Мистер Обаятельная улыбка, или План Лань Сичэня

       Поведение Вэй Ина и его слова, как это часто бывало, выбили Цзян Чэна из колеи. После того, как застал пьяного Вэй Ина обжимающимся с, казалось, асексуальным Лань Ванцзи, Цзян Чэн не стал ни о чем спрашивать. Да и потом лишний раз не напоминал Вэй Ину о том случае. Ведь мало ли что творят люди в нетрезвом состоянии. Он стойко терпел всех глупо хихикающих подружек Вэй Ина, радуясь хотя бы тому, что сестру не угораздило влюбиться в этого бессердечного ловеласа. И вот снова Вэй Ин заставлял его волноваться. Матушка точно не одобрит подобного, а отец расстроится. Да и выйдет ужасный скандал, если откроется, что Вэй Ин спутался с мужчиной. Вэй Ин всегда был импульсивным, любопытным и рисковым, и Цзян Чэн верил, что тот способен стать геем только, чтобы всем досадить. Кого он откровенно не понимал и терялся в догадках, что тому стукнуло в голову, так это — Лань Ванцзи. Он никогда не ладил с Вэй Ином и, казалось, вообще ненавидел его. Вот только из-за ненависти встречаться не соглашаются. Тем более такие зануды, как Лань Ванцзи. Цзян Чэн боялся, что Лань Ванцзи был абсолютно серьезен, когда соглашался на предложение Вэй Ина, и что затеянная Вэй Ином игра ещё принесет всем им кучу неприятностей и боли. Новая встреча с Лань Сичэнем должна была состояться в квартире, которую тот купил специально, чтобы избавить себя от необходимости придерживаться правил клана Лань, запрещающих держать питомцев. Это в нём очень импонировало Цзян Чэну: желание осуществить мечту, готовность идти на жертвы и неудобства ради этого, немного бунтарства и в то же время умение избегать конфликтов в семье. Лань Сичэнь согласился с Цзян Чэном, что со щенком нужно много работать, а из-за загруженного графика он не сможет уделять этому достаточно времени. В результате они сошлись на том, что для Лань Сичэня взрослая обученная собака — идеальный вариант. «Я полностью полагаюсь на тебя в этом вопросе», — заверил его Лань Сичэнь. Если бы Цзян Чэн мог завести дома собаку, он непременно отдал бы предпочтение доберману. Увы, из-за фобии Вэй Ина этому было суждено навсегда остаться несбыточным желанием. И человеку со схожими желаниями Цзян Чэн решил подарить эту самую мечту в наилучшем виде: Дива была его любимицей, дружелюбной и послушной. Лань Сичэнь встретил Цзян Чэна с Дивой мягкой улыбкой, от которой сердце, казалось, сжалось и тревожно застучало. Еще никогда во взгляде, обращенном на него, Цзян Чэн не видел столько тепла. Он купался во внимании и не хотел его терять. — Тебя что-то тревожит? — спросил Лань Сичэнь спустя полтора часа, в течение которых с энтузиазмом знакомился с Дивой. — Это не касается работы, — мотнул головой Цзян Чэн, уверенный, что не стоит примешивать к деловым отношениям личное. — Тебя беспокоят отношения Лань Ванцзи с господином Вэем? — Да, — сдался Цзян Чэн после короткой борьбы с самим собой. — Вэй Ин довольно легкомысленно ко всему относится, но отношения с мужчиной — это уже не шутки. Он опять будет веселиться и развлекаться, а разгребать последствия придется всем вокруг. И Лань Ванцзи… сомневаюсь, что он воспринимает всё так же, как Вэй Ин… — О, так ты переживаешь за Лань Ванцзи? — удивился Лань Сичэнь. — Я не хотел бы, чтобы он страдал. — Разве ты не должен быть на стороне своего брата? — Быть на его стороне и потакать его выходкам — разные вещи. Мне необходимо проследить за тем, чтобы он не доставлял слишком много проблем. — Но ведь счастье брата важнее всего. Ты так не думаешь? Пусть это будет противоречить правилам или подвергнется осуждению окружающих, но разве самые близкие не должны принимать человека таким, каков он есть? — Он может разбить Лань Ванцзи сердце, — глядя в глаза Лань Сичэню, высказал Цзян Чэн свои опасения. — В любви мы никому и ничем не можем помочь. Это только их дело. И ты не можешь отвечать за действия другого человека. — Сдается мне, что тебе ни разу не звонили влюбленные в брата девушки, угрожающие покончить жизнь самоубийством, если ты не повлияешь на него, — горько усмехнулся Цзян Чэн. — Это только их выбор, — от мягкой улыбки Лань Сичэня ему стало не по себе. — Ты слишком беспокоишься и много на себя берешь. Пусть Лань Ванцзи и господин Вэй сами разбираются в своих отношениях. — А как же общественное мнение? Да скандал будет такой, что это, скорее всего, скажется и на семейном бизнесе! — Обещаю об этом позаботиться. Но уж на отношение к этому в семье Цзян я повлиять не могу. А сам ты что думаешь о том, что господин Вэй будет встречаться с мужчиной? — Я?.. — замялся Цзян Чэн. — Не знаю. — Может, именно с себя и стоит начать? Господин Вэй и Лань Ванцзи определились в своих чувствах. Я поддержу брата в любом случае. Клан Лань поступит так, как велят старейшины. Общественным мнением можно управлять через средства массовой информации. Ты не задумывался, что, возможно, окажешься единственным, кто не примет их? Цзян Чэн растерялся. Он совершенно не знал, как относиться к гомосексуальности, ему ещё не приходилось в жизни сталкиваться с подобным явлением среди людей. Среди собак — да, но с любовью и чувствами это не имело ничего общего. С людьми же всегда всё было сложнее. Почему-то принять то, что Лань Ванцзи мог полюбить мужчину, было легко. Да и это была не проблема Цзян Чэна. А вот поверить, что Вэй Ин вообще способен любить, да ещё и мужчину, не получалось. Тем более Цзян Чэн заранее ужасался бесстыдным проявлениям «мужской любви», которые Вэй Ин обязательно пожелает продемонстрировать, чтобы шокировать, пошутить, и одни небеса знают, что показать и доказать. Цзян Чэн мог смириться с однополыми отношениями, если те никак его не касались и не были выпячены на всеобщее обозрение. Однако от Вэй Ина было бессмысленно ожидать скромного и адекватного поведения.

