Душа Пепла

Я решил позвонить Гвен, сообщая, что собираюсь на некоторое время уехать в отпуск, и предложил ей самой полететь со мной, но, на удивление, она слегка грустно отказалась. Утверждая, что она несколько ответственна за свой город и не может просто так его покинуть. Пусть и на небольшой промежуток времени. Неужели тот случай с паразитом развил в ней это глупое чувство вины за случайно убитых ею людей? Вполне возможно. Я не хотел через телефон пытаться узнать, что у нее на душе, и не хотел докучать ей. Пусть она и хочет казаться сильной и взрослой, в такие моменты она старается скрыться в себе и самостоятельно стать сильнее. Я настоял, чтобы Питер все-таки встретился с Гвен, когда он будет готов. Намекнул, что сейчас, когда у нее не самое лучшее время, у него есть самый лучший шанс для того, чтобы ей немного приподнять настроение. Все его отговорки и возражения я послал куда подальше. Лишь предложил ему, если он настолько боится своей внешности, использовать специальные наручные часы, которые разработал Генри Маккой для того, чтобы изменять свою внешность для мутанта Курта Вагнера. — Она как-то не особо сильно ревнует, раз спокойно отпускает тебя с нами двумя в отпуск, — слегка неуверенно отзывается Роуг, сидя в кресле самолета. Я сижу рядом, а Лаура напротив, она безмятежно смотрит в иллюминатор и думает о чем-то своем. — Она в курсе наших отношений, и несмотря на это, как бы это грустно ни звучало, но, похоже, в отличие от вас двоих, Гвен скорее всего не сможет в будущем поддерживать такие отношения. Это касается ее стиля жизни и мировоззрения. Несмотря на то, как она сильно пытается быть похожей на меня. Сильным и волевым героем с чувством собственного видения справедливости. Она не может быть таковым. Она хочет быть именно «Героем», а не мною. Как жаль, что она не понимает, что герои жертвуют всем ради защиты слабых, ибо такова их суть. — Мне жаль... — Не нужно. Ты здесь ни причем, Роуг. Как и Лаура тоже. Это был ее и мой выбор. Несмотря на то, что я стараюсь стать лучше, чем я когда-то был, я не могу просто помогать всем, кому возможно, так как я не вижу в этом смысла. Я помогаю лишь тогда, когда мои цели или желания пересекаются с остальными. Эгоистично? Вполне, но меня это устраивает. — Ты, кажется, говорил о том, что хочешь провести для нас «особую» тренировку? Не расскажешь подробности? — наигранное детское любопытство и сияющие изумрудные глаза. На меня это не особо подействовало. — Всему свое время. Если не будешь допытывать меня, то так и быть, расскажу еще одну историю из своего прошлого. Нужно ли говорить, что благодаря этому весь оставшийся путь мы провели в чудесной тишине? Местом для отдыха и уединения я выбрал остров Мадагаскар. Места, подобные этому, всегда имели свойство обладать особой энергетикой, несмотря на то, что люди пытаются сделать из подобных экзотических мест телешоу о «Выживании» и так далее. Уже у выхода из самолета, а также после выхода из аэропорта, нас ожидали уже подготовившиеся принять туристов местные автобусы с гидами и путеводителями. Я сдержанно попросил их не предлагать мне никаких их услуг и ушел вместе со своей скромной компанией в своем направлении. Багажа у нас с собой было не особо много. Лишь у девушек была пара сумок с едой. На вопрос Роуг, почему они не могут просто засунуть эту еду в мой пространственный карман, был дал простой ответ, что это место не предназначено для хранения «органических» предметов. Исключения бывают, но только если они имеют «Духовную» природу. На вопрос, почему же я не имел подобной сумки, я лишь пожал плечами, беспечно ответив: — Я могу достать еду, когда захочу. Мы шли уже не один час. Зашли в густые джунгли, наполненные звуками птиц, жужжанием