Одаренная девочка и прочие неприятности

      — От вас несет алкоголем.       — А от тебя — занудством.       (типичный смолл толк бизнесмена с бариста)       В мчащемся по московским дорогам мерседесе C-класса было темно, тесно и очень вооруженно. Четверо неизвестных в масках, средь бела дня напавшие на бизнесмена, везли его теперь куда-то в его же собственной машине. Сам поджарый мужчина средних лет спокойно сидел на заднем сидении в наручниках и слушал вялые перепалки бандитов о том, как он двинулся на тонировке стекол и сколько можно заработать на старом хрыче. Очень хотелось отметить, что на вид ему никогда еще не давали более сорока пяти, и называть такого видного джентльмена старым — делать явно наигранный комплимент своему возрасту, но он сдерживался. Воспитание.       Охотиться на толстосумов во время их ежегодных шабашей было непросто: слишком много телохранителей, сверхплотное расписание, да еще и постоянно дышащие в спину конкуренты в неимоверном количестве. Но сегодня удача банде улыбнулась: нашелся один юродивый, додумавшийся пойти за кофе без охраны.       Команда сработала классически красиво: франтоватого блондинчика быстро подхватили под белы рученьки и почти без сопротивления упаковали в машину. Единственный минус — в свой зонт он вцепился как приклеенный, вереща что-то о раке кожи и злобном солнце, и пришлось запихивать вместе с ним. Обыскали, быстро надели наручники, сунули в рот кляп. Дальше — по газам, и пусть секьюрити на хвосте болтаются сколько душе угодно.       Злоумышленники успели проехать несколько кварталов и даже оторвались от преследования, когда в машине внезапно заорал Мановар. Похитители недоуменно переглянулись. Звук шел словно бы от бизнесмена, но единственный найденный у того при обыске телефон мирно покоился сейчас выключенным в бардачке. Мужчину снова обшарили. Мобилы нет, звонок есть.       Хеви-метал продолжал разливаться по салону. Вздохнув как ребенок, у которого отменили мультики, заложник вдруг перекусил кляп, словно канапе, не жуя его проглотил и вежливо обратился к похитителям:       — Простите, экстренный вызов. Не возражаете, если отвечу?       Легко вытащив правую руку из наручников, будто они и не были застегнуты впритык к запястью, он странно ей махнул. От предплечья пошла неестественная мелкая рябь, словно от брошенного в лужу камня, и из ладони бизнесмена медленно выдавился орущий телефон. Шокированные преступники переглянулись. Что за…       Правый охранник схватил похищенного за локоть, но стоило мужчине расплыться в улыбке, как тот резко отдернул руку и передумал шевелиться вообще. Понять громилу было можно — улыбка бизнесмена сошлась уголками где-то на переносице, весьма необнадеживающе продемонстрировав частокол острых зубов. Поняв, что охранник мешать больше не намерен, заложник ответил на звонок:       — Добрый день! Чем обязан чести слышать вас этим утром?       Второй громила, слева, начал мелко-мелко креститься, но странный похищенный лишь виновато улыбнулся и, прикрыв микрофон рукой, прошептал ему:       — Не хочу оскорбить ваши чувства, но я атеист.       Похититель спереди не видел причин, заставивших его коллег вспомнить все походы с бабулями в церковь, и, разумно рассудив, что четверо вооруженных против одного безоружного — вариант беспроигрышный, развернулся и направил на бизнесмена пистолет. Внезапно тот ухватился за оружие, и рука его резко видоизменилась: утончилась, словно лист бумаги, и плотно обмотала дуло несколько раз. Решив, что терять нечего, бандит нажал на курок. Звук выстрела был еле слышен, пуля же и вовсе не вылетела, а чудовищный банкир легко выдернул пистолет из рук вконец опешившего преступника.       — Пожалуйста, не перебивайте. Я разговариваю с дамой, — вежливо попросил странный мужчина. Красивый женский голос из динамика поинтересовался:       — Там что, стрельба? Опять развлекаешься?       — Если только самую малость, — ответил он, за пару ударов внезапно удлинившейся левой руки вырубив троих похитителей и аккуратно прислонив отобранное оружие к голове водителя.       — Завязывай с играми. Есть важный разговор.       — В таком случае уже спешу к вам, — он отключил связь. — Юноша, очень прошу, давайте без эксцессов. Впереди туннель. Если не затруднит, остановите в нем, пожалуйста.       