Протагонист

      Два дня. За эти два дня я подняла дела Геллерта и Сириуса. У меня получилось обратить на них внимание, и все добровольно пришли на суд. Суд Геллерта, почти весь, — моё вмешательство. Я изменила многое у людей на суде: память, мнение по этому поводу и заставила совесть появиться. Грин-Де-Вальд был удивлён, весь суд наблюдал за мной и только иногда отвечал на вопросы, которые ему задавали, но в целом суд прошёл отлично. Будучи столько лет заключённым, выходя, наконец, из зала не в наручниках и без конвойных, он явно не мог поверить, но потом очень долго меня благодарил. Мы остались приятелями после этого.       Вообще, мы лишь пару минут пообщались, а потом я напомнила, что ему вернули и его дом, вернее, дом его родни, и вернули его ячейку в банке. Я не знала, чем именно собирался теперь заниматься маг, но он точно не пропадёт, ведь после суда он сразу направился в Гринготтс и говорил что-то про исследования, которые оставил незавершёнными.       После такой маленькой, но действительно победы, я просто решила прогуляться немного по городу и зашла в кафе «Fler». Да, кафе «Флёр», так оно называется. Одно из самых обычных и ничем особенно не примечательных кафе. Я просто хотела попить кофе и съесть что-нибудь сладкое, а в кафе полно такого, поэтому я зашла, села за стойку и заказала. — Круассан и капучино с сахаром, пожалуйста, — попросила я официантку, стоявшую у кассы.       И я почувствовала что-то не то. Да. Я всё поняла, когда девушка, поставив мне мой готовый кофе и круассан, посмотрела на меня. Её глаза сверкнули, и, даже через её зелёные линзы очков, я заметила. Она — вампир. Я посмотрела ей прямо в глаза, и она поняла, что я уже знаю, кто она. — Может быть, что-нибудь ещё? — вежливо спросила она, уже чуть забеспокоившись.       Я прочитала её воспоминания, чтобы понять, что она за личность. Нет. Она хорошая. Хороший человек, да по-человечнее некоторых людей будет. Она пьёт «пакетированную» кровь, и то редко. Она никогда не кусала самих людей и хорошо с ними общается. — Нет, спасибо, — ответила я, отмерев, и тепло улыбнулась ей, чтобы сказать, что не желаю ей зла. — Вы очень хороший человек. — Спасибо, — меня одарили очень доброй улыбкой.       Я быстро выпила кофе с круассаном, расплатилась и ушла. Теперь настроение немного испортилось, даже при том, что ничего плохого не случилось. Да, эта девушка хорошая. Но я, наконец, вспомнила, кто ещё существует в этом мире помимо волшебников, драконов, фей и эльфов… Нежити и зла очень много. Просто мы не часто их всех встречаем, им ведь лучше быть незаметными. Но они есть, они существуют, и в любой точке мира они могут делать всё, что им вздумается, и их просто не остановят, потому что о них не узнают.       Стало немного обидно. Я пообещала себе придумать что-нибудь с этим. Много существ, которые созданы, чтобы быть злом, но ведь и среди них есть хорошие. Так я и успокоила себя, отложив эти серьёзные вещи на потом.       Теперь мне лишь нужно было освободить Блэка. Но это будет завтра. А пока я в этом обличье, я решила сходить в один из магазинов книг, чтобы мне что-нибудь посоветовали, потому что я уже не знаю, что читать. — Здравствуйте, — поздоровалась я, заходя в первый попавшийся книжный, и прикрыла за собой дверь.       Продавщица лишь глянула на меня, а потом резко подорвалась и чуть ли не подлетела ко мне. — Девушка! Да Вы ангел! — только став рядом, она исправилась в поведении. — Что же Вам нужно? Чем могу помочь?       Я гуляла по магловскому Лондону, так почему ощущение, что все вокруг знают, что я какая-то необычная и без поддельной внешности, без магии напоказ? Но сейчас у меня действительно другая внешность, видимо из-за внешности такой ажиотаж. — Можете посоветовать мне хорошие книги? Действительно интересные, — я пропустила мимо ушей её предыдущие слова. — Что же Вам нравится? Подберём из Ваших жанров. — О, ну, сейчас… Такое настроение, что нужно что-нибудь сложное, печальное или мистическое. — Ну, тогда Вам подойдёт пара книг… «Книга жизни: Вторники с Морри» Митч Элбом, «Никогде» Нил Гейман. — Отлично. Беру обе.       Женщина предложила давно известные мне книги, аннотацию которых я уже знаю. Но. Они ведь 1996 и 2010 года выпуска! Я ведь не желала ничего! Как?! Это не на шутку взволновало меня, но я старалась не показывать своего удивления.       