разных насекомых и влажным воздухом. В таких условиях Роуг чувствовала себя слегка неуютно. В отличие от Лауры, которая просто внимательно смотрела по сторонам. Постоянно под напряжением и готовая к атаке. Нельзя быть под постоянным напряжением. Нельзя... этот мир не так враждебен к тебе, как ты думаешь. Иногда стоит положиться на тех людей, что рядом с тобой. Именно они и сделают твою жизнь... спокойнее. Именно это я и познал, когда моя мать была жива. А также я понял, что нельзя, чтобы это спокойствие притупило твои чувства. Лишь иногда. Изредка. Чтобы чувствовать себя человеком, а не оружием. — Думаю, мы достаточно отошли от цивилизации. Здесь и устроим небольшой лагерь. Среди бесчисленных тропических деревьев неподалеку можно было заметить источник, у которого мы и пополнили запасы воды. Установили небольшую палатку, на землю установили двухслойное покрывало. Рядом развели костер. — Итак, думаю, истории оставим до вечера, а сейчас займемся вашей тренировкой. — Чему ты хочешь нас научить? - голосом этой небольшой группы решила все же выступить Роуг. — Хоть я и выразился таким образом, я не смогу вас научить тому, что вы и сами знаете. Мне хочется задать вам лишь один вопрос, на который вы и сами вполне сможете ответить. Почему вы проиграли Боливару Траску? — Мы не могли его ранить. Даже учитывая нашу силу и скорость. Это просто не производило никакого эффекта... — Верно. И сегодня я решил это исправить. Прежде всего, Роуг, воспроизведи в реальность свой меч, — одноручный меч рыцаря Лотрика появился в пепельном облаке огня в ее правой руке, и, перехватив его в воздухе, она передала мне его концом рукояти. — Кстати, как далеко ты продвинулась в этой силе? — Не особо... твой так называемый «брат» предупредил меня о том, что данные некоторые уникальные предметы из твоего мира имеют свое сознание, и их крайне нежелательно пытаться воспроизводить в реальность. Ради моей безопасности, он закрыл к ним доступ. — Ну, это вполне логично. Ничто из моего мира не умирает так просто... Судя по ее выражению, она наконец начала осознавать небольшую истину, таящуюся в моем оружии. — Ты хочешь сказать, что этот меч Лотрика?!. — Да, сохранил сознание от своего прошлого владельца, и это именно по этой причине ты так быстро смогла мастерски овладеть им. В моем мире мы использовали разные способы, чтобы убить то или иное существо. У каждого были свои слабости или преимущества. Даже тот же Боливар Траск был крайне уязвим к оружию, имеющему Магический тип, а потому я решил дать вам оружие, которое способно ранить практически любое существо, независимо от его защиты. — Как именно?.. Я сел в позу медитации и, закрыв глаза, одновременно со словами начал воспроизводить в реальность кузнечные принадлежности. — В свое время от нечего делать я попросил Андрэ, своего местного кузнеца, обучить меня искусству закаливания и улучшения оружия. Он был одним из тех, кто прожил очень много времени и пережил достаточно эпох в свое время. Учитывая то, что мир гнил на глазах и стоял на краю своей гибели он был крайне удивлен и одновременно рад моей просьбе, так как ему всегда было интересно и любопытно почувствовать себя учителем. Я перенял его знания и научился самостоятельно улучшать оружие, которое, по идее... может убить даже бога, но бога нам убивать не нужно. Лишь некоторых слегка зазнавшихся «злодеев». Да и ваш дух еще не готов держать нечто подобное. Сила может ударить в голову и дать ощущение непобедимости и вседозволенности. На деле же я хочу лишь дать вам простую возможность победы. В моей правой руке молот, а в левой небольшие «самоцветы» размером с теннисный мячик, которые будут использованы в закалке. Передо мной же стоит небольшая черная наковальня. — Подойди