***
Мы ехали в Москву уже почти сутки, почти не разговаривая друг с другом из-за общей усталости и сонливости. Автомобиль попеременно вели мы обе, давая друг дружке время на небольшой отдых и сон. А ехали мы в Москву из-за того, что Ксюша, во время того, как мы сидели в кафе и пили кофе, предложила мне переехать к ней. Переехать к ней насовсем. Я, конечно же, согласилась, приняв с радостью её предложение. Ибо без неё я бы не смогла жить. Ибо без неё я бы загнулась. И дело не в том, что жить мне было бы сложно финансово. Жить мне было бы сложно эмоционально. Без привычной ласки, нежности и всепоглощающей любви. На сбор всех моих вещей и моей подготовки, больше моральной, нежели чем физической, ушло меньше одного дня. И я, попрощавшись с мамой и пообещав приезжать к ней время от времени, села в машину и отправилась в путь к новой совместной жизни в квартире Милас. - К новой совместной жизни в нашей квартире, - поправила меня Ксюша, когда услышала, как я тихо шепчу себе это под нос.***
Острая стрелка на Ксюшиных красных часах остановилась ровно на полудне, когда мы с ней зашли в небольшую кофейню, чтобы взять с собой по стакану кофе и выпить их по оставшейся дороге домой. - Тебе какой? - спросила она, когда мы только подошли к барной стойке ресепшна. - Мне го'ячий шоколад. Не хочу кофе, - ответила я, любуясь уютным оформлением заведения. - Нравится? - улыбнулась Милас. - Да, на мой взгляд, он намного вкуснее, чем кофе. Ты же знаешь, я я'ый любитель сладкого, - пояснила я ей, подмигивая на последнем слове и растягиваясь в ухмылке. - Анют. Я про кофейню вообще-то говорю, - засмеялась она, - тебе нравится здесь? - А-а-а, - я сразу же смутилась, - да, Ксюш. Тут... тут очень мило. - Ну, тогда здесь и посидим, раз нравится. Ксюша повернулась к молодому человеку, который из-за огромных очков в роговой оправе, казался до улыбки забавным и озвучила наш заказ. Моя девушка, зная, насколько сильно я люблю горячий шоколад, заказала сразу три кружки с ним. Взяла себе, как обычно, очень крепкий кофе без сахара и молока и какие-то пирожные, по виду похожие на коричневые кирпичики. Небольшие, идеальной прямоугольной формы, невысокие полосочки коричнево-бежевой гаммы, носили красивое название "тирамису". Не пробовав такой десерт раньше, но зная, что он многим пришёлся по вкусу, я, без опаски, отправила отрезанный ложкой кусочек в рот, пробуя его на вкус. Ксюша сетовала на то, что пирожное не такое, каким оно должно быть на самом деле и что с настоящим, итальянским тирамису, его никак не сравнить. Она говорила, что в нём то ли не так приготовленное печенье; то ли не тот сыр, который обычно используется в классическом рецепте пирожного; то ли горьковатая посыпка вышла слишком горькой. В общем, не знаю, что конкретно ей не понравилось, но я, не обращая внимание на её бубнёж и критику, наслаждалась приятным и нежным вкусом поданной нам сладости. Мы сидели за круглым столиком, касаясь коленями друг друга, тихо общались, ели пирожные и запивали их горячими и ароматными напиткам. И атмосфера вокруг нас была на столько обволакивающей уютом, уединённостью и сказачностью, что казалось, что именно в этот момент, я нахожусь в своём сне. В своем самом хорошем из самых хороших снов.***
- Ксюх, а пойдём в кино? - спросила я, мельком увидев афишу какого-то нового фильма. - Ммм, сейчас хочешь? - ответила она, на секунду отвлекшись от дороги и промазав меня своим взглядом. - Ну, было бы здо'ово, да. - А тебе прям очень сильно хочется? - Угу-у. - Ань, я очень устала, если честно. Может, сходим в другой день, а сегодня просто дома побудем? Устроем с тобой день тюленя, - улыбнулась мне она. Посмотрев на неё, я поняла, что не только она устала за всё это время нахождения в машине, едя с Кировограда в Москву."Как в мою голову вообще пришла идея куда-то тащиться после стольких часов поездки? И мне и ей хочется же отдохнуть, хотя бы просто посидев в тишине и вытянув нормально ноги. А я тут со своим кино и желаниями о развлечениях лезу. Не правильно это, Аня. Не уважительно."
