Пятьдесят оттенков моря

Нино осторожно опустил девушку на ноги. Маринетт выдохнула, отпуская шею вампира. — Голова не кружится? — встревоженно спросил парень, придерживая Дюпен-чен за локоть. — Всё хорошо, — она улыбнулась и кивнула. Нино как бы невзначай опустил взгляд на колени, скрытые длинным платьем, втянул носом морской воздух, зажмуриваясь. — У тебя кровь идёт, — сказал он, сглатывая. Маринетт приподняла подол платья и взглянула на свои сбитые колени. Нино кинул небрежный взгляд на Нуара, который стоял у штурвала, как выкопаный. — Пойдём в каюту,— вампир взял Дюпен-чен за запястье и повёл в сторону кают. Маринетт оглянулась через плечо на капитанский мостик, но Нуара на нем уже не было. Нино затащил ее в тёплую уютную каюту. Усадил на диван, старый и потертый от времени, и на мгновение скрылся за небольшой ширмой, тем самым предоставив девушке осмотреться. Обшарпанные стены были увешаны каким-то картами, на которых было нарисовано множество стрелок, обведено большинство островов и лагун. В углу стоял шкаф, заваленный старыми пыльными книгами и свёрнутыми картами. Рядом с диваном, на котором сидела девушка, расположился небольшой деревянный стол, поверх которого лежала ещё одна карта, стояла чернильница, из которой торчало перо, и крыжка, обычная стеклянная кружка. Маринетт неуверенно взяла ее в руки. Она была почти невесомой, видимо, какой-то редкий фарфор или стекло — к сожалению, в этом Дюпен-чен не разбиралась. На потолке качалась люстра с пятью почти сплавившимися свечами. Пол был завален каким-то скомканными бумажками. Маринетт подняла одну из них и развернула. Похоже, это был какой-то расчёт, но было трудно разобраться в таком огромном количестве цифр и полосок, поэтому девушка не стала углубляться и просто отбросила бумажку в сторону. Через пару минут вернулся Нино с кружкой в руках, белым ломтем хлеба и медным котелком, в котором плавала красная тряпка. Он ловко поставил кружку с чаем на стол, положил подле хлеб, а котелок поставил на пол рядом с ногами Дюпен-чен. — Ты извини за беспорядок, — почесав затылок, сказал вампир, и сел на колени перед девушкой. — Можно? — он указал на колени, и Дюпен-чен кивнула в ответ. — Ешь. Неуверенно взяв в руки стеклянную кружку — точь-в-точь, как была на столе до этого, — и поднеся ее к губам, она сделала небольшой глоток. Тёплая жидкость моментально разнеслась по телу и согрела почти все органы за считанные секунды. Маринетт зажмурилась от такого редкого удовольствия. Чай был сладким. Сахар в их времена был редкостью, но у этих странников он был, а откуда — разве это важно? Под подмышкой почувствовалось какое-то копошение, и Маринетт поспешила снять с себя плащ. Из вороха одежды вылезла голубоволосая фея. Чихнув от пыльной ткани, она спрыгнула на диван и присела с краю. Нино тем временем принялся обрабатывать раны. Он осторожно задрал платье до уровня бёдер. Выжав красную тряпку от воды, от прижал ее к ране, и Маринетт почувствовала слабую боль, пробежавшуюся вдоль ноги. — Почему он так отреагировал? — этот вопрос возник у Маринетт ещё тогда, когда Нуар оставил их с Нино на городской площади, пригрозив, что уплывет без них. — Это долгая история, Маринетт, — Нино снова окунул тряпку в неизвестную жидкость и прижал к сгибу колени. — Нуар разозлился потому, что я не присмотрел за тобой, и ты чуть не погибла. Маринетт глотнула ещё чаю и склонила голову в бок. — Он что, переживает за меня?