ко мне. Я должен кое-что проверить. Я должен точно определить, какой самоцвет будет для тебя более подходящим. Я подошел к ней достаточно близко и почти вплотную стал руками обводить ее тело. Медленно, сантиметр за сантиметром я запоминал каждый ее контур, чтобы в итоге понять устройство ее телосложения. «Сила», «Баланс» или «Скорость»? Это меня сейчас больше волновало. «Силу» тут же отмел, так как это явно не ее параметр. А потому, проведя за этим осмотром около пяти минут я понял, что наилучшим решением для нее будет упор на скорость, то есть улучшить ее меч, сделав упор конкретно на его остроту и легкость с помощью «Острого Самоцвета». — Это... было немного неловко, — слегка смущенно проговорила Роуг. Ах, ну да, забываю, что подобный акт слишком личный для некоторых людей. У меня и в мыслях не было каких-то извращений. В отличие от Роуг. — Эм... и этого тебе точно достаточно, чтобы сделать «непобедимое» оружие? — сколько сарказма и недоверия. Неужели я когда-нибудь давал тебе повод разочароваться во мне? Я решил не отвечать на ее вопрос и тяжело вздохнул. Положил меч на наковальню, а на лезвие нужный самоцвет. С помощью своей силы пламени смог достаточно сильно нагреть лезвие клинка и в одном точном ударе вбил его прямо в лезвие, а его крохотные излишки просто разлетелись в стороны. Лезвие чуть дымится от пара и блестит от его невероятной остроты, а на самом его основании появилась небольшая резьба неизвестных этому миру рун. — И это все?! Можно понять ее удивление. У самого было такое же выражение, когда я впервые увидел то, как Андрэ улучшает оружие в своей кузнице. Этот прием был его вершиной мастерства владения кузнеческим искусством. В ходе него кузнец должен идеально рассчитать температуру пламени, силу удара и момент его мгновенного охлаждения. — Как бы это смешно ни прозвучало, но самым смертоносным оружием в моем арсенале всегда будет и останется обычный кинжал, закаленный под самоцвет Хаоса или Тьмы из-за того, что у большинства существ нет хорошей защиты против такого типа урона. Обычно одного точного удара этого кинжала под кольцом Шершня, способность которого увеличивать удар по уязвимым местам цели, хватает, чтобы отправить врага на тот свет. Я смог создать для них по одному кинжалу. Один с самоцветом хаоса, а другой с тьмой. Создал для них кожаные ножны и передал им в руки. Остальную часть времени мы посвятили небольшим тренировкам и уединению с природой. Роуг была словно ребенок, которому подарили любимый подарок на день рождения после того, как она испытала на практике свой новый меч. Уже ближе к полуночи, когда угли нашего костра лениво горели в кромешной тьме, я решил все же выполнить свою часть уговора и рассказать Роуг историю. Да и Лауре наверняка было бы интересно послушать. — Когда-то давным давно, когда еще мир был бесформенным и не были запущены бесконечные циклы возрождения эпохи Огня, существовала раса существ, именующих себя «Перворожденными». Они также были и первыми Богами на земле и черпали свою силу из определенных аспектов мироздания. Гвин — Бог Света. Нито — Первая Нежить, Ведьма Изалита и ее сестры Хаоса — первооткрыватели Пиромантии. Этим бесформенным миром правили Драконы, и именно перворождённые восстали против них. Благодаря Дракону-Предателю, Гвин и его верные рыцари смогли с легкостью одолеть драконов. Таким образом положив начало Первой Эпохи Огня. У меня уйдет слишком много времени, чтобы рассказывать о каждом боге по отдельности, поэтому расскажу о тех, с кем довелось встретиться Избранной Нежити лично. — Но ведь... это ты был избранной нежитью. Почему ты говоришь об этом от другого лица? — я отрицательно покачал головой, слегка усмехнувшись. — Каждая нежить в умирающую