"Мне не уйти, — пугающая мысль в голове, — они всё равно приблизятся ко мне."
Ища глазами шанс на спасение, вижу приближающуюся ко мне Милас."О, нет, только не она. Она не должна здесь находиться сейчас. Тут не безопасно."
— Ксюш, Ксюш уходи! Уходи быст'ее! — кричу ей, бросая стакан с недопитым виски в клубок змей, — беги, пока они тебя не почувствовали! Они укусят тебя! — Кто? — Змеи! Девушка смотрит на меня ошарашенными глазами, оглядывается по сторонам, делает шаг ко мне, но, получая под ноги стёкла ещё одного разбитого об пола стакана, делает шаг назад. Я смотрю на людей в огромном зале. Все они замерли, что-то тихо говорят, перекидываясь друг с другом мелкими фразами. И смотрят на меня в ответ, словно я веду себя не так, как нужно. — Да что вы стоите?! — кричу, — сделайте что-нибудь уже! Они сейчас нападут! Позвоните кому-нибудь! Их нужно уб'ать! Блять, они уже повсюду! Откуда они взялись?! Сделайте что-нибудь! Я боюсь змей! Пожалуйста! Милас на мои слова закрывает глаза, вздыхает и подходит ко мне, едва ли не наступая на клубок змей. — Ань, — протягивает мне руку, — слезь с дивана пожалуйста. — Ты чё, Ксюш?! Я что, на самоубийцу похожа, блять?! — дрожащим голосом спрашиваю у неё, — иди лучше ты сюда. Быстрей, Ксюш! — Ань, слезь, — повторяет. Видя то, как скользкие пресмыкающиеся кишат по всему полу, огибая ноги Милас, я начинаю думать. Я начинаю думать, но, из-за сильной паники у меня ничего не выходит и мне лишь остаётся спросить об этом стоявшую напротив девушку напрямую. — Почему они не видят тебя? Милас оборачивается на людей позади себя, качает в ответ головой на чей-то вопрос, который, видимо, я пропустила мимо своих ушей и, ставя кроссовок на чёрную кожу мебели, залезает ко мне. — Тише только, ладно? — я киваю, делая шаг к ней, — я не вижу их потому что их нет. — Что? Ты чё такое гово'ишь?! Вот же они! Их дохуя п'осто! Блять, да убе'ите их! И я начинаю плакать. От отвращения к забирающимся к нам змеям. От безысходности. От страха. От ужаса. По ногам предательски поползла дрожь и я, словно подрезанная кем-то под коленом, заваливаюсь на бок. Внезапно моё горло будто перехватывает верёвкой и я не могу сделать вдох. Открываю в беззвучном хрипе губы, но лишь выпускаю весь оставшийся воздух из лёгких."Дай мне воздуха, — смотрю на Ксюшу, — прошу, дай мне шанс хотя бы на один вдох."
Чувствую, как по мне скользит что-то холодное."Змеи." — мелькает в голове перед тем, как я отключаюсь.
***
Пощёчина по левой стороне лица. Пощёчина по правой. Снова пощёчина. Снова. Снова. Снова. И снова. И так по кругу, пока я наконец не разомкнула свои тяжёлые веки. Картинка сквозь чуть открытые ресницы видится мне размазанной, тусклой, двоящаяся и поддергивающаяся. Змеи, которых я видела недавно, что кишели возле меня и заматывали меня по окружности, с приходом Ксюши исчезли, растворились, куда-то уползли. В их объятиях мне было хоть и ужасно, но, настолько и тепло, что сейчас, когда их нет на мне, мне невероятно холодно. Холодно. Бешено колотится сердце. Кости выкручиваются. Суставы выгибаются словно в обратную сторону. По телу бежит волна передёргивающих меня мурашек. А болезненно натянутые мышцы будто лезвием прорезаются сквозь кожу. Не вынося такого разнообразного спектра ощущений, снова закрываю глаза. И тут же отключаюсь. Чувствую поднятия в воздух собственного тела. Открываю глаза. Яркий свет, какие-то провода, много людей вокруг. Боль всё ещё течёт по конечностям, парализуя их."Что со мной?" — бьётся мысль в голове.
