«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (руководство для начинающих)

Как и подозревал Онода, с учетом условия, что он может находиться в этом купе, если только молчит, Шунске Имаизуми был не особо разговорчивым человеком. По большей части, казалось, он полностью игнорировал чужое присутствие и все время был погружен в чтение, когда Онода бросал на него короткий взгляд. Хоть Онода и пытался уважать желание Имаизуми оставаться в покое, пока поезд продолжал грохотать и мчаться по сельской местности, он быстро понял, что, должно быть, унаследовал от своей матери больше любопытства, чем думал раньше. Первую часть поездки Онода провел удачно отвлекшись от другого пассажира купе с помощью комиксов, которые взял с собой, но он уже читал их раньше, и поэтому не потребовалось много времени, чтобы пробежаться по ним снова. Как только он закончил, то взглянул на Имаизуми, задаваясь вопросом, а не скучно ли другому мальчику, как и ему? Имаизуми до сих пор читал, слегка нахмурившись, но тем не менее выглядел совершенно непринужденно. Заметив, как мало он продвинулся в чтении, Онода решил, что либо книга, которую он читал, была с мелким шрифтом, либо прошло не так много времени, как казалось. Или, может быть, дело было в обеих этих вещах одновременно. Онода постепенно начинал осознавать, насколько же было тихо. Конечно, это была не мертвая тишина: ветер все равно свистел за окнами, а колеса поезда отбивали свой успокаивающий ритм, но отсутствие разговора или хотя бы каких-либо звуков внутри купе стало напрягать. Онода знал, что Имаизуми нравится тишина, но это казалось уже крайностью. Кроме как шума перелистывания страниц, от Имаизуми не доносилось вообще ни звука. Будучи не занятыми ничем другим, мысли Оноды обратились к одному-единственному интересному объекту в непосредственной близости: самому Имаизуми. Онода задавался вопросом: был ли Имаизуми из семьи маглов, как он, или же был из семьи волшебников, таких как Канзаки. Возможно, он уже много знал о магии или, может быть, он чувствовал себя так же потерянно и смущенно, как Онода. Возможно, это могло объяснить то, почему он казался настолько замкнутым... Неужели он просто стеснялся? Но, бросив быстрый взгляд на мальчика, Онода подметил его несколько надменные черты лица и твердость, с которой тот резко перевернул страницу своей книги. Вряд ли он ощущал сомнение. Оноде было интересно, что такого читал Имаизуми, что так поглощало его. Возможно, он был одним из умных детей и уже начал изучать свои учебники, в то время как Онода только попытался, но потерпел неудачу. Наруко упоминал, что в Хогвартсе есть факультет для умных, и, может быть, Имаизуми надеялся поступить на него. Если бы он был маглорожденным, то, вероятно, захотел бы обучиться всему, чему мог, сам, прежде чем прибудет в Хогвартс. Во всяком случае, это было одним из потенциальных объяснений. Невозможно точно было сказать, был ли Имаизуми из семьи маглов или волшебной семьи, потому что он уже переоделся в форму Хогвартса, когда Онода впервые его увидел. Опять же, одежда не обязательно могла быть решающим фактором, позволяющим определить, кто из какой семьи. Мать Наруко была ведьмой, но сам Наруко был... немного другим. Ничего в выборе его одежды не могло указать на то, к какой семье он принадлежит. Онода заметил, что обувь Имаизуми выглядела совершенно новой и блестящей и была, наверное, дорогой, но кроме этого его внешность действительно ни на что не намекала. С другой стороны, может, он был... — Ладно, — раздраженно сказал Имаизуми, положив книгу на колени, и прищурил глаза, глядя на Оноду. — Это, наверное, седьмой раз за последнюю минуту, когда ты посмотрел на меня, а затем быстро отвернулся, как будто не хочешь, чтобы я заметил. В чем проблема? — Я-я... — побормотал застигнутый врасплох Онода. — Я не то чтобы смотрел, просто... ммм... интересовался некоторыми... вещами? Извини! Я обещаю прекратить! Онода торопливо рванулся взять один из своих комиксов и притвориться читающим, но неправильно оценил свое положение на сиденье и только успел сбить всю стопку на пол. Имаизуми между тем смотрел на него со скептичным выражением, словно был поставлен в тупик высотами глупости и неловкости, которых Онода был