Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли. Эрих Мария Ремарк
— Сы Чжуй, ты уверен, что он наш омега? - младший наследник ордена Юнь Мэн Цзян с настойчивым взглядом смотрел на своего кровного брата. — Ты сам почувствовал его аромат, он просто восхитителен, - медные глаза закатывались к потолку от накативших воспоминаний о прекрасном, нежном аромате. — Брат, ты знаешь, что папа будет в ярости. Отец «юной госпожи» прожжет нас своим взглядом. А-Лину всего тринадцать лет, а мне и тебе, если ты не забыл, уже двадцать два, — их омега слишком мал, а они уже взрослые и вполне созревшие альфы. Да и если так подумать, то Лань Ван Цзи приходится им дядей по отцу, а А-Лин его кровный сын. Где-то на улице послышался звонкий смех второго главы ордена Гу Су Лань. Вэй Ин был как всегда обворожителен, годы только шли ему на пользу, а рождение ребёнка сделало его фигуру ещё более аппетитной. — Здравствуйте дядюшка Вэй! — оба юноши уважали этого омегу. Они не раз в детстве слышали от папы про сильнейшего из заклинателей. — Привет, детишки. О чем таком думаем? Можете сказать, глядишь, помогу советом, — после рождения сына тело омеги осталось таким же округлым и нежным, лишь изредка можно было наблюдать кубики пресса или небольшие мускулы. — Вань Инь опять запряг? Или думаете, как сказать отцу, что ваш омега мой сын? — юноши даже сначала не услышали смысла фразы, а поняв, посмотрели неверящими глазами на бывшего Старейшину И Лин. Узкие кисти потянулись к маленькому серебряному колокольчику с пышной кисточкой сиреневого цвета, который Цзян Чэн лично передал, когда они наконец помирились и вновь стали названными братьями. — Я не знаю, запомнили вы это или нет, но когда вы в первый раз меня увидели, то вас очень заинтересовала мой живот. И в тот же день вы познакомились с А-Лином. Он тогда довольно хорошо пнул Цзин И, и я сказал, что он явно будет весь в меня, — лицо Вэй Ина засветилось от тёплых воспоминаний. Нежные руки заворошили две тёмные макушки волос. — Так Вы не против? — настороженно проговорил старший из братьев. Даже спустя столько лет они не изменились. — Конечно нет! Я считаю, что каждый должен быть с тем, кто уготован ему самими небесами!— с наигранным раздражением проговорил омега, будто ему только что сказали какую-то несуразицу.***
Сады, где мы гуляли с тобою, Почему ты оставил мне одному? Я не смог достать тебя дорогой, И осталось мне плакать, как перелетные птицы. Лунный свет тебя ласкает, Как я тебя найду, мой дорогой? У каждого любящего есть любимая, Кто может достичь счастья в этом мире? (Перевод казахской песни «Белгісіз жан», Орда)
Для многих он был просто старым, ворчливым учителем, который в свое время просто не захотел найти пару, боясь повторить участь брата. Но многие ошибались, ведь его пара была совсем рядом. Он всегда знал имя человека, который предназначен ему самими Небесами, но ради счастья любимого, он отступил. — Фэн Мянь, жаль, что мы с тобой не встретились чуть раньше. У тебя очень красивые внуки. Младший напоминает госпожу Юй, а старший – тебя.— Лань Ци Жэнь всегда знал, что у Лань Чжаня припасено парочку кувшинов с «Улыбкой императора» и вот настало время воспользоваться этим полезным знанием. Хоть многие и умалчивают тот факт, что глава ордена был омегой, но повстречав его, многие сразу понимали кто стоит перед ними. Он был не таким, как все, он был сильным, но очень мягким и поэтому подчинился воле родителей и вышел замуж за женщину альфу. — Может, если бы мы встретились раньше, и ты бы стал моим омегой, то все сложилось бы по другому? Может тогда бы мой племянник не ждал твоего названного сына тринадцать лет? — судьба вновь и вновь старалась объединить два великих ордена.***
— Хах, смертные такие жалкие существа, — тёмное создание хоть и получило свое, но тем не менее позволяла себе спускаться и понаблюдать за такими интересными для неё людишками. — Яньван, зачем ты позвал меня сюда? У меня много дел, ты и сам это знаешь, — около юноши в чёрном ханьфу стояла красивая статная девушка. Дева была облачена в черно-белое ханьфу, в нем не было ничего примечательного, обыкновенное платье. Волосы ее были цвета пепла, расправленные словно крылья птицы. — Судьба, как ты смотришь на то, чтобы вернуть этого смертного? — глаза Судьбы расширились, а лицо скривилось в гневной гримасе, готовясь накричать на младшего брата. — Яньван, я сама написала его жизнь и он должен был умереть в том сражении. Если ты его вернешь, это будет надругательством над моей работой. И к тому же, ты не подумал о Цзян Чене. Как ты объяснишь ему неожиданное возвращение его покойного отца на этот свет, да еще и без супруги? Ты хочешь оставить её дух? — А давай спросим их двоих!***
Настоящая любовь рождается в трудные времена. И только пройдя через боль и страдания, можно по-настоящему оценить счастье» Джон Грин «Виноваты звезды».