— Ань, у тебя передоз, — слышу поясняющий моё состояние голос Ксюши словно сквозь толщу воды."Точно, я же снова нюхала. Неужели я забыла свою меру? Или для отвыкшего организма привычное количество дорожек уже слишком много?"
Путаясь в собственных мыслях, что сейчас словно те самые змеи, вертелись у меня в голове, ударяя хвостами по черепной коробке, стараюсь вообще не думать. Пытаюсь открыть глаза чуть шире, но, из-за яркого светодиодного света у меня не выходит это полноценно сделать и мне лишь остаётся шарить наугад в воздухе рукой, ища ладонь своей девушки."Моей ли ещё?" — ужасный вопрос, адресованный самой себе.
И только я оторвала руку от того места, на котором сейчас лежала, на сгибе локтя мгновенно почувствовала дикую боль. — Кс... Кс... Ксюшшш, — еле выговариваю заплетающимся языком, что обездвиженно покоился в дрожащей челюсти. — Тише, — вкрадчивый голос, — ты едешь в больницу. — Я... п'ости меня, Кс... Ксюш... — Не двигайся, — сквозит холодом в интонации."Не простит." — выношу вердикт перед тем как снова отключиться.
Чувствуя её тёплую ладонь в своей, сжимаю пальцы. Выходит слабо. Но тут же слышу шорох и тихое: — Ты как? Открывая глаза, сразу утыкаюсь взглядом в белый потолок. В сумерках вечера он кажется тёмно-голубым и источает такой безобразный холод, что мне становится тошно."Снова больница." —определяю место.
Фокусируюсь на Ксюше и вижу сонную девушку с тёмными кругами под пышными ресницами. На левой щеке вмятиной лёг след от её красных часов, на которых, видимо, она спала, положив под голову руку. — Я... голова к'ужится и холодно очень, — выходит хрипло, — давно я здесь? На ней серая толстовка и белый, немного сползший халат, накинутый когда-то на плечи. — Со вчерашнего вечера. Ответив мне, Милас вынимает свою ладонь из моих пальцев и я, не успев вовремя среагировать, сжимаю в них лишь воздух. — Обижаешься? — спрашиваю. — Смотря на что, — сверлит меня своим неестественно голубым океаном глаз. — На всё. — Тогда да. Если это можно назвать обидой, конечно. — П'ости меня пожалуйста, Ксюш. Я не знаю, почему я повелась на п'едложение того типа. Я выпила и мне стало весело. А ты сама знаешь, если я выпью, то всё... — Какого типа? — щурится. — Да там был один, к'утился возле меня постоянно. Только не надо его искать, ладно? — быстро прошу её, зная то, что если она найдет его, то на том парне живого места не останется. — Мне всё равно на него, — и видя мой удивлённо не понимающий взгляд, поясняет, — это было твоё решение. Никто не стал бы насильно в тебя порошок засыпать. На это я киваю, кусаю пересохшие в обезвоживании губы и отворачиваюсь, не зная, куда себя ещё деть. Осматриваю свою руку. Вся она почему-то в синяках и ссадинах. На сгибе локтя капельница, которая вливает в мою вену какой-то раствор. Усмехаюсь тому, что я знаю название этого лекарства не прочитав его изначально со стеклянной бутыли."Не в первый раз же всё-таки."
— Ты всё это в'емя здесь была? — Да. — Устала? — Скорее вымоталась. — А это не одно и то же? — хмыкаю. — Ты умничать собралась? В твоём ли положении это делать? Поворачиваюсь на её фразу и вижу то, как она напрягла мышцы на лице: брови сведены к переносице, ноздри расширены, на скулах застыли желваки а губы собраны в чуть выпирающую нить. — П'ости, — мотаю головой, — это не'вы. На это Ксюша закатывает глаза и встаёт с моей постели."Знаю, Ксюш. Сила моих натянутых нервов никак не может сравниться с твоей. Я даже не представляю, как ты переживала за меня. Боже, прости меня, Ксюш."
