what does the fox say?

Сколько Джонни помнит его, Джехён всегда таким был. Возможно, не с самого рождения, но вот с их первой встречи точно. Впервые их познакомили родители на похоронах матери Джехёна. Им двоим было по пять лет. По организационной части всё было на высшем уровне: еда, оформление, сопровождающие. Маленький Джехён стоял с опущенной головой у дверей в основной зал, выслушивая с отцом соболезнования. «Джехён-а, поздоровайся с детьми доктора Со» — мальчик впервые за весь день поднял голову, игнорируя боль в шее и хруст, протянул руку Джонни, а затем его сестре Йери. Ёнхо весь вечер бесился тому, что младшая сестра не отлипала от Чона до последнего, пока не устала ждать от него ответа, мальчик в тот день не был настроен на разговоры. Он не был груб, не был капризным или плаксивым. Волк не знал, как это назвать словами, но понимал всё очевидно, слишком. Джехён с их первой встречи холодно вежлив ко всему вокруг. Гости бегали вокруг, Джонни слышал, как они шептались по углам. Было не трудно услышать оправдания в его сторону. Уже не глупый к тому возрасту Джехён всё понимал: волки говорили о нём. Жалостливо поглаживали по голове со словами: «бедный мальчик, в таком шоке, что не может и слова вымолвить». Слёз у него тогда не было. Почему Джонни это хорошо запомнил? Наверное, для него это было дикостью, что тот никак не реагирует на смерть родной матери. Только с возрастом он осознал, что Джехён мыслями всегда далеко от происходящих событий. Никто точно не может сказать, чем была забита тогда его голова, но глаза у мальчика были сухими, а на губах — уставшая улыбка. И Джонни никогда бы больше не вспоминал детально их встречу, если бы не момент, что перевернул его жизнь и жизнь сестры. В зимний день, на рождество погибли родители Ёнхо. Врач сказал, что их занесло на трассе, но уже тогда маленький волк мало верил окружающим. Отец Джехёна, уважаемый Чон Ёнхва, сразу приютил детей у себя без всяких вопросов. Символично, но тем и ужасно: их вторая встреча произошла дома у Чонов и тоже связана была со смертью. Джехёну и Джонни было по шестнадцать лет. На похоронах Джонни сильно плакал, гости утешали со словами: «бедный ребенок, так громко плачет по родителям». Йери зло топала ногой, когда брат начинал хныкать, не в силах принять это горе. Младшую было очень легко разозлить, в особенности, если речь шла о её брате. Сестрёнке было всё равно, как и Чон Джехёну, который опять бродил в своих мыслях, кидая неоднозначные взгляды в сторону отца. Но даже несмотря на их горе, Джонни был благодарен господину Ёнхве, который без лишних слов взял их под свою опеку. Он принял их, как родных детей, а Джехёну было всё равно. Но Джонни никогда не забывал взгляды Ёнхвы и Джехёна за его спиной, а сестра их не воспринимала серьёзно. С того дня они начали ходить в одну школу. Джонни был звездой класса благодаря удивительному ведению мяча в баскетболе, так он в краткий срок стал незаменимым игроком в школьной команде. Вся эта популярность вокруг брата раздражала Йери, которая училась на два класса младше, поэтому она занялась уроками актёрства. Правда, у неё выходило так себе, да и желания сильного не было, просто не хотелось казаться хуже брата на общем фоне. А Джехён славился, как красивый и добрый парень с лучшими оценками в школе. К выпуску из школы умудрился стать тем самым сонбэ, от которого умирала каждая школьница. Джонни ненавидел 14-е февраля из-за дня рождения друга, который не мог даже съесть подаренный шоколад, но и бороться с желанием слопать подарки Чона не мог. Йери тоже ненавидела двойной праздник, но по другой причине. В этот день Джехёна сложно было назвать «своим», он словно становился общим, а это противоречило натуре девушки. Она была ревнивой и собственницей, хотя сейчас тоже вряд ли что-то изменилось. Будучи совсем разными, они как-то мирно жили