Ощущение вкуса

Эпилог Гермиона не присутствовала на похоронах Люциуса. Они проходили в закрытом помещении на территории поместья. Драко пригласил ее и сказал ей об одном уединенном месте, где она могла бы постоять незаметно, но она отказалась. Теперь весь волшебный мир знал о ее отношениях с бывшим Пожирателем смерти. Было слишком трудно сохранить в тайне обстоятельства его смерти. Присутствовать на похоронах значило бы слишком много для нее в то время, когда она хотела только горевать. Их отношения были настолько интимными, что она хотела сохранить память о них таким же образом. Нарцисса тоже была странно молчалива. Похоже, ее собственные измены лишили ее презрения и сарказма, даже когда они могли быть направлены на маглорожденную. Она хорошо играла скорбящую чистокровную вдову, но позже публично признала, что ее брак существовал только номинально в течение долгого времени. После похорон она оставила управление поместьем полностью Драко и удалилась к тихой, но богатой жизни в Провансе со своим любовником. С тех пор ее редко видели в Британии. Драко разрешал Гермионе посещать семейный склеп так часто, как она того хотела. Иногда она так и делала, но для нее это был просто камень. Люциус же существовал для нее в блестящей памяти, а не в бледном мраморе могил своих предков. Новость о ее отношениях с Люциусом в течение многих месяцев наполняла волшебный мир огромным потоком сплетен, но в конце концов болтающие языки замолчали, перейдя к следующему отвлечению. ______________________________________________________________________________ Рон переехал из семейного дома в соседнюю двухкомнатную квартиру только тогда, когда дети устроились и смирились с новой ситуацией. Он и Гермиона пришли к соглашению, которое, казалось, хорошо работало для них всех. Роуз и Хьюго гостили у него каждые выходные и по средам. Дети на удивление легко освоились со своей новой рутиной. Работа заставляла Гермиону быть занятой, уход за детьми становился все сложнее, но детский сад и школа были хорошими, и Рон часто посещал их. Она не могла винить его в этом отношении. ______________________________________________________________________________ Через несколько недель после похорон Драко пришел к ней в министерство. У него были кое-какие новости. Завещание его отца содержало раздел и для Гермионы. Люциус оставил ей дом в Сент-Джеймс-Гарденс со всем его содержимым, включая подлинник Тернера. Теперь она была обладательницей целого состояния. Сначала она пыталась протестовать, отказывалась. Но что было сделано, то было сделано... Она спросила, как Нарцисса восприняла эту новость. — С презрительным смирением, — ответил Драко с ухмылкой. Она думала, что завещание захочет оспорить Драко, но он не стал. Наоборот, сказал ей, что это было признаком того, как сильно его отец любил ее. А, кроме того, были еще и другие владения и активы в другом месте, а также поместье. Драко и его мать были более чем хорошо обеспечены. Гермиона спросила, когда в последний раз в завещание Люциуса вносились поправки, полагая, что это наверняка произошло незадолго до его смерти. Но это было не так. Последняя поправка была сделана много месяцев назад, вскоре после того, как их встречи по средам стали регулярными, примерно в то время, когда она впервые призналась ему в любви. Рон едва ли испытывал эйфорию от щедрости бывшего любовника своей жены и выражения своей любви к ней, но он едва ли мог ворчать; его дети, конечно, в какой-то момент пожнут материальные плоды этой любви. Гермиона подумывала о том, чтобы переехать в Сент-Джеймс-Гарденс вместе с детьми, но воспоминания были слишком свежи. Этот дом был воплощением всего, что они с Люциусом делили. И хотя она часто бывала там, она не могла там жить. Она переделала его в три квартиры, которые сдавала взыскательным клиентам, которым доверяла относиться к нему с должным уважением. ______________________________________________________________________________ Ее отношения с Роном продолжались с удивительной грацией. Он обращался с ней холодно, но был достаточно вежлив