— Я домой. — Подожди, — поднимаю голову, — скажи, ты пе'еживала за меня? — Да, — сухо кивает, — но не так, как раньше. Вот такой вот сюрприз тебе, Ань."Сюрприз-сюрприз-сюрприз", — раздаётся противным эхом.
— Но... — Мой номер у тебя есть. Если что понадобится, звони. Курьером пришлю. — Ты не п'иедешь больше? — Кто ты мне, чтобы я к тебе приезжала? Не ожидая таких слов в свой адрес, тупо смотрю на неё, явно вытаращив свои глаза. — Твоя девушка, — тихо отвечаю ей на вопрос. — Нет. Больше нет, — качает головой. И после этого она уходит, аккуратно закрыв за собой дверь, сняв со своих плеч белый халат. И по моим щекам горячими, согревающими меня струями побежали дорожки слёз."Нет, это не правда. Мне это кажется из-за амфетамина. Это всё мой бред. Это всё моя галлюцинация. Это всё моя иллюзия."
Весь вечер и ночь я не могла заснуть. Все мои мысли занимала девушка Ксюша с коротким ёжиком волос и голубыми, цвета самого настоящего Северного Ледовитого океана глазами. И под утро, когда я, наконец-таки, сомкнула глаза и провалилась в долгожданный сон после стольких часов ворочанья в постели, мне в кошмарах снилась Ксюша. "Не люблю тебя больше", "не смей трогать меня", "ты мне никто", "мы расстались" — слышала я из уст коротко стриженной девушки, что даже не смотрела на меня во время ударяющих меня слов. Выудила моё сознание из сна трель мобильника. Почти не разомкнув глаз, на автомате тянусь к телефону и тут же поднимаю трубку, в надежде, что звонит Ксюша. Мычу в трубку что-то неразборчивое и тихое, получаю в ответ тишину. А после короткий вопрос: — Аня, где ты? — Мам... доб'ое ут'о. — Какое утро, Аня? Сейчас четыре часа дня. Ты не берешь трубку уже третьи сутки, ты понимаешь, что я волнуюсь за тебя? С тобой всё что угодно может случится."Уже случилось, мам. Уже."
— Я в больнице, мам, — прерываю её тираду. — Что-то с головой? — заботливое."Да, мам. Что-то с головой. С ума я сошла, мам. По грёбаной Милас, мам."
— Нет. — Аня, в чём дело? — Да я обследоваться легла п'осто, не волнуйся. Такое нужно иногда делать, ты же знаешь. — Ты в Новосибирске, Ань, а врачи все твои в Москве. — Ну мам, тут тоже докто'а хо'ошие. Я же тут пока, вот и 'ешила лечь на па'у дней. — Аня, ты врешь, я по голосу слышу. Что случилось? Ты подралась с кем-то? — Мам! Хватит допытываться до меня, ладно? — повышаю голос. — Да ты чего нервничаешь-то? Я переживаю же. — П'ости мам. П'ости это всё... это...— не нахожу слов. — Это всё твои наркотики, да? — слышу сердитое. — Мам, я... — Ты обещала, Аня! Ты мне обещала! Ты говорила, что бросишь! — Да я б'осила мам, честно. — Тогда что ты в больнице делаешь? — Ну мам... — Отвечай мне! Честно отвечай! — Пе'едоз, мам. Я увлеклась алкоголем, не 'асчитала ме'у и... ну ты поняла... Я слышу то, как мама всхлипывает, что-то говорит сквозь слёзы и, не успев я переспросить мною не услышанных её слов, сбрасывет. Из-за диалога с мамой я не выдерживаю и бросаю телефон в стену, смотря на то, как он отскакивает на выступающий угол подоконника, сажусь на кровати. Шипя вынимаю из руки капельницу, встаю и поднимаю мобильник с пола. Набираю Ксюшу. — П'ивет. — Привет. Что-то нужно? — Хотела поболтать п'осто. Нельзя? — Ну, я так тебе скажу: желания особого с тобой разговаривать у меня нет. И думаю, ты это прекрасно знаешь. Поэтому, не вижу вообще смысла в твоём звонке. Не зная, что ответить на это, молчу. И из-за моего молчания, Милас сбрасывает мой звонок и я заливаюсь слезами. И набираю её вновь. После нескольких долгих гудков, она поднимает трубку и вместе с её вздохом я слышу: — Ну что ещё? — Погово'и со мной. Мне тут очень одиноко, — признаюсь ей дрожащим голосом, — тем более, зная, что ты не п'иедешь ко мне."Мне очень одиноко. До безумия одиноко. И раньше бы я ни за что бы не сказала этого. Даже если бы хотела." — отмечаю про себя вскользь.