— казалось, вопрос был уместен, но Дюпен-чен подумала, что зря задала его. — Ну, можно и так сказать, — улыбнулся Нино, стирая остатки крови. — Ты похожа на его мать. Брюнетка вздрогнула, замерев с кружкой у рта. — Я? Нино тяжко вздохнул, поднялся с колен и подошёл к шкафу, стоящему в углу. С минуту порывшись в нем, он достал какой-то ободранный и пожелтевший клочок с чьим-то изображением. — Ее звали Эмма. Я рос в одной деревне с Нуаром и хорошо знал его мать,— улыбка медленно соскользнула с лица вампира, и когда фото оказалось в руке Маринетт, она изумленно раскрыла глаза. Это изображение, запечатлившиеся неизвестно каким способом на бумаге, казалось живым. Погнутые края говорили о том, что фото часто рассматривают. Эта женщина была действительно похожа на Маринетт. Если бы можно была запечатлеть цвет, то эти глаза были бы непременно голубыми, а волосы имели бы цвет ночного неба. — Но почему Нуар на неё не похож? — вопрос возник из ниоткуда. Нино пожал плечами, смотря на изображение матери Нуара. — Наши с ним матери дружили, и их обеих подкосила чума,— шатен опустил голову, показывая, что ему тяжело говорить, но всё же проложил. — Нам тогда лет по семь-восемь было. Нуара шпыняли деревенские дети, меня гнобили родственники матери, и мы, не выдержав, ушли. Маринетт не могла оторваться от фото. Это была почти что она. В голове вдруг родилось столько вопрос по поводу этой женщины, но Нино вдруг забрал фото из рук девушки и отнёс обратно в шкаф. — Нуар не любит, когда кто-то спрашивает его о семье и о его прошлом,— вампир снова опустился на колени перед девушкой и принялся перебинтовывать раны чистой марлей. Маринетт вдруг нахмурилась. — А что насчёт тебя? — спросила она, кивая на воду в котелке, которая окрасилась в алый. — Что я?— либо он действительно не понимал, либо издевался. Дюпен-чен цокнула языком и откинулась на спинку дивана. — Ты вампир, но ты не реагируешь на мою кровь и не боишься света. Выходит, ты не вампир?— девушка скрестила руки на груди и наклонила голову в бок. Нино улыбнулся. — Вампир, но не полностью, — сказал шатен, затягивая узелок на колене Маринетт. — То есть, полукровка? — А ты догадливая,— Нино поднялся с пола и снова метнулся к шкафу. Порывшись в книгах, он вынул оттуда нечто белое в виде кубика. Маринетт не поняла, что это, а вот ее маленькая подружка радостно хлопнула в ладоши, подпрыгнув на диване. — Что это?— брюнетка вытянула шею, пытаясь рассмотреть нечто. — Сахар,— кратко сказал вампир, протягивая белый кусочек фее. — Спасибо, — видимо, это слышала только Маринетт. — Что она сказала? — Нино изогнул брови, склоняясь ближе к фее. — Ты же понимаешь ее, да? Дюпен-чен изумленно приоткрыла рот, на что фея снова звонко пискнула. — Он не понимает меня, Маринетт, — малышка, держа в руках внушительный для неё кусок сахара, залезла на подлокотник и кивнула в сторону шатена.— Скажи ему, что я очень благодарна за его помощь. Нино снова нахмурился, слушая звон. — Она говорит, что благодарна тебе за спасение, — сказала Дюпен-чен, всё ещё ничего не понимая. — Боже, что здесь вообще происходит? — девушка согнулась пополам, хватаясь рукам за голову. — Почему её понимаю только я? — Ты странная девушка, Маринетт, — заявил вампира-полукровка, садясь рядом. — Не переживай. Это не страшно. Я раньше встречал таких же, как ты. — Каких?— Дюпен-чен вскинула встревоженный взгляд на парня, переживая, что с ней действительно что-то не так. — Я же сказал: странных, — Нино улыбнулся, откидывая голову на запылившуюсю спинку дивана. — Феи принимают не всех людей. Например, я ее не пойму, потому что не имею с ней связи, а ты...