Мотылек на снегу. Акт второй

      Пахло убийственно, будто взорвали гранату с начинкой из Т-238. Даже ушастые забрались наверх и пугливо таращили свои гляделки через провал на крыше. Краска попадала на выщербленные за сотни лет ветрами и дождями стены в кляксах оранжевых лишайников и зелёного мха, и застывала черными вкраплениями.       — Убиться турболазером… — пробормотала Флай, кашляя. — А это точно краска, а не средство от дюракритового слизня?       — А что это? — удивилась Нэл. — Я не всегда тебя понимаю. У нас закрытая планета всегда была, так что… А что касается краски, то это самая быстросохнущая и глянцевая, какая в лавке была.       Да, понятно, девчонке из этой дыры откуда известно про корусантских паразитов, грызущих каменюки так, что здание становится тонким и звонким. Не знают они толком о мире за их планетой. А вот об Альянсе почему-то знают!       Рыжая, задержав дыхание, выжала из баллончика всё до последней капли и бросила его.       — Быстросохнущая? Ну вот пусть и быстросохнет! — заявила она девушке, снимая перчатки. — А мы, давай, подышим.       Всё же, перед тем, как выйти, она окинула взглядом их творение. Можно было с уверенностью сказать, что у него когда-то существовал близнец, который прилетал в Вышенки, и в который она прыгала с подоконника клиники. Эмблема Империи на том же месте. И цвет тоже чёрный.       Могла ли она тогда подумать, при каких обстоятельствах ей придётся вспомнить о нём?        Флай, наконец, смогла глотнуть влажного воздуха, в котором ветер намешал немного горечи, остроты и свежести трав, и поискала глазами кудрявую головку девушки.       Нэл сидела на плите, опираясь спиной о такие же руины, и смотрела, задумавшись, на плавно сбегающие вниз луга в разнотравье цветов. Старый Город был совсем не маленьким, но прошедшие века многое превратили в груды камней и труху. И всё же некоторые стены с крышами, покрытые лишайниками и мхом ещё стояли, обозначая улицы и проходы к древней площади. Лишь ветер по-хозяйски гулял по этим развалинам. Он трепал алые цветы, с нежными, как крылья бабочек лепестками, каким-то чудом проросшие в каменной пыли у её ног. А над равниной висела огромная туча, деля горизонт на две части. В одной сгустилось всё тёмно-синее и пасмурное, с косыми мазками ливня, а по другую — солнечные лучи заливали высокую голубизну неба и облака.       — Тебе не страшно? — вдруг спросила Нэл, отвернувшись от бесконечных зеленеющих полей и холмов. — Ты же актриса, наверное, никогда таким не занималась?       — Чем только не занимаются актрисы… — усмехнулась Флай, усаживаясь на разломившуюся ступеньку рядом.       …Но Восстанию никогда не помогала, это точно. Походу, ещё одна удачно отстрелялась по её больному месту?       Нэл достала из подсумка какой-то пакетик, развернула и протянула рыжей. И Флай только сейчас поняла, что руки у девушки как у нормального такого парня, загрубевшие, обветренные и сильные.       В промасленном флимси оказался кусок пирога.       — Спасибо… С рыбой? — почему-то обрадовалась Флай, тут же откусив от него краешек. Рыба — она и на Велморе, и на Набу — рыба. И это хоть на минутку возвращало ей дом.       — Ну да, а что? — Нэл явно не могла понять её радости. — Я из рыбацкого посёлка, тут недалеко.       — Ты… как же это называется-то… Но ты же не ходишь в море?! — что-то начала подозревать Флай.       — В океан, — поправила Нэл. — Хожу. Отца давно нет. У меня мама и младшие. Брат оставил их на меня.       «Хатт… Да как можно с таким «наследством» лезть в заговоры?! Да она совсем чокнутая?» — ужаснулась про себя Флай.       