Когда мерседес патриарха мужского прайда вампиров наконец въехал в тоннель, старавшийся не оглядываться водитель затормозил настолько плавно и аккуратно, что вызвал бы слезу у любого гаишника. Богдан Иванович, к печали своей расставшийся со столь интригующей ролью заложника, как ни в чем не бывало вышел из машины и запер её вместе с похитителями внутри. Пройдя туннель до конца, остановился в тени и, внимательно изучив указатели, набрал секретаря.       — Марат, день добрый. В моей машине четыре прытких молодых человека собираются то ли в тюрьму, то ли в монастырь — пока не решили. Подозреваю, что полезнее будет приобщить их к нашей охране. Сейчас на пару часов пропаду — безотложное дело. Да, к ней. Спасибо за информацию, обязательно займусь этим, как вернусь.       Не желая пугать проезжающих мимо водителей, патриарх отвернулся от трассы и аккуратно спрятал телефон поглубже в тело, после чего раскрыл зонт-трость и со спокойным достоинством направился в сторону кофейни. Небольшая досада, что веселье с похищением сорвалось, быстро сменилась предвкушением праздника.       Сегодня Татьяна впервые за много лет позвонила сама. Видимо, и вправду случилось что-то из ряда вон выходящее. Жаль, конечно, что теперь он не сможет несколько дней кряду доводить до икоты своих незадачливых похитителей внезапными исчезновениями, странными звуками и страшными знамениями, которые так тщательно разучивал по триллерам, но в целом перспектива складывалась в разы интереснее. Что-что, а устраивать встряски его спокойной жизни, столь необходимые для поддержания живости ума, шальная русалка всегда умудрялась в разы успешнее любых профессиональных бандитов.       Бизнесмен против воли ускорил шаг и начал насвистывать модный мотивчик.       Тем временем в старой избушке на краю леса Пандора очень старалась есть как можно медленнее, всеми силами оттягивая расставание. Богатырь давно уже покончил с супом, пару раз хлопнул себя по карманам, но, переменившись в лице, в итоге взял плюшку и вяло начал её жевать. На поставленную перед собой чашку чая прореагировал без энтузиазма:       — Русалке так ты вино наливал…       Александр Витольдович, присевший на ближний к Доре табурет, невозмутимо парировал:       — Её метаболизм с вашим не идет ни в какое сравнение. Более того, учитывая плеяду вредных привычек, столь вами лелеемых, осмелюсь предположить, что ромашковый чай и есть ваш верхний порог допустимых экспериментов с сознанием.       ДТП вздохнул:       — И чего ты так ко мне прикопался?       — О, ваши долгие лета, как ни странно, в моих же интересах, — и, повернувшись к подопечной, с улыбкой поинтересовался: — Что будет угодно сударыне: чай, кофе, домашний лимонад, какао, горячий шоколад или вариации на тему безалкогольных коктейлей?       Дора пару раз хлопнула глазами, совершенно растерявшись от такого изобилия, и неуверенно произнесла:       — А можно какао?       — Сию минуту, — просиял опекун и энергично рванул к плите.       Девочка и богатырь переглянулись. Дмитрий достал из кармана рубашки маленький белый прямоугольник, протянул его Доре и тихо прошептал:       — Буду нужен — разорви.       Рыжая улыбка тут же вплыла в зону видимости:       — И что, прям примчитесь? Несмотря на то, что тут — я?       У богатыря явно накипело:       — Ты-то тут, не вопрос. Но сам знаешь, зима близко и всё такое.       Лицо опекуна застыло, словно у глупого мема нашлось еще какое-то значение, Доре неизвестное. Улыбку как ветром сдуло, и то, как Александр Витольдович смотрел на Дмитрия, можно было истолковать лишь одним путем — хозяина дома жестоко оскорбили. «Пожалуй, о зиме лучше не упоминать. Мало ли, что за эвфемизмы тут в ходу», — решила для себя девочка.       Она с недоумением принялась рассматривать полученное. Кусок картона очень походил на визитку как размерами, так и бумагой, но на нем не было ни единого символа, хоть как-то указующего на принадлежность. Интересно, у всех богатырей такие? Пандора хотела положить его в карман куртки, но тут же спохватилась и начала ту снимать. ДТП вмешался:       — Не надо. Оставь себе.       Дора посмотрела на него с подозрением:       — Это он настоял?       — Пень предложил первым, да. Но идея хорошая, так что бери. Не фонтан, конечно, но сойдет для первого времени. Ты ж тут вообще без шмоток.       — Спасибо. Правда, большое спасибо.       