Я забрала книги из рук продавщицы и отдала ей монеты, которые наколдовала себе. Переместив книги домой, я заставила женщину забыть об этих книгах и вообще убрала их копии, кроме мною купленных, из этого мира желанием. Лучше никак не перемещать вещи из будущего, лишь иногда можно это делать и лишь при жизненно важной необходимости. Одно из правил, которое я сама для себя установила. Ведь техника, которая не соответствует этому времени и была перенесена мной, была мне нужна для атмосферы, чтобы Гарри увидел свою историю со стороны ровно так, как это видели другие люди — через книги или через фильмы. Книги ему пришлось бы долго читать, а заставлять его читать и узнавать все возможные события жизни — очень странное решение. Ведь если бы он заявил, что хочет увидеть оригинал, я бы ценой любой силы остановила бы время вокруг квартиры и дала бы ему всё необходимое время на чтение, но я помню, что ещё в начале нашего знакомства он отказался от этой идеи, а на фильмы был согласен. Кхм, что-то я долго думаю, забываю где я. — Девушка, а кем вы работаете? — женщина смотрела на меня так, что было совсем не по себе.       Нет. Я не работаю моделью. У многих слишком стереотипное мышление... — Эм… Сейчас, я новичок, конечно, но я адвокат. — Правда? — мысли женщины оказались такими же громкими, как и её голос. — «Адвокат дьявола заплачет!» — Что? — меня пугало такое странное поведение и оценка меня, моей придуманной внешности. — «Он ведь антагонист, а теперь появились Вы, протагонист».       Я лишь нервно посмеялась и вышла из магазина, через секунду оказываясь дома. Абсурдный день. Надеюсь, завтра будет лучше. Только нужно рассказать Гарри о Сириусе. Лучше это сделаю я и сразу всё объясню. Но естественно в письме.       Я очень не люблю писать письма, на самом деле, ведь поговорить вживую всегда намного лучше, но я привыкла общаться в письмах с теми, кто далеко от меня, не используя перемещения… В этом было что-то особенное. Да и, общаться так порой проще, когда собеседник не видит, насколько ты взволнован.       Письмо уже отправилось, а я лишь ждала ответного. Дома я вернула себе свою внешность и возраст ребёнка на время, до завтрашнего дня, потому что новая внешность слишком яркая для меня, и это очень раздражает.       Быстро прикинув, чем могу заняться, я посмотрела телевизор, с новостями из своего времени, 2018 года. Интересно ведь, что у них там происходит. Странно, конечно, но я относилась к этому совершенно нормально, ведь пока это вижу только я — всё в порядке. Да, и вся квартира обставлена в привычном мне модерн стиле, правда везде почти техника из этого времени. Когда новости надоели, я ушла в кабинет и пыталась хоть чем-нибудь себя занять там.       Через четыре часа, когда я просто смотрела телевидение своего времени, мне пришло письмо, упало прямо на диван рядом. В нём Гарри написал, что теперь ещё больше удивлён и ещё больше благодарен мне, пишет, что будет счастлив познакомиться со своим крёстным, поэтому мне стоит сказать ему, где Поттер сейчас живёт, хотя Сириус итак знает. Это всё.       Я переотправила это письмо самому Сириусу, пускай знает. Думаю, он будет рад увидеть, что Гарри хорошо к нему относится и ни в чём не винит, что Поттер только рад ещё одному родственнику. Это придаст Блэку сил.       После того, как я отправила короткий ответ Гарри на его письмо, я снова думала чем себя занять, просто ничего не хотелось, поэтому полдня читала те книги, которые купила, и одну, и вторую поочерёдно, хоть и не очень хотелось сейчас это делать. Когда с книгами было покончено, то снова встал этот вопрос. Я просто настолько не знала чем себя занять, что решила гулять по городу весь оставшийся день. Узнала какие есть клубы, кафе, рестораны, кинотеатры. Вот только никуда идти не хотелось, но мне стоило проветриться. Я обошла весь Лондон и гуляла, даже не думая ни о чём, заходила туда, чьи вывески мне нравились, просто бродила по улицам. Но в один момент я не заметила, как моя внешность изменилась, и я снова стала бледной беловлаской. А заметила я это, когда проходила по мосту у реки, посмотрела на блики воды и нагнулась ближе к перилам моста вниз, наткнувшись на своё отражение. Уже был закат и темнело, но я подумала, что совсем не устала, ведь действительно шла легко, ноги не болели, хотя я очень долго ходила, поэтому продолжила идти дальше. Вообще, я решила всю ночь провести в городе, но зашла в ресторан поесть, ведь за день проголодалась. Я удивилась с низких цен, ведь сейчас это вообще не деньги, а тогда это было дорого. Но я не заостряла на этом внимание при выборе блюда. Мне просто нужно было немного поесть, но и хотелось чего-нибудь действительно вкусного, поэтому я попросила совета у официанта. Вот передо мной стейк, виноградный напиток, салат, вместо гарнира к мясу, и несколько видов соусов. И уже поев, я думала, что теперь действительно хочу зайти куда-нибудь. Меня заинтересовал вопрос: что здесь нравится людям? Музыка, еда, места, другие люди… Так я и продолжила прогулку.       