***
Шукаку довольно растянулся на теплом песке. Все прошло даже лучше, чем он ожидал! В отличие от местных, выдернутая из круговорота душ девчонка не попыталась от него ни удрать, ни напасть. Он бы вообще ее в страхе не заподозрил, если бы не чувствовал эмоции всех оказывающихся к нему достаточно близко людишек. Новый джинчурики, которого выбрал себе Шукаку сам, обещал быть потолковей всех предыдущих. Зачем ему вообще потребовалось заменять окончательно сломавшегося под воздействием джинчурики Девятихвостого Гаару? Потому что печать была составлена по-дурацки! Она предполагала обязательное наличие в себе двух «душ», если так вообще можно сказать в отношении биджу. Причем одна из них обязательно должна была быть человеческой. Конечно, было совершенно не обязательно выпускать на поверхность девчонку. Шукаку так и не собирался изначально поступать. Он собирался наслаждаться свободой! Пусть даже в теле мальчишки! Вот только завладев телом, Ичиби понял, что ничего толком о жизни людей и не знает. О том, как следует управлять людским телом, не трансформируясь при этом в биджу, тем более. Угроза перезапечатывания замаячила все ближе, и Шукаку совсем не улыбалось провести следующие триста лет заточенным в каком-нибудь кувшине. Да и вряд ли в Суне еще раз так удачно ошибутся в печати, что он будет иметь столько свободы. А потому пришлось искать девчонку, запихивать ее в ментальную оболочку, оставшуюся от Гаары, содержащую его знания, воспоминания и что-то еще, явно полезное для человечки, и выпинывать на поверхность. Времени вести переговоры сейчас не было. Ей нужно было хоть бы относительно привыкнуть к новой действительности до прихода в Суну. А то там уже вовсю ведутся разговоры о замене бракованного джинчурики. Но судя по тому, как девчонке понравилось валяться на песочке, она будет не против периодически выпускать его порезвиться в собственном теле. О! Шукаку даже знал, что можно предложить девчонке взамен! Взять на себя все сражения, ведь, насколько он понял, бегло просматривая жизнь этой человечки, жила она насквозь гражданской жизнью. И вряд ли умеет сражаться, а уж тем более убивать. И ей будет польза, и Шукаку разминка. Довольный придуманным таким оригинальным решением биджу уложил голову на лапы и прикрыл глаза, собираясь подремать. Да и человечке так осваиваться должно быть только удобнее. А прерывать свое существование в этом теле Шукаку раньше времени не собирался!***
Очнулся я в шаре. И с некоторым офигением пронаблюдал, как в нем постепенно образуются и расширяются трещины. Песок медленно и неохотно утекал в стоящую рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки, странную конструкцию, смахивающую на объемную восьмерку. После того как большая часть песка исчезла внутри, стало возможным осмотреться. Перед моим взором предстала ночная степь и… Назвать «это» стоянкой язык не поворачивался. Ни кострища, ни палаток, ни даже спальников! Хотя это явно местные издержки. Ведь шиноби должен вовремя среагировать на опасность, не привлекать внимание к своему присутствию и не оставлять следов. Мои сопровождающие явно следовали всем этим правилам. Я осмотрелся внимательнее, пытаясь понять, где здесь должны быть ловушки. А то, что они были, я даже не сомневался. Как это шиноби, остановившись на привал, и не поставили ловушки? Это не шиноби. Это будущие трупики. Но вместо ловушек я обнаружил только дежурного. Им оказался размалеванный фиолетовой краской парень. Кажется, он приходится родственником Гааре, чье место я сейчас занимаю. Имя у меня в памяти не отложилось. Необходимости раньше не было. «Если бы знал, все аниме бы выучил», — мельком посетовал я, пытаясь выковырять из недр памяти все, что я помню про Собаку-но Гаару. И его родственников, естественно. «Кстати, а какой здесь временной отрезок?» — задался я не менее важным вопросом, задумчиво разглядывая местное звездное небо. Так странно было видеть на нем звезды… Обычно моего испорченного зрения на это не хватало. Впрочем, это было не