Дмитрий с некоторым запозданием подумал, что теперь-то девочка точно влюбится. Вон как в куртку вцепилась и покраснела аки маков цвет. Еще и визитку ей свою дал, позер. Да уж, легко стать героем для ребенка… А попробуй-ка соответствовать. Если и впрямь позовет тебя, прискачешь сюда, к Пню-младшему? К вящему своему удивлению, глядя на то, как Дора медленно потягивает какао, с огромными глазами слушая фоновое щебетание старьевщика о чрезвычайно полезных свойствах напитка, богатырь понял, что и вправду сунется в пекло. Была какая-то подкупающая простота в том, как легко она доверяла людям, и какая-то невыносимая безнадежность от того, что полезла вытаскивать русалку из Леса. Тем, кто поступает правильно, всегда нелегко. М-да, но имечко у неё, конечно… Родители, видать, те еще тролли.       Пандора допила какао, отдала еноту кружку и как-то сникла. Опекун встал рядышком и очень нежно уточнил:       — Сударыня готова помочь богатырю и отпустить его дальше на подвиги?       Тяжело вздохнув, девочка встала и прошлась по кухне туда-сюда. Потом развернулась к богатырю и отработанным голосом отчеканила:       — Да, я готова расплатиться за помощь, — и, зыркнув на табурет рядом с Дмитрием, выпалила бешеной скороговоркой, сделавшей бы честь любому рекламщику с радиостанции: — Толькопомниглавнуюпроблемусказочныхгероев.       Даже промотав в голове фразу несколько раз, богатырь мало что понял. Решил уточнить:       — Попытки разговаривать с деревьями и камнями?       — В более широком смысле.       Дмитрий посерьезнел.       — Несоответствие желаемого и нужного?       — Именно, — девочка кивнула.       — У вас тут прям клуб заботы о младших богатырях. Тебе-то с того какой хлеб?       — Вы честно помогали мне, хоть я и поступала по-своему, — опять нервный взгляд на табуретку. Лола? Видимо, что-то идет не так. — В ответ тоже хочу помочь. По-настоящему.       Помолчав, он спросил:       — У меня есть время на размышления?       Дора посмотрела на опекуна. Александр Витольдович подал даме руку:       — Предлагаю переместиться на крыльцо. На природе и думается лучше, и размяться можно.       Процессия в сокращенном составе вновь утопала в коврах, минуя старые шкафы, вездесущие тарелочки на стенах и горы всевозможной рухляди. Почему-то в этот раз старьевщик крепко держал Дору за руку, и это не укрылось от глаз богатыря. Права он на неё заявляет, что ли? Или пытается поддержать? На сердце было неспокойно. ДТП знал, что Пню можно верить, и уж тем более тот никогда не обидит ребенка, но странное чувство не покидало. Словно уезжать нельзя. Учитывая, что интуиция его обычно не подводила, это бесило вне всякой меры. Потому что остаться тем более было невозможно.       Спустя несколько долгих минут они вышли на веранду. Изба явно была вовсе не так проста, как хотела казаться, и Дмитрий без всякой задней мысли заглянул под крыльцо. Никаких куриных ножек. А могли бы и быть.       Александр усадил воспитанницу в кресло и принялся за очередной поучительно-интеллигентный треп, на этот раз о погоде и сезонных работах, жестом указав богатырю предаваться раздумьям подальше от подопечной. Тот подошел к мотоциклу и, придирчиво осматривая его на предмет вандализма, крепко задумался.       Если тебе прямо велели просить помощи и не менее прямо — тщательно свою просьбу обдумать, полезнее всего было бы так и сделать. Но одно дело разово выведать у представителя Семьи информацию, и совсем другое, будучи богатырем, ввязываться в более тесные взаимоотношения с криминальной структурой. Да, коллеги в неё не верят, и официально ты чист. Но ты-то знаешь, что это не так. Сделка с совестью Дмитрия не радовала совершенно.       И вдруг пазл в его голове сложился. Не весь, конечно, но несколько кусочков встали на свое место, и богатырю многого стоило не закричать от эмоций. В детстве он очень ждал возвращения папы, но чем больше взрослел, тем призрачнее становилась надежда однажды его увидеть. Сейчас, по прошествии двадцати лет, он четко понимал, что расследует дело об убийстве, и, как бы ни храбрился, ждал труп в конце своего путешествия. Но еще в начале их беседы девочка дважды сказала «найти отца» с таким видом, как будто… как будто он жив.       Богатыря прошиб холодный пот. Если приемный батя всё еще в кондиции, то проблем становится больше, много больше. Его надо спасать. И, скорее всего, самого Дмитрия в процессе тоже спасать придется. И вообще, всё это слишком фантастично и не похоже на правду, просто потому что ну не бывает так… Или бывает?       