Всего лишь игра

      На меня с надеждой смотрели три пары глаз. Я стоял напротив них в полной растерянности. И что мне ответить? Мой отказ их расстроит. Неужели я не могу сказать «нет» девушкам?       — Ладно… — со вздохом ответил я. — Я вступлю в ваш клуб.        Глаза Моники тут же загорелись, Юри еле скрывала улыбку, а Нацуки отвернулась, но я был уверен, что девушка тоже была рада, как и остальные.       — Что ж, раз такое дело, — с энтузиазмом начала Моника. — Наш клуб теперь может считаться официальным. Спасибо Георгию!       Я заметил, что Нацуки никак не отреагировала на это и пошла в кладовку что-то убирать. Странная девушка… Вспыльчивая, маленькая, но симпатичная.       — Итак! — прервала мои мысли Моника. — Время уже подходит к концу, поэтому вот вам задание на завтра — пишем поэмы и приносим их, чтобы каждый смог оценить.       Стоп, что? Какие поэмы? Разве они тут не книжки читают? Это уже клуб поэтов! Но, кроме меня, никого не испугали слова девушки. Наверное, они делают такое каждый день. А я? Если я не умею? На меня посмотрела Моника — я тут же отвернулся и стал собираться домой, чтобы не подавать признаков испуга. Через несколько минут, попрощавшись со всеми, я шёл домой. Всё время во мне сидело какое-то странное чувство, как будто я уже видел это где-то, но где?.. Это похоже на дежавю. Это и есть оно, но такого в моей жизни точно не было. В литературном клубе я первый раз. Всего лишь чувство… Не став дальше засорять голову этими глупыми мыслями, я пришёл домой, поужинал и занялся бездельем. Голову не отпускали слова Моники. Написать поэму… Я не смогу! Это глупо, но, если я приду ни с чем, это действительно будет выглядеть глупо. Я подведу их, и клуб перестанет считаться официальным, закроется.       Нет, так дело не пойдёт. Моника расстроится. Похоже, девушке действительно нравится заниматься литературой. Хоть как, но я должен написать поэму. Вздохнув, я склонился над листом в раздумьях.

***

      — Эй, ты слышишь меня? — опять сон. — Я здесь.       Я обернулся на голос и увидел Нацуки. Что-то зачастили мне сниться девушки.       — Послушай меня, тебе никто об этом больше не скажет. С Юри творится что-то странное.       Кажется, она говорит о вице-президенте клуба. Юри… Но девушка всего лишь ведёт себя скромно. Что тут не так?       — Ты мне не веришь? — Науки вздохнула. — Почему мне никто не верит?!

***

      Я проснулся от звука будильника. Сон, который я видел, остался для меня непонятным. Иногда людям и правда снится какой-то бред.       — Итак! — после школьного дня мы сидели в клубе и слушали Монику. — На сегодня у нас есть кое-какие планы, но для начала давайте поделимся своими поэмами.       Я посмотрел на остальных девушек. В глаза мне резко ударил свет. Я проморгался и увидел лежащую на полу Юри с окровавленным ножом в груди. Над девушкой склонилась Нацуки и что-то испуганно кричала.       — Георгий… — ещё голоса. — Георгий!       Удар по голове. Кажется, это был подзатыльник. Я потёр затылок и как будто пришёл в себя. Юри недоумённо смотрела на меня. Никакого ножа и крови. Нацуки недовольно скрестила руки и также не отрывала от меня взгляда.       — Чего уставился? — огрызнулась девушка. — Кому из нас дашь поэму?       Я растерялся и тут же сунул лист Нацуки в руки.       Девушка принялась читать, попутно отдав мне свою. Интересно, я бы и не подумал, что она пишет о таких милых вещах.       — Знаешь, для такого как ты сойдёт, — Нацуки вернула мне поэму обратно.       — А ты очень миленько пишешь, — улыбнулся я.       — Ч-что?! — девушка тут же покраснела и выхватила у меня свой лист. — Э-это не так!       Похоже, больше слов у неё не нашлось, поэтому Нацуки убежала к Монике. Что ж, тогда я поговорю с Юри. Кажется, девушка меня уже ждала.       — Снова здравствуй, Георгий, — она улыбнулась мне. — Давай посмотрим, что ты написал.       Она принялась читать моё «произведение», а я поэму Юри. Девушка вложила в один маленький смысл столько символом и метафор…       Вот в ком, но в Юри я не сомневался. Почему-то мне казалось, что девушка способна на большее среди остальных, но это совсем не значит, что другие пишут хуже.       — Для новичка очень даже хорошо, — она резко прервала мои мысли.       Я даже слегка вздрогнул. Интересно, что в моей работе так понравилось Юри?       — П-правда? — немного неуверенно ответил я.       — Да. Я вижу, как ты старался каждым абзацем, строчкой, словом поразить каждую из нас. Мне очень нравится, — скромная девушка исчезла, и вместо неё появилась уверенная в себе Юри. — Я ценю это, Георгий. А что скажешь насчёт меня?       — А!.. — слова девушки поставили меня в ступор, когда она хвалила меня, и я не сразу нашёл, что ответить. — Это так похоже на тебя. В каждом слове скрыт свой глубинный смысл.       И тут я увидел, как Юри начала краснеть. Девушке что-то не понравилось из сказанного мной? Но вместо ответа она мило улыбнулась и пошла делиться творчеством с Нацуки. Я посмотрел Юри вслед и обернулся.       — Привет, — неожиданное появление Моники перед моим лицом заставило меня отшатнуться в испуге. — Ой, прости. Я не хотела… Хочешь прочесть мою поэму?       — Д-да, конечно, — успокоившись, я отдал девушке свой лист и взял её.       Точность. Правильность. Уверенность. Когда читаешь эту поэму, чувствуешь всю Монику, даже, если и не общался с девушкой никогда. А что удивляться? Это же она. Моника не успела мне ничего сказать, так как за нашими спинами затеялся неожиданный спор. Мы обернулись. Юри и Нацуки скалились друг на друга, чего я явно не ожидал увидеть. Для Нацуки это естественно, а вот Юри… Сегодня я узрел девушку совсем с другой стороны.