важно. Сейчас следовало понять, какой переломный момент для личности Гаары был только что. Ведь непременно появившиеся изменения в поведении надо будет на что-то сваливать. Хотя меня не должны были заподозрить слишком быстро. Для этого требовалось просто молчать с каменным выражением лица, иметь уверенный вид и испускать в пространство вокруг жажду крови. Я подавил тяжелый вздох (не хотелось привлекать лишнее внимание к своей персоне, хотя мое пробуждение несомненно заметили. С такими спецэффектами-то!) и вновь уставился на звездное небо. Ко мне в сознание потихоньку начала просачиваться память мальчишки. Пока это не было больно. Только если душевно. За маленького мальчика, которому в попытках проверить — вырвется или не вырвется биджу — расшатали в хлам нервную систему. Который очень рано познал такие слова, как предательство и одиночество. Вместе с чужой памятью вспомнился и сюжет известного аниме. Помирать через два года (или какой там промежуток между первым и вторым сезоном прошел?) мне не хотелось. Не факт, что показанная в аниме техника воскрешения вообще будет работать. И уж тем более не факт, что вытащат именно меня, а не кого-нибудь еще. Я же все-таки не являюсь настоящим Гаарой. Да и давать врагам лишний козырь в виде еще одного пойманного биджу не стоило. Я перевел задумчивый взгляд на дежурного. Мне наконец удалось вспомнить его имя. Канкуро. По специальности марионеточник, кажется. Средняя дистанция. Всплывание в памяти только боевых характеристик меня откровенно не порадовало. Неужели Гаару с собственным братом больше ничего не связывало? А потому я начал целенаправленно рыться в воспоминаниях, пытаясь выудить не сухие факты боевой характеристики, а что-то более повседневное. И мне это даже удалось! Я сумел выцепить лицо Канкуро еще без грима. «Тогда оно было вполне симпатичным», — отстраненно отметил я, краем сознания поражаясь своему спокойствию. Не было так привычных мне попыток лихорадочной деятельности. Меня не тянуло никуда бежать и что-то немедленно делать. Это было так странно, просто лежать и разглядывать незнакомое мне звездное небо с непривычно огромным серпом убывающей луны. «Кажется, местная луна как-то связана с биджу…» — промелькнула ленивая мысль, но ни за что не зацепилась в моем сознании. Оно постепенно наполнялось образами, доставшимися мне по наследству от Гаары. Кажется, я наконец понял, зачем было то «влезание в маловатый костюм». Ну что ж, я вынужден был признать, что ради памяти и отсутствия проблем с гендерной самоидентификацией то неудобство можно было и потерпеть. О! А вот и последние события! У меня наконец появилась шикарнейшая отмазка: «это Наруто повлиял». Помнится, в каноне у него это неплохо получалось. Я бросил взгляд на Канкуро, который за все время моего бодрствования ни разу даже не пошевелился, потом на только начавший сереть край неба на востоке и решил, что и дальше пролеживать тут бока не имело смысла. Следовало потренировать хотя бы минимальные навыки, необходимые шиноби. Тем более сейчас мы находимся в пути и они явно понадобятся, просто чтобы добраться до Суны. — Я к ручью, — проинформировал я, краем глаза наблюдая, как песок тонкими струйками устремился к тыкве. Он извивался змейками, складывался в завораживающие своей плавностью узоры и будто даже красовался передо мной. Хотя, может, это он так запугивал Канкуро. По крайней мере, его реакция была именно такой. Парень опасался, что меня, что чуть слышно шелестящего песка. Последняя струйка которого наконец исчезла в моей тыкве, закончив свою демонстрацию. «Привычки тела — это, конечно, хорошо, но стоит их все-таки контролировать», — посетовал я, только сейчас заметив, что машинально забросил свою тыкву на плечи. Впрочем, сейчас страх Канкуро был мне только на руку: не пойдет смотреть, чем я занимаюсь. Да и в будущем не полезет, чтобы разоблачить мое здесь пребывание. Хотя это затруднит налаживание родственных отношений в дальнейшем. К ручью, чье журчание было прекрасно слышно, но на мое