Богатырь совсем недавно с легкой оторопью понял, что ему стукнуло столько же, сколько было пропавшему отцу, а он на тот момент уже три года как растил Димку. Как вообще на это решился? Себя на подобный подвиг ДТП способным не считал, и уважать приемного отца начал только сильнее. Если уж тот пошел на такое безумие, то и ему, Диме, ради него рискнуть стоило бы. Так будет честно.       Хотя он в любом случае рискует. Оказался черт знает где в сомнительной компании из призрака, мифического чудища и неизвестности с косичками. Перспективы неясны, последствия непредсказуемы, желания фееричны. Эх, кутить так кутить.       Он вернулся к странной парочке, внезапно даже для себя самого встав перед Дорой на одно колено. Рисоваться — так на эпичном полотне, что уж тут. О, эти шокированные глаза и красные уши девушки и, что не менее важно, совершенно перекошенное лицо её опекуна — так бы и любовался вечно. Богатырь победно улыбнулся и тут же получил подзатыльник, хотя ни Дора, ни Пень не шелохнулись. Ну конечно же, Лола. Не оценила позерства. Дмитрий улыбнулся еще шире: кажется, он начинал привыкать. И без того мелодично говорящий богатырь постарался вложить максимум обаяния в свою речь:       — Сударыня, ваш верный рыцарь без гроша за пазухой, имевший честь наслаждаться тумаками от истинных леди да наставлениями от пожилого полена, нижайше просит о помощи.       Дора очень старалась сохранить серьезное лицо.       — И чего же вы хотите?       — Помоги мне найти отца.       Вот так просто. Не спросить конкретику, а обозначить цель, и пусть делают, что могут. Он с замиранием сердца смотрел на счастливую девочку. Кажется, всё-таки угадал.       Она вскочила с кресла и протянула ему руку:       — Помогу, обязательно помогу!       Он снял перчатку и ответил на рукопожатие, стараясь не зацепить нежную кожу когтями.       — Сама я это место сейчас покинуть не могу. Но кое-кто может, и этот кое-кто будет очень полезен вам в ваших поисках, — Пандора к чему-то прислушалась, хмыкнула и совершенно неожиданно показала язык, явно не богатырю. — Согласитесь ли вы принять помощь Лолы?       — Я-то, конечно, был бы счастлив, но ведь только ты можешь её видеть и слышать? — несколько опешил Дмитрий.       — Это поправимо. Но нужно ваше согласие. Она умеет находить людей, воздействовать на предметы и вообще очень и очень хороший товарищ.       Александр, дружелюбно улыбаясь, стоял на почтительном расстоянии и никак не вмешивался в диалог.       — Мне душу сатане продать за это не придется?       — Нет-нет, никаких пенальти, но нужно помочь вам друг с другом синхронизироваться. Пожалуйста, закройте глаза.       С некоторым внутренним напряжением Дмитрий послушался. Тонкие руки обхватили его за шею и потянули ниже, где он лоб ко лбу столкнулся с Дорой.       — Думайте о чем-нибудь простом. К примеру, о яичнице.       Нет ничего сложнее, чем «думать о чем-нибудь простом». По её мнению, яичница — это просто? Ну по идее-то да, но, господи, сколько ни просил, ни в одной кафешке на завтрак так ничего путного и не принесли. Они что, безрукие все, что ли? Казалось бы, масло, яйца, немного бекона, помидорка — и всё, праздник. Так нет же, половина умудряется пережарить или, наоборот, подают…       — А вы, я смотрю, гурман. У нас получилось. Знакомьтесь: ДТП, это Лола. Лола, это ДТП. Будьте добры друг к другу.       Богатырь огляделся, но никого не увидел. На лице проступило легкое недоумение — неужели в итоге над ним решили пошутить? — но вдруг прямо перед глазами появилась полупрозрачная рука. Без тела. Только каким-то чудом Дмитрий не взвизгнул.       — Ага, кажется, вы друг друга увидели. Чудесно. Лола на вас настроится не сразу, а слышать её вы вообще вряд ли сможете, но чаще всего это и не нужно. Ну и еще, вы, прежде чем вместе в общественные места идти, потренируйтесь, что ли. А то смотрящие в одну точку и говорящие сами с собой люди привлекают лишнее внимание, — девочка внезапно растеряла весь свой пыл и ненадолго замялась.       — Что-то еще? — уточнил богатырь, пытаясь унять бешеное сердцебиение и гадая, не вгонит ли его такая компаньонка в могилу раньше, чем он успеет найти отца.       — Эммм… Обнимашки?       