***
Когда Тэхён проснулся, он почувствовал, словно его окутало тепло. И, чисто технически, его действительно окутало. Он лежит в объятиях Чонгука, прижавшись щекой к его груди, словно к обогревателю. Сердце безумно скачет в его груди, он не понимает, как оказался в такой ситуации и почему вообще позволил этой ситуации случиться, учитывая то, что это противоречит всем «законам» отношений на раз. Его тело напрягается, из-за чего Чонгук начинает шевелиться. Он открывает глаза, сонно моргает и смотрит на Тэхёна. Они долго смотрят друг на друга, оба пытаются понять, что нужно сказать или сделать, чтобы сделать сложившуюся ситуацию менее неловкой. — Хм, — прочистил горло Чонгук. — Не хочешь позавтракать? Я могу… приготовить тебе что-нибудь. И подброшу тебя домой. Или ещё что-нибудь. Что захочешь. Тэхён опускает взгляд и смотрит на ключицы Чонгука. — Да. Завтрак. Звучит замечательно. Однако, никто из них, как оказалось, не собирался двигаться в течение ещё нескольких минут, и это выглядит так, словно каждый из них ждёт, пока второй сдастся, абсурдное соревнование. Чонгук, наконец, делает первый ход, убирает руки, в которых держал Тэхёна, и Тэхён быстро отстраняется. — Эм, ты можешь принять душ, если хочешь, — сказал Чонгук, натягивая боксеры. Тэхён садится, натягивая покрывало до груди, наблюдая за тем, как Чонгук мешкается перед тем, как выйти из комнаты. В конце концов, он уходит, и Тэ плюхается обратно на кровать, накрываясь одеялом с головой. Я такой идиот. Это единственное, что он говорит себе, повторяя снова и снова, пока моется в душе, рисуя мочалкой круги на руке в течение нескольких минут, пока кожа не краснеет. Он выходит из комнаты, следуя за запахом еды, доносящимся из кухни. И теперь он чувствует себя ещё большим идиотом, потому что теперь он стоит и наблюдает за тем, как Чонгук в одних боксерах суетится по кухне, его волосы взлохмаченные и мягкие, спадают ему на лоб. Тэхён думает, что Чонгук всё это подстроил. Он был создан для взгляда, которым его одаривает Чонгук, когда он, наконец, замечает, что старший стоит неподвижно и смотрит на него, улыбается мягко, нерешительно, потому что никто из них не знает, что они делают прямо сейчас. — Я приготовил блинчики. Тэхён улыбается и шагает вперед. — Я люблю блинчики, — и он игнорирует факт того, что его голос дергается, когда он произносит слово «люблю».***
Тэхён вздыхает, глядя на экран своего ноутбука, и Чимин отрывается от учебника, который читал. Тэхён снова вздыхает, только громче, более драматично, и Пак закатывает глаза. — Что там у тебя? — спрашивает Чимин, наклоняясь, чтобы посмотреть, что на экране. Там были фотографии с новой фотосессии Чонгука для Ceci. — О, слушай, он отлично выглядит. Тэхён вздыхает в третий раз. — Да, ты прав. Чимин косится на Кима. — Разве ты не просто спишь с ним? Разве ты должен так себя вести? Тэхён закатывает глаза. — Да, но всё дело в… — он делает паузу, щёлкая мышкой и открывая следующую картинку. -… этом. Чимин смотрит на изображение Чонгука без рубашки, рядом с мужчиной, явно старше его самого. С его плеч спадает рубашка. Смотрятся они очень хорошо. Чимин сужает глаза, присматриваясь. — Разве это не тот парень? Как его там… Ким Сокджин! Он же модель, я прав? — Конечно он модель, Чимин. Посмотри на него! — и Чимин действительно смотрит. — Думаю, что как-то читал о нём что-то. Тэхён странно откашливается, словно пытается подавить в себе негодование. — Чимин, ты что, правда не понимаешь? Это Ким Сокджин, парень, с которым, как все думают, встречается Чонгук. Чимин хмурится. — Не обижайся, но он выглядит слишком старым для Чонгука. Ну, только если он является