и доволен, особенно когда рядом были дети. Они никогда не позволяли ситуации мешать счастью и благополучию Роуз и Хьюго. Они не инициировали официального бракоразводного процесса. Он никогда не просил об этом, а она никогда и не предлагала. Она знала, что он больше ни с кем не встречается. Их разлучили, но в финансовом отношении они оставались в достаточно хороших отношениях, чтобы разумно все уладить. Ни один из них не был уверен, почему же развода так и не происходило; а его просто не происходило. И все это время она скучала по Люциусу. Она так отчаянно скучала по нему, что временами сомневалась, выживет ли вообще. Хуже всего были ночи. Густые, черные часы глубочайшего отчаяния и тоски, которую она никогда не могла унять. Но этот день всегда наступал, а вместе с ним и необходимость двигаться дальше. Она выжила. А дети не давали ей упасть, как и обещали... Время шло. Стало легче. Гарри и Джинни до смешного понимали и принимали ситуацию; она почти сожалела, что не доверилась им раньше. Они оставались хорошими друзьями и для нее, и для Рона. Она решила, в конце концов, медленно освободиться от мертвой хватки горя, и снова начала встречаться с друзьями и где-то развлекаться с ними. Но Люциус избаловал ее для любого другого любовника. Она не ходила ни на одно свидание с мужчиной. Работа была интересной, и работа отвлекала ее. Поговаривали даже, что когда-нибудь Гермиона станет следующим министром магии. Она по-прежнему часто виделась с Роном, по крайней мере по семейным обстоятельствам. Шли годы, и она много думала о нем, много говорила с ним. Было время, когда он был для нее подходящим человеком. Неужели он никогда не переставал быть для нее подходящим человеком? Возможно, на какое-то время. Но она любила его. Она никогда не переставала любить его по-настоящему. Она просто любила кого-то еще, но совсем по-другому. Роуз и Хьюго подрастали. Они с Роном, ради детей, снова стали ездить на каникулы вместе. Они вместе праздновали Рождество. Гермиона чувствовала его прощение, медленное, постепенное, но никогда не ожидала и не просила его. И была очень удивлена, когда он предложил ей вернуться. А еще больше удивилась, когда поняла, что его предложение сделало ее счастливой. В очередной раз, казалось, что они были подходящие друг для друга люди. И вот, незадолго до того, как Роуз поступила в Хогвартс, Рон вернулся, и они снова жили как одна семья. _____________________________________________________________________________ Гермиона продолжала сдавать свой дом в садах Сент-Джеймса. Однажды, во время перехода квартиры на первом этаже от одного жильца к другому, она отправилась на осмотр. Предыдущим жильцом был профессор экономики средних лет, который очень ценил этот дом и уважительно относился к нему. Она стояла на кухне и дышала полной грудью. Это все еще был дом Люциуса. Это все еще был их дом... Она закрыла глаза, покачиваясь на ногах и вспоминая то время много лет назад, когда она споткнулась о него прямо здесь, когда аппарировала из Косого переулка. Каким сильным и чувственным он был. Как прекрасно был для нее этот момент. Она улыбнулась и прошлась по дому, отмечая каждую комнату. Остановившись в гостиной, посмотрела на диван. Это было почти слишком много. Слишком много воспоминаний, слишком много боли и слишком много удовольствия. Их любовь была полна противоречий, радости и боли, ясности и смятения, иногда таких правильных, а иногда слишком неправильных. Она знала, что никогда больше не испытает той сильной радости, той любви, которая горела так яростно, что не поддавалась никакому контролю. Но воспоминание о нем, чистое и необузданное, будет питать ее вечно, чему она была очень рада. И о чем она ни капли не жалела. Гермиона повернулась и подошла к шкафу, проверяя, убрал ли арендатор все свои вещи. Один ящик был заперт, он всегда был заперт, хотя она знала, где находится ключ; он лежал сверху. Она протянула руку, нащупывая его. Так оно и было. Она сняла его и вставила в маленькую замочную скважину, а потом повернула и почувствовала, как замок со щелчком