эпоху огня могла стать «Избранной». Лишь те, у кого была цель и хватало решимости идти до конца, достигали своей цели и продолжали цикл. Я был лишь одним из многих тех, кто уже достиг своей цели, но так ничего и не смог изменить. Когда я смог снова возжечь Первое Пламя, я смог увидеть воспоминания всех тех, кто уже делал это до меня. Смог увидеть того самого «Первого Избранного», которому удалось создать эту бесконечную петлю, — пояснил я ей это и, давая ей ровно минуту времени на осознание этой информации, продолжил: — Я хочу рассказать о судьбе Четырех Рыцарей Гвина. Орнштейн, также известный под титулом «Убийца Драконов», Гох — Великан, чьи навыки в стрельбе из лука невозможно было превзойти, Сиаран — лучший убийца на службе короля Гвина, а также Арториас по прозвищу Ходящий по Бездне. Гох был самым миролюбивым и спокойным среди четверки. Его миролюбивый и спокойный характер не пошатнул даже подлый и полный зависти поступок, лишивший его глаз. Впрочем, это никак не повлияло на его способности к стрельбе. Он все также невероятно метко мог стрелять даже без зрения. Сиаран была самой скромной и молчаливой в группе этой «легендарной четверки» из-за того, что была самой слабой в открытом бою. Впрочем, это не помешало ей стать лидером группы убийц. Орнштейн был единственным, чья судьба осталась для меня неизвестной. Когда Эра Огня подходила к концу, а страну поглощала непобедимая болезнь под названием «Пустота», ему и палачу Смоугу отдали приказ на то, чтобы стеречь покои Гвиневер, но как по итогу, ни у неё, ни у самого Орнштейна не было желания оставаться в умирающем городе. Орнштейн приказал Кузнецу-Великану создать точно такие же доспехи и копье и передал их своему ученику, а сам отправился на поиски своего изгнанного учителя, чье имя было стерто из летописей из-за своего глупого предательства. Принцесса Солнца Гвиневер также бесследно исчезла, и лишь ее младший брат поддерживал иллюзию того, что все так, как и должно быть. Глупый... Глупый Гвиндолин. Я на минуту замолчал, вспоминая это красивое лицо Повелителя Пепла. Даже несмотря на всю свою силу и желание завладеть ослабевшим последним богом света, даже сил Олдрика не было достаточно, чтобы окончательно поглотить его силу и душу. Вместо непобедимого Лорда Пепла перед последователями Олдрика предстал мерзкий распухший от набитого человеческой плотью живота червяк. — «Они сделали из него Повелителя Пепла не из уважения, а из-за Силы...» Хоквуд был прав, но он не знал того, что знал я, ибо я был, по большей части времени, одним из тех, кто состоял в ковенанте по защите его святилища. Вторгался, убивал, возвращался обратно, чтобы через некоторое время опять вторгнуться в другой мир, убить глупого «избранного». Этот ковенант позволял нам содействовать с Олдриком, даже несмотря на то, что наша изначальная цель заключается в его уничтожении. Это был единственный Повелитель Пепла, с которым я мог контактировать. Таким образом, я открывал в этом создании что-то новое... Белая вспышка света. Весь пол просторного зала был поглощен мерзкой черной жижей, будто созданной из прогнивших человеческих останков, все нижнее туловище напоминает мерзкого червя, который только и может копошиться в дерьме, правда, несмотря на это отвратительное тело, верхняя половина тела осталась будто нетронутой. Тонкое и слабое, а кожа практически полностью бледного оттенка. Лицо женственное и гладкое, а верхнюю половину лица закрывает слегка измененная маска Гвиндолина. В руках он намертво держит магический посох. Он стоит ко мне спиной и смотрит на усыпальницу, где когда-то очень давно была его сестра. Сиплое тихое дыхание прервалось, а сам Олдрик жалобно завыл, намертво державшая посох рука сорвалась и схватилась