его спонсором или что-то в этом роде. Так, стоп! Мне кажется, что именно об этом я и читал. — Чимин! — раздраженно произносит Тэхён. — Что? Что ты от меня хочешь? — чуть ли не вскрикивает Чимин. — Посмотри на них, Чимин. Они хорошо смотрятся. Они хорошо смотрятся вместе! А что, если они действительно встречаются? — Братан… — Чимин качает головой, не зная, с чего начать. — Чонгук спит с тобой. Если бы они с ним встречались, Чонгук не стал бы так с тобой обращаться. Нижняя губа Тэхёна дрогнула. — Да, но… Что, если… что, если Чонгук поймёт, что с Сокджином ему будет лучше, чем со мной. Что, если я ему надоем или что-то ещё? Чимин открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливается. Он тщательно подбирает слова. — Знаешь… вы же не встречаетесь с ним, ну, в традиционном понимании этого слова, верно? Это заставляет Тэхёна замолчать. — Что? Я никогда не говорил ничего такого. Но ты только что… — вздыхает Чимин. Плевать. — Ну, знаешь, я не хотел бы формулировать это именно так, но… тебе не кажется, что ты не должен ревновать или что-то вроде того? Тэхён сглатывает, поворачиваясь к экрану. — Я не… — его голос обрывается. — Я не ревную. Не ревную. — Конечно, ты вовсе не ревнуешь, ТэТэ. — Я не ревную! Просто это раздражает! Почему Чонгук просто не может надеть чёртову рубашку? Неужели это так сложно, ну честное слово. Он просто обязан был надеть рубашку. Чимин смотрит на него, явно не веря. — Ладно, хорошо. Пусть будет так, если это именно то, что тебя беспокоит.***
— На этом закончим, — говорит продюсер по ту сторону стекла. Чонгук кивает, снимая наушники, прежде чем выйти из будки звукозаписи. — Ты хорошо справился, мелкий, — говорит Юнги, поглаживая его по спине, когда все начали собираться. — Спасибо, хён, — Чонгук провёл кучу времени в студии на той неделе, доводя всё до ума. В последнюю минуту гендиректор решил, что Чонгук будет продвигаться с заглавной песней на музыкальных шоу, поэтому время, проводимое Чонгуком в студии, значительно увеличилось. Он знает, что в ближайшие дни он не появится в колледже, а может и в ближайшие месяцы. К тому же, в компании идёт обсуждение большого тура по странам Азии. Идея одновременно и захватывающая и разочаровывающая, потому что Чонгук привык к колледжу, его атмосфере, к людям, которые в нём учились. Он привык к Тэхёну. Он вспоминает о том, что ему нужно позвонить Тэхёну и рассказать об этом. На прошлой неделе они особо не общались, потому что оба были сильно заняты. Он достаёт свой телефон и выходит в коридор. Тэхён поднимает трубку после первого гудка. — Чонгукки! — голос Тэхёна заставляет дыхание Чонгука буквально исчезнуть, и он едва сдерживается от того, чтобы не закатить глаза из-за этого дурацкого прозвища, похожего на кличку домашнего питомца. Однажды Чимин услышал, как Тэхён называет так Чона, и попытался провернуть такое же, но в ответ получил лишь знатный удар по предплечью. — А я как раз собирался позвонить тебе! — О, правда? — спрашивает Чонгук, более, чем довольный услышанным. — Да! У меня отличные новости! Чонгук усмехается, прислонившись к стене. — Серьёзно? У меня тоже. Мы должны встретиться и обсудить всё это. Он почти удивляется собственной открытости, но он давно понял, что Тэхён предпочитает прямоту, это сэкономит им обоим время. — Хочешь встретиться? — голос Тэхёна звучит удивлённо, и Чонгук приподнимает брови. — Да, конечно. Мы давно не общались. А почему я не должен хотеть? — Нет, я не это имею в виду. Я просто… — Тэхён вздыхает, и Чонгук улыбается, представляя лицо старшего в данный момент. — Отлично, давай встретимся. — Здорово. Хочешь встретиться у меня? — Конечно. Чонгук