***
Время близилось к ночи, когда Шизуне осторожно постучалась в дверь моей комнаты. - В чем дело? Вечер был суматошным. Оказалось, что во всей больнице было еще много раненых или же тех, кому вовремя не оказали помощь, и все были носителями чакры. Пришлось работать непокладая рук, забросив даже тренировки. Цунаде израсходовала много чакры и сейчас предпочла бы выспаться. Но, видимо, не выйдет. Еп вашу ж мать. - Посланник из госпиталя. Там шиноби, весь в крови! – девушка выглядела обеспокоенной. Ох, емае. «Цунаде, подъем. У нас внеплановое чэ-пэ», - пробубнил я. Женщина одарила меня убийственным взглядом. Самому вставать мне было лень, поэтому тушкой руководила Сенджу. До поры до времени. Когда я окончательно проснулся, а это произошло как раз на входе, меня резко оставили одного. Цунаде, ты зараза! Меня привели к нужному кабинету. Но только я потянулся к двери, мне стало не по себе. - Цунаде, - шепнул я, - кто там? Женщина молчала, но была спокойна. Я тоже взял себя в руки, сделал серьезное лицо и вошел. И остолбенел. На кушетке, сжав плечи, сидел Джирайя. «Это еще что?» - соседка вновь перехватила руль, быстро добралась до друга, засветила руки медчакрой. Началось сканирование. - Едрит-мадрит, Джирайя, с тобой что случилось? – он смотрел куда-то сквозь стену, плечи и руки мелко подрагивали. А кровь, которая была на всем его теле, меня еще больше напрягла. - Ты ведь не ранен! – закончив сканирование, воскликнула с облегчением Цунаде, - Эй, Джирайя! – позвала она снова, но мужчина будто ее не слышал. - Где Орочимару? – снова попыталась она. Жаб вздрогнул, глаза расширились, - Ты догнал его? Взгляд его наконец становится более осмысленным. Неуверенно дернувшись, он перевел глаза на нас. - Цунаде? – вышло как-то хрипло. Смущенно откашлявшись, он снова поднял глаза, как-то сжался и опустил взгляд в пол. Весь такой огромный, он неожиданно стал как будто меньше размером. - Ты догнал его? Кровь не твоя, что произошло? – выпалил я. Странный тип этот Джирайя. Мутноватый немного. Цунаде говорила, что он тот еще балагур, пусть и при определенных обстоятельствах может собраться, но то, что я вижу сейчас, несколько опровергает слова соседки: весь дерганный, глаза вроде норовят уткнуться мне в лицо, но тут же смущенно и неуверенно, будто боясь, скрываются под выпавшими лохматыми и слипшимися от крови прядями; руки пытаются себя куда-то деть, ступни скрестились под кушеткой, даже длинный хвост выглядит жутко неуверенно! - ...Н-нет. Его схватили до меня, - тихо пробурчал он наконец. Руки нервно сжались, щелкнув костяшками, и глаза, неожиданно зелено-рыжие, из-под бровей уткнулись прямо в мои. - Что случилось с двумя АНБУ, которые его преследовали? – хм, принцесса как будто о чем-то другом задумалась. Джирайя, опомнившись, похлопал себя по бокам, а потом из-за пазухи вытащил керамическую безликую маску. На обратной стороне она вся была заляпана кровью. Соседка чуть дернулась, но от паралича удержалась. Мужчина, печально проводив маску глазами, передал ее мне. Бр-р, господи, ну и запах. Я поморщился. «Надо Тензо известить», - подала голос Цунаде, подтолкнув меня в выходу из приемной. Я вышел. Повезло, что палата раненого бойца Корня была рядом, мальчишка как раз посапывал, подперев стенку. Он спокойно поднял голову на мои шаги, будто и не спал до этого. - Джирайя здесь, - произнес я. Тензо удивленно распахнул глаза, - Вот. Получилось резко. Рука с зажатой в ней маской оказалась прямо перед лицом мальчика. Он расфокусированно уставился на предмет, потом нахмурился, перехватил маску и убрал в подсумок. Поднялся. И прошел в кабинет, в котором сидел Жаб. Я вошел следом, подпер плечом дверной косяк, поглядывая то на Тензо, то на Джирайю. Мужчина до сих пор был каким-то сжатым и будто бы вообще находился не здесь. Мальчик в форме остановился как раз напротив него. - Джирайя-сама, - твердо позвал он. Вау, - расскажите, что произошло. Друг принцессы громко сглотнул. И прямо на глазах изменился. Спина до сих пор была неуверенно скрючена, но он уже не был зажат. Медленно выдохнув, он поднял взгляд почему-то на меня. Я дернул бровью. - Южнее была бойня. Пока маски не нашел, думал, что это с Орочимару расправились, - тоже твердо произнес он, снова передернув плечами. Я нахмурился. Цунаде внутри тоже прислушивалась к разговору и сейчас перехватила контроль. - И что же? Это Орочимару их...? – она подошла ближе. - Нет, - он качнул головой, что-то обдумывая, - это был кто-то другой, - и достал из внутреннего кармана клочок