А если всё кончится плохо? Ещё и видение там, на складе… Оно не давало ей покоя, словно предупреждение о чём-то паршивом. Очень паршивом, судя по тревожному, пугающему шелесту слов. Но её выдернуло прежде, чем она она поняла… Хатт, если бы она ещё понимала! Там, на Набу в баре Ведьмы было то же… И ведь она всё время держала это в сознании, как чёрную метку, пытаясь отвести от ребят судьбу, увиденную в Силе. И сама — хатт! Сама! Своим идиотизмом устроила им ловушку, забив на все предупреждения Силы!       Вот и прилетело. Сполна. Но не ей.       — А если тебя подстрелят, заметут? Как они — ты подумала? Зачем тебе это Восстание? — Флай спросила напрямик. Нечего тут было деликатничать.       Нэл неприятно усмехнулась, смерив рыжую взглядом.       — А тебе? Ты же актриса. И Трэн ведь прав — актёрам без разницы, Империя, не Империя… А мне не всё равно, что будет с мелкими! Кормить не себя, не свою планету, а Империю, её солдат? Или пополнить легионы бластерного мяса и убивать таких же, как они сами? Не хочу я им такой жизни, поняла?       — А, Нэл, сама треплешься! — неожиданно возник из-за полуразрушенной стены взмыленный Скид. — Вы ещё поорите погромче, а то, вдруг, кто-то вас не услышал!       Нэл с чувством примерила в руке камень побольше и запустила в парнишку. Но Скид оказался к этому готов, и, выхватив рапиру, виртуозно отбил осколок.       Совсем, как форс выстрелы из бластера… И кажется, Скид и Нэл проделывали такой номер не раз.       — О, вы ещё и трескаете без меня! — возмутился дворянин, заметив, что у Флай в руках остался маленький кусочек от пирога.       — Держи, я на всех взяла. Только помолчи. А где всё? — Нэл передала точно такой же кулёк Скиду и поднялась на ноги.       — Там же, где ваша жуткая вонючка, — суровый парень увлеченно разворачивал пирог. — Нам можно ничего не делать, просто заехать на ней, и там все сразу передохнут, — откусив, продолжил он, тряхнув копной стоящих дыбом тёмно-русых волос. — Ох, запарился… Ваш крутой спец так запрятал доспехи… Слышь, — вдруг резко поменял он тему, увидев, что Нэл скрылась. — Она не на тебя злится, — сказал он тихо. — Этот имперец, Зета Траал, натрындел и наобещал тут гор ауродиевых тем, кто пойдёт Империи служить. Жалование, привилегии, семью обеспечить... А тут ещё почему-то с уловом стало погано. Ну, Тиис и пошёл с другими. Его дома отговаривали, просили. Ни в какую. «Жестяная рыбка»* на Даке. Был…       Флай задержала дыхание — снова эта горечь проступала сквозь влажную свежесть дня, горечь траурного дыма. И казалось, ничего другого больше уже не может быть. Ни радости, ни прежней беззаботности. Ничего. Только один он потянется через все её дни.       …Мотылёк, порхающий по верхушкам мира, заботливо созданного её мастером на Бакране — подобно стеклянному колпаку для его редкой розы, выбрался наружу. Под снег.       — Эй, рыжая, не кисни! — Скид истолковал это по-своему. — Мы отомстили за твой Альдераан, знаешь? Альянс взорвал Звезду Смерти! Это оружие больше не выстрелит ни по чьей планете! У Восстания такой пилот… Крутой парень! Скайуокер, слышала?       Флай кивнула, отворачиваясь от восторженных серо-голубых глаз парнишки. Да, она помнила. Это в тот день, когда улетел Бруно Рейбан, когда в доме не было никого, а она заперлась у себя и лежала, глядя в потолок и перематывая снова и снова их разговор. И тут… Многоголосый крик отчаяния и боли резанул по сознанию, заставив её скорчиться в агонии и задохнуться далёким пламенем. Сколько это длилось — бесконечно, или какие-то секунды, пока к ней вернулась способность ощущать себя живой?       — Там тоже были люди… Около двух миллионов… И там могли быть такие же, как брат Нэл, — сказала она тихо.       — Что?! Ты что?! Жалеешь имперцев на ЗС? — вскочил, как ошпаренный Скид, выхватывая свой меч. — Ты совсем о… рехнулась? Хешли! Кого ты притащил? То, что она говорит… — бросился разъярённый парнишка к ребелю, который вместе с Трэном тащил большой контейнер.       — Я слышал…       Хешли опустил ящик, вытер рукавом лоб и свирепо взглянул на рыжую. Такой подлянки он от неё не ожидал. Настраивать против себя группу перед операцией, которая, как выстрел на миллион — многое решает… А ему опять разруливать!       — Остынь, ваша милость, — легонько хлопнул он по плечу взъерошенного, как боевой птицеящер, подростка. — Ты не знаешь, может, но на Альдераане, в основном, пацифистами все были. И Ксона, видимо, туда же… Но разговор сейчас не о том, куда приводит всеядный пацифизм, — он уселся на ящик, который они тащили.       Трэн тут же достал сигарету и неприязненно глядя на Флай, задымил.       — Всегда нужно помнить одну вещь… Не сам Император воюет и водит звёздные разрушители, истребители, АТ-АТы, и не только моффы, генералы и Вейдер. Нет у них столько рук, будь они даже бесалисками.       …У Флай было ощущение, что это говорится не столько для неё… Или не только для неё.       — Да, они составляют планы и отдают приказы, факт. Но кто-то же реализует эти планы в жизнь, кто-то исполняет такие преступные приказы? — речь Хешли, поначалу спокойная, как у преподавателя, объясняющего тупым детишкам очевидные вещи, становилась всё горячее. — Но кто-то же подготовил Звезду Смерти к выстрелу? Кто-то производил техническое обслуживание, кто-то охранял её? Хатт, да кто-то же наводил пушку на Альдераан, наконец! Кто? Эти самые миллион семьсот тысяч человек! И ведь у них не было чипа-ингибитора! Потому они несут точно такую же ответственность, как Таркин, Вейдер и Император, точно такую же! Альдераан не воевал против Империи, для подавляющего большинства эта война была не их войной… — яростно зыркнул он в сторону Флай. — Поэтому не смей сравнивать жителей Альдераана и тех, кто погиб со станцией! На Звезде не было невиновных. Все преступники. Все! У них был выбор, Ксона!       Он поднялся, расправляя плечи, и добавил, не обращаясь ни к кому.       — Выбор есть всегда. Кто-то идёт на верную смерть, закладывая в проекте Звезды Смерти уязвимость, кто-то — доставая её чертежи с местом этой уязвимости и погибая в битвах при Скарифе и Явине… Чтобы участь Альдераана не постигла другие планеты! А-а… иди ты к хаттам! — разозлился он ещё больше, обнаружив, что толкнул длинную патетическую речь, которых терпеть не мог.       И, снова взявшись за контейнер, Хешли поднял чёрные, прожигающие глаза на Трэна и Скида.       — Отдохнули? За дело!       Да, у неё на языке так и вертелось колкое — «слова спиши» и всё такое… Но почему-то она промолчала.       Лучше бы ребель врал… Но он говорил правду. И эта правда никак не хотела укладываться аккуратным паззлом в картину её мира. Дженаро тогда сказал, что во всём виноват один Таркин. Но зачем вообще тогда такое сверхмощное оружие? Ведь бластер, висящий в первом акте пьесы, обязательно выстрелит…       Хешли повернул голову к задумавшейся Флай и зло бросил:       — А ты что тут расселась, как в Сенате? Особое приглашение? Так я не артист, «на бис» не повторяю!       Небо над Старым Городом стемнело, проглянули те же далёкие незнакомые звёзды, что недавно отчуждённо взирали на её отчаянные попытки не рухнуть в траву на обед местным тварям. И ветер опять дышал горькими травами, в которых стоял звон от ночных насекомых.       Приближалось время «черек», всё было готово, и у них ещё оставалось какие-то полчаса.       В темноте под ногами хрустел раскрошившийся камень, обозначая её шаги. У колонны шуршание прекратилось, и Флай опустилась на колени, разбирая обломки. В получившееся углубление перекочевали из карманов её ай-ди, визитки Гейла и комлинки, все, кроме комма нагаи. Его она засунула в сапог. И затем вернула камни на место.       Когда всё закончится, она вернётся к тайнику. Или не вернётся, и они пролежат тут сотни лет, пока не рассыплются в пыль.       Флай опустилась в темноте на осколок портика рядом и закрыла глаза.       …Сила. Великая Сила… Она с ней всегда, она течёт сквозь неё, она — везде. И она, Флай, в ней, как крошечная искорка в безбрежном течении её мерцающего потока… И нет грани между ними, она часть Великой Силы, вплетенная во всё живое… Дрогнет в мареве её крошечный всплеск чувств, колыхнётся поле, побежит волна, передавая его всему плетению, через тысячи парсеков холодного Космоса, через всё живое в этой Галактике, найдёт, дотянется и передаст её прикосновение Коту, Дзете, маме… всем… даже ле Дивини. Вместе с её теплом и любовью…       Ресницы её опущенных век дрогнули.       …Кроме одного, к которому не дотянуться даже Великой Живой Силе…       — Ксона! Скид, Нэл, пора! — раздался голос Хешли где-то совсем рядом. — Рыжуля, ты зачем в темноту потащилась?! Ноги поломать хочешь?       Его гладко выбритый подбородок был резок и неподвижен. И даже с жутким хвостом ребеля Нэл умудрилась что-то сделать, чтобы он не торчал из-под форменной кепи. И сам он в мундире лейтенанта Галактической Империи в точности повторял офицера на голоплакате имперской пропаганды «Империя нуждается в тебе, вступай в её ряды сегодня!» Остальным достались доспехи штурмовиков разной степени убитости. Зато они были увешаны бластерными винтовками и автоматическими бластерами, которые в ящике притащили Трэн и Хешли. Все, кроме Флай. Ей даже переодеваться не пришлось.       — Нэл, за пульт управления! — приказал ребель. — Я с ней рядом, Ксона — между вами.       «Вошёл в роль… А ведь ему идёт…» — почему-то с сожалением подумала Флай.       Но когда девушка вывела спидер из укрытия, Хешли повернулся к ним.       — Ещё не поздно отказаться. Все мы знаем, на что идем, и я пойму, если…       — Иди ты к хаттам… сэр! — перебил его изменённым через вокодер голосом штурмовик, сидящий справа от Флай. — Правильно я к офицеру обратился?       — Такие намёки — повод для дуэли! — мрачно подтвердил второй. А Нэл вместо слов рванула рычаг на пульте управления на себя, и спидер, подняв пыль веков, помчался к новой столице.       Старый город вновь обрёл своё безмолвие и оцепенение, и только каменный прах ещё долго оседал в полоске лунного света.       Дворцовую площадь они пролетели молча и на скорости, даже не глянув в сторону сияющих подсветкой фонтанов-зонтов, оплетенных пышной зеленью. Хешли непринуждённо откинулся в кресле, храня своё обычное хладнокровие. А шлемы штурмовиков вообще скрывали и лица, и чувства ребят. Но в Силе, как энергетическая рапира Скида, гудело напряжение…       Шансы этой авантюры не хотелось и считать — они стремились понятно куда. Но ей нужен адрес заказчика того дерьма, что случилось с Фессом и Гейлом. И ради этого она спляшет на скользкой заднице, даже на пару с ребелями!       Спидер плавно опустился перед высокими мощными воротами временного изолятора Королевства Велмор под ярким светом мощных прожекторов.       — Ксона, всё нормально? Легко снимаются? — быстро спросил Хешли, перед тем, как выбраться из спидера.       — Да, — подтвердила Флай, слегка приподняв кисти рук в оглушающих наручниках с колен. Это по виду они были оглушающими, но генератора, бьющего током при попытке освободиться, не было.       — Чем меньше шума, тем больше времени. Нэл, остаёшься в спидере, будешь нас вытаскивать отсюда, ну, и сама знаешь…       Он хлопнул дверцей, чётким шагом прошествовал к пульту ворот и нажал на панель.       — Имперский гарнизон? — после возни и щелканья удивлённо послышалось через динамик. — Какого… То есть по какой надобности, сэр?       — Лейтенант Риган Шиай, — представился ребель переговорнику. — Имею приказ капитана Траала сопроводить к вам мятежницу. Он передал, что хочет сам её допросить вместе с тем, кого вы задержали вчера.       Динамик не ответил даже щёлканьем. И молчал. И штурмовики незаметно переглянулись.       