Зелдрис долго находился в некой апатии, не в силах различить хоть какие-то ощущения, от того было много вопросов, ответы на которые он не торопился получить. Он не знал почему ему было так приятно чувствовать своё тело таким неподъёмным, таким тяжелым. Ему нравилось не осознавать сколько времени он уже так пролежал не подавая никаких значимых признаков жизни. Было просто приятно лежать и отдыхать.
Когда же он в последний раз отдыхал по-настоящему?
Но всякому блаженству приходит конец и когда демон наконец осознал, что если он пролежит ещё хоть минуту, то больше не сможет встать, он медленно перевернулся на спину. Глубокий, заполняющий лёгкие, вдох и медленный, опустошающий их, выдох. Руки зашевелились и приподняли корпус, в итоге находя опору в локтях. Чугунные ресницы медленно, — даже слишком, — то поднимались, то опускались, позволяя травянистому взгляду не торопясь привыкнуть к окружающему свету.
Этот момент был до невообразимого тяжек, до собственного ужаса; на вопрос ''почему? '' ответ чрезвычайно прост — он привык, что в любой ситуации просыпается и в лёгкую скачет рубить врагов направо и налево.
— Не хочу никуда, — с лёгким восторгом проговорил брюнет и чуть улыбнулся самому себе.
В душе царило яркое желание остаться в этой уютной тишине на весь день, продолжать нежиться в мягкой кроватке и не обращать ни на одну из проблем хоть капли внимания; ведь те проблемы за пределами этих четырёх стен, а пока демон их не покинет — те его настигнут не смогут. Под натиском сладкого восторга, к нему наконец пришло осознание той ситуации в которой он оказался; не нужно беспокоиться о войне, о сотни жизнях в командовании, не нужно строить стратегии и остерегаться опасности от каждого встречного (и не встречного) — бескрайнее ощущение незащищённости наконец не тревожило и так закалённый войной разум.
В один миг, казалось, всё внутри замерло, пропуская несколько ударов сердец. Сложилось ощущение, что даже мысли замедлились до такой степени, что просто не успевают посетить его голову, хотя гул от возобновившегося сердцебиения чётко ощущался в ушах. Казалось, всё шло до невероятного медленно и что брюнет уже успел побездельничать в кровати не меньше получаса, хотя ещё не успевшие затечь руки говорили о том, что в таком положении юноша совсем не долго — от силы минуты две. Одна мысль всё же успела прийти и та говорила, что с мгновения на мгновение время застынет и более ничего в этом мире не сможет сдвинуться с места.
Но это ощущение быстро прервалось, когда воздух в лёгких внезапно кончился, заставляя демона вдохнуть так, что восполнил вещество до самых краёв, вместе с чем вернулся в привычное течение времени. На лице медленно растянулась улыбка — искренняя, по-детски счастливая. Корпус резко поднялся вперёд, вместе с чем тот принял сидячее положение; руки поднялись вверх и прозвучал радостный вскрик:
— В ПИЗДУ ВСЁ ЭТО!
Выплеснув большой объём воздуха, а вместе с ним и энергии, брюнет так же резко рухнул обратно на кровать, распластавшись на ней звёздочкой. Вокруг было мягко и до нельзя удобно, чего ранее не замечал, что оказалось приятным сюрпризом. Но сейчас это было совершенно не важно, ведь внутри происходил невероятный взрыв эмоций и тёплых чувств.
Он свободен от ужаса, что окружал его всю жизнь и сейчас ему не нужно быть готовым к атаке каждую минуту, каждое мгновение. Он наконец-то может позволить себе крепкий, долгий сон, на пару с бездельничаньем весь оставшийся день после пробуждения.
Теперь ему позволено жить, ведь теперь Мелиодас в ответе за его поступки, заботы о Клане не лягут на его плечи, а другие Кланы пока не посмеют возобновить войну — из демонов в Британии сыскать можно лишь пару братьев, что сейчас пытаются наладить отношения друг с другом.
Повернувшись на бок, младший притянул к себе одеяло с самым приятным и нежным пододеяльником, а после крепко обнял. Устроившись поудобнее, тот только тогда и осознал — старшего брата нет рядом. В комнате он совершенно один, а на его радостный вскрик никто не прибежал. Видимо, тому куда-то резко понадобилось, потому попытался заменить себя горой мягкостей, чтобы младший не помёрз и не почувствовал себя одиноко сквозь сон.
«Ладно, пусть идёт. Свят с ним, взрослый мальчик всё же.»
***
Спал ли Мелиодас этой чудесной ночью? Определённо нет. Лёжа с дорогим братцем в обнимку, он отчего-то начинал чувствовать себя крайне мерзко и неправильно, будто он не должен этого делать, будто его не должно здесь быть. А это ведь совершенно не то что он должен чувствовать! Его младший брат позволяет обнимать себя, пока спит, при том чувствует себя вполне защищённо — красота же! Его сон крепок и спокоен: он не подрагивал и не елозил по кровати, не пытался позвать кого-нибудь на помощь и даже не скулил — спокойный и даже невинный сон.
Так отчего в груди рождаются такие чувства?
Голова наклонилась вперёд, а руки зарылись в волосы с силой их сжимая. Было больно, но это хоть немного отрезвляло опьянённый крепким алкоголем разум. Мелиодас покинул стены здания в надежде хотя бы на балконе перестать чувствовать эту мерзотную духоту, но даже ласковый ветерок, что так н игрался с его волосами не
Тому скучно в пределах столь большого здания, от того встаёт вопрос: как провести время вместе, при том, что бы оба были довольны? Конечно, они могли бы вместе сходить в книжный и выбрать новых книг вместе, вот только младший и так провёл за ними не самое радужное детство; смысл погружать его обратно в ту страну сюжетов, в коей он прятался от окружающий боли и страданий?
Нужно что-то другое. Что-то, чем можно заняться вместе. Что-то, что будет интересно и Мелиодасу, и Зелдрису.
, Но… Что я знаю о Зелдрисе? ,
Мелиодас в панике отскочил от перекладины и тут же руками вцепился в собственную голову; осознание с безмерной болью пронзило ослабший разум, придавая то внутреннему страху. Как он мог так беззаботно вести себя с младшим братом? Он ведь явно мог сказать что-то не то и обидеть его ещё сильнее!
Отвратительно!
Отвратительно!
Отвратительно!
Отвратительно!
Отвратительно!
Отврати-
тельно?..
Старшего радовало в этой ситуации одно — сегодня Зелдрис спал спокойно, без различных подрагиваний, резких подскоков и ярких кошмаров. Сон был, наконец, спокойным и, даже, безмятежным, что значило одно — демон наконец чувствовал себя в безопасности, а значит, не чувствовал угрозы со стороны старшего. Прогресс!
