Рождество Миками

Рождество в доме Миками всегда суетливое. Пахнет бабушкиной стряпнёй, ёлкой, которую Манабу притаскивает накануне праздника, порохом от множества фейерверков, которые Такеши умудряется раздобыть за полцены у старого знакомого. — Бабуль, я пойду выгуливаться, — Манабу кричит из коридора, пытаясь натянуть капюшон на голову и удержать пса, рвущегося на свободу. — Если ты идешь в моей толстовке, то я тебе ноги выдеру! Такеши знает, что брат идёт в его толстовке, лениво почёсывает кошке нос и совсем не торопиться отрывать ему ноги. У кошки на голове шапка с бубенцами. Она выглядит глупо, но мило. И она это знает. — Такеши. Голос бабушки раздаётся, как только затихает звук закрывшейся за Манабу дверью. Кошка, услышав голос хозяйки, поднимает голову и смотрит на Такеши, понимает, что пора вставать. Прибегает вслед за ним на кухню, весело звеня бубенцами, где уже вкусно пахнет запечённой курицей, тоскливо смотрит на золотистую корочку и забирается на невысокую скамейку. Такеши смотрит на стол с праздничным угощением так же тоскливо, как его кошка. — Ты нашёл то, что искал? — Так точно, Минако-сан, цель была захвачена, — Такеши дурашливо рапортует об успешной операции. — Тогда заваривайте, рядовой Такеши.

***

Город, накрытый толстым снежным одеялом, кажется совсем сказочным. Люди больше похожи на больших живых снеговиков, которые перекатываются по своим праздничным суетным делам. Собака радостно плюхается в каждый сугроб, который попадается им на пути. У очередной кучи снега она, весело гавкая, сбивает с ног девушку. — Гремлин, сидеть! Пёс моментально отзывается на команду Манабу и плюхается на зад. Плюхается прямо на девушку. — Слезь с девушки, дурья голова! — надрывается Манабу, оттаскивая собаку за ошейник. — Весёлая у тебя собака, — девушка лежит на снегу, уставившись тёмно-карими глазищами то ли на Манабу, то ли на звёздное небо. — Цела? — И кличка классная. Гремлин, — продолжает бормотать девчонка. — Ясно, можешь не отвечать, ехали. Девушка весело смеётся, когда Манабу хватает её за руку и рывком поднимает из сугроба. — Миса, — представляется она. — Манабу. — Гав! — Тебя забыли спросить. Рядом! — Манабу усаживает ее на ближайшую скамью и садится рядом. — Чего одна в Рождество? — Ща подожди-подожди, — Миса вздергивает пальчик к небу и напряжённо вслушивается в уличную суету, — а, нет показалось, думала, что куча вымышленных друзей бежит праздновать со мной счастливый праздник. Манабу с пару секунд смотрит на неё с самым серьёзным выражением лица, на какое только способен, и спрашивает: — Ты всегда была больной на голову или только после того, как Гремлин сел на тебя? — Нет, всегда, псина ни при чем, — отмахивается Миса. Гремлену не нравится обращение «псина», поэтому он удостаивает её только легким фырканьем и взмахом хвоста. — Так, пошли. Манабу сгребает в одну руку поводок, в другую рукав куртки Мисы и уверенно направляется в сторону дома.

***

— Я пришёл с гостями! Такеши высовывается из кухни в коридор и весело ухмыляется: — Ты бы хоть бабулю постеснялся. — Полегче, это не то, что ты думаешь, — Манабу вешает куртки в шкаф и подхватывает коробку с пола. — Что же ты не предупредил заранее? — бабуля крутится вокруг стола, но уже в парадном платье и с причёской. — Это… как его… экспом… короче, приятная неожиданность! — Экспромт, дубина, — Такеши галантно отодвигает стул для бабули. Манабу повторяет то же самое для Мисы и принимается развязывать ленты на принесённой коробке. — Я Миса, и мне кажется, что я помешала вашему семейному ужину. — Глупости-глупости, — Минако-сан машет рукой, — я всегда рада гостям, а эти двое этим нагло пользуются. — Что должно было случиться, чтобы ты согласилась пойти с ним куда-то? — усмехается Такеши. — Её Гремлин сбил с ног. — А потом ещё сел на меня. Такеши прекращает разматывать заварной чайник и поворачивается к кошке, сидящей на скамье: — Наяда, ты слышала, у нас в доме новый сводник. Кошка перестаёт вылизываться, звеня бубенцами на шапке, и смотрит на людей, потом на собаку. Гремлин счастливо мотает головой, вывалив язык наружу. — Чувствуешь, запах твоего любимого чая, который мы так давно не могли найти. Такеши разливает горячий чай по кружкам. По кухне разносится терпкий запах мелиссы. Манабу коварно улыбается и снимает крышку с коробки. Ровные ряды кексов, на которых красуются кремовые ёлочки, блестят красными сахарными звёздами на своих верхушках. — Кажется, твои любимые? — хитро прищурившись, уточняет Манабу. — Ну что же, чудесам самое время случаться в праздник! — смеётся Минако-сан.