— он на мгновение замолчал, скосившись на фею, сидящую на подлокотнике,— приобрела эту связь, когда освободила тех фей. Маринетт устало вздохнула, прикрывая глаза. Слишком много информации. Но иметь преимущество перед другими людьми было выгодно, и это положение было похоже на отношение ведьмы к людям... Дёрнув плечом, Маринетт попыталась откинуть эту глупую мысль. Ну какая из неё ведьма? Она обыкновенная деревенская девушка, которая настолько неуклюжа, что может запутаться в собственных ногах на ровном месте. — Не переживай, Маринетт, — тоненький голосок раздался почти на ухо, и девушка вздрогнула. Ее новая бескрылая подружка сидела у неё на плече, болтая ножками. — Это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Люстра на потолке качнулась, а на верхней палубе послышались торопливые шаги матросов. — Хм, видимо, приплыли к рынку,— Нино поднялся с дивана и скрылся в тёмном коридоре. Маринетт устало вздохнула, поднимаясь следом и направляясь к круглому окну на противоположной стене. Перед глазами предстал тот же самый город, порт которого они недавно покинули — об этом говорили знакомые башни в центре города, и те же узкие клочки. Глаза поймали знакомую недовольную физиономию. Нуар стоял на причале, скрестив руки на груди, и, видимо, ждал помощников. Его тяжёлый взгляд бегло обвел корабль, пытаясь найти какое-либо повреждение, но вместо этого наткнулся на окошко, у которого стояла Маринетт. Нахмурившись, полукровка сжал челюсть и отвернулся. От такой реакции Дюпен-чен захотелось засмеяться, что, она, собственно, и сделала. Громко и заливисто захохотала, чем напугала фею, сидящую на ее плече. Малышка вздохнула, изумляясь поведению людей в таких ситуациях. Когда на причал опустилось ещё несколько парней, один из которых был Нино, Нуар махнул в сторону города и что-то раздражённо сказал. Команда дружно кивнула и стремительно направилась в город, боясь попасть под горячую руку своего капитана. Нуар, поймав на себе очередной насмешливый взгляд Дюпен-чен, тоже направился в город, лишь бы не возвращаться на корабль. Смотря через узкое окошко ему вслед, девушка не могла прекратить улыбаться. — Зачем же ты так с ним? — фея жалостливо посмотрела на полукровку, прежде чем он скрылся за стеной одного из домов. Маринетт не знала, почему смеялась. Просто захотелось. — Он не обидится,— скрестив руки на груди, сказала Дюпен-чен, возвращаясь на диван.— Как тебя зовут? Маринетт взяла в руки кружку с почти остывшим чаем и глотнула из неё. Фея пожала плечами, спрыгивая на подлокотник. — Я ничего не помню о себе,— начала малышка. — Помню лишь то, что я с северных остров. Маринетт протянула руку и фея ловко заппыгнула в ладонь. — Совсем ничего больше? Бескрылая отрицательно покачала головой, из-за чего ее волосы подпрыгнули вверх, спутываясь между собой. — Но если хочешь, можешь придумать имя, — сказала фея, пожимая маленькими плечиками. Маринетт чертыхнулась. Как это, придумать имя, когда при рождении оно уже было дано тебе? В голове пронеслись события прошлой ночи. Эта бескрылая фея так похожа на Сиеру, но, быть может, Маринетт это просто мерещится. — Я буду звать тебя Сиера,— неуверенно заявила Дюпен-чен, закусывая губу. Фея молчала несколько секунд, прижимая руку к подбородку и строя такое серьёзное лицо, что Маринетт снова стало смешно. — Сиера,— повторила бескрылая, улыбнувшись.— Мне нравится. Брюнетка расслабленно выдохнула, переворачивая руку так, чтобы фея стояла к ней спиной. Шрам между лопаток был едва заметен, но он был, а крыльев— нет. Сердце кольнуло от понимания того, что это сделали люди. Люди, к которым относится Маринетт. Она же тоже человек. И эта фея доверившись человеку единожды и пострадав от своей наивности, снова доверяет себя человеку, не боясь, что он может причинить ту же боль. Маринетт вдруг стало противно от того, что она является человеком. Она, смотря на тонкое хрупкое тело, которое вместо того, чтобы парить высоко в небесах, передвигается при помощи ног, боится сделать больно. Осторожно опустив Сиеру на диван, Дюпен-чен обернулась к шкафам с книгами. Она, живя в деревне, так и не научилась читать к своим семнадцати годам, да и некогда было обучаться. — Ты умеешь читать? — спросила Маринетт, снимая с полки какую-то толстую пыльную книжку с выцветшим рисунком на обложке. — Да, а что?