Пятьдесят оттенков моря

Корабль бороздил между льдами, поднимая волны кармой. Маринетт проснулась от холода, который внезапно обдал ноги. Обнимая себя за плечи, Дюпен-чен осторожно приподнялась, придержав рукой Сиеру, которая начала скатываться с груди. — Хей, проснись,— фея неохотно раскрыла голубые глаза, и тут же сжалась в комок, потому что было чертовски холодно даже в каюте. — Что происходит? — Сиера поднялась на ноги, и Дюпен-чен последовала ее примеру. Поставив босые ноги на холодные доски, Маринетт вздрогнула, а сон как рукой сняло. На верхней палубе слышались громкие крики и раздавались торопливые шаги. Растирая плечи, чтобы хоть как-нибудь согреться, Маринетт направилась к двери, а малышка Сиера поспешила следом, топая ножками, облаченными в какие-то заострённые туфли с шариком у носка. На лестнице было ещё холоднее и хотелось вернуться в каюту. Шипя от холода и дергая челюстью, — звук стука зубов отдавался эхом по коридору, — Маринетт выбралась на верх и едва ли ее попала под раздачу. Матросы, стараясь удержать канат, на который крепился парус, толпой метались по палубе, вспотыкаясь о ноги предыдущего. Маринетт переминалась с ноги на ногу и судорожно терла озябшие плечи. Громкий треск раздался впереди, и матросы, крича что-то друг другу, пытались намотать верёвку на балку. Дюпен-чен обернулась в сторону звука и подошла к бортику. Вместо привычной голубой воды перед глазами предстала белоснежная даль. Корма корабля резрезала пока ещё тонкий лёд, а Нуар, стоя у штурвала, умело управлял кораблём, который неуклюже обплывал каждый айсберг, изредка задевая огромный кусок льда. Внушительных размеров глыбы мокрого снега дрейфовали позади, и встревоженная вода тут же покрывалась тонкой коркой льда. Маринетт выдохнула, и из её рта вырвались клубы пара. На тонкие озябшие плечи легло что-то тёплое и тяжёлое, и тело девушки тут же покрылось мурашками. — Холодно здесь, — знакомый баритон раздался за спиной, и Маринетт, не думая, могла определить его обладателя. Нуар облокотился о бортик руками и вгляделся в белую даль. Под ногами запищала Сиера, и Дюпен-чен поспешила поднять её и укутать в тёплую, как оказалось, накидку, что внезапно оказалась на её плечах. — Почему мы здесь? — дрожащим от холода голосом спросила Маринетт, укутываясь в тёплую ткань. Ноги её остались босыми, поэтому Нуар, обведя девушку взглядом с ног до головы, нахмурился. — Мы охотимся на сирен. Они живут именно в холодной воде, поэтому мы приплыли сюда, — голос тихий, уставший. Полукровка тяжело вздыхает, отпуская холодный металл. — А теперь вернись в каюту, и не смей слезать на пол. Нуар поспешил на капитанский мостик, оставив девушку одну. Оглядев усеяную снегом местность, белую туманную даль и трескаюшийся впереди корабля лёд, Маринетт направилась в каюту. Ноги уже посинели, а десяток пальцев на них превратились в ледышки. Преодолев несколько кривых ступенек вниз, открыв дверь, девушка поспешила войти вовнутрь и запрыгнуть на диван. Сиера зябко повела плечами и присела на край дивана, не смея отпустить тёплой накидки. — Господи, как же холодно,— Маринетт сжалась в комок и прилегла на бок, стараясь укрыть ноги, но, как ни крути, накидки не хватало. Судорожно дыша, она дергала пальцами на ногах, боясь, что они вовсе отмерзнут. Сиера, дрожа, переползла ближе к Дюпен-чен и, уткнувшись в ее грудь, замерла, шмыгая маленьким носиком. Даже здесь слышался хруст льда. Наверху что-то звонко зазвенело, и Маринетт догадалась, что это цепи, которые вчера притащили на корабль. И уже через секунду рядом послышался громкий всплеск. Маринетт выдохнула, подтягивая ноги ближе к себе. Казалось, что холод проникает сквозь дерево, промороживая все на своём пути. Окошко в каюту покрылось изморозью, узор которой чем-то напомнил Маринетт узор на крыльях феи. Ступеньки тихо скрипели, оповещая, что кто-то спускается вниз. Дверь осторожно отворилась, и в каюту вошёл Нино. В руках он держал высокие чёрные сапоги с ремешками и ещё одну накидку, но уже с капюшоном и более длинную, почти в пол. — Одевайся, а то уже посинела вся,— Нино помог