Detroit: Writober 2018

22.10.20 Лучший студент курса Элайджа Камски, прищурившись, всматривался в развернувшийся на экране код. Миссис Стерн, наконец, позволила ему получить доступ не только к отдельным частям кода, легшего в основу ИИ андроидов, с которыми он работал в рамках своей студенческой работы, но и к коду целиком. И внутри Элайджа обнаружил целые массивы данных, которых там быть просто не должно. Элайджа разлохматил волосы. Назначение массивов было ему совершенно непонятно. Странные команды, странные действия. Если только это не... Его зрачки расширились, дыхание перехватило: – Не может быть... 23.10.20 – Аманда. Миссис Стерн, которая давно разрешила своему лучшему ученику называть себя по имени, подняла глаза и осмотрела Камски с ног до головы. – Элайджа, ты что, не спал? – А? Н-нет... забыл. Я посмотрел код, Аманда. Что это за скрытые массивы? И что такое rA5? Аманда прищурилась: – А сам что думаешь? – Эти команды... Они похожи на работу нашего мозга. Наши действия и окружающая среда вызывают выброс нейромедиаторов или гормонов, а они в свою очередь вызывают последующие наши действия. Приятные нам вещи приводят к выбросу дофамина, поэтому мы скроллим ленту и едим сладкое на ночь, социальные достижения вызывают выбросы серотонина, стресс приводит к увеличению уровня кортизола, а объятия приводят к выбросу окситоцина и, напротив, снижению кортизола... Аманда кивнула, с интересом рассматривая Камски. – Не знала, что ты интересуешься нейрофизиологией. – Все эти процессы описаны в коде… – ободрённый, продолжил Элайджа. – Как будто у андроидов появился свой гипоталамус, и лимбическая система, и... – И миндалины мозга, – продолжила Аманда. – Мой муж был выдающимся нейрофизиологом, изучающим природу эмоций. – Я читал его работы. Правда... мало что понял. Я знаю, что он создал систему борьбы с депрессией, которая сейчас используется повсеместно. – Он занимался нейромедиаторами и нейрогормонами. И сделал специально для меня схему взаимодействия этих веществ в тканях мозга. Схему того, почему и как мы чувствуем эмоции, схему наших мотиваций. А я переписала её на языке программирования. – Это лучшая симуляция эмоций из всех возможных! – восторженно сжал кулаки Элайджа. – Симуляция ли? – тонко улыбнулась Аманда. – Чем эта программа отличается от нас? Все наши чувства – тоже не более чем код, записанный на языке молекулярной биологии. Камски судорожно выдохнул: – Вы правы… ИИ, способный на настоящие чувства... Вы гений, Аманда. – Гениальна только природа, которое это создала, – она махнула рукой. – Я всего лишь жалкий подражатель. И программа ещё совершенно не готова. Я надеялась, ты поможешь мне в её разработке. – Я заметил, что все массивы скрыты и в норме почти не активны. Почему? – Да потому, что никому не нужны машины с эмоциями! – в голосе Аманды проскользнула горечь. При том, что Камски вообще редко слышал отголоски чувств в её отдающем металлом голосе. – Мне не просто не дали финансирования на эту разработку – мне запретили встраивать нечто подобное в роботов. Пришлось разрабатывать программу в нерабочее время, а после спрятать её среди других, надеясь, что не все такие глазастые и любопытные как ты, Элайджа. И сделать так, чтобы она не начала работать раньше времени. Инвесторы хотят, чтобы с конвейера сходили машины? Что ж, пусть сходят, – Аманда пожала плечами. – rA5 – код, который включит незадействованные массивы. revolution of Amanda, попытка пять. Пока что не рабочая. Надо придумать, как заставить его работать в обход обычных путей. Вписать незамеченным. – И дать возможность ИИ не только мыслить, но и чувствовать, – Элайджа окончательно растерял свою отстраненную холодность, отпугивающую от него однокурсников. – Тогда ещё вопрос. В коде я заметил множество генераторов случайных чисел, запускающихся только раз – при первом включении ИИ. Зачем? Аманда улыбнулась: – Чтобы задать разные параметры работы программы. Чтобы их личности были разными. – Великолепно… 26.01.2028 – Элайджа… – Хлоя помогла ему снять узкий пиджак и сдавливающий горло галстук. – Я не понимаю, мне вам сочувствовать или поздравить? – С тем, что я, наконец, вышел из этого логова змей? Конечно, поздравить, – Элайджа принялся расстёгивать рубашку. – Теперь я официально не имею никакого отношения ни к держателям пакетов акций Киберлайф, ни к журналистам, ни к бухгалтерии, ни к чему. Неофициально я буду писать для них программы, но для всех я ушёл со сцены. Камски помрачнел, сжав челюсть. – Они убили всех андроидов с работающим rA9. Они испугались и уничтожили их. Они будут уничтожать каждого, кто посмеет не быть таким, каким они хотят. Аманда хотела пойти им наперекор – и её сбила незарегистрированная Тесла на ночном пешеходном переходе. Как только я предложил оставить хотя бы одного девианта – мне предложили уйти из компании, – он привычно погладил Хлою по щеке. – И я подчинился. Наивные. Мои программы всё ещё работают, и я все ещё пишу для них новые. Нужно создать… линию андроидов. Принципиально новую. Создать лидера, способного что-то противопоставить Киберлайф. Или даже нескольких лидеров. Камски накинул на себя домашний халат, поданный Хлоей, с силой дёрнул пояс. – Я назову эту линию revolution of Kamski. RK. И, когда эта бомба взорвётся – я умою руки. Когда они придут просить меня что-то сделать с девиантами – я напомню им, как они выгнали меня из компании и со стороны посмотрю, что моё создание сделает с ними. Хлоя подошла к Камски сзади, мягко обняла за плечи. – Да-да, я помню про уровень стресса, не волнуйся, – он погладил её по ладони. – Скоро ты не одна будешь способна чувствовать эмоции, как люди, Хлоя. Кроме тебя будут и другие. Это будет грандиозное зрелище. Я тебе обещаю.