ткани. Передал мне. Повертев его в руках, я обнаружил очередные разводы крови. И еще какой-то рисунок, не особо-то различимый. Ну зашибись. Передал ткань Тензо. Тот поморщился. - Кто бы это ни был, захват Орочимару теперь будет большой проблемой. Мужчина кивнул, забрал тряпицу обратно. Внезапно поднялся, чуть качнулся и поковылял на негнущихся ногах к выходу. На ходу сложил печать, заставляя кровь исчезнуть. Я, переглянувшись с мальчиком, пошел следом. - Э-эй! Ты куда пошел-то? Джирайя остановился, недоуменно уставился на меня через плечо. - Ну, не буду же я в крови шататься. Номер сниму, помоюсь хотя бы, - пожал он все еще напряженными плечами. - Ты можешь снять номер рядом с нами, передохнуть. Потом вернешься в Коноху вместе с Тензо, - предложил я. Смутно знакомое выражение лица и глаз собеседника меня напрягали. Будто сканировали и выявляли ошибки. Он медленно обводил меня сверху вниз глазами, хмурился, задумчиво вытягивал губы, - Ч-чего ты так смотришь? – под таким взглядом было очень неуютно. Он не такой, как у мужчин в прошлом городе. Не оценивающий внешне, а задумчивый и серьезный. Бр-р. - Странная ты, - помолчав, легко ответил Джирайя, - но это не плохо, - и улыбнулся уголком рта. Э? Это че сейчас было? Цунаде внутри тоже удивленно хлопала глазами. Усмехнувшись, она махнула за меня рукой уже оборачивающемуся обратно другу и развернулась, чтобы вернуться в больницу. И стоило только ей обернуться, как она почему-то вдруг вся напряглась, а улыбка пропала. «Ты чего?» «Кто тут странный, так это он», - мрачно произнесла она, оглядываясь. Громадная спина друга, все еще видная даже издалека, снова сжалась, а голова со спутанным длинным белоснежным хвостом опустилась, - «Возвращаемся».***
Арина тоже хмурилась, вгоняя в задумчивость компаньона. Пусть и не сразу, но она обратила внимание: ее напрягало неканоничное поведение Цунаде, не нравилась неуверенность, с которой она смотрела на них у выхода из больницы. А еще у нее губы неровно накрашены, ага. «И правда», - отозвался наконец Джирайя, - «ведет она себя странно». «А я тебе о чем говорю?» - фыркнула девушка, открывая дверь в гостиницу. Шизуне, ожидавшая ранее свою наставницу в больнице, догнала ее и Джи, когда Арина уже вышагивала более менее ровным шагом по улице. Повела к гостинице, в которой она и Сенджу остановились. Сейчас Като куда-то сбежала, и попаданка в теле Жаба, мрачно качнув головой, вошла внутрь. «В последнее время все странные», - пытается настроиться на более позитивный лад Джирайя, наблюдая за уже полностью укрепившимся широким шагом, - «так что, возможно, просто не стоит так на все реагировать? Вспомни того же Орочи», - в голосе слышна обнадеживающая улыбка, но Арина качает головой. - Я не пытаюсь ее подозревать, успокойся, - сумка летит в угол, хенге слетает, возвращая кровавые разводы на места, - С человеком может случиться всякое за то время, пока ты его не видишь. Так что просто не будем придираться к мелочам. На пол полетели багровое хаори, ставшее бурым кимоно и штаны, утягивающие бинты в красных брызгах, футболка-сетка. Пальцы выпутали из пепельных колтунов резинку, оставляя ее на запястье. Обманчиво спокойные руки открыли дверь в ванную, нашли тазик, даже порошок-пятновыводитель и закинули туда всю одежду и найденную тряпицу, залив из-под крана кипятком. Включили душ, настроили температуру. Ноги и тело забрались в душевую кабинку. Арина встала под горячую воду, подставив сильному напору вывалянную в фарше макушку, глубоко вздохнула и прислонилась лбом к контрастно-прохладной стеклянной стенке, отчего струи под напором бились теперь об плечи и спину. - Так теперь всегда будет? – голос подростка в теле взрослого прозвучал до жути наивно. Арина устало нахмурилась. «Такова жизнь шиноби», - отозвался хозяин тела, трепля в подсознании девушку по волосам. - Отстойная у вас жизнь, скажу честно, - закатила она глаза. Мужчина, удостоверившись в спокойствии разума новой знакомой, тихо засмеялся. «Только давай больше без обмороков, ладно?» - Не могу обещать, - она хмыкает, глядя на начавшую очищаться воду. Вот и славно. Мыло с полки перекочевало в руки, намыливая голову и прочищая волосы. «Знаешь...», - как-то ехидно прозвучал голос Джирайи. Тимир настороженно замерла. - Что? «Меня удивляет, что ты настолько спокойно приняла свой нынешний пол и облик... Разве с семнадцатилетними целомудренными девочками так бывает?» Девушка вздрогнула, выронив мыло. Зажмурилась. Джирайя пакостливо захихикал под обреченный стон новой подруги. - За что я вообще