девушке подняться и сесть. Он протянул ей сначала сапоги. Дрожащими руками Маринетт приняла обувь и принялась натягивать ее на озябшие ноги, но никак не получалось — руки настолько сильно замерзли, что сапог постоянно выпадал из замерших рук, а пальцы не вообще двигаться. Полукровка, вздохнув, забрал у девушки сапог и ловко натянул его ей на ногу. Тоже самое от проделал с другим. Сиера взобралась на плечо хозяйки и укуталась в ее волосы. Нино помог девушке надеть плащ-накидку, затянул его на ремешок спереди. — Вот так-то, — он улыбнулся, помогая Маринетт встать на ноги. — Идём наверх. Нужно согреться. Дюпен-чен судорожно кивнула, сложив руки на груди. Согласно пискнув, Сиера зарылась в складки воротника с головой. Поднимаясь по лестнице наверх, Маринетт держалась за локоть шатена, боясь упасть. Но теплее определённо стало. Выбравшись на палубу, Дюпен-чен огляделась. Матросы всё так же торопливо бегали по кораблю, проверяли крепление сетей, которая уже скрылась в бездне. Вода здесь имела более тёмный цвет, нежели там, где было тепло. Она напоминала тёмную пропасть, дна которой не было. Лишь безграничная темнота, готовая поглотить тебя в любой момент. Один из матросов едва не сбил Дюпен-чен с ног, но Нино ловко схватил её за запястье и не позволил упасть. Палуба постепенно начала покрываться льдом, а жёлтые паруса превратились в белые из-за изморози. Маринетт обернулась на Нуара. Он всё так же стоял у штурвала, сосредоточено смотрел вперёд и изредка отдавал приказы юнгам. На нём была надет длинный плащ, а из под него торчали края белой рубахи. На ногах были сапоги, почти такие же как и у Маринетт, но ей они были велики на несколько размеров. Неожиданно корабль замер на месте. Матросы взволнованно переглянулись, но пойти и узнать в чём дело побоялись. Ругнувшись сквозь зубы, Нуар ловко перескосчил через перила и направился к карме корабля. Их корабль встал. Вместо тонкого льда, который можно было с лёгкостью разбить, пошли огромные метровые льды, уходящие в воду. — Может вернёмся, пока вода снова не замерзла?— рядом с Нуаром появился вампир-полукровка и положил ему руку на плечо. — Нет,— грубо ответил капитан, отрываясь от бортика, отходя на несколько шагов назад, чтобы прыгнуть. Разбежавшись, Нуар перескочил через бортик, отталкиваясь ногой от железного носа, и приземлился на пятиметровый слой льда. Послышался тихий хруст, и толстый голубой слой немного прогнулся вниз. Нуар стуклул ногой по льду, проверяя его на прочность. Затем он начал отходить от корабля, и вся команда с запиранием сердца наблюдала за ним. Высокая стена ледника, уходящего ввысь, угрожающе блестела, склонившись вниз, отчего казалось, что эта махина падет прямиком на них. — Берите ломы, топоры и кирки. Будем пробивать лёд, — приказал Нуар, вернувшись на судно. Команда тут же всполошилась, отказываясь идти и работать под высоким ледником. — Вы что, не слышали меня?! Пошли сейчас же! Маринетт вздрогнула от такого грубого голоса. Казалось, что у Нуара вот-вот дым из ушей повалит от злости, но было видно, что он себя сдерживает, и сдерживает с трудом. Матросы разбежались по каютам, приоделись потеплее, взяли из подсобки ломы и топоры и неуверенно спустились на лёд. Нуар, как ни странно, пошёл с ними. Корабль опустел, и Маринетт тоже последовала за остальными. Ступив одной ногой на лёд, девушка замерла. Голубоватый слой казался ей ненадёжным и тонким, и Сиера тихо позвала ее: — Маринетт, ты чего? Дюпен-чен вздохнула. — Я боюсь туда идти. Фея выбралась из вороха воротника и, цепляясь за грубую ткань, сползла в подставленные девушкой ладони. — Чего же?— звонко и насмешливо спросила бескрылая, слезая с ладоней и съезжая на лёд. — Не знаю, — устало произнесла брюнетка, полностью опускаясь на лёд. — Просто страшно. Сиера улыбнулась ей. — А ты не бойся. Рядом с тобой есть те, кто помогут тебе. Маринетт обернулась в сторону, туда, где уже начали дробить лёд. Нуар затерялся где-то в толпе, но был виден Нино. Поймав взгляд Дюпен-чен, он улыбнулся ей и помахал свободной рукой. Действительно хотелось верить, что ее спасут, если что-то случится. На нос внезапно упало что-то холодное, послышался заливыстый смех Сиеры и Маринетт уперла руки в бока. — Ах так!