первые годы, пока не начали происходить странные вещи. Успехи Ёнхо в баскетболе стали настолько большими, что о них узнал сам господин Ёнхва. Как-то услышал от друга, который тренировал детей для региональных игр, о молодом баскетболисте-сироте в их клане. Джонни пришёл уставшим домой, у входа его встретил вожак стаи. Юный волк сразу понял, что сегодня особенный день, потому что они очень редко видели господина, а тут он ещё решил уделить внимание детям. Ёнхва отвёл мальчика в зал переговоров, представив ему господина Пака, как человека «что сделает твою спортивную карьеру успешной». Это было впервые, когда господин похвалил его, а не Джехёна. Джехён его сухо поздравил, а затем сказал, что думает сменить школу, что было очень странным для волка. Через неделю в школе узнали об ужине регионального тренера и Джонни, однако не с такой радостью, как этого хотел волк. Была это пятница, вечерняя тренировка после школьных соревнований, где они заняли первое место. Перед началом тренировки каждый тепло поздравил его, а затем они, как это происходило ежедневно, оттачивали навыки игры. В тот день он задержался на пять минут дольше обычного. Довольная улыбка на его лице исчезла, когда у порога раздевалки он услышал, как команда поливает его грязью. Это всё из-за его влиятельного папика! Отец Джехёна устроил встречу, так бы на этого тупого американца никто не посмотрел. Хаха, это правда, он тупой. Не было бы здесь Чон Джехёна, то с этим придурком можно было бы делать, что захочешь. Джонни сжимает рукоять дивана, возвращаясь к ненужным воспоминаниям. Джехён сломал ему будущее, это он виноват во всём. Ломайте, не жалейте этого громилу! Чон Джехён перевёлся в другую школу, теперь ты и твоя сестра здесь никто, Ёнхо-я! Кость в руке хрустнула. Боль поглотила сознание, и он помнил, как левая и правая рука были неестественно вывернуты. Злость заполняла его, перевоплощаться в истинную форму было поздно, потому что он уже не чувствовал своих рук, которые заменяли передние лапы, да и Джонни не умел ещё контролировать волчью форму. Всё, что ему оставалось, так это выбежать из кабинета, наплевав на сломанные руки. Пробежав на дикой скорости до школы Чона, Джонни его сразу же нашёл, тот спокойно собирался идти домой. Лицо было точно таким же, как и на похоронах его матери. — Это всё ты! Администратор маленького и уютного бара заходит в кабинет, заставая волка сидящим в кресле. Выпущенные когти обдирают кожу дивана, у Джонни вздуты вены на шее и руках. — Я не виноват. Джонни одним рывком сдирает верхний слой дивана и с животным рывком швыряет его об стену, в которой тут же показывается большая вмятина, внутри сыпется стена. — Господин Ёнхо, — запуганный волк-администратор снимает с себя кепку и прижимает к сердцу. — Вы не пугайте так, я же у вас не железный. Я сделал что-то не так? Обречённо выдохнув, он вытирает испарину пота со лба, а затем поднимает часть дивана, которую сам же разрушил: — Прости, Сынхун, — засунув руки в карман, осматривается вокруг себя, вдруг успел ещё что-то сломать. — Ты что-то хотел? Работник мнётся, не зная, стоит ли сразу говорить. Изначально он пытался сам исправить проблему, но этот лис оказался слишком настырным: — Тут пришёл лис, не кореец, — надевает кепку обратно, передом назад. — Говорит, что если не выйдете с ним на переговоры, то начнёт всем врать, что вы насильно лезли к нему в клубе на лисьей территории, а затем выпросит денежную компенсацию в виде заоблачной суммы. И знаете, господин Ёнхо, он выглядит на все сто из ста, как самый настоящий золотоискатель, поэтому советую не рисковать. — Как представился? Что-то такое припоминает волк, всё было абсолютно так, но на насильно Ёнхо к нему не лез. Видимо, тайцу, с которым он успел секундой поболтать у барной стойки, усердно нужен Джонни. Только зачем? — Тэн. Лис в обществе волка — к беде.

