staredown

- У меня руки постоянно холодные. Мне иногда кажется, что даже если я засуну их в открытый огонь, им ничего не станется. Они просто растают по капле, как лёд, и всё. Ивар тянет руку к тусклому свету, что скудно льют лучи солнечные, и вертит ладонь, будто пытается ею что-то нащупать. Долгожданное тепло, например. Бьёрн смотрит на него, просто взгляда оторвать не может - ни от пальцев чужих, ни от бледных кистей, что венами синими буквально просвечают, и стыд тяжёлым грузом грудь придавливает, потому что всё это кажется ему красивым. А ещё больным и ломким, как стекло. Раньше они всегда в шутливых боях возиться любили, и Ивар был сильным, юрким и быстрым, как змея, а от того, Бьёрну было непросто всякий раз одерживать вверх. А сейчас, кажется, задень его неосторожно, и разлетится на осколки так, что не соберёшь уже. Это пугает и сбивает с толку, хотя Ивар всё тот же, и даже, наверное, морду ему сможет разбить на раз-два, только коляска и костыли всё портят, а ещё эта кожа прозрачная и глаза. Глаза у него и вправду будто изо льда, а зрачки постоянно расширенные, как у торчка последнего, и, в принципе, ему до этой стадии, наверное, уже недалеко. Бьёрну уйти хочется. - Ну и что ты пялишься? - голос у Ивара вызывающий, но вид при этом как у побитой собаки, он всё взгляд прячет виновато и старается будто меньше стать или правда раствориться в воздухе, лишь бы избавиться от лишнего внимания. - Мне нравится на тебя смотреть. Честный ответ вырывается как-то сам собой. До Бьёрна целую вечность доходит, что он только что сказал собственному брату, да и не кому-нибудь, а Ивару, блять. А когда доходит, то он чуть не давится собственным вздохом. Так глупо облажаться мог только он, и вот, пожалуйста, получите и распишитесь в доставке неудобных ситуаций прямо на дом, лично в руки. Удавиться бы. Но Бьёрн только режется об взгляд льдистых глаз и острую ухмылку на чужих губах. - Тебе нравится смотреть на то, что осталось от твоего любимого братца? - Пожалуйста, прекрати. Бьёрн хмурится, будто от зубной боли. Только болит вот в груди. - Прекратить что, Бьёрн? Жалеть себя? Я и не жалею. Мне достаточно вашей вины и жалости. Или может мне прекратить делать вид, будто всё в порядке? Только вот в данный момент, это ты пытаешься вести себя, как грёбаный Рагнар, стараясь заменить его. - Не говори так о нём. Он наш отец. - Да плевать я на него хотел! Ивар кричит это, развернувшись лицом к нему на диване, а после, будто резко выдыхается, снова обмякает и закрывает глаза, пытаясь выровнить сбитое дыхание. - На всех плевать. Кроме тебя. Это тоже своебразное откровение. Бьёрн прекрасно представляет, насколько тяжело это ему даётся - Ивар никогда ничего подобного раньше не говорил. Он всегда всё в действиях своих отражал. И своё презрение к Лагерте показывал вечными ухмылками и колкими фразами, и любовь к братьям заботой выражал. Но вот он теперь говорит, что Бьёрн ему важен, и от этого кричать хочется. Только ни слова выдавить из себя не получается. И это даже как-то обидно. Поэтому Бьёрн только кивает слабо и закрывает глаза. В комнате правда очень холодно.