Его мир рухнул, его сердце треснуло и образовалась дыра. Его душа начала гнить, разрушая все, что было так дорого. — То есть как это у меня был ещё один ребёнок? — дрожащий голос выдавал говорящего. Влажные глаза так и норовили пустить слезы, но человек из последних сил сдерживался. Цепкий взгляд ещё раз прошёлся по тексту: «Вы никогда не задумывались почему вернулись в мир живых? Все просто, Ваш супруг заключил сделку с дьяволом в обмен на первенца, которого Вы родите. Господину Лань Ван Цзи очень повезло, что Вы сумели разродиться двумя малышами. После он убил человека, который последним знал о втором младенце и со спокойной душой пошёл к Вам в цзиньши со вторым малышом.» После повторного прочтения письма все начало вставать на свои места. Теперь он знал, почему он никогда больше не увидел того мужчину, почему он вновь переродился, но самое страшное было осознанием того, что где-то далеко, какое-то существо воспитывает или мучает его сына. — Лань Чжань? Это правда? — за несколько лет совместной жизни Вэй Ин смог выучить наизусть все повадки и привычки второго нефрита Гу Су Лань. — Вэй Ин, я хотел чтобы ты вернулся, — медовые глаза потемнели и с тоской наблюдали за рыдающим супругом. Он хотел подойти обнять, сказать, что все будет хорошо, но ложь в данной ситуации только причинит боль. — Лань Чжань, тебе не было жалко отдавать нашего сына?! Что ты ещё сделал, чтобы я вернулся в этот мир?! — глаза бывшего Старейшины И Лин потемнели и засветились алым оттенком. Расколотый нефрит не мог ничего ответить и просто развернулся, отправившись в бывшие цзиньши брата. За спиной слышалась гневная тирада омеги на юньмэнском диалекте. Белая фигура, словно сделанная из нефрита тихой поступью зашла в белые комнаты и вытащила где-то из-под доски маленький сосуд, внутри которого лежал один из сильнейших ядов сего мира. — Вэй Ин, спасибо тебе, что подарил эти четырнадцать лет счастья, тепла и любви. Прости, что не смог оправдать твоих надежд, — и с этими словами рука с нежной кожей приблизила сосуд к персиковым губам. Яд попадал в организм быстро и стремительно, совсем как Вэй Ин. Он пропитывал каждую клетку, каждого органа, совсем как любовь к Вэй Ину. И он также нещадно уничтожал и убивал изнутри, заставляя корчиться в агонии боли. — Лань Чжань, я ещё не закончил… — перед глазами тёмного заклинателя предстала ужасная картина, его муж лежал на полу цзиньши, а около рук валялся пустой сосуд. — Лекаря сюда, немедленно! — только не это! Вэй Ин мог бы не говорить с ним, обидеться и не разговаривать, но не возненавидеть и не отказаться от любви к мужу. — Глупец, — по щекам когда-то сильнейшего заклинателя вновь бежали горячие слезы, а горячие ладони старались с силой сжимать холодную руку супруга. — Вэй Ин, я скучал по тебе, прости меня… Я тебя люблю, — глаза расколотого нефрита неотрывно глядели на любого. Сколько лет он страдал от недосказанной любви, убивался смертью возлюбленного и вот наконец обретя счастье, он вновь его теряет. Как же жесток этот мир. Где-то в конце комнаты, в тени появилось синее пламя. Сквозь пламя вышел юноша прекрасной внешности, его красота была поистине невероятна, но дьявольски холодна. — Ну что ж ты так? Прости сестра, но этому человеку ещё рано покидать мир живых! — темный туман начал обволакивать тело главы ордена. Дьявольский вихрь проникла в тело человека и уничтожал весь яд на своём пути, а крепкие зубы Призрачного змея намертво вцепился в душу, что хотела покинуть тело. - Кхе… — из-за потока слез Вэй Ин не заметил никаких действий по отношению к своему мужу, но увидев что руки его снова начали теплеть, а глаза возвращались к жизни, не веря глядел на происходящее. Тёмный магистр перехватил тело ослабшего заклинателя и с силой прижал к груди. Белые одежды почернели от пыли полов, а лицо мужчины оставалось таким же же мертвенно бледным, как у ходячего мертвеца. Всхлипы молодого омеги заполняли мрачное, холодное помещение.***
— Я вернусь ровно через год, и, пожалуйста, пусть орден к тому времени останется в целости, — с этими словами бывший глава ордена Гу Су Лань отправлялся в дальнее путешествие в поисках нового. Уже несколько месяцев он обдумывал этот шаг и решившись, незамедлительно отправился на встречу новому. Он чувствовал, что где-то там, его ждёт что-то, что он искал и хотел всю жизнь.***