— она наклонилась, скатала руками снег и швырнула в фею. Та ловко отскочила в сторону, уворачиваясь от летящего на неё снежка, и снова засмеялась, хватаясь руками за живот. Видимо, Сиере не было холодно, потому что она носилась по снегу, забыв, что одета в платье. Маринетт было весело. Настроение заметно поднялось. Бегая по снегу, делая снежки, Дюпен-чен пыталась поймать наглую фею, что весело хохотала, иногда подскальзываясь из-за своей невнимательности. Внезапно ноги разъехались, и девушка, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, всё же упала на лёд. Ладони нырнули в холодный снег. Кожа покраснела и стала шершавой. Маринетт прислонилась щекой к почти прозрачному льду голубоватого цвета. Вода имела какой-то чернильно-серый оттенок. Разгладив снег ладонью, девушка замерла, обводя взглядом чистый лёд. По синему полотну расползлась большая трещина, от которой поползли ещё трещины. Всё это напоминало зеркало, которое было обвито паутиной. — Маринетт! — закричала Сиера, отталкиваясь ногой от ледяной поверхности и катясь вперёд, словно на коньках. Улыбнувшись, девушка было хотела подняться на ноги, как вдруг снизу, подо льдом, послышался глухой удар. Вздрогнув, Дюпен-чен резко обернулась и изумленно распахнула глаза. Под тонким прозрачным слоем льда, прижав ладони к белому стеклу, на неё смотрела девушка. Длинные рыжие волосы разметались и были похожи на яркое пламя огня. Карие глаза светились немыслимой добротой, а на лице расползлась красивая добродушная улыбка. Маринетт опустила взгляд ниже и наткнулась на хвост. Не веря своим глазам, она моргнула, надеясь, что ей просто показалось, но странная девушка с рыбьим хвостом никуда не исчезала. Наоборот, она оторвалась ото льда и, махая хвостом, развернулась несколько раз вокруг своей оси. Рыжего цвета хвост с небольшими плавниками, соединяющимися на конце, казался немыслимо красивым, потому что каждая чешуйка красиво переливалась. Русалочка махнула рукой к себе. Чертыхнувшись, Маринетт резко отпряла прочь ото льда и отскочила на несколько шагов назад. Тряхнув головой, она огляделась, надеясь, что никто не заметил ее странного поведения. — Маринетт, что-то случилось? — Сиера остановилась рядом с Дюпен-чен и подняла на неё встревоженный взгляд. Сглотнув, девушка снова обернулась туда, где снег не покрывал лёд, и закусила губу. — Всё хорошо. Лёд перед кармой корабля тихо скрипел, но ломаться не собирался. Команда уже стояла в стороне, устало облокотившись друг о друга, и лишь Нуар продолжал махать топором, в надежде на то, что толстый слой льда, наконец, даст трещину. Но ничего не происходило. Лёд продолжал скрипеть от движения воды снизу. Солнце уже начало садиться, и ледник над ними начал стремительно темнеть, превращаясь в огромную страшную гору. Нуар тоже выдохся. Он отбросил топор в сторону, показывая, что всё, он устал. Окинув взглядом белый проход во льдах, через который они должны были уже проплыть, Нуар зашипел и направился на корабль. —Мы возвращаемся обратно, — небрежно кинул он. Команда ломанулась на судно, оставляя позади себя Маринетт. Она оглянулась на полукровку. Его тёмный силуэт брёл вдоль корабля. Опушённая голова и прижатые к макушке уши говорили о том, что парень расстроен. Дюпен-чен было хотела подойти к нему и утешить, как вдруг снизу послышался немыслимо громкий треск. Лёд близ Нуара проломился и парень ушёл под воду, не успев даже ухватиться за края льда. Где-то рядом раздался мерзкое шипение, и из воды высунулись несколько голов. — Сирены!