Мужчины переглянулись. Во взгляде опекуна читалось совершенно четкое «только посмей ей отказать». С совершенно каменным лицом Дмитрий развел руки в стороны и дал себя обхватить. Под пристальным взглядом Александра аккуратно приобнял Дору в ответ и через секунду руки поспешно убрал.       — Спасибо! Лола будет помогать вам, пока не отпустите, и только после этого вернется ко мне. И не бойтесь, она ничего не расскажет, если вы не разрешите.       — Для представителя тайной организации ты ведешь себя слишком странно.       — Считайте меня кем-то вроде стажера. Ну, всего хорошего. Очень надеюсь, что у вас получится.       Дмитрий кивнул, задумавшись. Пень чуть поклонился, скорее для галочки, стрельнул глазами — а вот это уже точно для острастки — и, мягко взяв девочку за плечо, повел ту куда-то в сад. Богатырь остался на крыльце один. Отвязал мотоцикл и почувствовал себя не в своей тарелке. Точно сработало? Заозирался. Рука больше нигде не виднелась.       — Ты еще тут?       По плечу постучали. Оглядываться не хотелось совершенно, но он постарался натянуть наиболее спокойную гримасу и развернулся. Перед ним не то чтобы парила — скорее безвольно висела, не касаясь земли, болезненного вида девушка. Проблема была даже не в полной монохромности или прозрачности фигуры, хотя и они налицо. Но в разы большую роль играли растянутая спортивная форма, общая осунутость и впалые глаза призрака. «Зато точно не Садако», — с каким-то внутренним удовлетворением подытожил он.       — Привет?       Она уныло помахала рукой. Похоже, была не в особом восторге от их сотрудничества.       — Ты как-то можешь подсказать, куда мне теперь?       С явно читавшимся «в гробу я твои просьбы видела» она вытянула вперед руки, соединила ладони и резким жестом развела их в стороны. Перед ней — столь же призрачный, что и она сама, — возник макет местности, полный ярких и движущихся точек. Рыжая и розовая медленно шли по саду старьевщика. Синие, зеленые и голубые шевелились в окрестных лесах. Огромная ярко-красная стрелка указывала обратно, на трассу, ведущую к Москве. На лице богатыря вновь появилась улыбка.       — Ты и вправду чудо. Погнали!       Валящийся с ног от усталости Кирилл уже полчаса стоял в тени невысокого кирпичного здания, подальше от вездесущих камер наблюдения, и внимательно следил за черным ходом скромного питейного заведения, этакой смеси чайханы, кафе, бара, паба и московской тяги добавлять ко всему окончание «лаунж». Видеонаблюдение на каждом углу вызывало в мужчине особое восхищение: хорошо, стало быть, зажила страна, если за тобой теперь постоянно следят. Эх, ему бы такие возможности в его время…       Стоп. Рано за рабочую версию принимать вариант, что его просто на двадцать лет вырубили. Может, это временной разрыв какой-то, или ментальное путешествие в будущее из прошлого, и сейчас почти пятидесятилетний он очнулся в своем молодом теле, чтобы дать человечеству важную информацию… Кирилл вздохнул. В идеале, конечно, он бы предпочел, чтобы всё происходящее вообще было сном. Но себя Кирилл знал, и порция пельменей за такие бешеные деньги в его голову не пришла бы даже в кошмаре.       Дверь служебного входа открылась, и огромный бугай потащил мусорные пакеты к ближайшему баку. Кирилл среагировал мгновенно, толкнув того в спину, полагая, что противник ударится о стену и на пару секунд будет дезориентирован. К вящему своему удивлению, понял, что его толчка оказалось достаточно, чтобы буквально вбить мужчину в кирпичную кладку, и с подозрением посмотрел на руки. Видимо, последние двадцать лет его тело вело очень здоровую, спортивную и полную рекордов жизнь. Противник тяжело вздохнул и, оторвав лицо от стены, как-то обреченно произнес:       — Кирюхан, имей совесть. Можно же было просто поздороваться.       — Ты меня узнал?       — Такого обходительного как не узнать, — почти прорычал исполин, не без труда освобождаясь от кирпичных объятий. — Давай на этом и закончим на сегодня с рукоприкладством, лады? Чем смогу — помогу. А силушку свою богатырскую тестируй на ком-нибудь другом, мне потом с битой рожей еще работать…       Огромный мужчина подобрал пакеты, выпавшие было из рук, забросил их в бак и всем телом развернулся к Кириллу. Он оказался на голову выше и чуть ли не в два раза мощнее, хоть Кирилл и сам был далеко не из низких и щуплых. Маленькие глаза, обросшие жесткими темными волосами шея и спина, крупные вены, пульсирующие в такт дыханию, — мужчина выглядел слишком монументальным для города и явно мог втиснуться не в каждый дверной проем. Максим, гордый потомок не менее гордого рода минотавров, почти не растерял пращуровых генов.       