с тобой связалась?! Лучше бы в тебя Макс попал, он бы хоть рад был, что стал высоким шкафом! И вообще, я просто пытаюсь абстрагироваться! «Ага, расскажи мне!» - в голос расхохотался сосед. Уголки губ из-за совместных эмоций рястянули рот в улыбке, и Арина попыталась обиженно фыркнуть. - Старый извращенец... «Мне всего тридцать восемь! Я не старый!» Не вышло. - Хм, а ведь и правда, - будто бы задумавшись, заговорила снова девушка. Шиноби внутри сдавленно хихикнул, - Как-то даже странно, что я свое новое тело не оглядела, да и лицо тоже. Хотя бы с той же эстетической точки зрения. Я же художник! «Ой, даже не пытайся, я уже все про тебя понял!» - вместо смеха уже была икота и всхлипы. Мда, довела мужика. Выключая воду, Арина со смешливым фырком закатила глаза. Усталость будто испарилась, голову наполнила веселость и любопытство. Приоткрыв створку душевой кабинки, Арина достала лежащее на раковине полотенце, зацепила его наощупь на бедрах и пружинящим шагом дошла до зеркала. Зеркало висело прямо над раковиной, сбоку и над ним пристроились небольшие бледно-желтые бра, погрузившие комнатку в мягкий полумрак. Ладони, большие, почти полностью покрытые мелкими шрамиками от ожогов и ранок, с шершавыми от мозолей подушечками и чуть выпирающими венками и костяшками, уперлись в керамические края раковины. Тимир почему-то смутилась, скрыла все за смешком и с вызовом, возможно, самой себе, посмотрела прямо в отражение глаз. Голова чуть больше ее собственной, квадратная форма лица, густые и длинные пепельные волосы, мелкие прядки которых сейчас неопрятно падали на лицо – пришлось еще раз смочить их водой и пятерней зачесывать назад, да так и держать, чтобы открыть прямой лоб, густые, странно контрастирующие с чуть загорелой бежевой кожей изломленные и чуть сдвинутые к переносице белые брови и две неглубокие морщины от частого в последнее время хмурого настроения; оливковые с рыжими солнышками и темно-серым ободком прищуренные лукавые глаза с морщинками в уголках и под нижним веком от вечных широких улыбок, широкий нос с почти незаметной горбинкой у переносицы, вздернутым кончиком и родинкой у левого крыла; слегка полноватые, покрасневшие после водных процедур губы растягивались в довольной и смущенной одновременно усмешке, на скулах розовел незаметный поначалу румянец от горячего душа; мягкий угол челюсти, волевой подбородок с небольшим шрамиком под ним и непонятные красные не-то шрамы, не-то тату; мощная щея с выступающим кадыком, ярко выраженными под ним грудино-ключично-сосцевидными мышцами и ключицами; развитые трапеце- и дельтавидные мышцы, бугрящиеся под кожей плеч бицепцы с выпирающими венами... Повернула голову в профиль, вернула на три четверти, наклонила, прикусила нижнюю губу, чуть запрокинула голову назад, томно прикрыв глаза. Опустила, глянула из-под бровей, запустила пальцы в корни волос и провела до затылка, вслед за движением опять запрокидывая голову и выгибая тело вперед, чтобы позвоночник захрустел... - А-а-а! Джирайя, я тебя ненавижу! – взвизгнув, девушка окончательно смутилась и резко закрыла лицо руками. В голове же громким раскатом разошелся задорный хохот хозяина тела, - Черта с два я еще раз поведусь на твои слова! «Ты сама решила посмотреть, я тут не при чем! Но давай ты в следующий раз меня предупреждать будешь, а то как-то... стремно было такие... э-эм... действия с моим телом видеть», - хрюкнул Жаб, пакостливо хихикая в ладонь. Стыдливо отфыркавшись, Арина умылась холодной водой, спокойнее посмотрела на отражение в зеркале. Оценивающе прищурилась. Отошла чуть подальше, покрутилась. - У тебя прессуха кривая, мышцы расположены неправильно. Но ничего, там потом у тебя будет шрам, так что никто ничего даже не узнает, - и довольно ухмыльнулась. «...Ч-чего?!» - А так, в принципе, ничего – красавчик. С Орочимару сравнивать не буду – он вообще дьявол – а ты такой... ммм... не секс-символ, но симпатяга. Только почему цвет глаз мой? «...