способен достичь сегодня. — А-ах, извини! — воскликнул Онода, соскользнув со своего места, чтобы быстро поднять комиксы с пола. — Мне действительно очень жаль, что я побеспокоил тебя, я обещаю, что оставшуюся часть поездки даже не буду шевелиться. Пожалуйста, не сердись... Имаизуми закатил глаза, и Онода запоздало понял, что его постоянные извинения, вероятно, были тем, что Имаизуми подразумевает под «шумом», и что сильно помочь делу не получится, если продолжать просить прощения. Снова Онода был способен только все портить или делать плохие ситуации еще хуже. Это все начинало казаться очень знакомым. — Что ты читал? Онода поднял удивленный взгляд на Имаизуми. Мало того, что он действительно задал Оноде вопрос по собственному желанию, возможно, этот вопрос прозвучал даже... заинтересованно? К тому же он спросил о комиксах. Никто никогда не делал этого раньше. — Э-это серия комиксов, — объяснил Онода, все еще нервничая из-за разговора с Имаизуми, хотя, с другой стороны, он был в восторге от возможности рассказать о чем-то, что ему нравится, кому-то, кого это интересовало. — Главная героиня — девушка по имени Принцесса Котори, и она учится быть... — Это магловские комиксы, — сказал Имаизуми, приподнимая бровь. — Картинки не двигаются. — Да, я думаю, они... постой, картинки в волшебных комиксах движутся? Существуют волшебные комиксы? — ошеломленно спросил Онода. — Это поразительно! — Эм... Да, есть, и да, они двигаются, — ответил Имаизуми, впервые за это время частично потеряв свое непрошибаемое спокойствие. — Я-я не фанат, хотя... — Ох, — произнес Онода, расстроившись, когда снова услышал холодность в тоне другого мальчика. Он подумал, что это будет концом их короткого диалога, но Имаизуми вновь удивил его. — Так ты, значит, из семьи маглов, — сказал Имаизуми, когда Онода закончил собирать комиксы и вернулся на свое место. Онода испуганно ответил: — Да... моя мама магл, и думаю, мой папа тоже. Он ушел, когда я был маленьким, поэтому, может быть, есть шанс, что он был волшебником? Я точно не знаю. — Поскольку ты так же не знаешь, что волшебные картинки могут двигаться, могу предположить, что это твой первый год, — сказал Имаизуми, теребя страницы своей книги, но еще не предпринимая очевидных попыток продолжить чтение. Онода оптимистически воспринял это как знак того, что их разговор еще не закончен. — Д-да, — ответил Онода. — Я узнал о магии чуть больше месяца назад. — Хм… Может быть, назвать это «разговором» было немного преувеличением? Собрав всю свою храбрость, Онода решился поинтересоваться: — А ты? — Что? — кажется, в замешательстве спросил Имаизуми. — Я просто... задавался вопросом, на каком ты курсе и волшебники ли твои родители? — Ох. Я поступаю на первый курс. И да, мои родители волшебники, — скучающе ответил Имаизуми. Онода ждал дальнейшего развития темы, но, похоже, разъяснений не будет. — Должно быть, это здорово, — сказал он, стараясь продолжить беседу, — расти, зная, что магия реальна. — Наверное, — отозвался Имаизуми, все еще не принимая наживку. — Так, ммм... ты, видимо, уже много знаешь о магии и Хогвартсе, верно? — спросил Онода, пытаясь сделать разговор не таким неловким. Имаизуми пожал плечами, теребя свою книгу. — Отчасти, может быть. — Знаешь, на какой факультет хочешь поступить? Тонкие губы Имаизуми сжались, мускул на его щеке дернулcя, но, похоже, он не был зол, так как его взгляд оставался неподвижным и прикованным к книге у него на коленях. — Мне все равно, пока это не Слизерин. Онода с самого начала был готов воспринимать короткие ответы Имаизуми просто как знак упрямого раздражения, но горячность в его голосе во время последнего ответа показала, что в этом есть что-то большее. Онода начал подозревать, что, возможно, причина, по которой Имаизуми пытался закрыть это конкретное обсуждение, состояла в том, что ему было действительно неудобно говорить об этом. Онода не привык распознавать настроение в разговорах (и вообще не привык к разговорам, если честно), но он решил испробовать все возможное, чтобы спасти ситуацию. — Так... — сказал Онода под осторожным прищуренным взглядом Имаизуми, — что ты читаешь? Имаизуми взглянул на свою книгу, явно удивившись внезапной смене темы. Он снова поднял