Кирилл помнил его молодым и горячим быком, который без драки даже стакан воды не нальет, и с некоторым трудом переваривал сложившуюся ситуацию. Главный задира ничуть не постарел, скорее возмужал и набрался сил, но вел себя на удивление смирно: потупившись, стоял перед Кириллом, хотя раньше уже стопроцентно попытался бы нокаутировать. Поумнел? Успокоился? Испугался?       После некоторых раздумий Максим чуть поклонился, чем шокировал окончательно, и приглашающе махнул в сторону двери:       — Пошли. Там сегодня никого, а камеры я вырубил. О тебе не узнают. Я ждал.       Вообще-то «я ждал» из уст минотавра — так себе новость, но Кирилл решился рискнуть. Каких-то двадцати лет точно не хватило бы, чтобы Максим научился многоходовкам или уловкам. Верить можно. Пусть и непонятно, с чего бы такое радушие.       Неподалеку от кофейни Богдан Иванович наконец-то заметил, что уже разве что не бежит вприпрыжку, и волевым усилием замедлил шаг. Мельком проинспектировал свое отражение в витрине ближайшего бутика и остался доволен: статный джентльмен в классическом костюме-тройке, галстук не выбился, волосы чуть растрепаны, но это даже придает образу живости. А вот усы он чуть подкрутил, а бородку — оправил. Что ж, ботинки почти не запылились, копоть на рубашку не осела. По всему видно — солидный бизнесмен, от скуки снизошедший до бариста, а вовсе не спешивший к ней со всех ног юнец. Вот и не стоит об этом забывать.       Татьяна легко умела сбить спесь с любого, и, дивясь самому себе, привыкший обычно не обращать внимания на половые условности вампир при ней старательно выпячивал грудь и всячески пытался держать марку истинного мужчины. Для себя он объяснял столь странное поведение максимально просто: поскольку Татьяна, как и все русалки, являла собой квинтэссенцию женского очарования, волей-неволей нужно было соответствовать, дабы не теряться на её фоне. Репутация, знаете ли.       Зайдя наконец в кофейню, патриарх несколько растерялся: обычно в это время он был единственным посетителем, что давало простор для маневра и возможность перекинуться с бариста парой-тройкой колкостей, но сейчас в заведении был еще один мужчина. Молодой и, как не без некоторого возмущения отметил про себя Богдан Иванович, довольно смазливый, с родинкой под глазом. Вопиюще нарушая привычный уклад, он пил кофе и говорил с Татьяной за любимым столиком патриарха. Вампир прислушался, ожидая традиционную ругань и требование вернуть деньги, но происходящее, к полному его шоку, слишком походило на дружескую перепалку:       — У тебя точно не стрихнин в секретных ингредиентах?       — Не нравится — вали.       Мужчина хмыкнул, подался вперед и заговорщическим тоном поинтересовался:       — И что, ты реально наливаешь свой кофе прям каждому, кто попросит?       — А что, еще и выбирать по-твоему должна? Человек заказал мой кофе — человек получил мой кофе. А пить или не пить — решает сам.       — Но они же не знают…       — И что? Мое дело варить, а не рекламировать.       Странный посетитель, казалось, тронулся умом. На глазах патриарха он перелил кофе в фирменный термос, явно купленный тут же, и с надеждой посмотрел на русалку:       — Точно нельзя еще стаканчик на дорожку?       — Много вредно, ушлепок.       — Я слышал, что до пяти порций эспрессо в день — это еще норма.       — Эспрессо — может быть. Моего кофе — кружку, и хватит с тебя, — злобно отрезала бариста. — Вали уже. Работать мешаешь.       — Можно подумать, тут есть чем заняться.       — К примеру, обслужить меня, — патриарх самым бесцеремонным образом вмешался в диалог и, игнорируя пронзительный взгляд посетителя, продолжил, обращаясь уже к Татьяне: — Добрый день, милочка. Мне как обычно, будьте любезны.       Бариста по-волчьи зыркнула и, ничего не ответив, пошла к кофемашине. Юноша — вблизи Богдан Иванович не дал бы ему и двадцати пяти — продолжал сверлить его взглядом.       — Быть может, представитесь?       — Пардон, немного растерялся. Не каждый день встречаю в кофейнях вампирских патриархов, знаете ли. Д-Т-Пять, младший алёшкович, при исполнении.       — И что же богатырь забыл в этом очаровательном заведении? — необъяснимая неприязнь лишь усилилась. В целом Богдан Иванович не строил иллюзий насчет законопослушности Татьяны, но и к блюстителям порядка священного трепета, мягко говоря, не испытывал.       — Сожалею, тайна следствия, — с нагловатой ухмылкой ответил богатырь.       — Тогда прошу не задерживаться более необходимого, — патриарх поджал губы. — Это место мне крайне дорого именно своей безлюдностью.       — Только ли этим? — юноша игриво выгнул бровь, и вампира накрыла волна омерзения.       — Если вы настолько невежественны, чтобы хотя бы предположить подобного рода связь между мной и юной леди…       — Не-не-не, при чем тут это?! — удивлению богатыря не было предела. — Я ж не больной, — и, понизив голос, прошептал: — Полагаю, вы тоже фанат местного кофе?       Теперь настала очередь Богдана Ивановича несказанно удивиться:       — Молодой человек, вы в своем уме?! Да любой, кто хоть раз попробует это пойло, с большей охотой выпьет стакан битума!       — Но вы же всё-таки его пьете? — богатырь вновь игриво пошевелил бровями. Господи, что за чемпион вульгарности!       — Можно подумать, у меня есть выбор. Дама четко обозначила, что это основное условие нашего с ней общения.       Д-Т-Пять растерялся:       — В смысле? Ты что, просто так его хлещешь, потому что потрепаться захотелось?       Еще и на «ты» перешел. От радостного настроения патриарха не осталось и следа.       — Я с вами на брудершафт не пил. Будьте добры, не тыкайте.       — Простите, вырвалось. Так всё-таки, вы что, пьете его просто так?       — Конечно же, нет, — и, предвосхищая очередной танец богатырских бровей, Богдан Иванович поспешил объяснить: — Я пью его как обязательное условие моего появления в этом заведении, и, видят боги, предпочел бы любой иной вид ежедневного жертвоприношения.       Юноша присвистнул и повернулся к бариста:       — Эй, а мне так можно?       — Тебе ни так нельзя, ни вообще никак. Скажи спасибо, что не выгнала взашей сразу, забирай термос и выметайся уже, всех посетителей распугаешь.       — Но это становится всё интереснее. Ему-то ваш кофе на кой?       С тихим гулом в столешницу рядом с рукой богатыря вонзился сюрикен. Татьяна прошипела, не поворачиваясь:       — Убивать посетителей противоречит корпоративной политике Старбакса. Вали, пока я это еще помню.       Д-Т-Пять моментально схватил термос со стойки и быстрым шагом направился к двери. Был остановлен властным вопросом:       — Молодой человек! Почему вы столь рьяно интересуетесь местным кофе? Что с ним не так?       Богатырь открыл было рот, но, перехватив взгляд русалки, быстро выпалил:       — Всё так. Чертооооовски полезный напиток, — и, не дожидаясь очередного сюрикена, закрыл за собой дверь.       Богдан Иванович, чувствуя, как самообладание постепенно возвращается, аккуратно выдернул заточенную рыбью кость из барной стойки и с улыбкой протянул бариста:       — Я смотрю, за время моего вынужденного отсутствия вы успели обзавестись поклонником?       — Издеваешься? Вчера я его чуть не пришибла, и вот, получите, распишитесь — приперся и вынюхивает. Говорит, где меня искать, ему подруга подсказала. Подозреваю, что на самом деле — Пень.       — Александр Витольдович? — удивлению патриарха не было предела. — Постойте, милочка, при чем тут княжич?       — При том, — Татьяна цедила слова, словно сплевывая их, — что наш мистер Добрый-Доктор-Айболит какого-то черта подвязался защищать конкретно этого богатыря и явно знает что-то об исчезновении Марго.       — Простите великодушно, но такое предположение звучит как полный бред. Вы уверены, что это был именно он?       — Конечно, нет! Наверняка вокруг полно других рыжих проныр, умеющих исчезать под землей и управлять животными, — поняв, что вампир принял этот пассаж за чистую монету, русалка вспылила еще больше: — Ясен пень, уверена! Я ж у него три месяца прожила. Тут и захочешь — не перепутаешь.       Богдан Иванович непонимающе нахмурился:       — Не имел чести знать, что вы у него гостили…       — А, — отмахнулась она, — это случилось сразу после того, как я эффектно вошла в свободную жизнь. Пень решил, что по итогам всего, что я натворила на выпускном, неплохо было бы залечь на дно, образно выражаясь.       