***
Именно в это превратилась беззаботная жизнь Руруки Андо. Спокойствие и гармонию сменили тревога и отчаяние. Её состояние сравнимо только с ожиданием смерти, когда ты уже ни во что не веришь, ожидая скорого конца своего пути. Но смерть давно уже представляется Руруке как освобождение. Даже ей самой неясно, почему она не покончит со всем этим. Всё самое ценное осталось позади, а впереди не ждало ничего.***
Она встала с кровати, с тяжёлым сердцем наперевес. Всё это она делает уже просто машинально, опираясь на былые привычки, хотя казалось бы, должна была стать овощем и лежать, вглядываясь в вымышленные звёзды на потолке. Девушка накидывает на себя блузку, застёгивая пуговицы, и смотрит в стену. Эта подавленность во взгляде и скучное лицо ей вовсе не шли, все помнили Руруку если не весёлой, то хотя бы эмоциональной, теперь же она чувствует только боль утрат, которую прячет за каменной гримасой без единой искорки на лице. Завтрак, типичная утренняя гигиена и постоянное сидение без дела стали её реальностью. Это состояние можно описать термином "стазис". Когда всё застывает и нет никаких изменений, ни к лучшему, ни к худшему. Но в случае бедной девушки изменения чрезвычайно необходимы. Слишком долгое время она балансирует над пропастью, боясь, где-то глубоко в душе, сорваться и упасть в вечный сон. Но страх этот никогда вы не увидите на лице Руруки, теперь на её лице застыла одна эмоция и, по всей видимости, до гроба...***
Что обычно говорят людям, пребывающим в тяжёлой депрессии? Надо работать. Надо побороть это. Требуется поддержка со стороны близких. Ещё имея живых Изаёя и Сейко у Руруки не возникало никакого желания как-либо стараться даже для своей дивизии, её интересовало лишь личное благо, подопечные, любимый и единственная подруга пускай к чёрту идут, раньше думала она. Она и без депрессии считала Фонд прогнившим насквозь, так что сейчас уж тем более она не станет туда возвращаться и работать. Побороть депрессию удастся лишь людям с "триумфом воли", неописуемой тягой к жизни и принципом никогда не сдаваться, что ей тоже не было характерно. Близких у неё уже не осталось. "Коллеги" мало её волновали, они никогда не были даже друзьями, что уж о статусе родных говорить. Никогда Руруку не грызла совесть за то, что из-за неё погиб Коичи.***
...Апатия. Единственное, что ждёт доведённых за горизонт отчаяния. Апатия. Это следующий этап, человек прекращает что-либо ощущать, существуя оболочкой былой персоны. Апатия. Трансформация спектра в градацию серого, мелодии в звук будильника, приключенческого романа в деловой документ. Волю к деятельности у Руруки пробуждает естественная нужда, за завтраком она обнаружила, что не хватает кое-каких продуктов. Лишь перспектива голодной и длительной смерти способна пробудить в ней хоть какую-то тягу действовать. Она медленно собирает свои вещи, лениво взглянув в зеркало перед уходом, просто чтоб считалось, марафет она наводит не чтоб сиять, а из устарелых привычек, от которых чертовски сложно избавиться.***
Погода, в отличие от девушки, на месте не стояла. Сегодня не был какой-то типичный псевдо-тёплый день, когда вроде и светит солнце, а дует холодный ветер. Такой погодой можно было описать её состояние, но это никоим образом не отражалось на окружающей среде. Мир сиял яркими красками, солнце ослепительно сияло глаза прохожим, в чьи ряды в кой-то веки затесалась Рурука, все куда-то направлялись и у всех была определённая цель. У неё, на этот раз, тоже. Но адекватная ли это цель? Сходить купить булку, лишь бы не лежать однажды в своих соплях, хватаясь за живот и умирать в слезах и одиночестве, проклиная весь мир; так эта цель виделась ей. За пределами естественной нужды крылась пустота, разъедающая её изнутри, как коррозия металла. Путь был близким, но Рурука, сама того не замечая, свернула и пошла другим маршрутом. Этот маршрут вёл туда... Туда, где она раньше часто бывала. Но от этого места веяло могильным страхом, она решила, что никогда туда не вернётся, во что бы то ни стало. Ей казалось, что тогда ей крупно повезло, но