Я всё равно тебя люблю.

Сегодня утром Скалли родила девочку. Мы назвали её Самантой, то есть она назвала, а я не возражал, когда я в состоянии аффекта ворвался к ней в палату, она просто поставила меня перед фактом, что это Саманта: «Сэмми, познакомься с папой». Она красивая, моя девочка, пока ещё ни на кого не похожа, но я знаю, что она вырастит настоящей красавицей. На выписке Скалли сияла от гордости, и Уильям тоже – у него теперь есть младшая сестра. Младшие сёстры – это такая категория девочек не похожих на всех остальных, они могут тебя бесить своими глупыми девчачьими капризами, но ты будешь вынужден играть с ней, и смотреть, чтобы она не поранилась, хотя в подсознании хочешь, чтобы она упала с велосипеда. А потом, когда она с него упадёт, и вся в царапинах и ушибах, будет лежать в кровати, ты тайком будешь приносить ей печенье и горячий шоколад, ты будешь раскаиваться в своих мыслях, думая, что ты как-то повлиял на её падение. Но это продлится недолго, коленки и локти подживут, и вот уже опять ты будешь должен опекать эту маленькую вредину, в то время как тебе хочется поиграть в бейсбол с соседним мальчишкой. Так было у меня с сестрой. Но я был старше своей Саманты только на четыре года и, наверное, не удивительно, что она вызывала у меня в детстве противоречивые чувства. Уильям же взрослый парень, и поэтому он совсем по-другому смотрел на сестру. Всю дорогу до дома, он сидел на заднем сиденье нашего Porsche и отчаянно прижимал Сэмми к себе. Я настоял на том, чтобы Скалли дала пацану подержать новорожденную. Хотя она и переживала, но я точно знал, что лучше сразу развить в нём чувство ответственности за сестру, а то впоследствии это чувство может не возникнуть вовсе. Скалли сидела рядом и наставляла парня, как правильно держать головку, и что делать, если Сэм заплачет, но малышка спала всю дорогу, посасывая пальчик правой руки. Спала она и когда мы внесли её в дом, и когда положили в белоснежную детскую кроватку. Первое время она спала почти всегда, с перерывами на кормление, и купание. Она спала даже на прогулках, и как это ни странно, почти всегда давала выспаться нам со Скалли ночью. Мы думали, что нам достался самый спокойный в мире ребёнок, и это просто отлично. Мы уже были готовы к бессонным ночам и постоянному стрессу, что в нашем возрасте уже не очень хорошо. Если честно, эта беременность была не запланированной, и снова нас постигло чудо. Боженька решил подарить нам ребёночка, немного забыв о временных рамках, но раз это случилось, значит - это действительно божья воля, и мы с радостью должны её принять. Но земного волнения никто не отменял и всю беременность мы очень сильно переживали и готовились к сложностям. Мы проштудировали целую кипу всевозможных книжек, и даже записались на специальные курсы, но ничего из этого нам практически не понадобилось. Маленький ангел, что лежал в своей кроватке, определённо был божьим даром и не доставлял нам никаких хлопот. *** Наша Сэм почти никогда не болела: все детские болезни обходили её стороной, даже осенний грипп или хотя бы простуда будто бы пасовали перед нашей девочкой. Это было отлично, и, наверное, большинство родителей были бы счастливы, но только не мы: слишком подозрительные, слишком много пережившие и потому желающие, как всегда, выяснить истину. Скалли решила, что девочку надо тщательно обследовать и повела её в лабораторию к своей знакомой Жаклин, той самой, что была у нас на свадьбе. Она не была работником лаборатории, но пообещала направить ребёнка к хорошему педиатру и помочь сделать все необходимые анализы. Жаклин была подругой Скалли по больнице Матери Скорбящей в Вирджинии, но позже перевилась в Вашингтонское отделение госпиталя Святой Екатерины, где Скалли проработала семь лет, пока нас снова не свела вместе общая тяга к сверхъестественному. Скалли знала всю работу госпиталя изнутри, и знала, что в детском отделении работают только высококвалифицированные врачи, поэтому с радостью доверила им своего ребёнка. Но как же она была удивлена, когда увидела ЕГО. Скалли охватила паника. Она собиралась уйти и спешно одевала Сэмми, уже успев раздеть её для осмотра. - Не уходите, милочка. – Как ни в чём не бывало, произнёс старик. - Дана, вы знакомы? – произнесла ничего не понимающая Жаклин. - Знакомы!? О, да! С каких пор у вас в больнице работает доктор зло?! - Дана, это очень хороший педиатр – доктор Спэндр, почему ты уходишь, что-то не так? Жаклин стала наступать на ничего не понимающую Скалли. - Дана, пожалуйста, оставь ребёнка здесь и всё будет хорошо, мы просто возьмём кровь на анализ и всё. Жаклин обняла Скалли, а та, растерявшись от нежелания обижать подругу, и забыв о том, что лучше стремглав бросится прочь из кабинета, замешкалась на долю секунды, которой было достаточно, чтобы