— Понятно, — слышу отдалённое. — Ты же не приедешь, ве'но? Спрашиваю это зная заранее ответ но, в душе, всё же, ощущаю тёплую надежду. — Верно. — А если я скажу пожалуйста? — пытаюсь говорить с улыбкой в голос, — п'иедешь? — Ну, попробуй. Может, поможет. Выдыхаю облегчённо. — Ксюш, п'иедь пожалуйста ко мне. Ты мне очень нужна сейчас. — Ммм, нет, знаешь, не помогло. Не вынося её отчужденного голоса, взрываюсь на крик: — Да Ксюш, я соскучилась же! П'иезжай! Тебе сложно 'азве?! Или мне самой к тебе п'иехать?! — Ты говорила, что хочешь заново влюбиться в меня, но, тут же, спустя несколько дней, говоришь что ненавидишь меня и хочешь от меня отдохнуть. Теперь же, говоришь, что соскучилась. Ты словно издеваешься надо мною, то приближаясь ко мне, то дразня отдаляясь. И чему мне верить после этого, Ань? — Тому, что я сейчас гово'ю! — Не могу уже верить. Не могу и не хочу, честно. — Милас, я тебя п'ошу сейчас, понимаешь? Я никогда никого не прошу, ты знаешь ведь. П'иедь ко мне, я соскучилась. — А я нет, Ань. Всё кончено. Прими это уже и смирись с этим. — Не хочу п'инимать, понятно? У нас всё наладится. Я ве'ю в это. — Не наладится ничего, Ань. Ты меня не вспомнишь уже, я уверена в этом. А без твоих воспоминаний обо мне, у нас ничего не сложится. Я для тебя чужая. Нас больше нет."Блять, она же не знает. Я же не рассказала ей." — корю себя.
— П'осто п'иедь, окей? Обсудим всё. — Да нечего обсуждать... — Есть, Ксюх, — перебиваю её. — То видео окончательно отбило у меня... — Да хватит! Я п'осто, блять, п'ошу тебя п'иехать! Тебе сложно что ли? — получая в ответ молчание, сдаюсь, — окей, заебись. Хо'ошо. 'асстаёмся, так 'асстаёмся. Поста'аюсь снова тебя забыть. Только это... это в'ядли получится, знаешь... И, закусывая край подушки, чтобы не зареветь в голос, сбрасываю, ещё слыша в трубке голос Милас: — Что? О чём ты? Я сбрасываю трубку и злясь на себя и на свою девушку, кидаю телефон в стену. — Сложно забыть тебя, только вспомнив, вот о чём! На это раз мобильник разлетается на несколько частей. — Сука!"Вот такой вот сюрприз тебе, Ань." — крутятся её недавние слова в голове."