такой шанс может и не выпасть. Ноги сами несли её другим маршрутом. Может она и поняла, что пошла обходным путём, но как же ей было плевать... Если бы ноги увели её на другой конец города – она бы и туда пошла. Но она не направилась туда по мановению волшебной палочки, нет. Это была очередная заковыристая и старая привычка, от которой она ещё не успела избавиться, хоть и прошло какое-то время... В какой-то момент её ноги просто остановились посередине улицы. Люди продолжали идти, обходя Руруку кому как удобнее. Глаза её стали шире, а на лице вырисовалось что-то подобное первобытному животному страху. Она поворачивает голову направо и... Перед ней стоял он. Монолит из железобетона, изувеченный временем и тем страшным происшествием, даровавший ей двух призраков, прикованных к ней цепями, следующих по пятам, куда бы она не направилась. Монолит, превративший жизнерадостного кондитера в безжизненную оболочку, лишь отчасти напоминающую то, кем она была когда-то. Великий оплот надежды, ставший пристанищем отчаяния. Сдавленным шёпотом она начинает проклинать это место и её начинает трясти. Она хочет бежать, очень давно у неё не возникало такого сильного желания убежать, скрыться или провалиться под землю, лишь бы не быть на том месте, где она сейчас стоит. Ноги не слушают Руруку, а пальцы судорожно дрожат, руки не хотят подниматься, одного лишь взгляда на здание было достаточно, чтоб её парализовало на месте. Ужас от увиденной картины лишь нарастал, хоть солнце и светило ярко, но у Руруки начало темнеть в глазах, страх пронзил её из ниоткуда, сердце забилось чаще и дышать стало так же сложно. — Девушка, вы в порядке? Дрожь в руках пропала, сердцебиение несколько стабилизировалось, дыхание стало размеренным, рассудок перестал мутнеть. Стоило Руруке медленно оглянутся, как она заметила, что находится в полукругу людей, которые остановились, заметив, что с ней что-то неладно. Все взгляды были на ней, даже идущие мимо, которые не были частью полукруга бросали на неё то недовольный, то обеспокоенный взгляды. — Я... – выдавила из себя Рурука, сделав пару шагов назад. Ощутимой была та тяжесть, с которой она произносила это. Взгляды не прекращали преследовать её, хоть она и отступила. — Больная что ли? — Вам скорую вызвать? — Я её тут раньше не видела... Были и другие голоса. Рурука выделила лишь эти. Долгое пребывание вне компании заставило Руруку мыслить иначе. Она чувствовала исходящую угрозу, от того что её не узнали, оскорбление в том, что ей хотят вызывать скорую и считают больной. Но на что она рассчитывала, стоя посреди оживлённой улицы, по которой постоянно переходят люди, трясясь, хоть она в куртке и сегодня далеко не -30, одна, уставившись в здание? Безусловно люди заметят, что что-то не так. — Я... В порядке... – заставила себя сказать Рурука, продолжая отступать. Сейчас она как никогда ранее хотела, чтоб Изаёй был рядом. Он стал бы щитом, за которым она бы смогла спрятаться от взглядов-стрел. Он бы её успокоил и всё уладил. Но это была жестокая реальность, где она могла лишь бежать, прятаться или погибнуть. Она решила перебороть страх. Но не потому, что перестала бояться, а потому что хоть толпы она боялась значительно меньше, но чувствовала, что не стоит идти мимо людей, пристально вглядывающихся в неё. Она разворачивается и стремительным шагом направляется в здание, так же быстро она открывает дверь, заходит и захлопывает её за собой, всё ещё ощущая взгляды, врезающиеся в её спину. После закрытия дверей она немного отдышалась. Она поняла, что какое-то время придётся занять себя чем-то, думая, что её всё ещё ждут на улице. Здесь она могла проведать своих старых знакомых. Она прошла немного вперёд. Это было частично отстроенное административное крыло штаб-квартиры Фонда Будущего. Забыть о паническом страхе этого места Руруке помогло лишь то, что здесь остались люди, которые её знают и не будут смотреть так же, как те, на улице. "Может... Хватит уже бежать от них?..", пронеслось в мыслях Руруки. Она ещё раз остановилась, решив задуматься об этом получше...