квантовая запутанность

тихо играет скромный оркестр, никто не танцует. в зале с высокими потолками и хрустальными люстрами звенят бокалы, стучат каблуки и еле слышно гремит дорогой фарфор. люди готовятся к последнему танцу на сегодняшнем балу, дамы томно переплетают пальцы, ища себе кавалера на другом конце зала. мерцает свет, и вдруг наши глаза встречаются, будто непринуждённо нашедшие друг друга в толпе, что, на самом деле, было огромным спасением для каждой из нас. увидев дружелюбный жест валентайн, я двинулась в сторону добрых знакомых. — матушка говорит, что все мои картины — голый энтузиазм! — воскликнула руди, яро всплеснув руками и случайно задев меня ими, — ой, простите! не успела я и опомниться, как валентайн аддерли подхватила меня за руку и отвела в сторону. под плач альтовых скрипок мы удалились в закулисье. я присела на обитую кожей кушетку, хрупкая валентайн спорхнула со ступенек и приземлилась ко мне. — неприлично… — протянула я, не получив ответа от взбалмошной девушки. — агнесс, вы с кем на танец выйдете? последний — самый важный! — заискивающе воскликнула аддерли, улыбаясь уголками пухлых губ. — не знаю, — я почему-то растерялась, — а с кем вообще танцевать… — ну, смотрите: вот там, около портного стоит деррен уейтрайт — любимец дам, просто искра божья! знали бы вы сколько с ним записей в бальном блокноте… ах, — валентайн слегка толкнула меня плечом, — а это — вернон оллфорд, какая походка… говорят, его отец в своё время за длинным рублём погнался, теперь у некогда богатой семьи за душой ничего нет: пришлось продать родовое поместье, но это говорят… а танцор из него отличный! но не жених. — а это кто? — я кивнула в сторону хорошо одетого кареглазого юноши. — а это… — девушка задумалась, — финн вулфард, весь вечер общался со знатной свитою, сопровождающей его отца. про него мало известно, но мне сказали, что все карты у него краплёные, в бутылку сам не полезет, да и тихий он человек какой-то… — валентайн, а почему вы так беспокоитесь за меня на сегодняшнем балу? — неловко спросила я, прикрыв рукой пустые страницы карнэ. — потому что про вас пошли дурные слухи! если так и не выйдете на танец за сегодня, то станете для них оправданием, — прошептала она и поспешно вскочила с кушетки, — не сглупите! я застыла на пару секунд и заглянула в сумку, чтобы достать платок. после вышла из закулисья и непринужденно присела за стол, поближе к вулфарду, но не рядом с ним. меня редко приглашали на танец, потому что я не любила натужно падать в обморок, да и не носила с собой нашатырь, в отличии от той же руди. она танцевала со всеми, и, вопреки тому, что незамужним дамам не положено танцевать более трёх танцев за вечер — делала, что хотела. и с кем хотела. я не удивлена, что прослыла в компании как девушка на грани фола, но, чтобы не испортить себе и так не самую лучшую репутацию, придётся сегодня прибегнуть к излюбленному способу руди. — как поживаете? — мне подал руку впервые за весь вечер улыбнувшийся вулфард. — вашими молитвами, — я слегка кивнула головой и приняла приглашение.

***

играла музыка, пол скрипел под вальсирующими каблуками, будто дрожа от страха. я важно держала спину, слегка приподняв подбородок, заглядывала в глаза юноши и вдыхала его приятно-приторный одеколон. вдруг, на удивление танцующим парам, вулфард выдернул нас из толпы и потянул к выходу. музыка остановилась. мы долго бежали по запутанным коридорам, и выход на улицу был словно желанный глоток воздуха. — вы, финн, меня под монастырь подводите! — нервно воскликнула я, увидев прильнувших к окнам важных персон. в их глазах читались нотки презрения. — а вы сами не хотели сбежать? — он рукой позвал меня в сад, скрывшись в тени, — разве вам нравится с заносчивым видом записывать имена партнеров по танцам в бальный блокнот или падать в обморок, чтобы показать мужчинам ту желанную пассивность? — подождите! — я ринулась в цветник за ним…