***
Как я не повесилась, вернувшись с проклятого бала, не знаю. Я даже не сошла с ума. По крайней мере, не больше, чем обычно. Но обстановка в моём доме, который я давно уже про себя называла не иначе, как «логово», сильно изменилась в сторону минимализма. Впрочем, пострадало не только логово. В остатках души тоже что-то необратимо сломалось, выгорело, рассыпалось серым невесомым пеплом. До сего дня я просто делала то, что могла, то, что считала правильным. И ту боль и потери, которые получала в процессе, причисляла к неизбежной цене за победу. Я хотела победить любой ценой, обойти историю на повороте и написать на ещё чистых страницах свой собственный рассказ. Более справедливый, более честный… А вот о финале этого рассказа я как-то задуматься не удосужилась. Точнее, просто побоялась. Каждый шаг, приближавший самозваную спасительницу мира к победе, одновременно уменьшал шансы на хеппи-энд лично для неё. Вот такой парадокс. И сегодня он проявился во всей красе, сведя пресловутые шансы к нулю. На следующее утро я проснулась с разбитыми в кровь руками и, как это ни странно, ясной головой. Больше не было никаких терзаний и сомнений. Я приняла сюжет, в который не входит счастливый финал для одной невезучей зельеварши. Я больше не боялась ни боли, ни смерти, насколько их вообще можно не бояться. Меня мало трогало откровенное презрение бывших друзей. Зато в сердце поселилась ледяная решимость закончить этот безумный фарс на собственных условиях. «Жду вас на свадебной церемонии, дорогой женишок, — со злым сарказмом подумала я, залечивая ободранные костяшки. — Мне просто не терпится испить с вами из ритуальной чаши. И я позабочусь, чтобы ничего более вкусного вам глотнуть больше не удалось!»***
Малфой-мэнор, вопреки обыкновению, встретил меня пустыми коридорами и тишиной. Порадовавшись неожиданной передышке и стараясь не задаваться вопросом, кого убивают эти звери, раз не толпятся тут, я прошла в библиотеку. В моей лаборатории ни с того ни с сего начала барахлить вытяжка, и я решила, что почитать о соответствующих артефактах будет не лишним. Не вызывать же мастера-артефактора туда, где бурлит с десяток запрещённых зелий. Но в библиотеке я оказалась не одна. Несколько минут спустя между массивными высокими шкафами мелькнула жемчужная мантия Нарциссы. — Отличная погода сегодня, — заговорила она, словно только что меня заметила. — Угу, — буркнула я, всем своим видом демонстрируя нежелание вести светскую болтовню. Но леди Малфой не так-то просто оказалось смутить. — Несколько жарко для осеннего дня, не так ли? — Нормально. — Хотите чаю? Или лучше лимонад? В немом удивлении я воззрилась на хозяйку мэнора. С того дня, как она принесла мне в тёмный сад мантию, мы не перемолвились ни единым словом. Паранойя тут же завопила благим матом что-то о шпионах и засланных казачках. Пока я хлопала глазами, Нарцисса развела бурную деятельность. Перед моим креслом появился небольшой столик, сервированный для чаепития. Толстый фолиант о плетениях очистных артефактов приземлился на возникшую из ниоткуда подставку. Сама леди Малфой устроилась напротив, заботливо наполнив мою чашку. — Попробуйте мёд с нашей горной пасеки. Он бесподобен. — С-спасибо, — пробормотала я, всё ещё не понимая, что ей от меня нужно. — Нашли то, что искали? — продолжала щебетать Нарцисса, не обращая никакого внимания на мою неприветливость. — У нас отличная подборка по артефакторике. Но книг так много, что не всегда можно сразу найти нужную. Я несколько дней искала схему одного артефакта. Очень интересный, но почти забытый. Разработка одного из моих предков. — А-э… — только и сумела проговорить я, но леди и это не смутило. — Представляете, Малфои когда-то воевали с родом Принц и заказали этот артефакт, чтобы противостоять их зельям. Он нивелирует воздействие зелья на пространство. Смутное понимание зашевелилось в моих мозгах, и я с куда большим вниманием