не может перестать улыбаться в течение всей поездки, даже когда Юнги посылает ему странные взгляды через зеркало заднего вида. Когда он добирается до своей квартиры, куда раньше, чем планировал изначально, он много времени проводит за тем, что бесконечно поправляет волосы, одергивая рубашку. Он не может вспомнить, пользовался ли он сегодня одеколоном. Его телефон вибрирует на полочке в ванной. — Эй, Тэ. — Я в саду, — говорит Тэхён на той стороне линии. Тэхён бывал тут достаточно часто, так что охранники просто пропускали его. — Ты поднимаешься? — Нет, снаружи так хорошо. Можешь меня встретить? Чонгук сконфуженно хмурится, но соглашается, спускаясь на лифте вниз. Тэхён стоял посреди травы, закрыв глаза, отклонив голову так, словно ловит солнце своим лицом. Он открывает один глаз, когда слышит, как подходит Чонгук. — Я знаю, что люди не фотосинтезируют, но иногда мне кажется, что я действительно могу, если захочу. Чонгук расцветает в улыбке, прошло всего несколько дней, как они не виделись, но он уже успел соскучиться по Тэхёну. — Ты не растение, Тэ. Тэхён раздраженно цокает языком. — Ты не можешь быть уверен в этом, понятно тебе? Чонгук закатывает глаза. — Да. Конечно. Как скажешь, — снисходительно говорит Чонгук. Он слишком занят, упиваясь Тэхёном, который так невероятно красив, даже когда ничего для этого не делает. Каким-то образом, растянутые спортивки и огромные кофты Тэхёна успели стать частью самого Чонгука. Он идеально подходил ему. Тэхён идеально подходил ему. Идеальный Тэхён. — Ты сказал, что у тебя хорошие новости, да? — спрашивает Тэхён. — О, да, — Чонгук практически забыл об этом. — Я закончил запись альбома. Глаза Тэхёна расширились от восторга. — Боже мой! Чонгук, это потрясающе! — он бросается на Чонгука, и тот подхватывает его так, словно это было в порядке вещей. Тэхён утыкается носом в шею Чонгука. — Я так тобой горжусь! Я уверен, что это будет потрясающий альбом. Чонгук улыбается и надеется, что Тэхён не слышит, как быстро бьётся его сердце. — Конечно будет. Это же я его написал. Тэхён отпускает смешок, который так ласково пробегает по коже Чонгука. — Точно. Как грубо с моей стороны. Тэхён отрывается, практически сияя, и Чонгук внезапно чувствует, словно в его горле что-то застряло. — У тебя… тоже какие-то новости были, разве нет? — спросил Чонгук. — Ой! Да, да, но они не сравнятся с твоими. — Пожалуйста, Тэхён, — Чонгук смотрит на него, и Тэхён смущенно улыбается. — Я… попал на магистерскую программу, как и хотел, — тихо говорит он. Это ещё одна вещь о Тэхёне, которую узнает Чонгук. Он драматичный и громкий, всегда готов поболтать, но ведёт себя тихо и сдержанно, когда речь идёт об его академических достижениях (которые, как он уже узнал от Чимина, весьма обширны). — Это… — Чонгук не может подобрать слова. — Я… Тэхён мило хихикает. — Спасибо. Чонгук может только вновь крепко прижать к себе, потому что ему не знакомо это чувство — желать успеха кому-нибудь другому, радоваться чужим достижениям. И всё же сейчас он взволнован из-за Тэхёна куда сильнее, чем из-за выпуска собственного альбома, на который ему сейчас откровенно наплевать. Он просто обнимает Тэхёна, и в это мгновение это кажется самым правильным. А потом начинается дождь. Чонгук удивляется, когда первые капли дождя касаются его лица. — Дерьмо! — Чонгук хватает старшего за запястье, чтобы забежать в здание, но Тэхён отталкивает его. — Тэхён, ну же, пойдем, — пытается убедить его Чонгук, но Тэ только качает головой, мягкая улыбка всё ещё играет на его губах. — Разве ты никогда не хотел поиграть под дождем? — спрашивает Тэхён, и Чонгук моргает из-за воды, попавшей