***
На смену пасмурному вечеру и тучной ночи пришло солнечное, вовсе не радовавшее меня своими яркими лучами утро. Не успев даже толком проснуться, я протянула руку к прикроватной тумбе, ища на ней свой мобильник. Найдя его и посмотрев на паутину трещин на стекле, вздыхаю и кидаю его обратно."Раньше, если бы Милас не дозвонилась до меня, она бы приехала. Значит, обо мне она и не вспоминала. Охуенно."
И тупо пролежав минут сорок в постели, я решила попробовать снова заснуть. И только натянув на лицо одеяло, меня попросила вылезти обратно вошедшая в палату медсестра. Я освобождаю лицо от тёплой ткани и устремляю свой, видимо, недовольный, взгляд на ту, которая меня потревожила. — Доброе утро, — приветливо говорит молодая девушка высоким голосом. От её громких слов у меня волной побежала боль по вискам и, сводя мою челюсть, отдалась горячей тошнотой где-то под кадыком. В тот же момент меня чуть ли не вырвало."Нахуй иди со своим утром, — мысленно отвечаю, но, всё же киваю ей."
— Как вы себя чувствуете? — Лучше, — вру. — Я пришла к вам чтобы капельницу поставить, не будете сопротивляться? Девушка весело это спрашивает, улыбается и, засунув ладони в карманы медицинского халата, начинает смотреть на меня, ожидая ответа. — А без неё никак? — Нет, Анна. Это обязательная процедура, чтобы ускорить процесс очищения. — Вон оно как, — хмыкаю, кривя губы, — тогда шы'яйте, что уж там. Выбо'а всё равно у меня нет. — Вот и отлично. Под её уже не громкую, после моего замечания, болтовню, она плавно ввела иглу от шприца в мою вену, предварительно обдав её спиртом на комочек ваты."Этот бы спирт в моё горло. Помогло бы быстрее, ей богу." — раздражённо думаю.
Как девушка закончила процедуру, в число которых вошёл осмотр и выдача таблеток, я взяла из моего рюкзака, что лежал на тумбе недочитанную мною ранее книгу. Но, прочитав пару строчек поняла, что медсестра всё ещё не вышла из комнаты и стоит неподалеку, теребя в руках длинные тёмные волосы, собратые в конский хвост. — Что-то ещё? — спрашиваю, смотря на неё поверх книги. — Я просто хотела спросить, сколько вам лет, — тихо говорит. — Девятнадцать. 'азве, когда меня п'ивозили сюда, об этом не узнавали? — Это было не в мою смену, — пожимает плечами и, улыбаясь, продолжает, — вы можете обращаться ко мне на "ты". — Ладно, — киваю и возвращаюсь к чтиву. — И я могу дать вам свой номер, чтобы вы в случае чего звонили мне. — Это в случае чего? — переворачивая страницу, спрашиваю. — Ну, если вам будет нужна еда, или помощь, чтобы дойти до уборной. — До туалета я в силах дойти, — перебиваю её. — Можете звонить мне, даже если вам просто будет скучно. Поняв, что ко мне просто напросто клеятся, усмехаюсь."Я хочу внимания к себе от Ксюши, но, словно по иронии, получаю его от совершено незнакомого человека."
— Вот как? — Я всегда смогу выбраться к вам. Даже если будет уже ночь, — кивает и улыбается."Уж на ночь ты точно не нужна мне, поверь. Мне никто не нужен, кроме моей Милки."
— Девушка... — Я Настя, — делает шаг ко мне. — Настя, не стоит мне уделять столько внимания. Я уве'ена, тебя ждёт ещё десяток пациентов. Иди к ним. — Ну что вы, мне не сложно. — Нет, ты не поняла, — я поднимаю на неё свой взгляд, — ты только в'емя з'я те'яешь. У меня девушка есть. — Но, я видела как вы... Зная, что она хочет сказать, резко обрываю её: — Ты мне не инте'есна. По мне чё, этого не видно, блять? Моргнув пару раз, она коротко кивает и уходит."Да неужели, блять. Давно бы так."