отодвинулся. Ее сердце учащенно забилось в предвкушении, хотя, насколько она знала, ящик был пуст. Она распахнула его. Внутри лежала книга. Она сразу же узнала ее. Это были "Принципы колдовства", книга, которую Люциус одолжил ей и которую она вернула в смятении много лет назад. Гермиона осторожно вынула ее и перевернула с таким же удивлением, как и в первый раз. Внутри обложки был красивый почерк, который она теперь знала так же хорошо, как и почерк Люциуса. ЛМ впервые прочитал эту книгу в 1975 году. И с тех пор, как она видела его в последний раз, что-то еще было написано тем же почерком: "Когда ХГ одолжила эту книгу, ее щеки расцвели, а в глазах заплясали чертовщинки..." Ниже были начертаны буквы LM и HG, переплетенные причудливой вязью и едва различимые друг от друга, написанные самыми изысканными каллиграфическими деталями. И на той же странице обнаружился завиток темных волос, точно такого же цвета, как у нее. А рядом с ним был еще один волосок, на этот раз белокурый, длинный и блестящий. Она подняла белокурый волосок и накрутила его на палец. И даже сейчас, сквозь время, ее душа и тело затанцевали. Нить поймала свет и засияла. Она поднесла волосы к носу и вдохнула. Там, так слабо, был его запах, все еще здесь, все еще сейчас. Для нее и вместе с ней. Всегда с ней. "Моя любовь... Спасибо... моя любовь". От автора: Боюсь, что все может закончиться только так. Я очень рано поняла, что Люциус умрет, и с болью в сердце поняла, что умрет он достаточно бесславной смертью. Я всегда хотела, чтобы это была история о сложности жизни во всех ее чудесах, ужасах и случайной обыденности. И еще я хотела, чтобы это была история, которая могла бы вписаться в канон, даже с эпилогом JKR с Гермионой и Роном, прощающимися с Роуз на вокзале. Пожалуйста, постарайтесь уважать целостность этой истории. Я могла бы оправдать себя тем, что отношения Гермионы и Люциуса были нездоровыми, что Люциус, хотя и искупивший свою вину в некотором роде, все еще был очень запутавшимся, ущербным человеком, который никогда по-настоящему не ждал полного искупления и прощения за совершенные им злодеяния, что брак Гермионы на самом деле не заслуживал такого разрушения, и я знаю, что вы все будете кричать о своем несогласии, на которое имеете полное право. Но, в сущности, это была история о двух людях, которые любили друг друга слишком сильно, когда общество и условности диктовали, что они не должны этого делать. Их отношения были настолько сильными и напряженными, что они могли быть прерваны только катастрофическим событием. Они никогда не смогли бы покончить с этим сами. Но у них была минута полного счастья, ночь после битвы с Кресвидьевым, и в эту минуту они представляли себе, что было бы, если бы время и обстоятельства сложились иначе и они действительно оказались бы нужными людьми в нужное время. Но это был бы сон. Я намеренно выбрала Люциуса, чтобы он умер вполне нормальной смертью. После всех запутанных магических и экстраординарных обстоятельств его жизни мне хотелось, чтобы она была очень приземленной и, как он говорит, несколько ироничной. Как ни странно, это была самая нормальная, реалистичная и очень человеческая вещь, которая когда-либо случалась с ними как с парой. Я знаю, что вы все любите счастливые концовки, и, возможно, в мире фанфиков мы привыкли их ожидать, но этот фанфик, боюсь, и не будет иметь условно счастливого конца. Будьте счастливы за то чувство, что разделили наши герои, когда были вместе, и за те воспоминания, которые Гермиона будет хранить всю свою жизнь. И не надо меня ненавидеть. Это единственный люмион, который я написала без счастливого конца. Поверьте мне, если он разбил ваше сердце, чтобы прочитать его, то он разбил и мою душу, чтобы его написать. И от переводчика: Хочу сказать огромное спасибо всем, кто отправлял и продолжает отправлять мне помощь. В силу случившейся с нами в этом году пандемии covid-19 пенсию мне так и не назначили. И если бы, не вы, дорогие читатели, мне пришлось бы совсем тяжко с покупкой лекарств. Спасибо вам за все, спасибо, спасибо, спасибо...