ему в глаз. — Что? Вместо того, чтобы отвечать, Тэхён снимает с себя обувь и крутится вокруг себя, широко расправив руки. — Я буду учиться в магистратуре! — кричит он в воздух, и Чонгук оборачивается, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Он смотрит, сбитый с толку, как Тэхён находит лужу и с разбегу прыгает в неё. Лицо Тэхёна светится, несмотря на то, что солнце скрылось за дождевыми тучами, а Чонгук забывает, где находится, он просто рад находиться здесь, рядом с Тэхёном, пока тот бегает по саду. — Да ладно тебе, Гукки! — кричит Тэхён, подбегая к нему. Он задыхается, в глазах его играет озорной блеск. — Мы же в самом рассвете нашей юности, разве нет? И Чонгук считает, что Тэхён прав. Он никогда не чувствовал себя таким молодым, как сейчас, он чувствует себя дико и безрассудно, со всей той энергией, играющей под его кожей. Он не знает, что это, но, стоя там, перед Тэхёном, он понимает, что делает всё правильно. — Чонгук… — Живём только раз, не так ли? — спрашивает Чонгук, он внимательно смотрит на Тэхёна, на то, как капли дождя катятся по его щекам и носу, но даже такой, мокрый до нитки, Тэхён похож на ангела. — Да, я имел в виду… — Мы можем почувствовать это лишь однажды, правда? Тэхён открывает рот, но быстро закрывает, потому что понятия не имеет, что хочет сказать Чонгук. Всё, что он знает, это то, что в голосе младшего явно звучит какая-то уловка, смотря прямо ему в глаза, он несмело запускает руки под его рубашку, внезапно немного пугаясь собственных действий. Из-за чего он и сам понятия не имел. — Чонгук, я… — Всё в порядке, Тэхён, — спокойно говорит Чонгук, поднимая руки к щекам Тэхёна. По всему телу старшего пробегает дрожь, и он не знает, это потому, что он насквозь промок, или потому, что Чонгук так нежно прикасается к нему. — Ты… ты не обязан что-либо говорить, ладно? Чонгук наклоняется и прижимается к приоткрытым губам Тэхёна. И это отличается от того, как он обычно его целует, горячо, грубо, с упоением. На этот раз, Чонгук, похоже, пытается вдохнуть Тэхёна в себя, полностью поглотить его и заморозить этот момент навсегда. В этом что-то есть, Чонгук держит его близко, нежность, с которой он прикасается к Тэхёну, заставляет его думать, что что-то изменилось. Он снова дрожит, и Чонгук отступает. — Давай-ка тебя согреем, ты не против? — его голос мягкий. Тэхён никогда не видел его таким: робкий, осторожный, словно Чонгук сделан из стекла. Он кивает и позволяет Чонгуку отвести себя в здание. Идея Чонгука о том, чтобы согреть Тэхёна, слегка отличается от того, что представлял себе старший, но он не жалуется, когда Чонгук толкает его в душ, заходит следом, прижимая его к холодной плитке, горячая вода каплями падает на их тела. Тэхён почти мурлычет от того, как Чонгук прикасается к нему, медленно, нежно, опускаясь руками по телу Тэхёна, целуя покрасневшую от прикосновений кожу. Его глаза тёмные, упорно смотрящие на Тэ, и Тэхёна трясёт. Они не сказали друг другу ни слова, так хорошо понимали друг друга в тишине, но Тэхёну и не нужно ничего говорить, чтобы дать Чонгуку понять, чего он хочет. Но то, чего хочет Тэхён, и то, что он получает — две разные вещи, поскольку Чонгук относит его на кровать, медленно кладёт на неё, нависает сверху и утыкается носом в его шею. Тэхён не уверен, прав ли он, но он готов поклясться, что слышит, как Чонгук шепчет «малыш» в районе его ключиц, и не важно, произошло это или нет, Тэхён полностью тает, крепко обнимает Чонгука за шею, и Чонгук позволяет, приподнимая их обоих, усаживая Тэ к себе на колени. Тэхён надавливает на грудь младшего, чтобы он лёг на спину, поднимает руки к его лицу и беспомощно