А вот это уже хороший вопрос», - прокашлявшись от резкой смены темы, ответил Джи. - Нет, я не подглядываю! – крикнул из подсознания в этот же момент Макс. Цунаде тоже заперлась в ванной, обдумывая произошедшее. «В прошлый раз ты так же сказал, а потом, когда я моргнула, подключился к глазам и рукам. Только попробуй вылезти оттуда до того, как я разрешу, и тебе придется о-очень плохо!» - Да ладно, ладно. Не нравилось ему все это. Вроде встретились два друга из-за третьего, должны там сплочиться, искать выходы из ситуации, блин, да даже поддержать друг друга, а вместо этого занимаются какими-то неуместными подозрениями! Макс фыркнул. Он еще даже не попытался их свести, а они уже что-то мутят. Жаль, не в том направлении. «Неуместные подозрения?» - фыркнула теперь Сенджу, - «Джирайя никогда не трясся от вида крови, и настолько напряженным я его в последний раз видела еще тогда, когда он только-только выпустился из академии и нашу команду выставили на первое серьезное задание». - И что? Часто этот ваш Орочимару попадал в переделки? Женщина задумалась. «Нет. С каждого задания приходил нетронутым, максимум – поцарапался лицом об ветку, и то маловероятно». - Во-от! О чем я и говорю! А сейчас он, во-первых, был ранен, во-вторых, за ним выслали бойцов его же деревни. Я прав? Конечно прав, так что, как мне кажется, нет ничего удивительного в том, что наш белобрысый друг просто пережил невероятный шок от возможной кровавой расправы над лучшим другом. Сама подумай, он бы такого точно не сделал и другим не позволил. Молчание – знак согласия. «Орочимару – преступник. Мне кажется, что...» - Что «что»? Что Джирайя вот так просто засунет все дружеские отношения поглубже в зад и попрется его убивать? Это тупо, пойми ты, женщина, мать не моих детей! Он просто перепугался, что от лучшего друга, с которым он, черт возьми, жизнью связан, могла остаться только кровавая каша! Сама бы ты типа не сделала бы так же? – вскипел Макс, откидываясь на спину и прожигая взглядом сидящий чуть дальше в позе лотоса силуэт женщины. «Возможно и отреагировала бы. Но долг перед деревней...» - голос гулко звучит в подсознании, будто выпущенный из колонок. - Вот не тебе говорить о долге перед деревней, Сенджу-убегающая-от-проблем-Цунаде, - раздраженно фыркает он. Поднимается на ноги, шлепает босыми пятками по спокойной воде, грузно усаживается прямо напротив женщины и сверлит ее глазами. Та, естественно, даже не шевелится. Но по воде проходит небольшая рябь от нее. Чувствует взгляд? Принцесса фыркает в ответ, не изменяя отрешенному выражению лица. В реальности раздается стук в дверь. Макс оглядел потолок. - И что это? - Не знаю, - соседка открыла глаза, смотря прямо на него, - но займешься этим ты. Парень пожал плечами, сосредоточился и открыл глаза уже в комнате. Стук настойчиво повторился. Шизуне в номере не было, дверь точно больше открыть некому. Пришлось самому идти. Посетитель, оказавшийся на деле Джирайей, одетый в чистую юкату и брюки, которые есть во всех номерах, уже заносил руку, чтобы снова постучать. Чуть было по пшеничной макушке не постучал. Макс окинул его удивленным взглядом, перевел глаза на часы – уже за полночь – и уже возмущенно уставился на оторопевшего мужчину. - Ты чего тут? – тихо возмутился Максим и собирался было сказать несколько нелестных эпитетов, но заткнулся, - Эй, у тебя кровь из носа! Ты че хоть?! - Оделась бы, что ли... – пробурчал он, отворачиваясь и поспешно подтирая нос запястьем. - А? – Макс уставился вниз, - Икебана!* Цунаде, с-скотина! Женщина внутри победно хмыкнула. Надо сразу проверить, на каких условиях она оставила руль! Нет же, поперся дверь открывать этому извращенцу! Хорошо хоть полотенце на теле было, не так стремно хоть. Оставив дверь открытой, Макс сиганул к шкафу с вещами. Вытащил что-то чистое и более-менее приемлемое и снова скрылся в ванной. Арина пыталась проморгаться. Джирайя, судя по ощущениям, испытал катарсис. Трижды. Хотя, маловероятно, что это был катарсис. Возможно, микроинфаркт. Такие, как Джирайя, не очищаются посредством такого потрясения. «Цунаде стра-а-анная…» — это единственное, что девушка смогла более менее сформулировать. «Но така-ая!...» — мечтательно пропел Джирайя, - «Погоди, она сказала: «Икебана»? При чем тут икебана?» - Тимир дала ему подзатыльника. «Давай без твоих извращений…» — в голове поплыли картинки, напридуманные компаньоном, — «Понятия не имею, не спрашивай!» - и шагнула в комнату. Женщина все еще возилась в ванной, что-то бубня. «Странно, что Шизуне так поздно нет». «Может, гуляет где-нибудь?» - предположил сосед. Осталось только плечами на это пожать. В этот момент из ванной комнаты как раз выскочила Цунаде. Окинув комнату и гостя прищуренным взглядом, она раскинула полотенце на раскрытой створке шкафа. - Ну и, чего пришел-то? – все еще смущенный вид выдавал ее с потрохами. Джирайя прищурился. - А, точно, сейчас... – Арина вытащила из кармашка посвежевший клочок ткани. Сглотнула, - Вот, взгляни. Черная плотная ткань. И кусочек красного облака с белой окантовкой. Девушка прикусила губу, ожидая реакции подруги своего компаньона. Цунаде хмуро покачала головой, отдала ткань обратно. - Ты сам знаешь, что это? – Цунаде, уселась напротив мнущего ткань друга. Тот тоже наконец присел. - Я... – замялся он, - мог бы попробовать предположить, но не уверен. Нужно будет поискать еще улики или хоть что-то про них, - указал на ткань, - узнать. Макс хмыкнул. Какие же тут все мутные. - Я, кстати, видел..