Красный. Кафе
6 октября 2018 г. в 23:20
Наступила очередная осень, и Джулиан решил разбавить череду занятий подработкой: его исследования становились все более требовательными к материалу, а вот в карманах то и дело свистел ветер. Сказано – сделано, тем более что в ближайшей к Академии кафешке, известной своим демократическим отношением к графику работающих там студентов, как раз освободилось место, и теперь вечера после занятий он проводил за стойкой, то разливая разнообразные напитки по термосам и стаканам, то пытаясь не соскользнуть с высоковатого табурета и в промежутках между карабканьями на него поглядывая в учебные файлы на вечно недозаряженном падде.
Каждую неделю его ждало пять дней учебы, пять вечеров работы, пять бумажных стаканов с известным ему безо всяких вопросов именем и черным чаем – иногда имбирным с лаймом и двумя ложками сахара, иногда рябиновым с веточкой мелиссы, иногда черничным с молоком или бергамотовым. Стакан неизменно обжигал кончики пальцев, потому что заваривать прозрачно пахнущие листья требовалось не "тем, что вы называете горячей водой", а крутым кипятком, и в ожидании заказа заказчик опирался на прилавок и молча прикрывал глаза, будто дремал, платя за отвлечение от автоматизма позволением то и дело бросать на него не очень уж случайные взгляды; получив свой заказ, он отходил не сразу и несколько минут перекидывался с Джулианом небрежными словами – простыми, почти случайными и, наверное, мало что значившими с точки зрения посторонних.
– Можно спросить? – вполголоса произнес Джулиан, доставая очередной стакан и заранее гадая, каким будет его содержимое. Ромашка, шалфей, листья смородины?
– Можно, – не открывая глаз, нейтрально отозвался Гарак. – Черный, покрепче, с малиной и медом. У вас опять начался этот мерзкий цикл похолодания? Я уже было надеялся, что мне не придется снова переживать температуру ниже двадцати... – по его тону невозможно было сказать, насколько он серьезен.
– Еще как начался, – беззаботно улыбнулся Джулиан, привычно переключая режим чайника. – Это называется осенью. Так вот, тебе разве не влетает в копеечку каждый день тут закупаться? Цены все-таки не самые гуманные...
– Если вспомнить, что слово "гуманный" образовано от слова "человек", то одно это будет ответом на подобный вопрос, – Гарак поглубже вдохнул, когда от напитка стал исходить густеющий аромат ягод, и не глядя протянул деньги как раз в тот момент, когда Джулиан накрыл стакан крышкой. – Если этого будет недостаточно, можно вспомнить о курсе обмена кардассианской и федеральной валюты. Не буду вдаваться в подробности, но он решительно позволяет мне не бедствовать, и это включает в том числе и стоимость десяти кружек любого напитка в неделю.
– Десяти? – Джулиан нарочно принял ужасно задумчивый вид. – Чего я не знаю?
– Ты много чего не знаешь, – Гарак потер глаза, сделал хороший глоток все еще дымившегося чая и только после этого взглянул на собеседника. – Чай я пью после занятий, а до них каждое утро выпиваю по такому же стакану кофе. Это замечательно мотивирует не опаздывать на поезд до Академии, потому что если я прихожу на пять минут позже обычного, то здесь не скромная сонная очередь из пяти-шести существ, а настоящее столпотворение. Но, могу тебя заверить, дело не в том, что я просто могу позволить себе роскошь кофеиновой зависимости, или, во всяком случае, не только в этом; помимо такой, несомненно веской, причины, мне в оправдание можно засчитать еще и теплолюбивость, которую здешний климат не устает разочаровывать. Литр горячего питья в день более-менее обеспечивает меня силами дожить до следующей порции, и в промежутке я могу, – он остановился на полфразе, не спеша поднес стакан к губам и выпил не меньше половины, прежде чем, пожав плечом, добавить, – например, учиться. Мелочь, конечно, но все же...
– Кофе утром, чай вечером, и так каждый день, – Джулиан улыбнулся, но как-то неловко и стеснительно. – Значит, я мог не записывать свои заказы на тебя?
– А зачем ты их записывал? – насторожился Гарак.
Вместо ответа Джулиан скрылся за стойкой и, судя по длительности паузы, не только порылся в бесчисленных ящиках на технической стороне, но и залез к себе в рюкзак, а потом все-таки соизволил вынырнуть обратно – и, кроме конверта с логотипом кафе, протянул Гараку еще и неуместно яркий пакет, перемотанный клейкой лентой. Под вопросительным взглядом он зарделся и едва не начал заикаться:
– Подарок от заведения... постоянному... клиенту.
– Подарком от заведения еще может являться карта на, – быстрый взгляд на конверт, – двадцатипроцентную скидку, – Гарак отошел в сторону, уступая место следующей покупательнице ("Капучино и ванильный рожок, пожалуйста"), попытался на ощупь определить содержимое пакета и не преуспел, – но насчет всего остального я бы не был столь уверен.
– О, это тоже подарок, – храбро кивнул Джулиан. – От заведения.
– От заведения... Что ж, мои комплименты шеф-повару, – Гарак и надбровным гребнем не повел, достав из пакета длиннющий красный шарф, узорчатый и явно ручной вязки, а только сдержанно кивнул, мгновенно замотался и направился к выходу.
– Вы не очень-то скрываете свои отношения, – улыбнулась Кейко – одногруппница Джулиана по зоологии и общей биологии, наверняка только сейчас вырвавшаяся со своей последней пары, – проводив Гарака взглядом до дверей. Она не раз и не два за еле начавшийся четвертый курс видела у Джулиана спицы и моток красной пряжи, но даже теперь ее замечание звучало полувопросительно-полуутвердительно, так что Джулиан ограничился загадочной улыбкой, ничего не подтверждая и не отрицая, и взглянул на часы.
До конца смены оставалось полтора часа. Еще целых полтора часа разливать полузнакомым сплетникам кленовый сироп в коричный кофе и сыпать цедру в вишневый чай; еще всего полтора часа – и он отправится домой... И, конечно, под домом он подразумевал не великоватую для его маленькой семьи квартиру в дипломатическом поселке на Инвернии-II, а маленькую, темную и очень уютную комнатку в трех остановках от Академии. Хочешь – езжай на шустром электропоезде, хочешь – иди пешком. Скорее всего, сегодня он именно что прогуляется, наслаждаясь теплым для него ветерком, стеклянными сумерками и ощущением, что он возвращается туда, куда ему нужно: а возвращаться он любил с каждым днем все больше с тех пор, как они с Гараком начали вместе снимать эту комнатку еще на втором курсе.