книгу и, положив палец на том месте, где остановился, повернул ее так, чтобы Онода увидел обложку. «Квиддич сквозь века». Онода начинал серьезно задумываться, а правда ли, что все в волшебном мире одержимы квиддичем, или это просто у него была особенность постоянно и случайно сталкиваться с этими помешанными людьми? — О-ох, — сказал Онода. — Я знаю о квиддиче. — Серьезно? — спросил Имаизуми, и... вот оно, его прищуренный взгляд исчез, и он снова вдруг заинтересовался в разговоре. Так, хорошо, квиддич. Онода вполне был способен это сделать, ему просто нужно было вспомнить все, что мог, из того рассказа Наруко возле магазина квиддичных принадлежностей... Подумаешь, это было всего-то целый месяц назад. Что он там говорил? Что-то о бладжере? Охотниках? Снитче? В игре были разные мячи и позиции, поэтому, может, Имаизуми захочет поговорить об этом? — Ты играешь в квиддич? — спросил Онода, начиная с легкого и надеясь избежать раскрытия того, насколько мало он знал об игре на самом деле. Имаизуми кивнул. — Немного. Я еще не участвовал в реальном матче, но у меня есть своя метла и набор мячей дома, с которыми я иногда практикуюсь. Ладно, это было неплохо. — На какой позиции ты бы больше всего хотел играть? Кажется, Имаизуми понадобилась лишняя секунда, чтобы подумать о своем ответе. — Наверное, я слишком высокий, чтобы быть ловцом, а позиция загонщика мне не интересна, — в конце концов ответил он. — Может быть, охотник. Хотя я думаю, что вратарь — тоже хорошо. — Кое-кто, с кем я говорил о квиддиче, сказал мне, что ловец — самая яркая позиция, поэтому он считает ее лучшей, — сказал Онода, слегка улыбнувшись воспоминанию. Имаизуми скривился. — Твой друг говорит как настоящий идиот. — О, нет, мы не друзья, — настоял Онода, взволнованный таким непосредственным предположением Имаизуми. — Не то чтобы я не хотел дружить, просто мы встретились только недавно, и я не хочу предполагать... — Он неловко замолчал. — Могу я поинтересоваться, на какой позиции ты бы хотел играть в квиддичной команде? — спросил Имаизуми. — Мне кажется, до сих пор мы говорили только обо мне. Разве тебе не интересно играть тоже? Онода сглотнул. — Ну, я... эм... Наверное, я мог бы... — пытался ответить он, но случилось то же самое, что и во время подобного разговора с Наруко. — Я-я не знаю. Честно говоря, я даже недостаточно много знаю о квиддиче. Я просто... пытаюсь найти что-то, о чем можно поговорить с тобой. Онода приготовился к раздражению или разочарованию Имаизуми, но этого не произошло. По правде, он даже не выглядел особо удивленным. — Ну, конечно, ты еще ничего не знаешь о квиддиче, ты из семьи маглов, — сказал Имаизуми лишь слегка разраженно. — Ты говорил, что узнал о магии только в прошлом месяце, так что не можешь быть в курсе всего сразу. Но ты заинтересован в том, чтобы играть в квиддич? На самом деле? — Эм... Возможно. Я не знаю. — Тогда почитай это, — сказал Имаизуми, протягивая свою книгу, которая и спровоцировала весь этот бестолковый разговор о квиддиче. — Потрать немного времени, чтобы лучше узнать об игре, а затем сможешь решить, хочешь ты играть или нет. — Н-но я не могу! Ты читаешь ее... и было бы грубо забрать ее у тебя, — запротестовал Онода. — Ты не забираешь ее, — сказал Имаизуми. — Я даю тебе ее. Все равно я уже прочитал все это, и ты вряд ли можешь сказать, что не сделал то же самое со всеми своими комиксами. Просто взгляни, — сказал он и добавил другим тоном: — Обещаю, это интересно. — О-ох, хорошо, — ответил Онода, принимая книгу. Она выглядела довольно устрашающе и совсем не была похожа на то, что Онода сам бы выбрал для свободного чтения, но он был тронут этим жестом и хотел, чтобы Имаизуми остался при хорошем мнении о нем, поэтому решил, что попробовать не помешает. — Спасибо. Но что ты будешь...? Он замолчал, и Имаизуми выжидающе поднял бровь. — Я думаю... если ты хочешь, можешь почитать мои комиксы, — предложил Онода. Правый глаз Имаизуми дернулся, но он не отверг эту идею, и Онода поднажал. — История действительно неплохая, и рост персонажа проработан очень хорошо, потому что сюжет развивается. Я думаю, Котори — отличный главный герой, и серия станет намного популярнее, чем сейчас, если больше людей просто дадут ей шанс! У