Ничего волшебного

На день рожденья Стивен дарит ему остров. Остров прекрасен: широкий пляж, почти белый песок, бирюзовая вода — ничего кроме тихой бирюзовой воды до самого горизонта, куда ни кинь взгляд. По словам Стивена, среднегодовая температура здесь составляет +23 градуса по Цельсию, примерно как на островах Фиджи. Путь от одного берега до противоположного теоретически занимает пятнадцать минут. Теоретически — потому что середину острова оккупировал крохотный, но густой лес. Тони предпочитает смотреть на него с берега, лёжа на широкой ротанговой тахте и пересыпая песок сквозь пальцы. Фауна на острове исключительно мила и почти незаметна: несколько видов бабочек, почти неотличимых от ярких крупных цветов, ящерки греются на редких валунах, и ещё какие-то мелкие пушистые зверьки иногда спускаются с деревьев, но при попытке подойти поближе и разглядеть их они удирают по стволу вверх, в густые кроны. Тони предположил бы, что это белки, если бы остров находился на Земле, но он находится в другом измерении. Остров и в самом деле принадлежит теперь Тони. Стивен получил его в благодарность от короля этого королевства-за-девятью-мирами за какие-то свои магические подвиги — и официально переоформил дарственную на него. У Тони есть свиток с печатью и закорючками, напоминающими письмена на Розеттском камне; по утверждению Стивена, свиток удостаивает Тони великой чести заботиться об этой благословенной земле до конца его дней. Остров совершенно прекрасен — и это возмутительно, потому что из них двоих это ему, Тони Старку, миллиардеру и филантропу, полагается дарить другим острова. * * * Похоже, это новый тренд: никому больше ничего от него не нужно. Паучку не нужно новых костюмов: они с Недом справляются сами. Харли категорически не нужно, чтобы Тони оплачивал его учёбу в МТИ — он, видите ли, нашёл подработку. Кэрол не нужно, чтобы Тони подстраховывал новых Мстителей на миссиях, разве что в самых крайних случаях, управляя бронёй в удалённом режиме — «но только если твои ужасные Стрэндж и Ву тебе разрешат, и желательно в письменной, нотариально заверенной форме». Даже Пеппер ничего от него не нужно — «если ты, конечно, сам не хочешь заглянуть в отдел разработки, но лучше отдыхай». Да, у него довольно хреново с сердцем после Щелчка, комы, космоса — да и после всей предшествующей этому жизни, в общем-то, тоже, — и у доктора Ву наготове для него искусственное сердце, если настоящее решит, что с него всё же хватит. Но сколько можно отдыхать? Вот только остров примиряет его — незаметно, мало-помалу — с необходимостью вести здоровый и размеренный образ жизни. Вручая свиток, Стивен сказал, что в галерее Санктума всегда будет открыт портал прямо на пляж. «И кстати, — добавил он, — может, переедешь ко мне, чтобы тебе было удобнее пользоваться своей собственностью?». «Или чтобы тебе было удобнее цеплять на меня кардиомонитор», — машинально огрызается Тони — и тут же извиняется, но Стивен как глядел на него таким взглядом, словно в придачу к острову подарил бы ему всю эту планету вместе с галактикой, будь Тони хоть трижды мудак, — так и глядит, и Тони ничего не остаётся, как пробормотать «спасибо» и поскорее перейти к невербальной благодарности. Она даётся ему куда лучше слов. Здоровый образ жизни включает ежедневные прогулки — и собственный пляж, куда можно выйти прямо из спальни в тапках и пижаме (или без), оказывается как нельзя кстати. Узнав об острове, Ву оживляется, ходить по песку велит босиком и прописывает заодно плавание. Плавать одному оказывается тоскливо, и Тони встаёт в пять тридцать утра ради того, чтобы у Стивена было время поплавать вместе с ним до начала его ежедневной магической рутины. Это немного пугает, но вставать в пять тридцать ему тоже нравится. После заплыва и лёгкого завтрака Тони понемногу ворошит проекты, на которые раньше вечно не было времени, вроде домашнего ИИ для людей с нарушениями памяти. Работать тоже оказывается приятнее на пляже, чем в недостроенной ещё подземной лаборатории Базы, но для постоянной работы требуется что-то посущественнее, чем тахта, планшет и зонт от солнца. * * * Обустройство острова Тони планировал начать с домика с верандой — но приходится вдруг начинать с собачьего вольера. Потому что ЭмДжей привозит ему щенка-подростка из приюта, где она волонтёрствует. «Это Фиби, она теперь ваша, общение с животными благотворно влияет на состояние здоровья». Фиби имеет нелепый вид — длинные лапы как будто уже от взрослой собаки, а морда детская, глупая, — и содержит в себе предустановленную программу безусловной любви. С вольером и конурой класса «люкс» помогают Пит, Харли и БрюсоХалк, домик и заодно площадка для пляжного волейбола образуются сами собой. Когда Фиби однажды решает позавтракать рабочими перчатками, Роджерс с Наташей отвозят их к ветеринару своей ретриверши Джеки. Никому больше ничего не нужно от Тони — наоборот, все стремятся что-нибудь для него сделать, и, памятуя о том, как на первых порах срывался на Стивена, Тони просто всё принимает и благодарит. Угощает домашним лимонадом, благодарит и принимает. Но пляжный бар они строят со Стивеном только вдвоём — это всё-таки слишком интимно. И слишком напоминает о первых месяцах после первого Щелчка, когда Тони пытался спасать всех, потом перенёс повторный инфаркт миокарда, потом строил с Брюсом бар на острове, который купил для него в Мексиканском заливе, потому что Тони Старк — тот, кто покупает острова, а не получает их в подарок, потому что… Да, он немного перебрал на импровизированной вечеринке в честь окончания работ, и Стивен, облокотившись на барную стойку и подперев щёку, разглядывает его с нескрываемым весельем в глазах. — Почему ты меня любишь, волшебник? — Ты хорошо целуешься и у тебя красивый член, — Стивен отвечает моментально, будто ждал этого вопроса весь вечер. — Ты сказал, что любишь меня, ещё до того, как увидел мой член. Месяца за три, да. «У тебя нет других дел, Стрэндж, кроме как сидеть у моего одра?». У Тони болела каждая клеточка тела, это было невыносимо, и сам он был невыносим, даже Роуди не разговаривал с ним однажды целых два дня. Но Стивен будто не замечал этого, оставаясь рядом — когда Тони было проще сдохнуть, чем произнести четыре слова: «Посиди со мной ещё». Когда Тони произносил что угодно кроме того, о чём действительно хотел попросить, — Стивен почему-то слышал непроизнесённое. «Потому что ты чувствуешь себя виноватым? Забей, все живы». — «Потому что я тебя люблю». — «Сожалею, но то, что ты видел в этих вариантах, — это больше не я». — «А мне и дела нет до вариантов». — Я… — медленно начинает Стивен, и его взгляд вдруг делается беззащитным — и Тони перебивает его, чтобы сказать наконец то, что действительно хочет сказать: — Впрочем, неважно. Ты меня любишь, я тебя люблю, у нас есть свой остров, — он высвобождает бокал с коктейлем из руки Стивена и тянется к магнитоле на конце барной стойки. — А теперь идём танцевать до рассвета. Для чего беречь сердце, если не для этого?