за маску. — Верни... мое... тело... Никогда! Когда я впервые это увидел, то меня поразил шок от того факта, что где-то внутри этого мерзкого червяка все еще жило сознание Гвиндолина. Только вот Олдрик всегда оказывался победителем в этом противостоянии из-за того, что тот постоянно использовал... уже их «общую» слабость к человечине. Олдрик разворачивается и поднимает на меня свой взор, медленно, словно змея подступает ко мне. С его рта чуть стекает слюна, а изо рта вываливается язык в нетерпении отведать мою плоть. Я устало вздохнул и лишь пожал плечами. Думаю, в следующий раз мне точно нужно будет взять с собой одного из этих полумертвых клириков ему на закуску. Воспоминание оборвалось так же быстро, как и появилось. — ...Последним был Арториас. Рыцарь, что по легенде смог победить саму Бездну, но как итог, проиграл и стал не более, чем тенью себя самого. Слепым зверем, ведомым лишь одной жаждой убийства. Я уважаю его за его выбор идти до конца. Даже учитывая то, что он практически не имел никаких шансов на победу, он все равно твердо шел вперед. Тогда «Первый Избранный» впервые испытал одновременно жалость и... уважение к этому воину. И даже несмотря на свою смерть, он смог оставить после себя его последователей. Оставить после себя Наследие, Воинов называющих себя «Хранителями Бездны», которые, словно по иронии судьбы, были поглощены безумием... Очередное воспоминание врезается в сознание так, словно это было несколько мгновений назад... После победы над ними я был так поглощен своими мыслями, что моя первая душа повелителей пепла отозвалась резонансом и показала мне ключевой отрывок их прошлого. Они все вместе прибыли к Горнилу Пламени, смогли победить его Стража, но как итог их сил оказалось недостаточно для того, чтобы продлить Эпоху Огня. Все они молча возвращались обратно, потерянные... потерянные в собственном отчаянье. Все они верили в то, что им уготовано исполнить свой долг. Они вернулись в свою обитель, в место, в котором они раз за разом оттачивали свой уникальный стиль сражения. Из-за частой охоты на Порождений Бездны каждый из них имел ее отпечаток на своей душе и был уже на пределе. Даже их несгибаемая воля пошатнулась, и кто-то из всеобщей толпы тренирующихся воинов обратил свой безумный взор кровавых глаз с жаждой убить. — Почему мы не достойны? Почему мы провалились? Почему?.. Почему?!. Почему?!?! Это все из-за того, что мы слабы! Мы должны сражаться! Не на жизнь, а на смерть, пока единственный лучший из нас не останется стоять на этом самом месте!.. Сотня воинов обезумела и начала безумно сражаться друг с другом. Все они будто забыли, что были друзьями и товарищами мгновения назад. И тогда, когда в тренировочном бою, остался лишь один Хранитель Бездны, он безразличным взглядом обернулся к Хоквуду, второму выжившему из этой бойни, который, чуть дрожа, отходил спиной назад, к выходу из этого зала. — Хоквуд... — тихий голос единственного Хранителя отозвался эхом по большому залу, — Я... я вернул себе рассудок, но ненадолго. Закрой ворота и уходи. Это место — наше проклятье. Ты же не хочешь присоединиться к нам, брат? — кто-то из кучи «мертвых» Хранителей начал медленно вставать со своего места. — Найди того, кто поможет обрести нам покой, и найди... свою судьбу. Хоквуд сжал свои кулаки и со слезами на глазах, взяв створки массивных дверей, закрыл их за собой. А спустя некоторое время за дверью послышался глупый и ненормальный отчаянный смех. Я снова вынырнул из своих воспоминаний. Судя по тому, как Роуг уже почти засыпала, положив свою голову у моих коленей, и то, как спокойно смотрела на догорающие углы костра Лаура, истории им явно понравились. Боролись с чувством сна как могли. — Тогда для чего они все