меня есть первая книга, если ты хочешь, — взволнованно сказал Онода, взяв комикс с верхней части стопки и протянув его Имаизуми. — Пожалуйста, попробуй, хотя бы для оставшейся части поездки. Имаизуми вздохнул, в легком раздражении откидывая свою челку назад. — Хорошо, — ответил он и взял комикс из рук Оноды. — Но только потому, что я никогда раньше не читал магловские комиксы. И только пока мы в поезде. Онода радостно усмехнулся, практически подпрыгивая на месте. Наконец-то, наконец-то ему удалось убедить кого-то почитать его комиксы. Шунске Имаизуми не был плохим человеком... на самом деле, может, он был даже славным в сдержанной, неприветливой манере. Он казался готовым мириться с Онодой и его неловкостью, и он достаточно доверял ему, чтобы одолжить книгу, которая ему, очевидно, нравилась. С их новым материалом для чтения Онода и Имаизуми снова погрузились в молчание, хотя на этот раз это было более комфортно. Где-то между этим моментом и конечным пунктом назначения Оноде нужно было переодеться в свою форму, но он подумал, что у него есть достаточно времени до этого, чтобы познакомиться с книгой Имаизуми о квиддиче. Онода был рад, что встретил Имаизуми. Если повезет, может быть, они даже попадут на один факультет. Было бы замечательно, подумал Онода, если он, Имаизуми и Наруко все вместе окажутся на Гриффиндоре. Возможно, они смогут стать друзьями, сидеть вместе в классе и проводить все свободное время вместе, как предлагал Наруко раньше. Может, это мечта звучала глупо, но он не была за пределами реальности. Именно с этим осознанием Онода вскоре понял, что немного нетерпеливо ждет их прибытия в Хогвартс, школу чародейства и волшебства.

* * *

Когда поезд наконец остановился на станции, было темно и Имаизуми закончил читать все комиксы, которые Онода взял с собой. Онода же, напротив, мало продвинулся в «Квиддиче сквозь века», частично из-за объема книги, а отчасти потому, что иногда останавливался, чтобы спросить Имаизуми, что он думал о конкретном моменте или персонаже комикса. Имаизуми не выглядел таким восторженным, как надеялся Онода, но, похоже, он просто действительно не любил комиксы. По большей части он казался просто озадаченным законами «вымышленной магической системы», с которой знакомилась Котори, и также был убежден, что ее друг/наставник был «анимагом», поскольку в противном случае, по-видимому, ему не было бы никакого смысла говорить. Что бы это ни значило. Но в целом все могло быть гораздо хуже. Имаизуми отдал Оноде комиксы, когда они вышли из поезда вместе с другими учениками, а Онода попытался вернуть книгу про квиддич, но Имаизуми предложил ненадолго оставить ее себе, если она все еще была интересной. Онода убрал книгу, пообещав себе, что будет с ней осторожен и вернет как можно скорее. В конце концов это был первый раз, когда кто-то позволил ему одолжить что-то действительно важное, и, даже просто думая об этом, Онода чувствовал тепло и радость. За пределами поезда было холодно, и ученики несколько минут кутались в свои мантии в недоумении, что они теперь должны делать, пока не появился человек с фонарем и не подозвал всех первокурсников к себе. Стараясь держаться поближе к Имаизуми среди остальных ребят, Онода следовал указаниям голоса, и вскоре они спустились по узкой тропинке к берегу большого глубокого озера. — Эм... Имаизуми, ты знаешь, куда мы должны идти? — спросил Онода. — Я имею в виду, я думал, мы идем в школу, но... — Поезд привозит учеников Хогвартса лишь в Хогсмид, деревню недалеко от замка, — ответил Имаизуми. — Поэтому после Хогвартс-экспресса требуется проехать еще некоторый путь. Другие ученики прибудут в экипаже, но, судя по тому, что я слышал, есть традиция, чтобы первокурсники добирались до школы по озеру. Он сформулировал свой ответ как ни в чем не бывало, но Оноде показалось, что он видел, как губы Имаизуми скривились. Видимо, он презрительно смотрел на перспективу пересечь все озеро, чтобы добраться до... Подождите. — Подожди, ты сказал «замок»? — спросил Онода. — Хогвартс — это замок? Имаизуми повернулся и безучастно посмотрел на него. В то же время его темп бессознательно замедлился, из-за чего шедший по тропинке за ним врезался в его спину. Первокурсник выругался и