* * *

— Если я тебе больше не нужен, то, пожалуй, пойду, — сказал Цзян Чэн. Дива идеально слушалась Лань Сичэня: казалось, между собакой и человеком установилась ментальная связь, или же они понимали друг друга по одному только взгляду. И Цзян Чэн пришел к выводу, что у них всё будет хорошо, и он тут больше не нужен. — Нет-нет! Останься. Я… беспокоюсь, что не смогу поладить с Дивой. Мне ещё понадобятся уроки. Ты же должен понимать, Цзян Чэн, у меня никогда не было собак или каких-то других домашних животных. А вдруг я сделаю что-то не так, и это навредит Диве? — остановил его Лань Сичэнь, которому Цзян Чэн позволил называть себя первым именем. Но обеспокоенным, а тем более испуганным, Лань Сичэнь никак не выглядел. Напротив, он создавал ощущение человека, у которого всё под контролем. Дива же была девочкой послушной и немедленно признала Лань Сичэня за главного, что говорило о том, что никаких проблем у них возникнуть не должно. И всё же Цзян Чэн не мог допустить, чтобы собака пострадала из-за невежества её хозяина. — Хорошо. Первое время я буду вас навещать, как и договаривались. — Спасибо! — улыбнулся Лань Сичэнь. Цзян Чэну показалось, что его ударили под дых — у него перехватило дыхание от этой ослепительной улыбки. — Я поговорю с Лань Ванцзи. Надо будет встретиться с ним и господином Вэем, когда они устроятся на новом месте. Проведаем их. Уверен, что беспокоиться совершенно не о чем. — Не думаю, что это хорошая идея, — выдавил из себя Цзян Чэн, памятуя о своих опасениях насчет поведения Вэй Ина. — Твои слова всё же встревожили меня, — признался Лань Сичэнь. — Поэтому я бы хотел убедиться, что у них всё хорошо. Составишь мне компанию? — Хорошо, — выдохнул Цзян Чэн, зачарованный очередной сияющей улыбкой. Почему-то отказать Лань Сичэню было сложно, и чем дольше они общались, тем сильнее Цзян Чэну не хотелось его расстраивать. Ему казалось, что он мог бы поменять небеса и землю местами всего за одну яркую улыбку Лань Сичэня.