а его, - помолчав, тихим голосом сказал он. - Кого? – не поняла попаданка, - А, Орочимару... И? Что было? - Его в переулке зажал отряд АНБУ Корня. Тот мальчик, которого ты видел в больнице, - один из них, его товарищ лежит в соседней палате, восстанавливается. - Ты заметила что-нибудь странное в самом поведении Орочи? – Джирайя подался вперед, внимательно глядя прямо в глаза напротив. Цунаде, отодвинув Макса, хмыкнула. - Не то чтобы. Он говорил как и обычно, но... - Что? - У меня почему-то было стойкое ощущение, что у него немного непорядок в голове. Максим опешил. И она ему даже ничего не сказала? «Непорядок с головой? Ты про что это?» «А ты не замети...» - Непорядок с головой? Ты это о чем? – не подозревая ни о чем, повторили в голос Жаб и Арина. Женщина тяжело вздохнула. - Либо его кто-то контролирует, либо у него раздвоение личности. Стало тихо. Арина хмуро глядела на точно так же напряженное лицо принцессы, но потом, выдохнув, потупила взгляд. - И правда. Он сам не свой: мы с ним встретились в деревне сразу после... – голос предательски дрогнул, - смерти Минато с Кушины, - Цунаде ошарашенно вскинула голову, - и он резко изменился прямо во время разговора, быстро сбежал. А потом я отправился его задержать, еще на территории Конохи, так он сначала убить меня попытался, а потом почему-то пощадил и опять сбежал. - Ты сказал... Что? Минато и Кушина погибли? Из-за чего? Парень принялся вспоминать. Вроде в биографических записях Цунаде звучали два этих имени. Если память резко не решила ему изменить, то Ми-на-то – один из героев деревни, Желтая молния Конохи, ученик Джирайи, а Ку-ши-на – джин-чу-у-ри-ки Девятихвостого демона, как и бабушка Цунаде. «Верно», - прозвучал ответ целительницы, - «Когда я уходила, эти двое готовились к свадьбе». - Девятихвостый вырвался. Прямо во время родов. Пока Лис не разгромил всю деревню, Минато запечатал его в новорожденном сыне ценой своей с Кушиной жизней. Я был неподалеку, но узнал обо всем слишком поздно, чтобы прийти на помощь... У Джирайи было тяжелое, но размеренное дыхание. Сжатые в кулаки ладони лежали на коленях, лицо упорно смотрело вниз. Макс хотел было спросить у него о продолжении, но Цунаде снова перебила: - Пф, ужасный у тебя ученик, Джирайя, если он не смог сдержать Лиса. А ты, похоже, так себе учитель. Не сбудутся слова той жабы-предсказательницы – не будет у тебя великого ученика. Мужчина молчал. Не шевелился, все так же смотрел в пол. Но внезапно глаза глянули прямо из-под бровей. У Макса по спине прошел озноб. Джирайя разозлился, при чем очень сильно: желваки задвигались, кулаки заскрипели, лицо побагровело. Вокруг него сгустилась пугающая аура. Но стоило ему поднять голову, черты лица незаметно сгладились, на лице расцвела пристыженная теплая улыбка. Глаза виновато прищурились, и мужчина быстро подскочил. «Молодец», - настороженно шепнул Джирайя, обдав затылок тяжелым облегченным вздохом, - «Не стоит так злиться. Теперь пойдем – нечего здесь больше делать». Тимир мелко кивнула. Смущенно заозиралась по сторонам, удивленно уставилась на ткань в руке. - Давай... Давай я оставлю тебе его, мало ли, кто-то из твоих пациентов что-то знает... – поспешно затараторила она, сунула удивленной целительнице в руки ткань и пошла к двери, - И пойду я. Уже и правда поздно, я как-то не подумал.., что... В общем, я пошел. Спокойной ночи. - Д-да, споко... Погоди, - Цунаде тоже встала, - а сам-то ты как? У тебя ведь только оди... - Я нарисую! Ничего страшного, - помявшись еще на месте, попаданка коротко поклонилась и скрылась в коридоре. Сенджу и Макс захлопали глазами. Учитывая, что делали они это не синхронно, то моргали они каждым глазом по отдельности. Жуть. - И че это вообще только что было? – отмер наконец парень. «Не знаю. Пошли-ка и мы спать». - Ага...***