сражались, если в итоге их все равно ждало поражение?.. — задала наконец вопрос Лаура. — Кто знает. Каждый из них сам отвечает на этот вопрос. Гордость? Долг? Надежда? У каждого свои причины. Я лишь тот, кто просто мог молча наблюдать, и ничего более. Теперь, когда я здесь, я имею право выбирать. Я дал Лауре Уайт сейчас самую большую подсказку того, почему же я все же взял ее с собой. Я хотел увидеть то, как она сможет решать, думать и выбирать то, что она действительно хочет делать. Оружие, которое способно выбирать собственную причину для существования. Интересно, как быстро она сможет осознать то, что она вольна делать то, что пожелает? Кто знает... — Ладно, думаю, на сегодня достаточно историй. Давайте спать. — Знаешь, Лориан, я тут подумала, может займемся чем-нибудь более интересным?.. — судя по твоему игривому тону и взгляду, ты явно не хочешь упустить шанса, пока рядом нет Гвен, да? Только странно, что она не учитывает Лауру. Видимо, либо она просто не считает ее за соперницу, либо... я не знаю. — Ладно, все равно хочется выветрить все эти мрачные воспоминания из головы и сбросить напряжение. Роуг по сравнению с предыдущим разом справлялась гораздо лучше. Возможно, это как раз связано было с ее напряжением и волнением от того, что я был у нее первым. Сейчас всей этой скованности и неловкости я вообще в ней не ощущаю. Будто она стала более уверенной в себе и свободной. Будучи в позе наездницы, она с легкой победной усмешкой повторяла поступательные движения. Дыхание сбитое, а капельки пота иногда спадали с ее лица, каштаново-пепельные волосы теперь представляли из себя беспорядочный бардак. — Я ведь... стала... лучше? На этот вопрос не обязательно было отвечать, и все же я решил похвалить ее за старания. Приподнявшись, я дал ей короткий поцелуй, после которого уже я повалил ее на лопатки, беря инициативу в свои руки. Зафиксировав ее запястья, я прошелся языком по ее шее, в очередной раз оканчивая действие поцелуем. Правда, ей все равно было слегка трудно совладать с моими жесткими движениями. Я заметил это, когда с каждым моим движением ее тело чуть вздрагивало, а стоны становились громче. Но несмотря на это, ей явно нравилось, судя по ее садистскому выражению, и то, как она чуть закусила свою нижнюю губу, обводя своими ногами мой таз, и вместе со мной подначивала двигаться глубже и сильнее. Жаль, конечно, но Роуг пока все еще человек и не имеет невероятной выносливости и силы воли, чтобы продолжать в таком темпе длительное время, а потому через приблизительно четыре или пять часов этого акта, она просто устало откатилась в сторону и чуть жалобно с наигранной обидой, пробубнила: — Ты настоящее животное, — с этой фразой она просто провалилась в бессознанку, на что я, чуть пожав плечами, укрыл ее одеялом. Стоило мне это сделать, как на мое плечо опустилась рука Лауры. Короткий взгляд в сторону, и передо мной предстоет полностью обнаженная девушка с чуть уступающей по красоте фигурой. — Я могу помочь заполнить твои потребности. — Я же сказал, что не хочу пользоваться тобой. — Но... я так хочу! Пожалуйста, я никогда... не ощущала себя так, — рука прикоснулась к ее сердцу, а на лице появился отчетливый румянец и смущение. Ах, а ведь я ей сказал о том, чтобы не влюбяться в меня, но все получилось в точности до наоборот, да? — Я не понимаю, что со мной. Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, я хочу, чтобы ты прикасался ко мне больше. А когда я вижу, что тебе больно, я тоже ощущаю боль и хочу убить того, кто ее тебе причинил. Когда я думаю о тебе, мне становится тепло, потому что я знаю, что ты всегда поможешь мне, всегда будешь рядом. Ты говорил о том, чтобы я не влюблялась в тебя, но получается, что я все же... влюбилась в тебя? Теперь я не могу быть рядом с тобой? Тогда, пожалуйста, накажите меня за мою глупость и то, что я не смогла выполнить ваше простое поручение, — вместе с последними словами она упала на колени и опустила голову к земле, видимо, ожидая от меня наказания. Проклятье, не думал я, что мое положительное отношение к ней вызовет такой резонанс на создание ее личности. Я могу «Полностью» контролировать ее. Я для нее стал одновременно самым ярким светом и ее самой большой слабостью, так как каждое мое неверное действие или слово может «уничтожить» ее. В моральном плане. — Лаура... — устало вздохнул я, — Встань, — с полной решимостью во взгляде она встала. — Я не стану тебя наказывать, ибо я уже говорил ранее, что не стану делать ничего. Похоже, я таки добился своей цели, и ты смогла найти то, ради чего стоит жить. Правда, в мои планы не входило, что в нем буду непосредственно присутствовать я. Хорошо, если тебе будет так проще жить, то теперь ты «Мое» оружие. Ты будешь словно лезвие, вставленное в ножны, и я буду тем, кто будет доставать тебя из них. Ты поняла меня? — Да! — столько восхищения, столько радости, и то, что на ее лице сияла искренняя улыбка, меня лишь еще сильнее убедило в том, что ей просто был нужен тот, кому она могла бы доверить свою жизнь. И так уж сложилось, что этот человек теперь я. — Ты все еще полна решимости «заполнить мои потребности»? — Да. — Думаю, это даже хорошо, что Гвен со мной не поехала, — снова устало пробубнил я, как какой-то старик. В отличие от той же Роуг, с которой я всегда стараюсь несколько сдерживать себя, со стороны именно Лауры такого чувства явно не было. Может, это все из-за того, что я воспринимал ее не более, чем своим инструментом или своего рода редким «драгоценным камнем» среди прочих людей? Скорее всего это так. Впрочем, Лаура показала себя довольно опытной. Подошла к этому акту ответственно, будто боялась, что я разочаруюсь в ней и ее способностях. Да, и если исходить из воспоминаний ее суррогатной матери, у нее была пара заданий, на которых ей приходилось использовать свое тело для устранения той или иной цели. Не стану описывать весь пикантный процесс секса с Лаурой из-за того, что продлился он на удивление очень долго и, признаться честно, ей удалось сделать то, что не могли сделать Гвен и Роуг. Она смогла продержаться до самого конца. После всего этого она, словно кошка, расположилась сбоку, свернувшись в позе эмбриона, заснув с легкой и едва заметной улыбкой на лице. В такой момент я не смог удержаться, чтобы слегка не погладить ее макушку. — ...Пытаясь заполнить пустоту в душе, люди сближаются с теми, кто эту пустоту может закрыть и заполнить теплом. Это так хорошо подходит к тебе, Лаура. Хотя, это и так же может относиться и ко мне. Ведь это я все начал. Думаю, еще пару дней отдохнем и вернемся обратно. Как раз спрошу у Питера про его успехи. Я лишь надеюсь, что по возвращению нас снова не будет ожидать какая-нибудь невероятно опасная угроза всему живому... хотя, учитывая мою невероятную удачу... Где-то на территории Египта. Люди порой не думают о последствиях своих деяний. Ослеплённая силой и могуществом, небольшая группа археологов и сопровождающих их охранников раскопала одну очень древнюю гробницу. Один из археологов нашел рукописи о существе, которое имело силы, сравнимые с Богами, и звали его Апокалипсис. В них в очень далекой древности люди поклонялись ему, а мутанты были солдатами на службе его великой «Империи». Только вот в тот момент, когда он наиболее уязвим, люди нанесли удар исподтишка и запечатали его. Кто знает... если бы люди тогда бы этого не сделали, то этот мир изначально был бы обречен быть охваченным властью этого неизвестного миру «Бога».