посмотрела на леди Малфой, даже чаю глотнула, впрочем, не почувствовав никакого вкуса. — Да, Принцы когда-то были сильной семьёй. Жаль, что их род почти угас. Остался только какой-то полукровка. Печально, не так ли? — Да, очень. — Малыш Драко вчера перепутал вас с феей из книжки, — резко сменила тему Нарцисса. — Просто измучил своего эльфа-няньку: покажи да покажи ему фею. — Боюсь, что меня можно спутать только со злой феей, — наконец, включилась в разговор я. — Но если ему интересно, я как-нибудь с вами зайду в детскую. Предложение сорвалось с языка само собой. Разумеется, я ни на йоту не поверила, что годовалый малыш так заинтересовался какой-то незнакомой мрачной тёткой. — Это было бы замечательно! — обрадовалась Нарцисса. — И, кстати, Лилиан… Вы ведь позволите так себя называть? Я нетерпеливо кивнула: хоть горшком назови, только суп не наливай. То есть, только дальше рассказывай. Чутьё подсказывало мне, что леди Малфой явилась не из праздной болтливости. Слишком уж часто она бросала опасливые взгляды вокруг, да и домовики явно не зря крутились рядом. Увидеть их невозможно, но эльфийскую магию в такой концентрации не почувствовать я не могла. — Так вот, Лилиан, мы с Люциусом хотели попросить вас стать крёстной Драко. — Уверены? — я усмехнулась. — Думаю, есть претенденты породовитее меня. — Родовитее Обретённой? — в притворном удивлении всплеснула руками Нарцисса. — Существует поверье, что крестник Обретённой никогда не погибнет насильственной смертью и… А вот об этом я прекрасно знала. Ко мне уже подкатывались с подобными предложениями. Правда, это были семьи поскромнее Малфоев, и всё же… За века дар Обретённой оброс таким слоем безумных слухов и поверий, что разобраться, где правда, а где сказки, не представлялось возможным. До сих пор я неизменно отказывалась от такой чести: в магическом мире крестины не пустая формальность, и вешать на себя ответственность за чужих детей у меня не было ни малейшего желания. Но сейчас я задумалась. Хоть чужого малыша на руках подержать, раз уж своих нет и не предвидится. — Хорошо. Когда крестины? — Мы не хотели устраивать слишком большое торжество, — заметно обрадовалась Нарцисса. — На следующей неделе как раз родовой день Малфоев, тогда и проведём крестины. Она ещё с полчаса оживлённо обсуждала со мной детали церемонии, точнее, она рассказывала, а я поддакивала, немного недоумевая. Неужели меня угораздило ошибиться, и этот разговор касался только крестин? — Ой… Засиделась я с вами, Лилиан! — неожиданно поднялась Нарцисса, когда сообщила мне даже предполагаемый цвет пелёнок будущего крестника. — Надо заняться артефактом. Его собирать не меньше двух дней, и Тёмный Лорд будет недоволен, если я задержусь. Кто-то из его врагов скрыл свой дом одним из полузабытых зелий Принцев. Представляете? Но теперь негодяю недолго осталось прятаться. Два дня, и Повелитель получит его вместе со всем семейством! — Да будет воля Тёмного Лорда, — машинально отозвалась я. Нарцисса ушла, а я ещё минут пять сидела, словно мне на голову с размаху опустили мешок с песком. Странные намёки и недоговорки хозяйки мэнора сложились в цельную картинку, которую я заподозрила с самого начала, но боялась увидеть. Вот почему я не поняла, какие чары скрывают родной дом. Не чары это были, а зелье. И почему Волдеморт, желая уничтожить эффект этого зелья, не обратился к своему мастеру-зельевару, то есть, ко мне, тоже понятно. Он до сих пор не до конца поверил в мою ненависть к сестре и Севу. Существовала, конечно, мизерная возможность, что меня кто-то видел у дома родни, и леди Малфой действовала по приказу Тёмного Лорда. Но её я отмела почти сразу. Вряд ли она звала бы будущую покойницу в крёстные единственному сыну. А клятву по поводу моего согласия Нарцисса с меня взять не забыла. Вместе с пониманием пришла и лихорадочная жажда действия. Два дня! У меня было всего два дня, чтобы предупредить