Жаклин ввела ей какую-то сыворотку. Дана сразу отключилась. *** Скалли очнулась в обычной палате, по крайней мере, комната выглядела именно так. Скалли лежала на кровати и, очнувшись резко вскочила, вспомнив про Сэм, которой поблизости не оказалась. Её пронзила резкая боль от кончиков пальцев до макушки головы, и она была вынуждена рухнуть обратно на больничную койку. В беспокойстве за своего ребёнка, она пыталась встать и бежать на розыски малышки, всё равно куда, но только не оставаться прикованной к постели. Тяжело дыша, она крикнула: «Сэм!» как будто бы малышка могла ей ответить. И ещё: « Эй, кто-нибудь!» На её крики вышел Спэндр. - Хорошо, что ты очнулась, а я уж думал, что Джеки переборщила со снотворным, не хотелось бы ребёнка оставлять без матери. - Где она? Что ты с ней сделал? Я убью тебя снова, ублюдок. - Я бессмертный, Скалли, и ты тоже, и твой дорогой Малдер, поэтому мучиться нам вечно на этом свете. - Что ты несёшь, сволочь? Ты забрал моего сына, но дочь я тебе не отдам! - Нет, Дана, на сколько я знаю, вся ваша семья сейчас воссоединилась, скажи, ты, наконец, счастлива?! - Была, сукин ты сын, пока ты опять всё не испортил! На лице Курильщика играла злобная ухмылка. Он откровенно веселился. - С нашей последней встречи, ты почти не изменилась, всё такая же красотка, моему сыну так повезло с тобой, ты так сильно его любишь, даже была готова на сделку с неизвестным условием. Я же не сказал тебе, там, на мосту, что попрошу взамен! Я вот только не понимаю за что, он же тюфяк, вечно зацикленный на себе, и не замечающий никого вокруг, а ты, моя дорогая, определённо достойна большего. - Где Сэм? - Сэм, вероятно, Саманта? Вы назвали её в честь сестры Малдера, какая ирония! Правильно говорят, всё на свете взаимосвязано. - Зачем она тебе? Что ты опять задумал? - Дана, Дана, ты так ничего и не поняла? - Ушёл от ответа Спэндр. - О чём ты, говори уже, твою мать! - Саманта не настоящая девочка, вот почему она никогда не болеет – она синтетик. Смесь генов человека и клона. Более того Уильям тоже синтетик. Как ты думаешь, от куда у него сверхъестественные способности? Но и ты тоже клон Дана. Только ты стала такой не сразу, а проходила инкубационный период постепенно, и таким образом у вас с Малдером родились чудные детишки - мои внуки, мои эксперименты, в этом я был прав. Но не переживай так сильно вы будете жить вечно, в новом мире, и более того, вы можете гордиться собой. - Что? Ты спятил?! Я на это никогда не куплюсь! Где моя дочь? – Скалли находилась на грани истерики от отсутствия данных о судьбе своей дочери, и от услышанного бреда, от переживаний и сомнений. Глаза застилал гнев, она ничего не слышала вокруг себя, потому что звуки больничной палаты вдруг превратились из тихих в громкие: В умывальнике капал кран, где-то скрипнула половица, прозвучала какофония из звуков дребезжащих штативов и лабораторных колб, и в довершении ко всему этому, Курильщик начал хохотать. Его смех был злобным и отвратительным, при этом его лицо перекосил настоящий звериный оскал. Оскал Гиены, хотя не стоит, наверное, обижать ни в чём неповинную зверушку. Гиена же не виновата, что Бог создал её такой. У неё нет злого умысла. А у этого исчадья ада есть и не одно. Как же извращена и изощрённа его фантазия. Всё вокруг поплыло перед глазами. Она потеряла сознание. *** Скалли очнулась дома, на мягком кожаном диване цвета слоновой кости, который они покупали вместе с Фоксом, когда делали ремонт в доме. Над ней склонилось его лицо, и в беспокойстве он убирал несуществующие капельки пота у неё со лба. - Сон. Это, наверное, был страшный сон, – только и смогла произнести измученная Скалли. – Где Сэм? - Тише, тише, Сэм наверху играет с Уильямом. Мы все очень перепугались за тебя. Мне позвонили на работу, сказали, что ты потеряла сознание прямо в клинике. Как вы, кстати, сходили к врачу? С нашей девочкой всё в порядке? - Так это был не сон! – жалобно протянула Скалли и упала на подушки. - Что за сон, Скалли? Тебе приснился кошмар? – спросил обеспокоенный Малдер. - Малдер, это всё выглядело, как настоящий кошмар! О, Малдер, если это действительно реальность, то он не умер, не знаю как, но он воскрес! - Кто воскрес, Скалли? - Курильщик! Он опять что-то замышляет. - Нет, этого не может быть, Скалли. Ты же сама видела, я пустил ему пулю промеж глаз. Ты, наверное, просто переволновалась из-за Сэм, да ещё и устала от забот связанных с декретным отпуском. Я сделаю тебе травяной чай, и ты успокоишься. А сам возьму отгул на следующей неделе и схожу с малышкой в поликлинику. - Малдер, но это было так реально! Он стоял передо мной, вот как ты сейчас. - Малыш, это были просто галлюцинации, вызванные усталостью. Будь так добра тоже сходи к врачу. – Тоном, не терпящим возражений, произнёс Фокс.