И вернув положение страниц обратно, перечитываю то, что не запомнилось из-за надоедливой девушки. И почитав несколько строчек, закрываю книгу, думая о том, что лучше бы я не перечитывала их. И в последующие несколько минут перед моими глазами все ещё мелькают строчки:"Эта тишина — причина того, что образы прошлого пробуждают не столько желания, сколько печаль, безмерную, неуёмную тоску. Оно было, но больше не вернется. Оно ушло, стало другим миром, с которым для нас всё покончено."
***
От сна меня пробудил шорох возле моей кровати. Разлепив глаза, я увидела, как на моей тумбочке что-то перекладывает та самая медсестра. — Ты чё делаешь? — Доброе утро, — улыбается так, словно и не было между нами вчерашнего разговора. — Угу, — киваю и свешиваю ноги с кровати, — так чё ты делаешь? — Вам курьерской службой новый телефон доставили. Я вам на тумбочке порядок навела, чтобы коробку поставить. — А-а-а, — тяну продолжительно, — а я уж думала, что ты ты'ишь у меня что-то."Хотя брать-то у меня и нечего, в принципе" — запоздало вспоминаю.
— Плохого же вы мнения обо мне, — усмехается. — Плохой опыт. Я так скажу. Видимо поняв, что я, как и в прошлый раз, не настроена на беседу, Настя вышла из моей палаты. Распоковав телефон первое, что я сделала так это то, что набрала наизусть заученный номер телефона Ксюши. — Ало, — слышу её сонный голос. От отсутствия холода в звучании её тембров, я невольно улыбаюсь."Впервые за несколько дней."
— Доб'ое ут'о, Ксюш. — А, это ты, — появляется жёсткость и резкость в интонации, — привет. Телефон доставили? — Да, спасибо большое. А как ты поняла, что мой сломан? Пропущенных нет твоих на симке. — Меня Егор твой достал звонками и распросами где ты и что ты. Говорил, что тебе дозвониться не может, мол аппарат абонента выключен. — И? — Я позвонила в больницу. Там сказали, что ты разбила его. — Понятно. Не знаешь, когда меня выпишут? Мне толком ничего не гово'ят. И почему я одна в палате? Это ты поп'осила, чтобы я одна лежала? — Да, я. Ты не рада что ли? — усмехается, — позвони Сабине. Она явно не откажется тебе компанию составить. — Сомневаюсь, что она п'илетит. — Почему же? — За неделю в'ядли бы у неё могли синяки с лица, — смеюсь. — М-м-м. — Да и не хочу её видеть. Не нужна мне она. — Ладно, Ань. У меня дела, — произносит и я слышу звук того, как она заводит машину. — Что, даже не сп'осишь, как я? — Я и так всё знаю, — отвечает мне. И сбрасывет трубку. — Да, Его', п'ивет. — Привет-привет, — доносится ко мне быстрое, — ты с ума что ли сошла, Гора? Ты чё творишь опять? За старое опять, да? — Ой боже-е-е. И туда же? — Ну уж прости, если вхожу в число людей, которым на тебя не насрать. — Да это случайно вышло. — Передоз случайно? Или само употребление? — говорит язвительно. — Упот'ебление. Не хотела я с'ываться. Оно само как-то вышло. — Ладно, не буду тебе мозги этим делать. Милас, небось, и так тебе мозги промыла. — Да лучше бы п'омывала, чем так общалась, как сейчас. — В смысле? — Ну, она обиделась очень. Егор хмыкает в трубку. — Хм-м, интересно из-за чего, да? — сплошной сарказм, — из-за того, что ты ей нахамила, из-за видеосообщения или из-за того, что она тебя нашла снова объюзанной. Тут столько вариантов, Ань, что я даже и не знаю, какой правильный. — Да бля, Его'... — Хотя стой, думаю знаю. Наверное, всё вместе, да, Гора? Как думаешь? — Да всё я понимаю, ну. Тоже бы дулась на её месте. Но она слушать меня даже не хочет. Она, походу, даже не в ку'се того, что ко мне память ве'нулась. — Ты серьёзно? — слышу черезмерное удивление. Увидев то, что дверь приоткрывается и ко мне входит мой лечащий врач, а не Настя, я поспешила закончить диалог. — Всё, давай, ко мне в'ач зашёл. Позже наберу. Я скидываю звонок и убираю телефон в карман. — Зд'авствуйте, — выдаю что-то наподобие улыбки. — Добрый день, Анна. Как вы себя чувствуете? — Довольно-таки неплохо. — А у меня для вас сюрприз, — произносит пожилой мужчина, — готовы? — В последнее в'емя я что-то не люблю сю'п'изы, — почёсываю затылок. — Через пару дней, в понедельник, я вас выписываю. — О, хо'ошо, — натягивают улыбку, — но, я думала, что я тут буду дольше, чем на неделю."Мне нужно остаться здесь ещё. Хотя бы ещё на неделю. Ибо если я выйду из больницы, мне придётся уехать. И я не знаю, когда Ксюша соберётся обратно в Москву."