сердито посмотрел вверх, готовый отчитать того, кто встал у него на пути, но, встретившись со взглядом Имаизуми и увидев его впечатляющий, как и холодные глаза, рост, он, казалось, передумал. Обратив свое внимание к Оноде, Имаизуми быстро сказал: — Да, Хогвартс — это замок. Разве они ничего не сказали тебе, прежде чем отправить сюда? — Ну, я думаю, они рассказали мне кое-что, — ответил Онода, неловко уставившись вниз. — Может быть, это подразумевалось в какой-то момент? Или, может, это не настолько важно, как другие вещи, о которых мне рассказывали. — Хм, — сказал Имаизуми. — Тогда я извиняюсь. Онода моргнул. — За что? — За предположение о том, что уже ты знаешь то, чего ты не знаешь. Ты говорил, что новичок в магическом мире, поэтому я должен перестать ждать, что ты будешь знать столько, сколько любой человек из волшебной семьи, и удивляться, когда приходится что-то объяснять тебе. Это было... сказано неожиданно вежливо. Не то чтобы Онода думал, что Имаизуми не был приличным человеком, но теперь у него сложилось четкое впечатление, что тот просто дал ему разрешение спрашивать о вещах, которые могли бы сбить его с толку в будущем. — Во всяком случае, — продолжил Имаизуми, — у тебя будет возможность увидеть Хогвартс достаточно скоро. Туман сегодня густой, но, как только мы приблизимся, ты сможешь увидеть. Онода не знал, как ответить, но, так или иначе, оказалось, что у него не много шансов на это. Когда он и другие первокурсники добрались до края воды, они направились к флоту небольших лодок и получили указание подняться на борт, причем не более четырех человек на одну лодку. Оноде удалось залезть в ту же лодку, что и Имаизуми, прежде, чем она оказалась переполнена, так что, хоть и двое других пассажиров были ему совершенно незнакомы, он не чувствовал себя одиноким. Это приносило немного облегчения, когда кто-то, кого он знал, был близко, особенно учитывая то, что Онода все еще беспокойно чувствовал себя возле воды. Хотя он в конце концов и научился плавать, вероятно, между тем, чтобы бултыхаться по-собачьи в бассейне с подогревом, и тем, чтобы плавать ради спасения своей жизни ночью в глубоком холодном озере, была огромная разница, исследовать которую не очень хотелось, если лодка вдруг уйдет под воду или перевернется. Как и сказал Имаизуми, чем дальше они продвигались по озеру, тем больше редел туман, и вскоре Онода смог разглядеть очертания массивного многоэтажного замка на вершине горы перед ними. На фоне мрачного неба замок был темным, что затрудняло попытки рассмотреть конкретные детали, но в окнах горел свет, ярко отражаясь на поверхности озера. Это было совершенно невероятное зрелище. Но в то же время Онода чувствовал, как нервно сжимается его сердце. Вот оно — место, где он проведет следующие семь лет, изучая магию с другими ведьмами и волшебниками. Зрелище было грандиозным, далеким и совсем не похожим ни на что, и абсолютно невозможно было представить, каким замок будет внутри. Онода взглянул на Имаизуми, интересуясь его чувствами, но эмоции на его лице было трудно разобрать. И Онода не думал, что это только из-за плохого освещения. Вскоре лодки проплыли под высокой скалой, приблизились к спрятанному своду и остановились возле лестницы, вырезанной прямо среди огромных камней. К этому моменту Онода, несмотря на свое волнение о том, что он увидит внутри, надеялся, что лестница приведет прямо в замок, поскольку сочетание холода и тумана заставляло чувствовать себя промокшим и дрожать. Он был уверен, что сейчас примет любой расклад, лишь бы где-то там был источник тепла. Как только они все вышли из лодок, первокурсников повели по лестнице, которая закончилась тяжелой деревянной дверью. Их проводник трижды постучал в дверь, и она распахнулась, показывая лысеющего, грузного пожилого человека. С широкой улыбкой он встретил группу испуганных детей. — Добро пожаловать, первокурсники! — сказал он, сияя. — Меня зовут профессор Пьер, и я рад встретиться со всеми вами. Теперь, если вы проследуете за мной внутрь, мы сможем начать! Этот человек выглядел дружелюбным, подумал Онода, но, взглянув на Имаизуми, он понял, что тот, кажется, был настроен скептически. Когда Онода поспешил к двери, он задавался вопросом, что именно