывать всех, пока взгляд не зацепился за знакомую шевелюру. Гилберт помогал Блонди Локс, какой-то принцессе из какого-то мира, а по совместительству и девушки того самого Гилберта, спуститься вниз. Ума скрипнула зубами. Почему, когда только теряешь человека, начинаешь осознавать, как он тебе дорог? Словно больше нет другого времени. Почему не вовремя знакомства? Почему именно сейчас? И почему именно он? Ума не помнила за собой ревности, ну разве что Мел, ставшей больше времени проводить с Иви, и Карлоса, резко переставшего с ней общаться, но ревновать парня... Это было дико. Дико и бессмысленно, словно от этого может что-то поменяться, словно он обратит на неё внимание после того, как нашел любовь всей жизни. Сжав губы в тонкую полоску, Ума отвернулась... чтобы тут же наткнуться на внимательный и слегка насмешливый взгляд Крюка. Тот без лишних слов подошёл и сел рядом, бросив беглый взгляд на их общего знакомого.       — Гил заслужил счастья, — наконец произнес он серьезным тоном. — Пусть даже с блодинистой принцессой.       — Видимо, нам судьбой напророчено оставаться несчастными? — риторически спросила Ума, Гарри лишь пожал плечами. Может и так. Мел веселилась с Беном, Гил был без ума от Блонди, а они даже родителей толком не знали, что уж говорить о счастливом финале.       — Чэд пожаловался, что у него отработка, — перевел тему Гарри. — Собираюсь тоже сходить, ты со мной?       — Насолить? — губы Умы скривились в предвкушающей улыбке. — Мой дорогой друг, какого ты обо мне мнения, черт возьми?       Хриплый смех Гарри был ей ответом.

***

      — И что же сделал мой дражайший друг, что оказался на отработке? — весело приветствовал Гарри Чэд, усаживаясь рядом с ним. Одри устало покачала головой, вновь принявшись печатать ответ Мэделин. С дочерью Шляпника обсуждать разбитое сердце было легче. Бен так и не смотрел в её сторону, что бы она не предпринимала, лишь носился со своей Мел, как с писанной торбой. Можно подумать, она ему куда дороже Одри! Одри, с которой он вырос, делил горести и радости, с которой играл в детстве, а потом начал встречаться. И не просто так, а потому что влюбился. По крайней, так думала сама Одри, терпеливо ожидая катильона, когда он объявит её своей принцессой, чтобы потом сыграть свадьбу. Как же всё обернулось против неё!       — Что? Сердечко разбито? — иронично хмыкнула сидящая рядом дочь Урсулы, и Одри, гневно сверкнув глазами, отключила телефон, спрятав тот в рюкзак. Не хватало ещё слухов о том, будто она до сих преданно ждёт короля Бена, так и не найдя ему замену.       — Не твоего ума дело, — решилась ответить Одри, а дочь Урсулы рассмеялась, тихо, с привкусом горечи и обречённости, так что заставила заинтересованно взглянуть на себя.       — Не бойся, не скажу никому. Мы, девушки, понимаем ведь друг друга.       — Очень в этом сомневаюсь, — скорее себе прошептала Одри, но тут к смеху дочери Урсулы присоединились и парни, на минуту отвлекшиеся от своего разговора.       — Я, кстати, Ума, — заметила дочь Урсулы, протягивая ладонь для рукопожатия.       — Одри, — хмыкнула Одри, пожатием руки показывая, что рада знакомству. Чэд на такое поведение удивлённо присвистнул, а затем заинтригованно спросил у Умы:       — Так ты расскажешь, что же там стряслось? Из этого пиратишки и слова не вытянуть.       — Эй, — праведно возмутился Гарри, а Ума невинно пожала плечами:       — Просто теперь эта ваша Блонди не такая уж и блондинистая.       — И Гил теперь с нами не общается, — чуть менее весело добавил Гарри, а Одри заметила промелькнувшее беспокойство в его глазах. Неужели у них и правда было такое дружное трио? Хотя, вспоминая прибывший два года назад квартет, Одри могла только удивляться тому, что на Острове довольно болезненно относятся к теме дружбы.       Фея-крестная ожидала их около своего кабинета, угрюмо, даже с примесью разочарования, глядя на четверку провинившихся учеников. Женщина всегда относилась очень серьезно к теме того, как ведут себя её подопечные. Будто бы это могло как-то повлиять на их поступки и решения. Одри лишь закатила глаза, ожидая нудной лекции от единственной оставшейся феи в Штатах, но она сумела их удивить. В очередной раз вздохнув, фея произнесла:       — Мне жаль, что так вышло, но за плохим поступком всегда должно следовать наказание. К счастью, у вас будет время подумать, почему вы оказались здесь, подумать над вашей жизнью, над тем, кем вы хотите стать в будущем и кем становитесь, — она развернулась, взмахом руки показывая, в каком направлении двигаться дальше. — Из подвала король Адам собирается сделать новый кабинет музыки, но для начала здесь следует прибраться. Ваша задача перебрать ненужную макулатуру и сжечь её. Не управитесь за сегодня, у вас в распоряжении весь завтрашний день.       — Но завтра суббота, — возмутился было Чэд, но быстро сник под обманчиво-спокойным и печальным взглядом Феи-крестной. Так она смотрела только тогда, когда очень сильно злилась, так что Одри предпочла сохранить возмущения в себе.       Ума, вздохнув, поплелась к одной из стопок с журналами, начав перебирать их отбрасывать ненужные. Одри же, вытащив телефон и подтвердив, что выйти в Интернет не выйдет, решилась пройтись мимо стеллажей. Пыль, множество сломанных и ненужных вещей, какие-то разорванные в клочья страницы — неудивительно, что здесь требовалась генеральная уборка. Лениво скользя взглядом по полкам, Одри неожиданно остановилась как вкопанная, во все глаза рассматривая вполне хорошо сохранившуюся книгу в коричневом переплете. Аккуратно вытащив её из кучи мусора и стряхнув с неё пыль, Одри прочитала название, вышитое витиеватыми буквами на обложке. «Давным-давно». Что она здесь делает? Такие книги должны храниться в библиотеке, королева бы уж точно мимо такой не прошла. Если только... Открыв на середине, Одри едва не задохнулась от представшей её взору картине. Светловолосый мужчина кладет в странного вида дуб маленький свёрток, на котором фиолетовым вышито имя — Эмма. Пролистав дальше, Одри с неким ужасом, затмевающимся непреодолимым интересом, жадно впитывала в себя великолепие Злой Королевы, опасность Капитана Крюка, магию Белоснежки и её Прекрасного Принца, зависть Злой Ведьмы и сумасшествие Тёмного. А в самом конце, улыбаясь человеку, делающему эту фотографию, были они все — без вражды и злобы в глазах, обретшие свой Счастливый финал, свою любовь и семью. Одри не понимала, откуда взялась эта книга, кто был автором, и самое главное — было ли всё здесь правдой, но знала одно: она выяснит это во что бы то ни стало.       — Ребят, — позвала Одри достаточно громко, чтобы её услышали. — Я тут кое-что нашла...