Парфюм с запахом смерти

После разговора с Лэнгдоном я была в прострации. Грудь сдавливало от унижения: было ощущение, будто меня опустили головой в воду и держали там долго до тех пор, пока я не почувствовала огонь в горле и острый металлический привкус смерти на языке. Не скрою: мне было до чёртиков обидно. Хотелось вбежать в его кабинет и кричать до хрипов, а потом долго и с расстановкой бить его по лицу, оставляя на гладкой коже красные следы от тонких пальцев. Но я не могла... я просто не могла подвергнуть опасности других: никто не знал, что у него на уме. В комнату я вернулась за полночь: заплаканная, опухшая и растоптанная. Коко спала, отвернувшись к стене. «Знала бы ты, Сен-Пьер Вандербилт, какой стыд испытал главный враг твоей жизни». Она бы точно подняла меня на смех. Уже представляю, как Коко хватается за живот и смеётся, широко раскрыв рот. А потом тыкает в меня своим костлявым пальцем, пытаясь сковырнуть прыщ побольше. Я села на полу возле камина, бездумно разглядывая свои туфли; в мыслях сидел Лэнгдон. В нём было что-то плохое: от него веяло холодом, при одном взгляде меня пробирали мурашки и становилось не по себе. Именно поэтому я не хотела смотреть на него, мне было неуютно. Он похож на демона - такого же прекрасного искусителя. Бросишь взгляд - и ты уже в плену его глаз, прикоснешься - и ожогов не избежать. Лэнгдон наводил на меня ужас. А вдруг... Мы все стали заложниками этих ужасных обстоятельств. Значит ли это, что теперь придётся пресмыкаться, кто хоть на одну ступень выше? Мне становилось горько от этой мысли, и я чувствовала дикую несправедливость. Из людей на Земле остались единицы, а нас продолжают разделять по классам и принижать, когда мы все должны объединиться для создания чего-то нового. Ведь Лэнгдон надавил на меня лишь своим положением. Он выше, а значит, ему все можно. Разве это стоит нашего существования? Разве к этому мы шли? Я поджала губы, прикрыв глаза. Всё это время мы жили в неведении. И чем раньше каждый из нас поймёт в какой заднице мы находимся, тем лучше. Существует ли вообще святилище? Я не знала этого на все сто, но тогда за что мы вступили в борьбу? За далёкую надежду на жизнь? А вдруг мы лишь подопытные крысы? Для чего мы здесь? Почему он не может забрать туда всех? Я просто обязана узнать ответы на эти вопросы. *** Сирена прозвучала, как обычно, в восемь утра: в девять начинался завтрак, который пропускать было не положено. Во время него мы читали молитву, благодарили за еду и за наши спасённые жизни. Только вот я не понимала кому мы молимся? Богу? Тогда почему Он допустил армагеддон? Этот завтрак мог ничем не отличаться от остальных, если бы не заинтересованные взгляды окружающих. Не то чтобы мне было некомфортно, меня они просто нервировали. Я понимала их интерес, всё же Лэнгдон пригласил меня первую на разговор, но им было бы приятно такое проявление внимания? Не думаю. — Так, как прошло твоё интервью? - первым голос подал Галлант. Сегодня он выглядел потрёпанным: под глазами светились синяки, волосы были взлохмачены, а рубашка помята. М-да, вот что делает с людьми заточение. — Отлично, - я лукавила. Определённо мне не хотелось делиться с ними своими переживаниями. Мы живём в гадюшнике: один раз промахнешься и тебя сожрут, - не терпится увидеться с мистером Лэнгдоном? — Он просто хочет качественного траха, - хохотнул Андре, прикрыв рот рукой. Я усмехнулась. Блондинчик никогда не умел скрывать свои эмоции, ещё на общем собрании я заметила его отвисшую до пола челюсть и блестящие от восхищения глаза. Так вот оно что... я то думала мне всё-таки показалось. Вильгемина напрягалась. Видимо ей был неприятен этот разговор. Ах да, как я могла забыть, именно она всё время напоминает нам о воздержании. Повернутая на сексе больная мужененавистница. — Заткнись, а? Что-то ты в последнее время слишком часто стал открывать свой мусоросборник, - взревел Галлант, нервно сжимая в своих руках вилку. — Ой, то есть это не ты мне все уши протрындел про его дьявольскую красоту и что был бы не прочь попробовать его на вкус? Блондин резко встал со своего места, испепеляя взглядом Андре. — Довольно! - прикрикнула Вильгемина, закатив глаза. - Когда же вы уже научитесь вести себя подобающе? Обсуждать такие грязные и скользкие темы за столом просто отвратительно. — Ха! Да к чёрту вас всех! - Галлант резко перевернул стул и поспешил