счастье скрыт густыми кустами, я отправился не только справить естественные потребности, но и проверить само наличие чакры. Нет, она была, и я ее даже чувствовал. Но мне стоило потренироваться в ее управлении. Песок мною, кстати, воспринимался скорее как еще одна рука, привычная и родная. Управлять им выходило легко и без всяких усилий с моей стороны. Даже и не скажешь, что тоже на чакре работает! Я был почти на сто процентов уверен, что этой легкости в обращении я обязан многолетней привычке Гаары и его памяти. Начать я решил с самого доступного и неопасного. С хождения по воде. В отличие от беганья по деревьям, здесь мне не угрожала перспектива навернуться с немаленькой высоты, а также неплохие шансы свернуть себе шею. Тем более что деревьев способных выдержать даже мой вес, в округе не наблюдалось. В отличие от ручья, который был едва ли мне по колено, а потому утонуть в случае неудачи мне тоже не грозило. Острых камней, которые могли бы стать для меня неприятным сюрпризом, тоже не обнаружилось, и я смело приступил к тренировке. Естественно, не забыв закатать штаны, на случай, если я таки провалюсь в ручеек, и отставить «мою» тыкву с песком. Помнится, попадание воды на нее плохо влияло. А мне совсем не улыбалось остаться беззащитным из-за какой-то маленькой и даже вряд ли особо удачной тренировки.***
Не могу сказать, что тренировка была прямо такой уж удачной, но после н-ного количества попыток у меня получилось. И я даже прогулялся по ручейку, ака по суше. Было странно. И непривычно. Приходилось постоянно контролировать силу подачи чакры в стопы. Необходимо было соблюдать определенный баланс. Что было хоть и не очень сложно, но требовало концентрации. Или оттачивания навыка до такого уровня, чтобы он был «автоматизирован». Хотелось бы, конечно, чтобы навыки усваивались в более быстром темпе, но чего нет, того нет. Это реальность, детка! Мокрым я был, конечно, не весь, а только до пояса, но это было не важно. Потому что, когда я наконец закончил, уже окончательно рассвело и неплохо так поднялась температура, обещая, что вещи высохнут прямо на мне уже к тому моменту, как мы надумаем выходить. А судя по тому, что я чувствовал… Гаара оказался неплохим сенсором, и сейчас я мог с уверенностью сказать, что Темари встала уже довольно давно. А потому мне стоило поспешить присоединиться к родственникам. Без меня, конечно, не уйдут, но не стоило их нервировать лишний раз. Наверно, надо рассказать про тренировки самого Гаары? Тут стоит сказать, что после смерти его дяди с мальчиком никто не занимался. Гааре, правда, хватило ума подглядывать за другими детьми и их тренировками, а потом в пустыне в одиночестве повторять. Результат, правда, без наставника периодически получался совсем не тот, но и это было неплохо и позволяло ребенку не сильно уступать своим сверстникам. А то и превосходить их, ведь угроза жизни никуда не исчезала с его горизонта. А как известно — нет стимула лучше. А потому тренировки у Гаары были не систематизированы и носили достаточно ограниченный характер. Это выражалось во всем. И если стороннему наблюдателю это может быть незаметно, то мне, попавшему на его место, это было видно очень хорошо. Так, например, он был выносливым, его практически ежедневные походы в пустыню сказывались, но при этом Гаара не был быстрым в смысле уклонения от атак. Не с кем было тренироваться и отрабатывать. По этой же причине он имел крайне слабое тайджицу. Оба эти недостатка ему компенсировала песчаная защита. Но и она, как показал бой с Саске, не была абсолютной, хотя пробивалась с трудом. Еще были очень слабые руки не только по местным меркам, но и по меркам моего мира. Отжаться он мог максимум раз десять, это притом, что на физ-ре мальчики делали около трех десятков. Впрочем, стиль боя он подобрал себе очень грамотно. Уж не знаю, как у него это получилось. Все недостатки были скрыты и не оказывали никакого влияния на бой и его исход. Руки Гааре тоже были не нужны, только если облегчить себе контроль