А если там связываются с гарнизоном, чтобы выяснить полномочия лейтенанта Ригана? Неужели Хешли ошибся, переоценивая вежливую, но глубокую неприязнь между охранкой и импами, которые постоянно вмешивались в их дела? Тогда итог предсказуем. Минуты ожидания тянулись, как струна — ещё чуть-чуть, и…       Внезапно ворота дернулись, заскрежетав, и поехали в разные стороны.       — Долго заставляете себя ждать, — раздражённо отреагировал лейтенант на появление человека в велморской полицейской форме в сопровождении нескольких солдат.       Толстячок с пышными погонами и в фуражке с высоченной тульей невозмутимо пожал плечами.       — Не помню, чтобы я служил в войсках Империи, сэр. У вас своя вечеринка, у нас — своя. Ладно, давайте сюда вашу мятежницу.       Хешли заложил руки в чёрных перчатках за спину, всем своим видом давая понять, что не даст какому-то там або диктовать условия офицеру Галактической Империи!       — Мы доставим её на место, сэр, как мне приказано капитаном Траалом, — твёрдо отчеканил он. — И ещё я получу от вас документ, подтверждающий, что вам передали девчонку в… нормальном состоянии. И, кстати, вечеринка у нас общая. Мы помогаем вам устанавливать закон, мир и порядок на вашей планете, сэр.       Толстяк поморщился.       — Так и держали бы у себя… Ну, хорошо, следуйте за мной, — буркнул он и направился в здание, выстроенное почти в виде буквы крилл. Хешли махнул рукой, и спидер въехал на территорию изолятора. Пленницу вывели, и штурмовики в окружении копов, подталкивая Флай винтовками, двинулись за ребелем. Особенно старался Трэн. Мятежница обернулась, подарив ему яростный взгляд.       — Дождёшься, белое ведро! — прошипела она отчётливо. Ей мешали сосредоточиться. У толстяка на поясе висел какой-то ксивник с чипами, но это были не креды и не местные лавэ — деньги она чувствовала безошибочно… И не визитки. Это могли быть только чипы с кодами доступа!       — Толкни сильнее, когда выругаюсь, — быстро проговорила она, обернувшись на очередной пинок винтовкой от Трэна.       — Уж не беспокойся… — пообещал штурмовик. И Флай даже затылком почувствовала его ухмылку.       — …нет, нет, и ещё раз нет! Это уже моя территория, лейтенант Шиай! И вы по ней ходить не будете! — уже бурно возражал полицейский чин, когда пленницу ввели в полутёмное помещение. Толстяк на службе устроился со всеми удобствами — мягкое кресло, панель на столе, откуда слышался громкий шум гонок.       — Её отведут мои ребята, и всё на этом! У меня тоже есть начальство, и это не капитан Траал! — грозно колыхнул он своим вторым подбородком.       Хешли взглянул на Флай. «Надо было самому идти» — читалось в его тревожном взгляде.       Она моргнула ресницами. «Ничего, пусть.»       …Всё могло быть, но посадить её не смогут. Факт, как говорит Хешли.       — Забирайте! — махнул рукой ребель. — Я подожду возвращения конвоя, а мы пока с вами документик…       — Хаттов магнит для бластера! — с отвращением резанул взгляд мятежницы по Хешли. — Кранты тебе и Империи!       И тут же изо всех сил получила стволом в спину. Флай не удержалась на ногах и отлетела прямо на толстяка, ощутив его мягкое, словно надувное, пухлое тело. И ксивник. Несколько секунд, и её отодрали от него, схватив за рыжие волосы, отгибая голову назад. Над ней было лицо Хешли, она сжимала кулаки в наручниках, в одном из которых были чипы, и ей было больно — ребель играл по полной… Она зажмурила глаза и яростно плюнула ему в лицо полным ртом.       Аплодисментов и криков «браво», как после пощёчины Амидалы Нуту Ганрею в её том спектакле, не послышалось. И не было ле Дивини, чтобы оценить их игру. Её грубо потащили под ругательства и крики.       — Мятежный сброд! — офицер яростно оттирал лицо салфеткой. — Эти мрази с малых лет все до одного отмороженные террористы, даже девчонки, даже мелочь!       «Не заскучаешь с этой рыжулей, всегда выкидывает какой-нибудь финт. Актриса, хатт…» — ругнулся про себя Хешли.        А толстяк даже не пытался скрывать своего удовольствия. Сбили спесь с наглого импа, пусть даже какая-то бунтовщица. Что, умылся, щелкун булками? «Капитан Траал, капитан Траал»… Он сейчас сам здесь и лорд, и король и капитан Траал! Не для того он добивался этой должности одному ему известными способами, чтобы кто-то смел лезть в его владения!       — Может, выпить что-нибудь, лейтенант? — осклабился он, подавая ему ещё салфетку.       — Благодарю, нет… Извините, не расслышал вашего имени и звания.       — Да вам это ничего не скажет… Агрегадо Сатор, — усмехнулся толстяк, приложив два пальца к фуражке.       — Тогда спасибо и займёмся документом, сэр агрегадо! — сухо улыбнулся имперец, усаживаясь к столу Сатора.       Несмотря на внешнее спокойствие, Хешли был напряжён каждым мускулом и нервом, как сжатая пружина. Чтобы получить план этого заведения, ему пришлось такие рискованные услуги оказывать местному криминалу, что… И если схема не совпадает с реальностью, то он, Хешли — убийца своих людей. Людей… Мальчика и двух женщин!       — Куда вы её? — спросил караульный с буйными кудрями под фуражкой, перегораживая солдатам и Флай массивную металлическую дверь в блок.       — Кабо, эта — из повстанцев, завтра сам Траал сюда прикатит колоть её и вчерашнего. Агрегадо велел их в один блок, чтобы никто лишний по изолятору не шастал. Ну и пока никаких… сам знаешь, чего, — добавил сопровождающий многозначительно. — Имперец все царапины посчитал.       — А без царапин? — хмыкнул кабо, кудлатый, как телёнок банты, впуская конвой в продол, и закрыл за ними решетку и тяжелую дверь. Они дошли только до середины и остановились у одной из камер, открыв её.       …Хатт, да, она плохая ученица, наставник, и не вышло из неё Даи-Бенду. Но что-то, наверное, вышло?       — Эй, погодите! — неожиданно обернулась к ним Флай, заставив копов удивлённо взглянуть на неё. — Вы же хотите, чтобы я проводила вас спать! Вы ведь очень сильно устали, вы смертельно хотите заснуть! — она приподняла руки в наручниках, её глаза и лицо в холодной мутной подсветке коридора не выражали ничего, но в голосе было что-то такое, что не давало ни на секунду усомниться, что самое первейшее сейчас — крепко уснуть, послав всё остальное далеко за Внешку. И ещё неприметное движение ладонью, будто рыжая смахивает всё лишнее и ненужное перед ними… Кроме одного… Заснуть и ничего не слышать.       — Очень устал… — повторил первый, даже зевнув во весь рот. — Мы хотим, чтобы ты проводила нас.       Второй молчал, сжав зубы и потея от усилий собраться с мыслями. Он вцепился в бластер, наведя его на девушку, и пот крупными каплями катился по его лицу.       — Тебе жарко, ты хочешь раздеться, чтобы скорее лечь спать… — дожимала она парня, жёстче надавливая на его сознание.       Сонливый дурман с каждой повторённой фразой всё плотнее окутывал рассудок конвойного, словно непроницаемое вродианское плетение.       — Спать… — наконец, без выражения произнёс он, разжимая пальцы на бластере. И поединок воли остался за рыжей.       Парень аккуратно снял с себя форму и вслед за сослуживцем побрёл в камеру, а там с явным удовольствием вытянулся на каменной выемке в стене.       Флай выдохнула.        От наручников она освободилась, от конвоя тоже… Теперь быстро, пока вертухай не хватился их!       Она метнулась вдоль одинаковых дверей камер. Заглянуть во все шнифты на той и на этой стороне? Вашу гунганскую мать! Ещё хорошо, что не узнать его нельзя!       Но всё-таки её вела Сила, он оказался в той, к которой она сразу потянулась.       — Эй, чел, это ты Виттар Сайк? — быстро открыв душную одиночку, забросила она туда форму и бластер. — Амнуха тебе, быстрее!       