удалиться. В столовой повисла тишина, прекратился даже скрежет вилок. Коко испуганно посмотрела на меня, под столом положив свою ладонь на мою руку. Я безмолвно сжала её, показывая, что всё хорошо и не стоит волноваться. В такие моменты, несмотря на всю ненависть, мы были близки, и это грело мне душу. Похожие стычки бывали, и нам всем пора к этому привыкнуть. В темноте и закрытом пространстве, определённо, начинали сдавать нервы. Я помню, как ещё в самом начале нашей новой жизни меня практически каждую ночь накрывали панические атаки. Мне помогли книги, поэтому вечера я проводила в библиотеке, лишь бы отвлечься от мрачных и пугающих мыслей. Сейчас же стало легче, но не для всех. — Вы же все понимаете, что так вести себя не стоит? - Мид посмотрела на каждого из нас, прежде, чем продолжить, - вы не должны терять человеческий облик и собачиться друг с другом. Вам всё ясно? Все коротко кивнули, уткнувшись глазами в тарелки. Конечно всем всё было ясно, мы должны держать себя в руках. Но в данном случае я была на стороне Галланта. Пусть иногда я испытывала презрение к нему, но мне было его жаль. Андре не стоило кидаться такими словами. После завтрака я была готова к осуществлению своего безумного плана, который возник в моей голове сегодня ночью. Лэнгдон что-то скрывал. Я это чувствовала и не могла оставить просто так. Чем раньше мы все увидим его истинное лицо, тем лучше. Я поднялась на второй уровень. Сердце билось с неимоверной скоростью и дышать было тяжело: настолько внутри сжимался воздух. Я осторожно подошла к его спальне, опасаясь быть замеченной. Мэриан, спокойно, всё хорошо. Это надо сделать. Так надо. Внутри никого не оказалось, и на секунду я выдохнула, пока не осознала, что в любой момент Лэнгдон может вернуться и тогда точно не стоит ждать его милости. В комнате был идеальный порядок: все вещи стояли на своих местах, в углу тихо потрескивал камин, а рядом с ним стоял письменный стол и ноутбук. Я осторожно присела на стул и с опаской открыла алюминиевую крышку. Хах, странно, что он не поставил пароль, мне сразу же открылся какой-то файл. Видимо, недавно Лэнгдон работал, и могу предположить, что он скоро вернётся. Мне стоило поторопиться. В открытом документе не нашлось ничего интересного, лишь какие-то непонятные инструкции, которые были больше похожи на пособие по применению электрического чайника. Я закрыла его, и на рабочем столе мне бросился в глаза файл с названием «Инструкции по отбору». Это должно быть интересно. Я прислушалась прежде, чем открыть его: мне не хотелось быть замеченной. Посреди пустого бланка было послание: «Мисс Слоэн, как же вы глупы. Мне приходится разочаровываться в вас всё больше». Я нервно закрыла крышку ноутбука, пытаясь встать на ноги и не упасть: они дрожали и отказывались слушаться. Меня как-будто поместили в жидкий азот, а потом бросили в огонь. По спине стекали мелкие капельки пота, руки тряслись словно в лихорадке. Я вышла из его спальни, не оглядываясь по сторонам: было уже всё равно, мне нужно скорее всё обмозговать. Я вспомнила давно забытое чувство: горло сжало в спазме, стало тяжело дышать, в глазах мутнело и тело бил мелкий тремор. Кажется, я опять вернулась к паническим атакам. Прекрасно. — Мисс Слоэн, я крайне удивлён увидеть вас тут. Разве ваша комната не находится выше? - Лэнгдон образовался за моей спиной словно из воздуха. Чёрт, вот же сучёныш. Я развернулась, пытаясь не выдавать своё состояние. Он, как и в те разы, был идеален: выглаженный чёрный костюм, массивные перстни на пальцах, блестящие волосы и эта настоебучая ухмылка. А ещё от него пахло смертью и опасностью. Так, что пробивало дрожью с утроенной силой. — Я решила прогуляться после завтрака. Голос мой был сух и тих. С каждой секундой паника накрывала всё больше, мне хотелось скорее уединиться и успокоиться. — Вы вся дрожите, - прошептал он, сделав шаг ко мне. Лэнгдон протянул руку к моему предплечью и коснулся. Его ладонь была горячей и мягкой. — Я... мне надо идти, извините меня. — Не убегайте, я вижу ваше волнение. Я вижу ваш страх. Мистер Лэнгдон сжал моё плечо, заставляя поднять взгляд. Нет, только не это, пожалуйста. На моих глазах выступили слезы, а нижняя губа задрожала, я больше не могла контролировать свои эмоции, страх сковал меня и не было возможности выбраться из его пут. Я резко дернулась, обращаясь в бегство. Мне нужно побыть одной.