***
Сегодня девушки решили устроить девичник у Руби дома. Ближайшие дни дом семьи Огава был полностью пуст, так как отец уже полмесяца как уехал в командировку, мать отправилась на четыре дня в Европу на съёмки, а старший брат колесил по стране в турне. Среди всех своих родных Руби была самой спокойной и менее замечаемой. Хоть в школе её все и любили, считая чуть ли не первой красавицей, она себя таковой не считала. Даже наоборот, себе она казалась совершенно безынтересным амёбным существом, у которого из рук вон всё плохо получается. На фоне отца-бизнесмена, матери-модели и брата-идола девушка меркла, как булыжник среди блестящих драгоценных минералов. Вопреки богатству и статусу, жила их семья весьма неприметно, в обычном среднестатистическом доме, среди других семей среднего класса. Мать девушки другой жизни и не воспринимала, считая, что любые излишки портят семейный очаг, который она старалась поддерживать между фотосессиями. — Тётя Фумико? Прости, что так поздно сообщаю, но сегодня я останусь у Огавы. Хорошо. Доброго вечера. Эцуко завершила вызов и тяжело выдохнула. Она не могла дозвониться на мобильный тёти Фумико, поэтому пришлось звонить на домашний, а там мог и отец ответить, который вряд ли бы сказал что-то хорошее. В последнее время настроение у него было просто отвратительным, поэтому любая их встреча заканчивалась неприятным разговором. Она очень переживала, что могла бы услышать от отца, если бы ей пришлось сообщить ему о том, что она ночует не дома. — Что сегодня посмотрим? Ужастик какой или романтику глянуть можно, — спросила Руби, включая телевизор и приставку. — Я тут, кстати, такой сериал классный начала смотреть! Ты обязательно его должна глянуть. Мистический. Жуть как интересно! Решено, будем его смотреть! Мори присела на диван, пока подруга сновала по гостиной, без умолка болтая. Останавливалась девушка лишь ненадолго, когда нужно было нажать кнопку на геймпаде и промотать ещё немного до нужного приложения. Создав нужную атмосферу, а именно, занавесив окно и выбрав тусклый свет светильников, хозяйка дома вспомнила про еду. — Так, а что мы будем есть? — решила узнать Огава, встав у входа в кухню. На этот раз она молча ожидала ответа Эцуко. — Что ты сама будешь? — переспросила брюнетка, но её подруга всё также стояла у прохода, с энтузиазмом в глазах и улыбкой чеширского кота. — Ладно. Как на счёт начос и чая? — И… мне нравится ваш выбор, мадмуазель! — с этими слова Руби скрылась на кухне. Сериал оказался жутким, а под конец скатился в самый настоящий ужастик, но вдвоём под хруст кукурузных чипсов под горячим сырным соусом было не так боязливо, а даже наоборот. Руби постоянно отпускала второсортные шуточки, иногда кривлялась, а Эцуко смеялась и поддакивала, редко вставляя свои остроты в сторону главных героев или антагонистов. Когда время перевалило за одиннадцать, и подруги почувствовали усталость, было решено отправиться в кровать. Кровать Огавы была достаточно большой, чтобы могли улечься два человека. Уже в постели, когда пижамы были одеты, а свет погашен, полукровка никак не могла заснуть. Дело было даже не в фильме, что она смотрели до этого, просто тоска вдруг накатила. Она вспомнила о своей семье, семье Эцуко, их первой встречи и другой, которую можно было бы избежать, если бы в начале средней школы они так внезапно не оборвали все связи. Возможно, неприятные события бы повторились, но Руби бы оказалась вовремя подле подруги, а не когда всё дошло до крайности. Руби почувствовала необходимость заговорить. Что-то внутри не могло успокоиться. Она всегда говорила попусту, но сейчас она должна была сказать что-то важное, чтобы хотя бы успокоить себя. В голову ничего не шло, а потому слова застряли где-то на пути. Слова поддержки? Они уже давно были все сказаны. Сожаления? Для этого было уже слишком поздно, да и неуместно. Беспокойства и страха, который возникали в любую свободную минуту? Чтобы только сильнее навести тоску и печаль на Эцуко — ну уж точно нет! И тут ей кое-что пришло в голову. — Эцуко, ты