Северуса, что им нужно более надёжное убежище. Но жажда действий — это одно, а результат — совсем другое. Я не спала почти двое суток, держась на ногах исключительно благодаря бодрящим настоям. Чуть не запорола зелье душ для Волдеморта. Вымоталась в хлам и стала похожа даже не на злую фею, а на не слишком свежего инфернала. Но так ничего и не добилась. Нарцисса поглядывала на меня с сочувствием, но с разговорами больше не подходила. Я понимала её посыл: «Я тебя предупредила, но приказ Тёмного Лорда выполню в точности». И меня это не удивляло. От накатывающего время от времени беспомощного отчаянья хотелось взвыть или броситься в самоубийственную атаку на Волдеморта. Или и то и другое разом. Понимая, что ещё немного, и просто свихнусь, я решилась на отчаянный шаг, против которого прямо предостерегал мой пергамент.***
Небо грохотало над головой, неожиданно разразившись поздней осенней грозой. Молнии слепили. Холодные струи дождя хлестали по лицу с яростью плети. Ноги разъезжались на размокшей глине, отказываясь нести меня вперёд. Но я упрямо лезла вверх, на вершину этого проклятого холма, ведь другого выхода у меня не было. Он появился почти сразу после того, как я добралась до вершины. Словно поджидал момент под мантией-невидимкой. Струи огибали его высокую фигуру, а штормовой ветер, превративший мои волосы в мокрое воронье гнездо, лишь слегка шевелил холёную длинную бороду. «Надо же, — промелькнула в голове бредовая мысль. — А я забыла про защиту от дождя. Как глупо…» — И чего хочет от меня ваш хозяин, Лилиан? — громыхнул его голос, вышибая неуместные мысли из моего воспалённого мозга. — Это не он… — прохрипела я, борясь с ветром, забивающим слова обратно в глотку. — Это я! Он не знает, что я пришла к вам! — И что понадобилось от старого учителя вам, мисс Эванс? Дамблдор смотрел на меня с презрением, но мне было всё равно. До этого момента я успела испробовать всё, что только могла, включая магловские методы вроде почты, и не сумела добраться до Северуса. Даже передать ему весточку мне не удалось. Маглы вообще отказались принимать телеграмму на якобы несуществующий адрес, а сова, которую я решилась отправить с письмом, окончательно отчаявшись, даже не взлетела с подоконника. А время стремительно убегало сквозь пальцы. — Тёмный Лорд! — заговорила я, перекрикивая ветер. — Он решил, что ребёнок Петуньи и Северуса Избранный из какого-то пророчества! Он решил убить его! — Мы знаем, — пожал плечами Дамблдор. — Ваш хозяин уже полгода пытается найти их. Но, видимо, он всё-таки не такой всесильный маг, каким хочет казаться. Директор Хогвартса отвернулся, словно собираясь уходить, и меня накрыла волна настоящей паники. — Стойте! Нет! Вы не понимаете! Он знает про зелье сокрытия Принцев! Сегодня ночью будет готов артефакт, который снимет эти чары! — ноги разъехались, и я шлёпнулась на колени в мокрую холодную грязь, но едва заметила это. — И зачем же вы явились сюда? — брезгливо скривился старик. — Попросите своего хозяина. Разве он откажет своей верной помощнице в такой малости? Меня трясло то ли от холода, то ли от ужаса, то ли от всего вместе. В ушах стучала кровь: «Что за чушь?! Какая разница?! Не теряй времени!» — Я просила! Но он всё равно пойдёт к ним! Он убьёт Сева! Он… — Вы пытались выпросить жизнь Северуса в обмен на жизнь сестры и невинного ребёнка? — покачал головой Дамблдор. — Все средства хороши, лишь бы вы получили желаемое? Вы мне противны, Лилиан! — Так спасите их всех! — выкрикнула я, не имея ни сил, ни желания разбираться, что там такое вообразил себе старик. — Спасите их! — А что я получу взамен? — холодно проговорил он. — Взамен? — опешила я. Словно очередная молния, в голове мелькнуло ощущение дежа вю: это уже было! Я это уже слышала! Я уже отвечала! Дамблдор молчал, разглядывая меня, словно диковинною букашку. И тогда я произнесла откуда-то уже знакомую фразу: — Всё… Всё, что угодно…