- А хочешь, я сделаю нам покушать и сама поставлю какой-нибудь фильм на твоей плазме? - предложила ей, посчитав в уме, что она намного дольше меня была за рулём и, следовательно, устала сильнее меня. - На нашей плазме, малышка. Теперь, пожалуйста, запомни то, что у меня теперь нет того, что я считала бы только своим. Ярлыки с пометкой "моё" я сменила на ярлыки с пометкой "наше", чертёнок. Быстро осмыслив ею сказанное, я пыталась сложить всё в своей голове в одну картинку. Без уточнения, ничего не выходило. - Это что, получается, что и я теперь обязана все свои ярлыки перевесить? - недоверчиво посмотрела я на неё. Нет, безусловно, я человек добрый и щедрый, но, чтобы вот так, отдавать все свои личные вещи на общее пользование, пусть даже и любимому человеку? Как вообще можно что-то просто взять и отдать? Как можно просто взять и отдать то, что по праву принадлежит только тебе? На мой взгляд это очень безрассудно и глупо. - А это уже на твоё усмотрение, Ань, - обрадовала меня Ксюша. - Типа, если я "своё" оставлю "своим", то всё будет но'мально? - с опаской спросила я, сжимая кулаки. - Ну, конечно."Со мной в первый раз готовы делиться лучшим. Мне в первый раз позволяют самой сделать выбор. Мне в первый раз дают понять, что я достойна большего в этой жизни. И я благодарна."
- Спасибо, - поворачиваюсь к ней и кладу свою ладонь на её, лежащую на рычаге коробке передач, - это для меня очень много значит. Моя девушка лишь кивнула мне в ответ, давая понять то, что понимает меня.***
Не знаю, почему я выбрала именно тот фильм, который выбрала, но, уже было поздно. Ибо я его уже скачала и морально подготовилась к нему, вспоминая мною просмотренный лишь единожды сюжет. - А что за фильм смотреть будем-то? - спросила моя Ксюша, лёжа на кровати с тарелкой фруктового салата в руках. Как по мне, это был не салат, как гордо назвала его Милас, а просто каша, нарезанная из фруктов и заправленная йогуртом. - Са'анчу. Са'анчу мы с тобой смотреть будем, Ксюш. - Ну давай тогда, включай. Показывай мне свой шедевр кинематографа. - Только это, п'едуп'ежу с'азу что этот фильм т'удный очень для п'осмотра. Там д'ама, т'агедия. Ну, сложный он, ко'оче. - Главное, чтобы зацепило, - ответила Милас, раскрывая свои объятия, зовя меня под свой тёплый бок.***
Раньше, примерно два года назад, когда я смотрела этот фильм в первый раз, фразы произнесенными актерами, не казались мне настолько важными жестокими и жизненными. Теперь же, когда я смотрю на мир не через призму наркотиков, алкоголя и дворов улиц, я чётко начала понимать вложенный в это кино смысл. Повзрослев и изменив себя, я стала обнаруживать множество тех вещей, которые раньше были для меня скрыты. - Как тебе? - тихо спросила, поворачиваясь к ней. - Затягивает, - коротко ответила, сжав мою ладонь. Я усмехнулась, понимая то, что сейчас не следует задавать каких-либо вопросов, ибо моя Ксюша реально втянулась в сюжет. Фильм шёл уже не первую минуту, когда наш с Милас слух прорезали следующие слова: "Опять накрыло. Любовь — наркотик, хочешь слезть, а не можешь. Выше твоих сил." Фраза, которая обухом ударила по голове, заставила нас переглянуться. - Ты реально выше моих сил, Ксюш. Ты та ещё зависимость для меня. - Ты тоже хороша, чертёнок, - усмехнулась она, смотря мне прямо в душу."Мы очень зависимы друг от друга, словно самым сильным наркотиком. И мы не хотим и мы не можем избавляться друг от друга. Мы друг другу под кожу загнаны, по вене пущены, в подкорку мозга, словно порошком, впитаны. И мы не хотим ничего менять."
***
"Мне 26 и я доживаю..." - пронеслась фраза устами актрисы и я поспешно исправив её в своей голове, улыбнулась:"Мне 19 и я только начала жить."
Мне 19 и я начала жить только после того, как с головой окунулась в Северный Ледовитый океан глаз Ксении Милас."