Detroit: Writober 2018

Свалка андроидов На свалке андроидов столько искорёженных тел, что Хэнка начинает мутить. Месяц назад он сказал бы, что это просто машины, но теперь Хэнк видит в них людей. Сотни, тысячи мёртвых, изломанных, замученных людей. Трупы, трупы, трупы... Кто-то хватает его за штанину. Хрупкая девушка с разбитым лицом цепляется за него слабыми пальцами. Хэнк осторожно забирает у неё плотную ткань. – Прости, милая. Прости. Прости за то, что люди оказались такими... какими были всегда. История всегда повторяется. Многие здесь ещё живы, если это можно назвать жизнью. Существование переломанных, измученных существ, проводящих здесь свои последние дни. Они смотрят страшными, пронзительно-живыми глазами, некоторые просят помочь им, они до сих пор тянутся к предавшим их людям. Хэнк отворачивается. Он пришёл сюда не за этим. Он ищет и, наконец, находит. Среди груды других тел лежит почти целый... труп? Коннор с дырой во лбу. Страшное воспоминание о допросе. Его пустые глаза смотрят в небо, снежинки оседают на них и не тают. Нет, этому уже ничем не поможешь. Второй Коннор, уничтоженный Киберлайф вместе со всей линейкой, лежит под другими телами, так, что Хэнк узнаёт его только по рукаву фирменного пиджака. Перекатить с него трупы андроидов сложно, спина предательски напоминает о себе, но Хэнк справляется. У Коннора нет ног и части головы. Диод ровно горит голубым. – Здравствуйте, – отвечает он на прикосновение спокойным механическим голосом. – Меня зовут Коннор, я андроид, присланный из компании Киберлайф. Не тот. Хэнк идёт искать дальше. Следующий Коннор давно истёк тириумом из щели в корпусе. Хэнк надеется, что этот Коннор – не тот самый. Другой. За очередными сваленными в кучу мертвыми телами сидит мальчик-андроид. Без диода и даже в одежде. Он мог бы сойти за человеческого ребёнка, если бы не отсутствие половины лица. Пацан смотрит на Хэнка, пугается и прячется за мертвецами. Хэнк идёт дальше. Третьего Коннора он находит, когда начинает темнеть. Сейчас декабрь, темное время года, ночь наступает быстро. Зато прекратился снег. Коннор лежит, искореженный, неестественно вывернувший ноги и единственную руку, говорит спокойным голосом, заметив его приближение: – Лейтенант. – Тебе больно? – спрашивает Хэнк, хотя уже знает ответ. – Я машина. Мне не может быть больно. Не тот. Хэнк не задаёт им вопросов. Память Коннора доступна всей линейке, тогда, в подвалах Киберлайф он ориентировался не на то, что ответят оба Коннора, а на то, как они это сделают. Над свалкой разносится тонкий женский голос "Hold on. Just a little while longer..." Ей вторит мужской. Нет, не будет хорошо. Уже никогда. Пятого Коннора вырывает из темноты уже луч фонаря. Холодает. Этот кажется почти целым, если не считать вырванную челюсть. – Коннор? – зовёт Хэнк. – Цель – найти лидера девиантов. Задание провалено, – голос ломается, звуковой центр барахлит. – Цель – найти лидера девиантов. Задание провалено. Цель – найти лидера девиантов. Задание провалено. Хэнк отворачивается. Не тот. В темноте свалка кажется ещё более пугающим местом. Андроиды похожи на оживших мертвецов, выбравшихся из своих могил. Зомби-апокалипсис вживую. Шестой Коннор привалился спиной к очередной горе пластиковых трупов. У него нет левой руки почти целиком и правая нога только до колена. Его глаза растрескались, и он не реагирует на свет, только на звук приближающихся шагов. Хэнк сразу понимает – нашёл. Он даже не может объяснить – как, просто чувствует. Есть что-то особенное в положении губ, в том, как порывисто Коннор прислушивается к чужим шагам. Что-то пронзительно-живое. – Коннор? – Хэнк?! Хэнк, это вы?! – Коннор вскидывается, смотрит на него своими невидящими глазами, тянет руку. Нашёл, нашёл. Хэнк убирает фонарик в сторону, сжимает ледяную ладонь в руках. – Это я. Всё будет хорошо. – Лейтенант Андерсон... – губы Коннора кривятся в улыбке и одновременно дрожат. Он хочет что-то сказать, но, кажется, слов слишком много, и он не знает, с чего начать. – Как ты? – спрашивает Хэнк, чтобы спросить хоть что-то. – Помните, там, на мосту, вы говорили про Рай для роботов? Мне кажется, я попал в Ад. – Ничего. Ничего, – Хэнк гладит его по щеке ладонью. – Ты не видишь, да? – Оптические блоки повреждены. Но я могу различать яркий свет и темноту. Видимо, фонарик показался ему слишком тусклым... – Ничего. Можешь показать, как их отсоединить? На лице Коннора – растерянность. И всё же он снимает остатки скина, чуть надавливает куда-то у виска. – Я тебя понял. Хэнк берёт фонарик, поднимается на ноги. – Лейтенант?! – Я скоро вернусь. – Лейтенант! Не уходите! – Коннор хватает его за край пальто, лицо кривится в отчаянии. – Я вернусь. Ты мне веришь? Я вернусь скоро. Хэнк отворачивается и быстро уходит. Коннор пытается ползти за ним, на одной руке и едва работающих ногах, цепляется за мерзлую землю. Хэнк, конечно, быстрее. Отсюда ближе всего к первому из найденных Конноров. Ему всё равно уже ничего не нужно. Хэнк с некоторым трудом отсоединяет "оптические блоки", рассматривает их на ладони. Стеклянные и пустые, как глаза куклы. Длинные ресницы щекочут кожу. Коннор снова привалился спиной к трупам. Он радостно вскидывается навстречу шагам, в свете фонаря видно две влажные дорожки на щеках. – Я же говорил, что вернусь, ну. Сейчас, я кое-что принёс. Иди сюда. Хэнк садится на корточки, жмёт, куда показал Коннор, вынимая растрескавшиеся глаза. Внутри Коннора тускло блестят какие-то механизмы. Хэнк вставляет на освободившееся место целые оптические блоки, и из мертвых стекляшек они вдруг становятся яркими и живыми. – Лейтенант... Хэнк! – Коннор моргает и жмурится, настраиваясь, тянется к Хэнку уцелевшей рукой, и тот крепко прижимает его к себе. – Всё хорошо, Коннор. Ваши проиграли, почти всех убили, но тебе я погибнуть не дам. Не на этот раз. Потерпи немного, поедем с тобой куда-нибудь в Мексику. Там отвратительно, но андроиды там – редкость, тебя никто не узнает, а у меня есть знакомый перевозчик нелегалов через границу, он нам всё устроит. Я ему в своё время выхлопотал штраф вместо срока, как знал ведь, что понадобится. Всё будет хорошо. Только я сейчас снова уйду, ты уж меня дождись. Сиди тут и жди, пока я вернусь. – А потом? – Коннор мигает жёлтым, что-то просчитывает. – А потом я найду тебе руку и ногу. Только покажи мне, как это всё отсоединяется. – А потом? – снова уточняет Коннор, чуть хмурится, как только он умеет. – А потом ты встанешь на ноги, и мы пойдём домой. Сумо уже заждался.