Худой парень с татуировками на красноватой, будто обгоревшей, коже подхватил тряпки и начал натягивать на торс в синюшных отметинах кровоподтёков, но его жёлтые глаза выцеливали её не хуже, чем мушка бластера.       …В Силе зыбилась холодная плотная стена. Недоверия. Ну, само собой… А кто её, вообще, на этой планете по-другому воспринял? Только если хозяин комнат на час, и этот… Сили.       — Что тебе нужно от меня? Кто ты? — молниеносно подобрал он бластер и скрыл фуражкой совершенно белые волосы. — Если ты из синдиката, то напрасно старалась, дохлый номер. Не прокатит, больше не работаю на вас! — слайсер выпрямился, не сводя с рыжей своих непреклонных янтарных глаз.       — Зашибись… А я думала ты из Восстания и ждёшь Хешли! — не удержалась Флай от колкости. — Но по-любому, надо быстро уносить ноги!       — Так что же ты сразу… — сплюнул разбитыми губами Виттар, и тут же скривился от боли. Его кожа побледнела, и татуировки на несколько секунд словно стали ярче.       — Первое, что ты должна была сказать! Но ноги уносить рано… Я пытался через Голонет, а тут меня взяли… Короче, до базы поисковиков можно добраться только со здешнего сервака, это чисто полицейская сеть, без доступа к ГолоНету. Только здесь и сейчас, поняла?       Флай вдохнула спёртый воздух, пропитанный дешёвым куревом, отхожим местом и безнадёгой…       Это была полная… засада. Хатт, а почему бы им сразу не напасть на этого… как там его? Лорда Зелора! Или на худой конец — на капитана Траала, о котором ей все уши прожужжали?! Или захватить власть на Велморе, чего уж там мелочиться, а? Королева Ксона, гунгана мать!        А может, просто взять под жабры этого Сайка, чтобы нашёл ей координаты контакта в комлинке нагаи? Какое ей дело до всего остального?        Но почему-то, глядя на то, как его разукрасили, ей очень плохо верилось, что вот его можно заставить… Да и западло это. «Шершаво», как она объяснила когда-то Гейлу.       Она вскинула рыжую голову, отгоняя тени.       — Супер. Других ценных идей нет, как я понимаю?       Полукровка отрицательно качнул головой. Нет. И больше такого случая повстанцам не представится…       — Ладно, — решилась рыжая. — Без шума уже не получится, поэтому его должно быть много. Откроем все камеры? Только будь начеку, и держи бластер крепче! Хотя о чём это я тому, кто работал на синдикат? — всё-таки подпустила она шпильку. — Давай!       И кинула ему чип полицейского.       …Она никогда не убивала, она никогда не помогала Восстанию, она никогда не брала ни тюрем, ни изоляторов? Ладно. Танцевать на скользкой заднице — так под музыку.       Флай нащупала под воротом платья шнурок, который ей навесил в Старом городе Хешли, и рванула его наружу. То, что можно было принять за украшение, болтающееся на шее на кожаной полоске, на самом деле являлось очень миниатюрным коммом для связи со шлемами «штурмовиков».       — Это Ксона, — вполголоса произнесла она в комлинк. — Всё очень мило. Базу можно зачистить только отсюда. Нужно заставить выйти охранку наружу. Устроите? По нашему сигналу, лады? И мы выпускаем заключенных… До связи, — закончила она, не спуская глаз с выбравшихся из камер, набитых до упора. Некоторые рыскали глазами, совсем как Магистр… И их взгляды натыкались на бластер Флай.       — Принято, — комлинк донёс до неё чей-то голос. Походу, это был Трэн. И кажется, повстанец зажевал какое-то крепкое словечко. Но она уже помогала Виттару открывать камеры.       Кабо, впустивший конвой в блок, уже злился. Они должны были уже вернуться! Ну, если, конечно, их не потянуло «подключать силовой кабель»… Вот мурглачьи дети! Тогда в самый раз им кайф поломать…       Тяжелая дверь начала отъезжать, оставляя только решетку. И караульный почувствовал, как у него под воротником полицейской формы взмокает шея.        …Что-то вдруг жгуче вспыхнуло в сознании Флай красной авварийкой, как в ремонтной зоне станции, когда она с Арбелом… Скеллы? ** Не то… Дверь! Она увидела… нет, скорее почувствовала, как рука караульного с той стороны двери касается замка… как начинает увеличиваться щель между дверью и стеной… как начинают округляться глаза под огромной фуражкой… И она выстрелила в показавшийся промежуток.       Синие кольца бесконечно долго летели к копу. Наконец, вспыхнул ломящий глаза бело-голубой контур по телу караульного, по той части, которая была видна. И он упал, так и не дотянувшись до красной кнопки на пульте.       Флай прыгнула к двери, но туда же рванули всей толпой заключенные, услышавшие и увидевшие выстрел. Её больно приложили о решётку. И чьи-то сильные пальцы пытались выкрутить у неё из рук бластер.       …Хатт! Её сегодня слишком часто хватали своими ручищами за ворот, за плечи, за волосы, чтобы сносить ещё чьи-то прикосновения!       — Прочь! — прошипела она, чувствуя, как со звоном в голове рвутся все оковы, сдерживавшие её ярость.       Страх — единственное, что останавливает неразумных, а эти сейчас, как стадо бант! И с ними надо, как с тупыми бантами!        Таким тёмным холодом дохнули зелёные глаза рыжей, что толпа отшатнулась от неё, оставив пустоту вокруг двери…       «Хатт, что это было?!» — сразу опомнилась Флай, озираясь. Это что — она? Она так могла подумать о людях, и сделать с ними это?! Они такие же, как она!        Но Виттар уже бросился открыть решетку и распахнул дверь.       — Быстро и тихо! Открывайте и другие блоки! Чем вас больше, тем шансов больше! Кто не хочет — оставайтесь!       Про «тихо» — она думала — Виттар прикололся… Но заключенные в суровом молчании выламывали всё, что могло пригодиться, в их руках появились даже самодельные заточки, одни снимали с поверженного кабо оружие, чипы, ремни. И кто-то дал волю своим чувствам, со всей дури обрушив на голову охранника приклад, другие просто пробежали по его распластанному телу. Не остался никто…       — Танцуем? — выдохнула Флай в активированный комлинк. У кого она слышала это? Может, в пьесе? Да какая разница! Ничего лишнего… Никаких посторонних мыслей, тем более чувств. Нет страха, нет печали, и нет у неё прошлого. Только вот это настоящее, в котором надо сохранить Виттара и выжить, несмотря на «однопроцентное» задание. Всё потом. Потом она и побоится от души, и поплачет… И вспомнит свой Тид, и ангар, и… Потом. Когда всё будет позади.       — Мы на второй этаж, в центральное! — это было уже не только для Хешли, но и для её спутника, бегущего рядом.       Но впереди, за углом коридора, как камнепад в горах, уже нарастал топот ног. Спрятаться было некуда… Рыжая дёрнула Виттара.       — Поворачивайся спиной!       Охраноты с внешностью полукровки на Велморе, скорей всего, не водилось. Вряд ли чужаков берут в полицию.        Сама Флай быстро продела вторую руку в наручники, подняла их на стену и уткнулась в неё носом, как положено арестантке. В спину ей тут же врезался ствол бластера, припечатывая её к камню, но Трэн это делал куда с большим чувством, чем хакер.        …Сила слегка поколебалась в своём серебристом потоке. Какая-то неуловимая странность в их архитектурной композиции цепляла чьё-то сознание…       Флай замерла в напряжении. Если они остановятся… Хатт, что там молчит Хешли?!       Но, видимо, этому кому-то копаться в ощущениях было некогда. Не до того! Солдаты пробежали мимо.       Рыжая выдохнула. Проканало…       — А знаешь, вообще-то, ты… не слишком отличаешься от членов Семьи, - разжались разбитые губы полукровки, когда она повернулась к нему.       Ответить Флай не успела. Что-то оглушительно лопнуло, замигало освещение, и показалось, что от раскатов дрогнул каменный пол и стены. Даже нутряк в ней тоже дёрнулся. И пронзительным эхом этому гулу отозвался надсадный вой тревоги…