— Сиера было хотела спрыгнуть на пол, но Маринетт ловко поймала ее перед самым полом и усадила обратно. — Не могла бы ты мне почитать? — смущённо спросила брюнетка, чувствуя, как краснеют щёки от стыда. Улыбнувшись, фея кивнула. Маринетт слабо улыбнулась в ответ, облокотила книжку об подлокотник, чтобы было легче листать и открыла первую страницу. С жёлтой бумаги тут же поднялась густая пыль, и Сиера громко чихнула, отлетая в сторону. — Всё хорошо? — девушка помогла бескрылке подняться на ноги. — Да, всё замечательно, — голубоволосая кивнула и направилась к книге. Маринетт устало плюхнулась на диван, положила голову на подоконник и осторожно вытянула ноги, едва ли не задев рассказчицу. Сиера читала тихо, но каждое слово было отчётливо слышно. Книжка была о любви, кажется. О двух семьях, ненавидящих друг друга, дети которых полюбили тех, кого должны ненавидеть. Их, кажется, звали Ромео и Джульетта— Маринетт не запомнила каких-то важных имён, событий или странных персон. Необычная история любви двух людей из разных семей пленила Дюпен-чен. Хотелось дослушать до конца, узнать, чем, наконец, это кончится, и будут ли Ромео и Джульетта вместе, или же навсегда потеряют друг друга и до конца дней будут обречены на несчастную жизнь. Но Сиера имела настолько приятный убаюкивающий голос, что вскоре Маринетт заснула. Фея улыбнулась, захлопывая книгу и поднимая клубы пыли над собой. Она была очень рада, что не дочитает до конца. Какова будет реакция Маринетт на то, что главные герои в конце умрут? Вот Сиера и читала медленно, растягивая предложения и наполняя каждое слово тягучей смолой... *** Только когда начало темнеть, команда вернулась на корабль, тащя за собой тяжёлые железные сети. Охота на русалок — дело опасное и затяжное. Нуар, уставший, наверное, больше всех, не стал бранить матросов за беспорядок на палубе, за опущенные паруса и не приготовленный ужин. Он просто лениво забрался на корабль, сгорбив спину, отдал приказание Нино следить за ветром и держать курс на созвездие Волка, и удалился в свою каюту. Нино улыбнулся ему в спину и поспешил на капитанский мостик. Ввалившись в каюту, Нуар было хотел упасть на диван, но замер на месте, потому что его опередила одна очень наглая девчонка и не менее наглая бескрылая фея, что спала на груди хозяйки. Ругнувшись сквозь зубы, полукровка хотел взять и вышвырнуть спящую девчонку вон, но что-то остановило его. Замерев, Нуар всмотрелся в тонкие девичье и такие знакомые черты лица. Маринетт расслабленно откинула голову на подлокотник, слегка задрав подбородок вверх. Её розовые губы слегка приоткрылись, а ресницы судорожно дрожали. Ну вот скажите, пожалуйста, как эту девушку можно выкинуть вон из тёплой каюты?! Нуар устало вздохнул, прикрывая глаза. Фотография, которая была зарыта глубоко в комоде, очутилась в его руках. Каждый ребёнок знает, что мама — самый дорогой человек на свете. Улыбнувшись, полукровка прижал бумажку с изображением к груди, так, как делал это каждый вечер. Подобное уже стало обязанностью. Отложив фото обратно туда, где оно лежало, Нуар окинул взглядом спящую девчонку, тяжело вздохнул и направился на палубу. Похоже, кому-то сегодня придётся спать под открытым небом. *** Так, я устала, поэтому беру неделю отдыха. Сорян, что так много. Сильно утомляют в школе, уроков предостаточно задают. Обещаю, что, отдохнув эту неделю, я снова налажу график выхода глав:) Люблю Вас!