в профессоре не понравилось Имаизуми. Как только первокурсники собрались в вестибюле и дверь за ними закрылась, профессор Пьер снова обратился к ним. — Ну хорошо, я уверен, что вы очень голодны, и мы запланировали великолепный банкет на этот вечер для начала года, но у нас есть несколько вопросов, которые нужно решить в первую очередь, — объявил он. — Через несколько минут вы будете приглашены в Большой зал и распределены на ваш факультет. Факультетов, на которых вы можете оказаться, всего четыре, а именно Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. Ваш факультет будет похож на вашу семью, пока вы учитесь в Хогвартсе, так как вас ожидают совместные занятия, проведение времени в общей гостиной, а так же сон. Ваш факультет может потерять или получить баллы в течение года на основе признания ваших достижений и выговоров в случае нарушения правил. В конце года факультет с наибольшим количеством баллов получит Кубок школы, что является большой честью. Надеюсь, вы все будете стремиться к тому, чтобы именно ваш факультет удостоился этого. Онода нервно сглотнул, вспоминая, как Наруко знакомил его с факультетами Хогвартса, и размышляя о том, чем он может быть полезен для любого из них. Точно припомнить, каким именно был какой факультет, не получалось, но он помнил, что Гриффиндор был тем, куда хотел попасть Наруко, потому что именно туда отправляли смелых людей. Если Онода хотел оказаться на том же факультете, что и Наруко, то ему не повезло. Он, конечно, не чувствовал себя особо смелым в данный момент. — Распределение начнется в ближайшее время. Когда главные двери откроются, — сказал профессор Пьер, указывая на двойные двери в противоположной стороне холла, — вы должны будете спокойно и по порядку пройти в Большой зал, поэтому я бы хотел попросить вас, пожалуйста, уделить время, чтобы построиться в алфавитном порядке по фамилиям. Под руководством профессора первокурсники начали перемещаться, пытаясь сориентироваться в правильном положении в очереди. Пришлось потолкаться, и в процессе Онода оказался оторванным от Имаизуми, чья фамилия стояла в алфавитном порядке значительно выше, чем Оноды, но в итоге он нашел свое место среди двух высоких мальчиков. Он неловко потоптался, чувствуя себя маленьким и немного потерянным. — Хорошо, должно быть, это все, — сказал профессор Пьер. — Повторяю, открытие дверей будет вашим сигналом для входа, и, пожалуйста, постарайтесь сохранить правильный порядок. Спасибо и всем удачи! Профессор вышел, и Онода начал задаваться вопросом о том, что нужно будет сделать для распределения. Он надеялся, что от него не ждут никакой магии... Единственное, что он изучал в этом вопросе, было связано со спортом на метле, в котором он даже ни разу не практиковался. Онода оглянулся вокруг, пытаясь понять, достаточно ли близко Имаизуми, чтобы спросить его о том, как будет проводиться распределение. Он был таким идиотом... он должен был спросить Имаизуми об этом раньше, но он, честно говоря, не подумал об этом, а теперь было слишком поздно. Ребята вокруг него были совершенно незнакомыми, поэтому он точно не мог просто подойти и спросить любого из них... Вытянув шею в попытке выглянуть из-за высокого ребенка, Онода с удивлением увидел немного знакомый затылок прямо перед другим мальчиком. Ну, не затылок, а волосы. В частности, темные, но с необычайно интенсивным красным оттенком. Если этого было недостаточно, чтобы подтвердить подозрения, стоило обратить внимание так же на то, что рыжий парень был значительно ниже большинства окружающих его людей, возможно, ростом с Оноду. Наконец после всего этого времени, проведенного с надеждой встретить кого-то знакомого, он нашел Наруко. Онода рефлекторно открыл рот, готовясь позвать его. Возможно, Наруко знал, что будет происходить в процессе распределения. Может быть, он тоже искал Оноду, потому что помнил, как встретился с другим первокурсником Хогвартса в Косом переулке месяц назад. Именно тогда, мальчик — это был Наруко, Онода теперь был уверен в этом — шумно рассмеялся в ответ на что-то, что только что сказала девочка перед ним, побудив других повернуться и попросить его замолчать. Не волнуясь, он продолжил болтать с девочкой, не обращая внимания на мрачные