— раздался крик на корабле. Злобные русалки громко запищали, и этот звук нисколько не был похож на те песни, что пели эти сирены. От настолько сильного звука, ударная волна которого была просто огромной, что могла стереть с лица земли целую страну, лёд стремительно начал трескаться. Маринетт бросилась к разлому и, не раздумывая, нырнула туда. Холод вмиг окутал тело, а ледяная вода пропитала всю ткань. Намокший потяжелевший плащ тянул на дно, а сапоги соскользнули с ног скрылись в тёмной толще. Обведя взглядом воду, Маринетт наткнулась на зелёные глаза, что стремительно уносились вниз, в темноту. Это были глаза Нуара, ни как иначе. Нырнув вперёд, оттолкнувшись ногами от льда над собой, Маринетт устремилась вниз. Через каких-то десять секунд внутри всё скрутилось от нехватки воздуха, но девушка продолжила плыть вниз. Нуар вытянул руки к ней навстречу, дергал ногами, пытаясь ударить то, что его тащило вниз. Рядом с Дюпен-чен мелькнуло что-то кислотно-зелёного и в следующую секунду Маринетт грубо схватили за плечи. Огромные глаза красного цвета и длинный хвост салатового цвета — это всё, что успела заметить девушка, прежде чем ей надавили на шею. Усталость вмиг охватила тело, из носа вырвались последние пузырьки воздуха, и Маринетт закрыла глаза. Нуар, наблюдая за этим снизу, яростно задергался, ударяя сирену под собой по лицу, и та ослабила хватку, позволяя парню вырваться. Воздух ушёл. Сердце уже почти останавливалось, но горячая кровь бурлила внутри не хуже, чем вода на костре. Достигнув Маринетт, полукровка схватил её за запястье. Русалка зло зашипела, дергая тело девушки на себя, но Нуар вспомнил о том, что в его кармане есть нож. Обшарив руками плащ, он вынул тонкое лезвие и ловко вонзил его в глаз сирены. Та громко закричала, да так, что лёд наверху начал трескаться, и тяжёлые обломки устремились в воду. Нуар замер. Тело охватила слабость, и ноги онемели. Глаза медленно начали закрываться, но он продолжал держать Маринетт за руку. Перед глазами, там, на поверхности, освещённой слабым светом, он видел стаи сирен, что плыли к кораблю. Что ж, видимо, они так и покончат: среди льдов вдалеке от людей. И никто не узнает, что с ними произошло. Нуар сдался. Он тот, кто является сыном оборотня. Он сдался! Его мать не гордилась бы ним, если бы он сдался. Нуар сдался... Он напоследок вытянул руку вверх, махая своему кораблю, что сейчас проплывал над ними... Тонкая холодная рука схватила полукровку за капюшон плаща. Нуар медленно, с трудом открыл глаза и встретился с карими очами напротив. Яркий оранжевый хвост мелькнул перед лицом, и ушастый задергался, боясь, что его снова схватила злобная сирена. Но вместо того, чтобы утащить его с Маринетт на дно, хвостовая девушка устремилась наверх. Рядом плыли сирены с разноцветными хвостами, они кидали злобные взгляды на них, но трогать не смели. Нуар подтянул Маринетт ближе к себе и прижал ее тело к себе. Свет был совсем близко. Настигнув толщи льда, русалка отпустила капюшон, и Нуар ловко ухватился за край. Он не знал, откуда у него появились силы на это. Просто захотелось жить... Он опустил голову вниз, но вместо русалки увидел лишь её рыжий хвост, мелькнувший в темноту. С трудом выбравшись на лёд, Нуар вытянул за собой девушку. Откинувшись на твёрдую поверхность, парень попытался отдышаться. Не верится, что они живы. Стало неимоверно холодно. Нуар перевернулся на живот и посмотрел на Маринетт. Она лежала рядом белее смерти. Ее губы приобрели синий оттенком, а тонкие ресницы покрылись инеем. Осторожно нависнув на ней, полукровка прижался к её холодным губам. Вдохнув в неё воздух, он несколько раз нажал на грудь. После третьего нажатия девушка закашлялась, выплевывая из себя воду. Она медленно открыла глаза, легко улыбнулась, прикасаясь кончиком пальца к носу Нуара, и снова закрыла глаза. С корабля к ним прибежали несколько матросов и Нино. Нуар доверил девушку вампиру, и тот унёс ее на корабль. А полукровка продолжил стоять на коленях на льду, покрытом порошец снега. Его не заботили радостные крики о том, что путь свободен, что они могут плыть и о том, что сирены отступили... В голове его носилась лишь одна мысль: «Нас спасла русалка!». И уже уходя на корабль, Нуар оглядел тёмную воду впреди себя. Ни-ко-го. Ему что, показалось? Корабль продолжил свой путь меж ледников, оставляя позади себя ленивые волны, и вода после них тут же покрывалась тонкой коркой льда. Облокотившись руками о край отломанного куска льда и качая своим рыжим хвостом, вслед судну глядела та самая русалка, что спасла их...