-х-х-х-

Свои выходные Тэён спланировал ещё в понедельник. Выполнив все свои обязанности, скучал на работе и, чтобы как-то разбавить день и отогнать сонливость, решил подумать над тем, что будет делать в субботу и воскресенье. Осенняя листва лежала золотым и красным слоем на земле в парках, поэтому, когда он шёл в пятницу на работу, ему пришла детская мысль в голову. Ему захотелось сделать себе венок! Какой именно, он не успел придумать, потому что Джехён (будто чувствует безделье секретаря) вернулся с конференции, и он не упустил шанса загрузить парня. Пришлось отсканировать сто двадцать дизайнов для новой упаковки сигарет, из которых начальник должен был отобрать понравившиеся двадцать и позже обсудить их с головным офисом. Для Тэёна все макеты были как одно похожее между собой дерьмо. Наверное, это из-за того, что Ли не курит, хотя хотел бы основательно закурить. Тэёну хотелось только выходных, а ещё красивый венок на голове, чтобы окружающие говорили ему, какой он милый. И он этого добился, дожил до свободных дней, без всяких волков вокруг. Честно говоря, он даже успел соскучиться по своим соседям, потому что после работы не было никаких сил разговаривать с ними. Не то чтобы на работе волки доставляли ему много проблем, но лису всегда с ними некомфортно. К удивлению, эту рабочую неделю Джехён не лез к нему, не намекал на секс, хотя давал себе волю коснуться волос лиса, провести осторожно пальцами по нежной коже лица. Трудно было понять, что у него на уме. Джехён выглядел таким же, как всегда, то есть приятно улыбался всем, но разделял между собой и другими грань. Тему шантажа он не поднимал, словно забыл про это, только прикосновения волка напоминали, что он не привлекательный секретарь, а начальник не тот самый мужчина, что потерял от него голову просто так. Возможно, Чон никогда бы нормально за ним не ухаживал, если бы не шантаж. Возможно, что он бы даже не обратил на него внимания. Просто одарил бы таким же презрительным взглядом, как Йери, и прошёл бы мимо. А тут подвернулся случай посмеяться, развлечь скучную жизнь. Зачем просить лиса отнести испачканное пальто в химчистку, если можно заставить его отсосать, тем более на лицо не страшный. Тэён уже готов был смириться с этим, если бы не та нежность, которую босс не должен ему дарить. Всё было бы замечательно, если бы не вдумчивый взгляд волка, когда он легонько проводит карандашом по руке секретаря, который сбивается, читая доклады ему вслух. Начальник был всю неделю погружен в свои мысли, не забывая изводить чувственными касаниями секретаря. Прикосновения Джехёна. Он касается пальцами рук его ненавязчиво, когда нужно что-то попросить, когда кладёт ладонь ему на лоб со словами «Тэён-а, тебе нужно отдохнуть». Джехён волк, Тэён не любит прикосновения волков, но ему нравится, как начальник может приобнять его за талию, когда они вместе идут по пустым коридорам офиса. Тот тиран куда-то ушёл, оставив ненастоящего Чона, что был часто в своих мыслях, смотря куда-то за горизонт реки через окно офиса. По телу шёл заряд, когда, выходя из кабинета начальника, он ощутил, как крепко, но нежно его схватили за руку. Тёмные пятна под глазами волка придавали ему детский и уставший вид, не уводя взгляд в сторону, переплёл их пальцы. В тишине кабинета, освещаемого только настольной лампой, Тэён боялся, что Джехён услышит учащённое сердцебиение. Ведь чувствовать что-то к нему — значит признавать своё поражение. Тэён останавливается посередине парка, замечая, что просто идёт по дороге и даже не ищет красные опавшие листья. Парк «мир» не зря называется так. Для лисов и волков парк является нейтральной территорией, где могут находиться и гулять все. Хруст листьев под ногами напоминает ему о детстве, тогда он очень любил делать гербарий, хвастаться отцу, какие классные листья он сумел собрать. Он наклоняется и собирает аккуратно листья один за другим. В основном они все жёлтые, но лис находит красный листок, который отличается от всех. Когда-то у него был похожий листок в коллекции, он был с любовью