взгляды, бросаемые из-за того, что они смели так беззаботно вести себя в такой серьезный момент. Наруко, конечно, совсем не нервничал, в отличие от большинства ребят, ожидающих в холле. Однако когда Онода попытался поприветствовать Наруко, он понял, что не может этого сделать. Не то чтобы он не хотел, просто то, что Наруко так просто общался с людьми, которые, вероятно, были для него почти незнакомцами, ставило под сомнения собственные отношения Оноды с ним. Онода вроде бы предполагал, что раз они встретились в Косом переулке и он так хорошо помнил другого мальчика, Наруко придавал такую же значимость их встрече. Очевидно, это было не так... Наруко отличался от него и выглядел так, словно общаться с людьми для него было так же свободно и легко, как дышать. Онода подавленно понял, что встреча с ним, возможно, вообще не была чем-то важным для Наруко. На самом деле, если бы Онода попытался поприветствовать его сейчас как знакомого, вероятность того, что на него посмотрят озадаченным взглядом, прямо выражающим 'кто ты?', была большой. В конце концов они были довольно чужими друг другу. Признав, что не может даже представить себе эту попытку начать разговор с ним, Онода закрыл рот и вернулся в ряд, чувствуя себя еще более уныло, чем раньше. Однако его страдание не затянулось, так как в этот момент двери наконец распахнулись и впустили первокурсников в Большой зал. Они медленно вошли, и когда часть ряда, в котором стоял Онода, оказалась внутри, он обнаружил, что немного отвлекся от своего затруднительного положения из-за такого странного... и такого чудесного окружения. Огромный зал был освещен плавающими в воздухе свечами, парящими над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики Хогвартса. Столовые приборы выглядели так, будто были сделаны из золота, а потолок был либо полностью прозрачным, либо заколдованным, поскольку Онода мог видеть сквозь него темное облачное небо, мягко простирающееся над ними. Зал выглядел как что-то из его комиксов, как фантастическое место, которое никогда не могло существовать в реальности. Онода с трудом сопротивлялся желанию ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит. Как только он добрался до передней части зала, появился профессор Пьер с четырехногим табуретом и сильно потертой остроконечной шляпой на нем и поставил его на пол перед ними. Каждый в зале выжидающе наблюдал за шляпой, не зная, что делать, и Онода присоединился к ним. Он не знал, чего ожидать, и, конечно, не ждал того, что шляпа разразится песней. Песня шляпы была в основном той же самой историей, которую рассказывал ему ранее Наруко, о четырех основателях Хогвартса, создавших школу, и о качествах, которые они хотели видеть в учениках, хотя информация была немного подробней, чем давал Наруко, который явно сделал особый уклон в сторону Гриффиндора. Согласно шляпе, гриффиндорцы были смелыми, отважными и рыцарственными, а хаффлпаффцы — трудолюбивыми, терпеливыми и преданными. Рейвенкловцы были 'умными детьми', Онода помнил, как Наруко упоминал о них, как о тех, кто ценит остроумие, интеллект и знания. Слизеринцы были находчивыми, хитрыми и обладали большими амбициями. Судя по тому, как сформулировала шляпа, все это были замечательные качества. Жаль, что Онода не мог понять, как что-либо из этого относится к нему. Профессор Пьер развернул длинный кусок пергамента. — Когда я назову ваше имя, пожалуйста, сядьте на стул. Затем шляпа будет надета на вашу голову и вы будете определены на ваш факультет. Профессор вызвал первую ученицу, которая нервно подошла и села на стул, осторожно оглядываясь. Шляпа, которая оказалась довольно большой, опустилась на глаза. Она оставалась тихой еще в течение нескольких секунд, прежде чем выкрикнуть: «ГРИФФИНДОР!» Шляпа была снята с головы, и теперь улыбающаяся девушка получила указание сесть с другими учениками Гриффиндора, которые приветствовали свое пополнение. Профессор назвал следующее имя в своем списке, и процесс продолжился. Вскоре профессор дошел до имени, которое было для Оноды знакомым. — Имаизуми, Шунске! Онода смотрел, как Имаизуми, который выглядел собранным, за исключением того, что его ладони периодически сжимались и разжимались, выходит из ряда и, подобно