Давай упьёмся?

***

Он икнул от предстоящего ему просмотра показа нового сезона вариантов накладных бровей. «Блядь, я ебаться хочу не в брови и глаза, а в нормальную мохнатую дырку.» — Никита печально уставился на живых женских манекенов, выстроившихся в ряд на подиуме, и готов был поклясться, что сейчас заиграет лезгинка. — Мусь, — шепнул он на ушко жене. — Можно я в бар выйду, одну со льдом, не больше, мусь. — Давай быстрее, — отмахнулась на него жена, опасающаяся упустить хоть каплю гламура из поля зрения. — Пасибки, Мусь! У стойки он жадно выхлебал три коктейля, при этом его нервные пальцы оттягивали тугой галстук-бабочку, мешающий широким глоткам, поглощающим желанный алкоголь. — А ну, вали, — рыкнул некто сзади. Никита оглянулся. Существо напоминало нечто среднее между Момо и Ждуном и тыкало в него элегантной шваброй. — Девушка, тут общественное место, не могли бы вы не хамить? — икнул он. Никита всегда, когда нервничал испытывал подобные позывы. Существо уставилось на бокал. — А нальёшь? — прохрипело нечто, и он решил не спорить. Показ длился уже полчаса, а уборщица и молодой человек, три года, как женившейся на дочери босса, уже нашли общий язык и сравнили предпочтения. Ещё через четверть часа они спускались в один из колодцев городской канализации. Оно хотело показать Никите скрытые тайны города... Ну возможно даже и не города. Когда он вылез из бункера, прошло уже 27 лет. Никита боялся объяснений с женой, оставшейся тогда без поддержки. Опасался вопросов в стиле:" Почему она, а не я?" Но то, что предстало перед его взором, не поддавалось описанию. "И восстали машины из пепла ядерного огня... " Спускаясь к ней обратно, он захлопнул люк за собой.