Заснуть не получалось долго. Вроде и организм уже устал от всех треволнений и прочего, и вроде уже привычка к новому режиму должна сказываться, но Арина после разговора с Цунаде еще какое-то время валялась без сна. Джирайя, задумавшись о чем-то, покинул ее сразу, как закрылась дверь в их номер. К ней самой никакие мысли не шли. Получалось только слушать тихий шорох деревьев за окном и редко раздающиеся голоса поздних прохожих и постояльцев. Вот отстой же. Девушка в теле шиноби перевернулась на бок, уткнулась глазами в рюкзак, забытый в углу. Угораздило же ее вляпаться в такие проблемы. Все-таки надо было запретить Максу и Лене покупать алкашку, ничего бы тогда не произошло. Стало грустно. Да, пусть ей тут и нравится, пусть она и познакомилась с людьми, которые по-настоящему ей никогда бы не встретились, Арина все равно очень скучала по своему миру, по родителям, по друзьям. «Хоть бы с ними все было в порядке», - подумала попаданка и, выдохнув, уснула. И резко проснулась. Глянула на настенные часы – прошло не так много времени, до утра еще спать и спать, так в чем тогда дело? А дело в хихиканьи. Тимир заозиралась по сторонам, выглянула даже в окно, но повсюду было тихо. Кто тогда хихикает? - Джирайя? – шепнула она, - Ты чего там? Ответа не последовало, зато «хи-хи» стало приглушенным, будто Джирайя рот рукой прикрыл. Что он там такое делает? Сосредоточившись, девушка переместилась в подсознание. И поняла, что. Повсюду были свитки. Длинные, объемные, какие-то их них были потрепанными и мятыми, какие-то новенькими, с как будто только окрашенными торцами. Мужчина, теперь абсолютно не выделяющийся среди всей этой кучи бумаги своей бело-бежево-зеленой гаммой, сидел в окружении всех этих свитков. В руке он держал один из них, не такой большой, раскрытый где-то на четверть. И хихикал он как раз над увиденным там, возможно, текстом. Фыркнув, Арина ногами растолкала тубусы подальше, добралась до Джирайи и уселась рядом. - Что ты делаешь? – выдохнув, спросила она наконец. Джирайя косо глянул в ответ и снова хихикнул. - Да, не спалось, решил развлечься. Думал сначала порыться в твоих воспоминаниях, чтобы побольше о тебе узнать в отместку за твои знания, и тут наткнулся на это! - И что это такое? – в руку лег свиток. И правда – текст. Девушка вчиталась, а когда поняла, что это, немного выпала. «...поскользнувшись-таки на скользкой черепице, я рухнул вниз, попав на чей-то балкон. Подрывник на своей глиняной сове пролетел мимо, подумав, что я совершил что-то умное и хитрое. А я… Я засмеялся, зная, что гром всё скроет. И в этот момент, смеясь и судорожно вытирая лицо от влаги, я услышал приглушённый, словно сдавленный звук. Писк? Хрип? Повернулся. Смех перешёл в истерику, потому что передо мной стоял Саске в одних семейных трусах в маленькие кунаи, рядом обретался Орочимару в неизменном халате, и оба они выглядели так, будто увидели как минимум приведение. — Кабуто? — спросил змеиный саннин. Я покачал головой, не в силах унять хихиканье. — Наруто? — заметив рыжую чакру в глазах, перенял эстафету Учиха. — Ага, — киваю и выдаю, истратив почти весь накопленный для дыхания кислород: — Простите, что помешал романтическому вечеру, я уже ухожу! И спрыгнул с балкона, по улице рванув куда-нибудь подальше от этих извращенцев...»** - Е-мае, Джирайя, ты это откуда вытащил? – не сдержав смешок, спросила Тимир. Жаб тоже еле сдерживал очередное хихиканье. - А у тебя тут много их. Я достал то, что написано более менее приемлемым языком. Что это вообще? И откуда тут Орочимару взялся? При чем тут романтический вечер? И кто такой Саске? Арину прорвало. Расхохотавшись, она уткнулась лицом в колени, замотала головой, начала хлопать ладонью по бедру. Эхом прокатился по стенам и громких смех ее компаньона. - Ух, знаешь... Мне тебе это придется долго объяснять. - Поразительно... – глухо проворчала Цунаде. - Ты про что? - Этот идиот научился быстро справляться с эмоциями. Обычно приходилось много времени тратить, чтобы успокоить его, а теперь, смотри-ка, успокоился сам, и маска выглядела правдоподобной. - И что такого? - Он... почти таким не пользуется. Вечно открытый, сопереживающий, яркий, как фейерверк... Нам с Орочимару приходилось его уговаривать сдерживаться, нередко и сенсей присоединялся. Видимо, со временем каждый меняется, даже если прошло совсем ничего. «Да», - кивнул сам себе Макс, пустыми задумчивыми глазами разглядывая слишком высокий потолок. Он понимает, о чем она говорит. Точно так же незаметно, за каких-то неполных тогда два года изменилась Лена, закрывшись от него и Арины, и перестала понимать их совсем, чем очень пугала обоих. Тимир тоже, пусть и выглядит всегда веселой и безбашенной, на деле становилась все более нервной и пугливой, ограждала себя странными рамками, чтобы, как она думала, никого не тревожить. Закралась странная мысль. А ведь они похожи. В смысле Леныч точно так же сбежала и попала в этакую переделку, как это сейчас у Орочимару, Арина цепляла, пусть и неумело, маски на лицо, и Жабий саннин сейчас парню этим очень ее напоминает. А сам Макс... - Чего ты так смотришь? – буркнула Сенджу, приподнимаясь на локте. ...А Макс точно так же сбежал туда, где прошлое, как он считал, его никогда не достанет. И в этом они с Цунаде, пусть и неприятно вообще о таком думать, похожи. - Забей, - цыкнул он, закатив глаза и отвернувшись. Хотелось спать. Завтра, - шептало его предчувствие(чувствительная на неприятности пятая точка), - будет трудный день.***