ученикам перед ним, садится на стул, пока профессор надевает шляпу на его голову. На нем, в отличие от предыдущих учеников, шляпа молчала значительно дольше. Большая часть лица Имаизуми была скрыта, но Онода мог видеть, что его губы плотно сжаты. Что бы ни происходило, он определенно был не очень доволен этим. Наконец шляпа закричала: «РЕЙВЕНКЛО!», и профессор снял ее, прежде чем Имаизуми встал и направился к аплодирующему сине-медному столу, безуспешно пытаясь пригладить волосы. Его самообладание было поразительным, но Оноде показалось, что он увидел что-то похожее на облегчение в его глазах. Должно быть, представил слегка неуверенный тон, с которым Распределяющая шляпа объявила факультет Имаизуми. Еще несколько учеников были отсортированы, прежде чем было объявлено другое имя, которое узнал Онода, и он, вздрогнув, поднял голову. — Канзаки, Мики! Итак, это была сестра Канзаки, понял Онода, когда симпатичная девочка с длинными каштановыми волосами подошла к стулу. В ее лице было что-то от ее брата, хотя черты казались менее хитрыми, более округлыми и открытыми. Она широко улыбалась, когда шляпу надели на ее голову, и та замешкалась лишь на мгновение, прежде чем объявить: «ХАФФЛПАФФ!» Мики Канзаки, несомненно, была тем, кто приехал в Хогвартс, зная, как все должно происходить. Других имен, которые узнал бы Онода на протяжении процесса, не было, хотя случился небольшой забавный момент: одного мальчика, которого потом распределили на Слизерин, вызывали несколько раз, поскольку он, видимо, задремал на ногах, пока ждал в очереди. Однако после устранения этих незначительных неудобств сортировка продолжилась в том же темпе, пока... — Наруко, Шокичи! Наруко практически прыгнул к Распределяющей шляпе, спотыкаясь о мантию в процессе. Онода подумал, что она выглядит немного длинной для него, и вспомнил, что Наруко говорил, что он был в середине примерки формы в тот день в Косом переулке, когда убежал и в итоге встретил Оноду. Вполне возможно, что из-за этого у мантии не было шанса правильно отрегулироваться. Кажется, у Наруко возникли длительные проблемы с попытками прийти в равновесие для того, чтобы шляпа оказалась на его голове, но, к счастью, стоило ей едва коснуться кончика одной дико-красной торчащей пряди, как она объявила: «ГРИФФИНДОР!» Наруко, явно обрадованный, спрыгнул со стула и бросился к гриффиндорскому столу, снова едва не рухнув лицом вниз, когда его нога запуталась в мантии, под гиканье и смех аплодирующих гриффиндорцев. Онода был рад, что Наруко попал на факультет по своему выбору. Это казалось хорошим вариантом для него, и было приятно видеть его таким счастливым. И все же, немного с грустью подумал Онода, было бы неплохо быть на одном факультете с друзьями. С Имаизуми на Рейвенкло и Наруко на Гриффиндоре не было ни единого шанса, что Онода окажется на факультете вместе с ними двумя, его почти друзьями. Он предполагал, что все еще есть небольшая возможность, что он пройдет на факультет с одним из них, но было напрасным думать, что он достаточно умен для Рейвенкло или достаточно смел для Гриффиндора. Скорее всего, он больше никогда не сможет приблизиться к ним настолько, чтобы подружиться. Мальчик, который стоял между Онодой и Наруко в очереди, был вызван, а после того, как его отправили на свой факультет, назвали его имя. «Онода, Сакамичи!» Онода полагал, что с того момента, как он получил письмо из Хогвартса, какая-то часть его всегда была убеждена, что все это было ошибкой и что даже сейчас все могло быть закончено одним движением руки. Когда Онода услышал свое имя, это убеждение немного поколебалось, но факт оставался фактом: он понятия не имел, на какой факультет будет определен, если он действительно мог быть определен на какой-либо из них. Что делать, если нет такого факультета, куда его можно было бы направить, и он просто будет сидеть на этом табурете, а все в зале — смотреть на него, пока кто-нибудь наконец не поймет, что у него, на самом деле, нет каких-либо хороших качеств, необходимых для каждого из факультетов? Что, если окончательный приговор будет в том, что ему вообще нет места в Хогвартсе — в этом мире магии? Онода задавался вопросом, что может сказать ему шляпа из того, что он еще не знал сам.