заложен в книжку. Маленькому лису не терпелось рассказать своим новым друзьям о его красоте, и как трудно было достать его с поверхности холодного озера. Ли прикрывает глаза, вспоминая тот вечер, сегодняшний день напоминает об этом дне: погода такая же, листва яркая. — Папа, папа! Лисьи глаза ярко горели, он выпячивал грудь вперёд, пока отец завязывал на шее сына синий платок. — Папа! — Тэён нетерпеливо дёргал руками. — Меня возьмут? Как думаешь, меня примут туда? — Конечно, возьмут! Ты ведь у меня такой умный и хороший мальчик, — отец заметил, как сын грустно смотрел себе под ноги. — Почему ты так сомневаешься? — Волки быстрые и умные, а ещё очень сильные. Этот клуб для юных волчат в основном, вдруг я для них недостаточно силён? — Негромко бубнит, растеряв весь энтузиазм, сжимает низ рубашки. Отец схватил его за плечи и легонько встряхнул, Тэён до сих пор помнит его слова: — Ты тоже сильный, Тэён-и. Такой сильный, что даже можешь облака сдвигать. — Но я же не такой, па… Я лис, и я могу вынашивать детей, — он был маленьким, но уже знал многие детали о своём организме. — И что? Да волки будут завидовать тебе. И он действительно поверил в эти слова. Ему казалось, что без его силы никто не сможет обойтись. Маленький Тэён бежал помочь своему папе с продуктами, просил давать ему тяжесть. Казалось бы, что и облака не могли двигаться без его усилий. Тэён сразу почувствовал подвох, когда члены клуба, маленькие волчата, сказали, что ему нужно пройти ещё один особый обряд. Он всё же пошёл на поводу у них, положив любимую книжку с гербарием на стол, тогда он хотел рассказать друзьям о листьях. Они все спустились в подвал дома капитана клуба. Самый огромный волчонок закрыл за собой дверь, второй выключил свет, что-то пробормотав о создании атмосферы для обряда. Лисёнок от испуга закрыл глаза, будучи полукровкой, его ночное зрение было не таким хорошим, как у чистокровных волков и лисов. — Перевоплотись в свою форму, Тэён-а! Раздалось сбоку, лис не стал спорить, потому что хотел побыстрее покончить с этим всем. Ему было страшно тут, в темноте, пусть он был и не один. Человеческие когти заменились длинными и острыми, передние клыки вытянулись, а тело покрылось рыжим мехом. Когда он полностью завершил перевоплощение, откуда-то сбоку раздался звук бритвенной машинки. Не успев обернуться на звук, лис почувствовал, как ему чем-то перевязывают рот, затем другие фиксируют его передние и задние лапы. Кто-то уверенно сбривал его мех, а остальные все громко смеялись. — Я умру от смеха! Какой-то слабый и тупой лис подумал, что он ровня волкам! Тэён кричал, но ткань приглушала звуки. Рыжий мех падал на землю, и лис начал скулить, уже не пытаясь даже вырваться. Они прикасались к нему, до боли сжимали его хрупкие лапы, хотя Тэён пытался умолять сквозь ткань, что не будет сопротивляться, пусть только отпустят его. — Он же как девчонка, посмотрите, — радостно завопил один из них, раздвигая задние лапы. — А может сделаем с ним это, а? Сжимает до боли глаза, думая, что хуже не будет. — Фу, нет. Моя мама говорит мне не водиться с лисами. Разве тебе не противно даже прикасаться к нему? Но что сделал такого ужасного лис, что он не заслуживал касаться других, что другие брезговали трогать его? Прикосновения. Его жуткое воспоминание обрывается другим, где чужие ладони обнимали сзади, пока лис пытался распечатать документы. От того, как Джехён, будущий вожак стаи волков, кончиком носа проводил по утончённой шее, Тэёну было охренительно хорошо и плохо. Чон Джехён не считал его в такие моменты противным, омерзительным. Лис приходит в себя, когда перед ним оказывается пожилой мужчина в инвалидном кресле, он как-то двусмысленно улыбается Тэёну. По запаху явно волк, к тому же живущий в стае. Он впервые видит пожилого волка, многие из них погибают в межклановых войнах, не доживая до старости. У него шляпа на голове и обычное серое пальто, но от него исходит столько важности. — Собираете гербарий, юный лис? — Кивает на листок в руках лиса, довольно щурясь. — Можете посчитать это