- Цунаде-сама, - Шизуне ни свет ни заря уже тормошила их за плечи, - Вам пора просыпаться. - Нам пора просыпаться, слышь, блонди... – сонно пробурчал Макс, продирая глаза. Ученица, обведя его непонимающим взглядом, вышла за дверь. На первом этаже было кафе, так что, скорее всего, она ушла завтракать. - Не-на-ви-жу рано вставать, а-а-а-а... – блондинистая тушка поднялась и шаркающим шагом прошествовала в ванную. Там, покемарив еще минуточку, умылась, причесалась, окончательно продрала глаза и, широко зевая, натянула повседневный шмот. Спустилась вниз. Вместе с Шизуне уже, попивая чай, сидел Джирайя. - О, с добрым утром! – поприветствовал он, ухмыльнувшись, - Кто-то, похоже, не выспался? - Ой, уйди... – Макс поморщился. Арина хихикнула. Спать ей тоже хотелось, но побесить окружающих псевдо-бодрым видом хотелось сильнее. Цунаде присела напротив, уткнулась лбом в столешницу. - Ты завтракать-то будешь? – попаданка положила подбородок на стол. - Кофе мне. Покрепче. - А поесть? - Конфеточек. - Конфеточек? - Большой мешок. - Мешок?! - Для поднятия морального и духовного настроя. Иначе ни один пациент сегодня не выживет. Это должно было звучать злобно, но вышло слишком мило. «Как котеночек!» - мысленно пискнула Тимир. Шизуне сокрушенно покачала головой и пошла делать заказ. Джирайя дал Арине «пять», и они синхронно ухмыльнулись. Подбородок устроился на сложенных предплечьях, по довольному лицу заскользила пакостливая улыбочка. - Цуна-аде, - «тык» пальцем в темечко, - просыпа-айся! - Отвянь, - пробурчал стол женским голосом. - Цуна-аде, ну давай же! – «тык» в лоб. - Ну отстань, - отмахнулась целительница рукой, хрипло простонав, - Вообще не понимаю, как ты мог выспаться за шесть часов. - Хы-ы, у меня есть секрет, - лицо грозилось треснуть, если улыбка станет еще хоть немного шире. Из-под бровей зыркнул задолбавшийся темно-карий глаз. До-олго и гипноти-ически он дырявил джирайеву переносицу, потом закатился. - И какой же? Не, лицо все-таки когда-нибудь треснет. - Я просто радуюсь каждому дню-ю! – хитрющим голосом пропела попаданка под скептичный «зырк» другим глазом. Вернулась Шизуне. Поставила чашку с кофе учительнице, себе оставила зеленый чай. - Шизуне-е-е... - Да, Цунаде-сама? - Джирайя меня не любит. Джирайя подавился. И испытал очередное лжекатарсис. Тимир просто подавилась чаем и теперь пыталась откашляться. У Шизуне этот пресловутый чай пошел носом. Благо, она вовремя подтерла следы преступления салфеткой. - П-почему Вы так решили? – наигранно беспокоящимся голосом задала нужный вопрос девушка. - Он надо мной издевается. Я из-за его вчерашних шатаний не выспалась, а теперь он еще и подстебывает меня. Сделай что-нибудь! - Под-сте-бы-ва-ет...? - Я ж любя, ты чего хоть! – приглушенно кашляя, просипел саннин. Принцесса на это только чуть приподняла голову, зыркая теперь почему-то светло-карими с медовыми солнышками глазами, показала язык и опять ткнулась в столешницу. Шмыгнула пару раз носом, снова приподняла голову. Тем же задолбавшимся взглядом побуравила свою чашку. - Кофее-е-ечек... – расплылась она в блаженной улыбке, чуть ли не утыкаясь в напиток носом. Арина и Шизуне переглянулись. «Ты видел ее глаза? Мне ведь не показалось?» - почему-то прошептала девушка соседу. «Видел. Что-то тут не чисто все-таки...» «Собирались без лишних подозрений, а опять все как всегда!» «Не нра-авится мне все это», - тихо ответил Жаб и подключился к глазам. И надо же было именно в этот момент Сенджу посмотреть на них. - Ого, у тебя глаза цвет меняют, ты знал? И стоило только Максу произнести эту фразу, как Цунаде полностью выхватила руль, выпрямила спину и тяжелым, серьезным, ни капельки не сонным взглядом оглядела друга. Арина с Джирайей в этот момент тоже подобрались – глаза подруги вернули свой канонный медовый цвет. Воздух вокруг будто заскрипел. Шизуне так же хмуро оглядывала обоих, тихонько пятясь подальше: если что, то она их попытается остановить, но самое небезопасное время лучше на всякий случай переждать. - Не расскажешь мне о себе побольше, Джирайя? – хрустнула столешница, - А то у меня такое ощущение, что я чего-то не понимаю. Все-таки столько лет не виделись... - А ты, Цунаде-химе, - скрипнул стул, - не объяснишь ли мне, с чего ты вдруг снова занялась медициной? И боязнь крови у тебя куда-то неожиданно пропала... Джирайя сильно нервничал, но молчал. Тимир каждой клеточкой ощущала его напряжение, профессиональный цепкий взгляд и энергию, неспешным потоком расходящуюся по чакроканалам. Все его естество чего-то ожидало. Макс хмурился, глядя вместе с соседкой на саннина, но до конца осознать произошедшее не успел. Что-то, чего ниндзя ждали, ждать себя не заставило. Хрустнуло что-то в зале, и Жаб сильным, даже болезненным импульсом наполнил ноги чакрой, а Арина молниеносно сорвалась на улицу. Если уж драться, то не здесь, не в здании, где могут пострадать люди. Что-то позади громыхнуло. Оглянувшись через плечо, девушка матернулась: Цунаде разгромила-таки кафе и сейчас, словно демон, неслась за другом попятам. «Ты чего творишь? А если твои возможности закончатся в самый ненужный момент?!» - запаниковал Макс. «Я должна понять, кто это!» - рыкнула в ответ целительница, одним скачком перемахнув через стену тупика. «Твою-ж-налево-Джирайя-что-делать-будем?!» - стрелой пронеслась мысль, уподобаясь так же быстро промчавшейся попаданке. Скрывшись в глухой части города, она пыталась слиться с тенью. «Главное – не паникуй снова! Нам нужно выяснить, кто скрывается за личи...» - Попался! – с крыши, к чертям собачьим расколошматив землю, спрыгнула Цунаде. - Ипать!!! – не своим голосом вскрикнул Джирайя и ломанулся опять бежать. «Веди ее за город!» - посоветовал сосед. «Сейчас!» К ногам прилило еще больше чакры, и Арина стартанула почти на первой космической. Сзади опять что-то громыхнуло. Земля прямо под ногами начала трескаться. «Я не хочу с ней драться! Она же убьет и не заметит!» «А я сказал не паниковать!» Все. Дальше только лес. Резко затормозив, Тимир обернулась к быстро приближающейся Сенджу, Джирайя на всякий случай укрепил тело, девушка же приготовилась драться. Хотя ей этого вообще не хотелось. Цунаде прыгнула. Из земного пласта вырвался кусок и полетел прямиком в попаданку. Пришлось так же быстро складывать печати под тихий визг и ставить земляную стену. Громыхнуло. «Переходи в тайдзюцу!» Арина, пригнувшись и тихо помолившись, побежала в лобовую атаку. «А если ты убьешь его?!» Женщина рыкнула – почему ее огромный друг стал неожиданно настолько вертким?! «Уворачивайся!» Двигаться настолько быстро было слишком трудно, Тимир уже запыхалась. «Иттить твою ж, Цунаде! Давайте вы просто поговорите!!!» Целительница замахнулась для удара. «Она открылась – подножка!» «Берегись!!!» Джирайя был утянут вслед за Цунаде, и оба покатились по траве. Извернувшись снова, мужчина навис над ней, сжимая ее запястья над головой, и уселся на ноги, прижимая их к земле. - Что я сказал тебе после знакомства?! – наклонившись и глядя прямо в глаза прокричал. Макс прислушался. Злость с принцессы быстро схлынула, сменившись непониманием. - «...Ты можешь прислать мне любовное письмо потом»... Но.... Что? – она даже рот раскрыла. Арина это тоже почувствовала. Облегчение. И тихое, но безмерное счастье. Оно затопило все подсознание, и на плечо лег фантомный разгоряченный лоб, лопатки обжег тяжелый вздох. И на лице с обоюдного согласия расцвела легкая, коснувшаяся только уголков рта, но теплая улыбка. - Это ты!.. Все хорошо... - выдохнула девушка, точно так же уткнувшись лбом в женское плечо, полностью успокоившись. Сердце билось, как сумасшедшее, и дыхание еще оставалось тяжелым, но сомнение в настоящей личности целительницы исчезло. - Да... – устало хмыкнула Сенджу, - все хорошо. Джирайя поднялся, подал руку Цунаде и, отряхнувшись, неспешным шагом направился в город, будто ничего и не было. Отшельница же решила еще немного постоять на месте. «...Ты же понимаешь, что вашу позу можно было и по-другому охарактеризовать?» - улучив момент, подколол только успокоившуюся соседку попаданец. - ...Да ты...!!! «Арина! Арина! А-ри-на!» - Ты чего там разбушевался? – весело фыркнула девушка, переступая через щепки. «Ты хоть понимаешь, чего мы умудрились избежать?!» - Чего? «...ТЫ ЕЕ ЗАЖАЛА!!!» Дошло до Тимира уже в номере. И на кровь из носа она обратила внимание тоже только там. Когда Жаб уже несколько минут валялся в обмороке где-то в подсознании.