Вэй Ин все-таки смирился с потерей ребёнка, но что-то внутри него сломалось, заставляя по ночам вскакивать от плохого сна, плакать почти каждую неделю и запираться по долгу в супружеских цзиньши, забывая о втором ребёнке. И этот день не стал исключением… На полу у столика сидела одинокая фигура, облаченная в чёрное, словно мгла, ханьфу с узором ширококрылых воронов.Взгляд человека был пустым, а губы полуоткрыты. Было очень странно наблюдать жизнерадостного человека в таком состоянии. — Здравствуй смертный, — громогласный голос прозвучал по всей комнате, от чего бывший владыка И Лин вздрогнул и схватился за чёрную флейту. — Кто ты такой? Что за существо? На взор омеги явился Яньван. Он с лёгким презрением глядел на человека, сидящего перед ним. Глаза его почернели, а губы изогнулись в усмешке. — Меня зовут - Яньван. Я судья, мне решать куда попадать человеку и имеет ли он право на перерождение. Я тот, кто заключил сделку с твоим мужем. — Зачем ты пришёл сюда, решил по глумиться? — в глазах Вэй У Сяня засветился такой же дьявольский огонь, придавая цвету глаз оттенок крови и делая его вид ещё более устрашающим. — Ну зачем же так? Цзиньлун («золотой дракон»), покажись папе! — за спиной у судьи появляется высокая, статная, широкоплечая фигура. Волосы человека были расправлены и распущены, ханьфу его было белого цвета с небольшими золотыми деталями. Глаза юноши были цвета плавленного золота совсем как у отца и тёмные, шелковистые волосы как у папы. На вид ему было около двадцати пяти и можно было смело сказать, что он был крепким, красивым альфой. — Очень смешно, ты хочешь сказать, что это мой тринадцатилетний сын? — в это было трудно поверить, но человек стоявший перед Вэй У Сянем был копией Вэй Ина и Лань Чжаня. — Ну Боги могут выглядеть старше своего возраста, — крепкие руки альфы легли на талию юноши и потянули на себя. Омега с наслаждением потянулся на коленях у супруга. — Папа, я правда твой сын. У нас не сильно много времени, поэтому прошу послушай внимательно. Яньван уготован мне небесами и я очень счастлив с ним, у нас скоро будет малыш, поэтому прошу забудь обо всех своих обидах. Все что сделал Яньван было ради меня. — Ты действительно мой сын? — дрожащие руки нервно дергали край шелкового ханьфу. — Папа, я счастлив и прошу тебя, чтобы ты тоже был счастлив. Ты совсем забыл про моего брата и отца. Разве ты не был счастлив? — судья с интересом вглядывался в лицо омеги. — Я, я плохой папа… Я забыл про собственного сына, — по щекам Вэй У Сяня потекли горячие слезы, а губы начала бить мелкая дрожь. — До скорых встреч и пожалуйста позаботься о втором моем брате, — пара божеств исчезла в синем огне.***
— Лань Чжань! — адепты в белых одеждах обернулись на крик омеги в тёмном ханьфу. Бывший Старейшины И Лин бежал на своего мужа, запрыгивая на руки. — У нас будет ещё один ребёнок! -реакция альфы была неописуема. — Я люблю тебя, прости меня за в…-мужчина не успел договорить, потому что омега накрыл его губы своими. — А я тебя. Лань Чжань, наша жизнь слишком коротка, мы итак в прошлом совершили много ошибок. Поэтому прикрой свой рот и пошли закрепим мою беременность, — проходящие рядом адепты краснели от услышанного и старались быстро скрыться с глаз двух глав ордена.***
— Кто ты?! — белый меч был направлен на заросли свежей листы яркого изумрудного цвета. Только тихий шелест от поступки слышался в ней. — Цзян Фэн? Это правда ты? — заклинателя в белых одеждах не веря глядел на своего возлюбленного. Руки так и тянули его обнять мертвого любимого. — Видно небеса нам дали второй шанс, — и с этими словами старый учитель наплевал на все правила приличия и с нежностью притянул к себе бывшего главу Юнь Мэн Цзяна.***
— Яньван! Я тебя убью! Ты почему без моего разрешения вернул их к жизни! — воздух наполнился флюидами гнева, лицо девушки выражало высшую меру недовольства. — Прости сестренка, но они не заслуживали того, что ты им предначертала, — и с этими словами омега отложил от себя в сторону перо с большой стопкой исписанных бумаг. — Ты закончил её? — гнев отходил и заставлял сердце богини таять от положения брата. — Да, думал, что это лишь слова, брошенные невзначай. Однако, мне очень понравилась задумка. Этот шедевр будут читать многие поколения, потому что здесь написана история об истинной любви и никакой новый автор не переплюнет его.