комплиментом, но я очень люблю видеть здоровую молодёжь со здоровыми интересами. Жаль, что племянник у меня не такой. Дурня этого бестолкового отправил за горячим рисовым пирожком с бобами, а сам пошёл глядеть на вас, красивого такого. Тэён коротко кивает, не говоря никаких спасибо, потому что до сих пытается вникнуть, зачем этот старик завёл с ним разговор. Жизнь научила лиса тому, что живые существа никогда не делают ничего просто так. — Вы можете как-нибудь заглянуть ко мне на чай, — протягивает с кресла визитную карточку, Тэён неуверенно берёт её. — Буду рад снова посмотреть на вас. Дедуля коротко смеётся, а Ли офигевает, потому что он ему не мальчик по вызову, что собирается «пить чай и отдыхать» с дедулей. К ним сзади бежит кто-то, потому что листва позади громко хрустит под ногами: — Дядя, прекрати искать себе любовников в таких местах! Он узнаёт его запах, голос. — А вот и мой племянник, — пожилой мужчина крутит колеса кресла, но племянник быстрее догоняет его. Перед Тэёном стоит Ким Ханбин, которого он видел недавно на тимбилдинге. Тогда он был в потёртой толстовке и штанах, а сейчас он в сером костюме в маленькую клеточку, вместо классической рубашки на нём чёрный свитер с высоким горлом. И да, сейчас у него идеальная укладка на волосах. Сегодня он выглядит более статно и богато, от чего лис приходит к выводу, что Ханбин вряд ли последняя личность в стае «левых». — Свожу я тебя завтра в твой любимый квартал, но только перестань меня позорить в публичных местах, — волк переводит взгляд на изумлённого лиса, а затем с широкой улыбкой продолжает. — К тому же, дядя, нельзя приглашать на такие вечера моих друзей. Пожилой волк раздражённо фыркает, скидывая с себя руку племянника, отъезжает на коляске от него: — Как ты вообще смеешь указывать мне что-то, шкет? Уже так уверен, что мой брат оставит клан на тебя? Утри засохшее молоко матери на губах, прежде чем указывать мне что-то. Тэён с испугом наблюдает за ними двумя, а вот Ханбин терпеливо выслушивает все недовольства и оскорбления со стороны дяди. — Вы закончили? Проворчав что-то о наглости молодого волка снова, дядя гаркает агрессивно «да» и укатывает по листве к дороге, где его ждёт охрана, которую лис только сейчас замечает. Там же, недалеко от аллеи, стоит чёрная импортная машина, куда и ведёт охрана пожилого мужчину. Ханбин коротко кашляет, обращая внимание Тэёна с дороги на себя: — Прости его. Он себя до сих пор мнит молодым и всемогущим волком, который может получить всё, — он смотрит на лиса, который продолжает сжимать красный лист в руке. — Ты потратил столько времени из-за него. Давай я тебе помогу хоть. Волк садится на корточки, и Тэён не моргает от удивления, потому что тот начинает копошиться во влажных, местами грязных листьях. Он отбирает самые лучшие, придирчиво оглядывает их с двух сторон, а затем таким будним голосом говорит: — Такие ведь сойдут тебе? Они милые. Тэён выдыхает только гласные звуки, от шока не может даже сказать хоть что-нибудь. Зато вытянуть руки, куда Ханбин кладёт отобранные листики, способностей хватает. Волк переминается с ноги на ногу, потирая холодные руки. Все листья он собирал без перчаток, зачем-то снял их перед этим и засунул в карман. — Да… Они, они восхитительные, спасибо, — смущение накатывает на него, потому что лис никак не ожидал такой внезапной помощи со стороны Кима. Ханбин берёт его ладони, сжимающие листья, в свои, смотрит неотрывно. На лице, как и до этого, мало что можно прочитать: — Я, конечно, может, и не лучше дяди, — его руки обжигают. Тэён не знает, куда себя деть, потому что спокойный голос волка дурманит его. — Но мне ведь ты не откажешь в встрече? С детства знает, что волки ничего не делают что-то просто так. Только что Ханбин помог ему, чтобы лис не смог отказать, или просто решил помочь? Лис устало выдыхает, иногда он слишком часто анализирует каждое слово и действие, так можно сойти с ума. А почему бы просто не согласиться? В конце концов, Ханбин ведь не те дети, он не сможет сделать Тэёну больно. Не сможет ведь, правда?