Патриарх задумчиво потер щеку, припоминая события того крайне не томного вечера. Бариста же с силой хлопнула стаканом по стойке, расплескав американо на горчичные перчатки вампира.       — Хочешь еще один забавный факт? Я вчера часов пятнадцать пыталась забрать у этого доставучего урода кинжал моей сестры, а засранец не только оказался под протекцией Пня, так еще и в Лес умудрился со мной нырнуть.       Патриарх понимал всё меньше:       — Кинжал Маргариты? Но вы, кажется, говорили, что русалки с ними не расстаются?       Татьяна переменилась в лице, и вампир, почуяв неладное, хотел накрыть её руку своей, но, вспомнив, что перчатка испачкана, застыл на полпути. Словно не заметив этого, она неистово начала чесать глаза. Самым мягким голосом, какой он только смог из себя выдавить, Богдан Иванович спросил:       — Что случилось, пока я был не с вами?       На него посмотрели как-то непривычно, жалобно. Теперь он перепугался не на шутку, и после непродолжительного молчания Татьяна сдалась:       — Позавчера Марго умерла.       В кофейне снова повисла тишина. В голове патриарха вихрем вились мысли, но для них не подходило ни место, ни время. Нужно было как-то поддержать, помочь, разделить утрату. И сделать это должно вампиру, чья способность к эмпатии по его же собственной оценке колеблется на уровне табуретки из Икеи.       — Мои соболезнования, — господи, что еще в таких случаях говорят? В межличностном общении опыт бессмертия порой особенно бесполезен. — Как это случилось?       — Понятия не имею. Знаю только, что стала пеной морской.       — Но это странно, — нахмурился Богдан Иванович. — Ведь прошло больше…       — Я думала об этом! — опухшие черные глаза влажно блеснули. — Об этом и многом другом, пока ты пропадал черт-те где.       — Простите. Если бы я знал, что нужен вам… Пожалуйста, впредь связывайтесь со мной сразу.       — Ну, второй-то раз она точно не умрет, — буркнула русалка.       — Мало ли, что еще может произойти. Вы уже говорили с сестрами?       — Еще нет, — кажется, Татьяна взяла себя в руки. — Прежде чем смогу рассказать им, мне сначала нужно принять это самой.       У патриарха мелькнула мысль:       — Быть может, вы бы хотели помянуть усопшую?       — Ну, рюмочка-другая мне не помешает. Но явно не здесь. И не дома. Вокруг вообще всё время слишком много лишних.       — Тогда как насчет моего номера? Только вы и я, — максимально нейтрально предложил вампир.       — Пойдет.       — Сегодня вечером? Могу я встретить вас после закрытия?       — Валяй. Только учти, это будут не обычные приличные посиделки. Я буду орать. И, наверное, реветь.       Если предыдущие разы, когда русалка била стекла и ломала мебель, счесть приличными посиделками, то в этот раз, пожалуй, пришла пора как минимум перевесить пару картин и морально подготовить антиквариат. Богдан Иванович смиренно заметил:       — Каждый выражает скорбь, как это подходит именно ему. Почту за честь разделить.       — Без шуток? — прищурилась Татьяна.       — Я максимально честен. Поговорить о Маргарите я могу лишь с вами. Боюсь, что в обратную сторону это правило тоже работает.       — Пожалуй, что и так.       — В таком случае до вечера. И спасибо за кофе.       — Стопэ, — бариста жахнула на стол стопку бумаги. — Я психовала и гоняла. Штрафы оплати.       — Как пожелаете. Еще раз прошу прощения, что исчез, когда был нужен. Больше этого не повторится.       Русалка хмыкнула:       — Ты и так приперся в разы быстрее, чем я ждала.       — Был неподалеку, — уклончиво ответил патриарх, беря в одну руку счета, а в другую — кофе. Ну да, всего-то через пол-Москвы прошел пешком только потому, что не хотелось портить тет-а-тет телохранителями.       Выходя, он столкнулся в дверях с коллегой Татьяны. Вежливо поздоровался, не преминув отметить мгновенно зардевшиеся щеки дамы, и почувствовал, как возвращается хорошее расположение духа. Марго, конечно, было жаль. Но всё живое — смертно, и к утратам вечноживущий вампир относился с некоторой долей философии. А вот вечер наедине с роскошной дамой, приправленный детективной историей и хорошим вином, определенно походил на идеальный. На секунду мелькнуло неприятное воспоминание, и патриарх решил сегодня на всякий случай увеличить охрану вдвое. Так сказать, в целях профилактики вульгарных богатырей. И Тициан. Первым делом стоит перевесить Тициана.