песка направляющими движениями рук. Но в таком он уже давно не нуждался. Про меня ничего сказать пока не могу. Слишком мало времени прошло. Еще проблема была с метательным железом. Но это если сравнивать со всякими местными Учиха. А так было вполне неплохо. Хоть метательное железо в руках Гаары действительно довольно бесполезно. В его руках не хватало силы, чтобы кунаи и сюрикены стали действительно грозным оружием. Но этот недостаток опять же компенсировался с помощью дальнобойных песчаных техник. «Стоит, пожалуй, озаботиться еще каким-нибудь оружием. Чтобы не так сильно зависеть от песка. И, если что, предоставлять врагам какой-нибудь смертельный сюрприз», — отметил я. Прыгать по деревьям он тоже не умел, так же, как и ходить по воде. В Суне ни того ни другого в открытом доступе просто не было. Как и возможности потренироваться в необходимых навыках без наставника. Которого у Гаары опять же не наблюдалось. Зато имелись зыбучие пески. И что-то мне подсказывало, что принцип их прохождения схож с тем же хождением по воде. Наверное, именно поэтому у меня что-то и получилось. А иначе еще бы дольше мучился с этим ручьем. Я неспешно вернулся в лагерь, где уже вовсю кипела жизнь. Правда, при моем приближении она как-то замедлилась… Я предпочел этот факт проигнорировать. — Гаара, ты завтракать будешь? — с некоторой опаской все-таки поинтересовалась «старшая сестра». Я неспешно кивнул. Подкрепиться действительно стоило.***
Канкуро подавил дрожь, пробившую его от одного только взгляда на собственного брата. Сейчас казалось, что Гаара спокоен и, кажется, даже адекватен. Но это ощущение было очень обманчиво. Как зыбучие пески в пустыне, которые кажутся вполне надежной опорой до тех пор, пока на них не вступишь. Так и Гаара, сейчас спокойно сидящий и задумчиво жующий сухпаек, в любую секунду мог превратиться в жаждущее чужой крови чудовище. И никогда не знаешь, что его спровоцирует. А потому они с сестрой старались вести себя предельно тихо и незаметно рядом с братом, соблюдая определенную технику безопасности. Канкуро еще помнил, как Гаара использовал свое песчаное погребение на шиноби, сделавшем в его сторону слишком резкое движение. — Отправляемся, — скомандовала нее-чан с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала, и покосилась на Гаару, пытаясь определить его реакцию. Но нет, никаких возражений не последовало. Он молча встал со своей песчаной сидушки и взмахом руки отправил песок внутрь своей тыквы, показывая, что готов к отправлению. Канкуро еще раз осмотрел поляну, пытаясь заметить неубранные ими следы своего пребывания здесь. Ловушки, поставленные на ночь, уже были сняты и убраны. Как раз пока Гаара что-то делал у ручья. И пусть не удалось сходить умыться, но эти пару часов без пристального взгляда брата в спину были лучшим отдыхом. Можно было наконец чуть расслабиться. Канкуро и сам не отдавал себе отчета, насколько же он был на самом деле напряжен в присутствии младшего брата. После событий в Конохе, когда Гаара не смог контролировать Шукаку, от него можно было ожидать все что угодно. И это какое-то неестественное спокойствие пугало только больше. Канкуро еще раз осмотрелся. Примятая трава расправлена несильным импульсом чакры, который развеется в окружающей среде уже через несколько минут. Больше следов они не оставляли. А значит, не было необходимости погружать под землю, например, кострище. Сегодня Гаара шел сам (в отличие от предыдущего дня, когда его пришлось тащить то Темари, то самому Канкуро) в середине их маленького отряда. Ему явно стало лучше. Возможно, сон (хотя в случае с их братом это и было крайне сомнительно) помог ему восстановиться. Канкуро окинул взглядом слегка неуверенно двигающуюся фигурку Гаары и вынужден был признать, что восстановился он явно не до конца. В таком состоянии брат был только опаснее и агрессивнее, а потому требовалось удвоить осторожность. — К нам кто-то приближается, — разбил повисшую над их маленьким отрядом тишину безэмоциональный голос Гаары.