спишь? Девушка отрицательно замычала и открыла глаза. — Эцуко, у тебя есть желание, которое я могла бы исполнить? Брюнетка непонимающе нахмурилась, притворяясь, что смысл слов Огавы до неё не дошёл, но она прекрасно понимала, ведь, как и Руби перед сном её всегда терзали мысли о прошлом и настоящем. Эти мысли — корочка, которую она каждый раз сама срывала с раны, поэтому не корила подругу, когда та сама принималась расковыривать болячку. В конце концов, именно Эцуко в своё время втянула Руби в свои неприятности. Сейчас Огава и так делала всё, что могла, и сделала предельно достаточно для Мори, но каждый раз она будто бы старалась ещё больше, отчего девушке становилось стыдно. Она вряд ли заслужила такого бережного отношения, да и отдать взамен ничего не могла. — Если нет, то тогда давай просто загадаем желание? Звёзд же много на небе. Наши обязательно упадут, так что будет неприятно, если мы не успеем загадать желания. Руби нежно обхватила руку подруги обеими ладонями, закрыв глаза. Эцуко же положил свободную ладонь на руку полукровки и тоже опустила веки. Про себя каждая произнесла своё, а после минутки тишины, они открыли глаза и улыбнулись друг другу: Эцуко как и всегда скромно и чуть смущённо, а Руби широко и искренне. Прижимаясь друг к другу, они согревались теплом, которым каждая из них очень хотела поделиться с другой. Так сон пришёл к ним быстрее, чем они ожидали. Дело ли было в этом самом тепле или их нетерпеливых ожиданий от детской выходки с желаниями, которые скорее всего не исполняться, но очень глубоко внутри они верили, что это всё не спроста.Два желания
10 января 2020 г. в 19:09
Их длинные тени тянулись по дороге, которой они возвращались домой. Яркое закатное солнце слепило глаза, заставляя жмуриться и отворачиваться. Лёгкий ветерок обдувал их приятной свежестью, принося сладковатый запах вишни.
Эцуко повернулась к Руби и только сейчас заметила, что она пристально на неё уставилась. Подруга ничего не собиралась говорить, просто застыла, как будто бы разглядывая саму Эцуко, которая в ответ принялась глядеть на знакомые черты подруги.
Из-за её родословной сложно было с первого взгляда сказать кто она — европейка или азиатка. Белая кожа, светло-русые несколько вьющиеся волосы, голубые глаза сильно выделяли её среди сверстниц. Длинные густые ресницы обрамляли открытый взгляд. Казалось, целое небо в нём отражается так подлинно и ясно, а вкупе с обворожительной и доброжелательной улыбкой, думалось, что Руби и не с земли вовсе.
Пока подруга разглядывала и восхищалась каждой морщинкой Руби, та не упускала момента и оценивала внешность самой Эцуко.
Она давно заметила, какой этнический колорит сохранился в чертах дорогой сердцу подруги. Её чёрные прямые волосы, которые японка всегда завязывала в тугой хвост, загадочный и проницательный взгляд её тёмных глаз, мягкие черты лица — всё это притягивало Руби, ведь она находила всё это невероятно привлекательным и несколько запретно-магическим.
Первой тишину прервала Эцуко:
— У меня что-то на лице?
Огава несколько опешила, будто только проснулась ото сна, а когда смысл слов до неё дошёл, она залилась смехом, ухватившись за живот и согнувшись в противоположенную сторону.
Недоуменно Эцуко смотрела на Руби, сложив руки на груди.
— Ты чего? — серьёзно спросила девушка.
— Да ты так внезапно спросила, что я аж испугалась, ей богу, ха-ха.
Мори оскорблённо нахмурилась, не поняв причины смеха подруги. Неужели она кажется такой смешной со стороны? Или столь она страшная?
Но Руби тут же выпрямилась и виновато улыбнулась.
— Прости-прости, я не хотела тебя обидеть.
Девушка ещё некоторое время постояла с непроницаемым, нечитаемым лицом, вводя в заблуждение Огаву, которая уже не знала, что и думать, а потому смотрела на Эцуко с глазами полными сожаления, будто нашкодивший щенок.
Тень улыбки на лице брюнетки дала понять Руби, что над ней сейчас просто издеваются.
— Пошли уже, а то стоим тут как две сумасшедшие, — развернувшись, сказала Эцуко.
Руби тут же поспешила за подругой, что прибавила шаг.