смотрит на него. Это страшно, это чувство, которое он испытывает, потому что всё, чего он хочет, это отдать Чонгуку всё, что у него есть, подарить ему своё сердце и позволить делать с ним всё, что ему захочется, независимо от того, получит он что-то взамен или нет, но он просто молчит. — Я тебя поймал, — бормочет Чонгук, наклоняясь к губам Тэхёна, но Ким отстраняется, играясь. Чонгук вскидывает бёдрами, и Тэхён хнычет, выгибаясь в спине так, что они оказываются грудью к груди. Крепкие руки скользят по торсу Тэхёна, успокаивая. Места, к которым он прикасается, горят, словно Тэхён только что вышел из пламени. Они трахаются так, Тэхён медленно двигался на бедрах Чонгука, смотря ему прямо в глаза, а всё потому, что когда Тэхён попытался закрыть их, Чонгук зарычал «Смотри на меня!», и теперь Тэхён не мог заставить себя отвести взгляд. Когда Чонгук чувствует, что Тэхён приближается к развязке, он переворачивает их так, что Тэхён лежит головой на подушках, сам медленно проводит по его рукам, переплетая их пальцы. Он поднимает их руки над головой Тэхёна и замедляет темп, внимательно наблюдая за тем, как Тэхён стонет и трясется в оргазме. Он кончает следом за ним и аккуратно опускается на грудь Тэхёна, они оба пытаются прийти в себя. Он нежно целует Тэхёна в щеку. Тэхён не может перестать дрожать, но это не из-за холода. Он полностью ошеломлён прикосновениями Чонгука к его коже, но он смотрит куда-то за него, его сердце бешено бьётся. Он чувствует, как сон поглощает его, и сейчас он не хочет ничего, лишь бы снова свернуться калачиком у Чонгука под боком, попросить запустить пальцы в свои волосы и поцеловать его, когда он заснёт. Он хочет проснуться, ощущая запах кожи Чонгука, слышать грубый ото сна голос. Он так сильно хочет этого, что буквально чувствует, как каждый его нерв накаляется. Через некоторое время Чонгук встает, берет полотенце, вытирает Тэхёна и ложится обратно, буквально затаскивая Тэхёна на себя, вяло улыбается, когда Тэхён целует его в шею, запустив пальцы в его волосы. Однако, он останавливается, когда Тэхён зависает на одном месте. — Никаких следов, Тэхён, — мягко напоминает Чонгук, но слова звучат, словно пощёчина. Всё тело Тэхёна словно каменеет на несколько секунд, он чувствует, словно его ударили с безумной силой. Правильно. Никаких следов. Внезапно каждый синяк, каждый розовый и пурпурный след, который оставил на его теле Чонгук, безумно болит. Он может оставлять следы на мне, но я никогда не смогу оставить след на нём. Тэхён чувствует, как ему становится плохо, предательские узлы завязываются в желудке. Глаза жжёт, знакомое чувство отчаяния застряло в горле. Он отрывается от тела Чонгука. — Что случилось, — спрашивает Чонгук, присаживаясь на кровати, смущенно наблюдая за тем, как Тэхён безумно собирает свою одежду. Его руки предательски дрожат, когда он пытается застегнуть пуговицы на рубашке, и он проклинает себя за покупку этой дурацкой вещи, потому что чем дольше он одевается, тем дольше он вынужден оставаться рядом с Чонгуком. — Ничего. Я просто… — Тэхён глотает слова, стараясь совладать с собственными эмоциями. — Я просто вспомнил, что у меня скоро срок сдачи проекта. Чонгук хмурится. — Когда именно? — В полночь, — врёт Тэхён. — Ты всегда можешь сделать это здесь, если хочешь, — с надеждой предлагает Чонгук, но Тэхён кивает головой. — На это нужно время. Я… я в порядке. Чонгук выглядит разочарованным, но Тэхён и не собирался его обнадеживать. Тэхён направляется к двери, заставляя себя улыбаться, но улыбка всё равно выходит слабой. — Спасибо тебе. Ну, за сегодня. В последний раз, потому что это больше никогда не повторится.