— Да, на мой взгляд, вам нужно здесь ещё немного задержаться. Но, меня попросили выписать вас как можно раньше, — сделал недовольную гримасу доктор. — А моё мнение 'азве не учитывается? Я сове'шеннолетняя, если что. — А вы уверены, что вам действительно надо здесь задерживаться? — Уве'ена. Обсудив с мужчиной ещё пару минут моё нахождение здесь и отпросившись у него на прогулку, я легла немного вздремнуть перед походом на улицу.***
Середина октября залила солнцем весь город, превращая каждый его участок в нечто волшебное и по-настоящему светлое. Слушая в наушниках любимую музыку, я качаю головой в такт и подкидываю носком кроссовка опавшую листву вверх, к небу. Она поднимается в воздух, пархая переворачивается в нём несколько раз и, кружась по своей оси, медленно падает обратно."Красиво", — улыбаюсь, завороженно смотря на это.
Грея замёрзшие ладони под лучами солнца, я хожу в зад-перёд, выпуская клубы дыма над головой. Они, словно жёлтые листья, кружились, переворачивались, распадались на тонкие и скрученные струйки и, в конце концов рассеивались, не оставляя за собой даже запаха сигарет. Туша окурок о тротуар и кидая его в урну, стоявшую в нескольких метрах от меня, я повернулась к зданию, желая найти окно своей палаты."Оно, кажется напротив огромного дерева", — ищу глазами объект ориентира.
Найдя и встав напротив дерева с жёлтыми листьями, что от солнца казались покрытыми золотой пылью, я посмотрела на ровный ряд окон на белой стене. Неуверенно подойдя к одному из них, я приложила лоб к холодному стеклу, всматриваясь в блестящую, чётко отражающую меня гладь. Приложив к вискам ладони, я прищурилась, стараясь разглядеть комнату."Будет забавно, если эта палата не моя" — смеюсь своими мыслям.
И увидев очертания кого-то парня, стоявшего возле кровати, я сразу же отошла от окна. И услышала громкий смех. Тоже посмеявшись своей глупости, я сделала ещё пару шагов назад."Ошиблась, — достаю ещё одну сигарету из пачки, — такое бывает.
И в эту секунду створка окна открылась. И моё сердце пропустило пару ударов. Бархатная улыбка. Вот что было на её лице сейчас. И искрящиеся смехом голубые, цвета самого настоящего Северного Ледовитого океана глаза. — Зайдёшь, может? — сквозь смех спрашивает у меня. Я киваю, но продолжаю стоять на месте."Неужели ты правда пришла ко мне? Боже, Ксюш, я так рада. Я так рада, боже."
И от увиденной только что девушки у меня перехватывает дыхание."Я задыхаюсь, — испуганно думаю, когда спустя несколько секунд я всё ещё не могу сделать вдох."
"Ну же, девочка Ксюша с голубыми глазами, помоги мне. Пожалуйста."