В итоге, захотев просто чем-нибудь себя занять днём, я решила проветрить голову хоть немного и походить ночью по городу. Мне стало интересно, чем живёт город именно ночью, ведь днём всё ясно. Поэтому я побывала на ночном сеансе какого-то ужастика, была в ночном клубе того времени, ночном музее и ещё кое-где. Честно говоря, музыка в клубах там такая себе, редко звучало что-то действительно хорошее, поэтому я скоро решила пойти ещё куда-нибудь. Видимо, мне просто попались не лучшие клубы. После я пошла в круглосуточный торговый центр, ведь там кучи магазинов, которые открыты даже ночью. Но и шоппинг быстро надоедает, хоть я и нашла много крутых вещей, и купила всё, что хотела. И чем теперь заняться? Снова.       Мне пришлось вернуться домой, поставить будильник и специально себя усыпить, потому что спать, к слову, совсем не хотелось. А ещё потому, что делать совсем нечего, а настанет новый день — новые дела. Так я и заснула.       Открыла глаза я за минуту до будильника, но встала со звоном. Девять часов. Через десять минут заседание. Я встала и пошла готовиться. В зеркале уже была эта белая незнакомка, чью внешность я перенимаю сейчас, к которой я начала привыкать. Когда была готова, я переместилась сразу к дверям зала, заходя. Через минуту должен прийти судья. Я осмотрелась и подошла к Сириусу, садясь рядом на своё место. Все как-то странно на меня смотрели, и я прочла все их мысли, чтобы удостовериться кое в чём.       Неужели внешность так на всё влияет? Я в их глазах чуть ли не ангел, что-то непостижимое. Мои догадки подтвердились. Меня передёргивало от этих сравнений: «непорочна, словно ангел», «белая, как снег», «снежная королева»; поэтому, чтобы не думать об этом, я, наконец, собралась и сосредоточилась на суде. Конечно, я и добивалась подобного, создавая образ миловидной девушки, но эффект превзошёл все ожидания.       Вот пришёл судья, и мы все встали. Начался суд. Было озвучено прошлое обвинение Сириуса, сам он сидел спокойно за одним со мной столом, а с ним — конвойные. После обвинения, судья вызвал меня, и я объяснила, почему снова было поднято это дело. Прокурор пытался всем, чем только мог, показать, что против того, что я предлагаю. Но кто его послушает? Действительно, очень влияет внешность — практически все были согласны со мной, почти все присяжные и судья с приставами. Они будто под гипнозом кивали на мои слова. Что ж, пока всё это мне на руку — ладно. — Я предоставила вам все доказательства и указала на виновных. Волдеморт и Петтигрю, который и выдал Поттеров. Что ещё вы требуете? Где, кстати, сам живой вещдок? — я старалась говорить грубо, но голос, соответствовавший внешности, был крайне мягким, хоть и всё-таки сильным.       В зал завели Питера и посадили в клетку. Сейчас я думала о том, что это даже к лучшему, что я не попросила Тома о помощи и нашла крысу желанием. Хорошо, что Петтигрю ушёл из леса живым, когда близнецы выкинули крысёныша, иначе вытащить Сириуса было бы сложнее, и убедить людей вне суда, что Блэк не преступник, тоже. Мне легко далось узнать, где Петтигрю, и, придя в Министерство, я предоставила его им. На суде я всем объяснила, как он провернул своё «исчезновение», и тогда все окончательно согласились со мной, что Сириус — невиновен. Блэк, сидевший всё это время нервничая, теперь выглядел уверенным. Он всё ещё слабо, но подозревал меня в корыстности моей помощи. Под конец суда же мы с ним пообщались, когда его выпустили из зала после решения снять обвинения, выпустить из-под стражи и выплатить компенсацию. Сириус взбодрился только после того, как судья вынес этот вердикт. Он хотя бы выглядел радостным.       На самом деле Блэк был очень рад свободе, но хотел также и побыстрее увидеться с Гарри, поэтому и был нервным. Я назвала ему адрес, хотя он итак его знал. — Гарри будет также счастлив встретиться, так что я пожелаю вслед только хорошей дороги.       После нашего разговора Сириус почти не сомневался во мне, и мы даже стали приятелями, как он сказал. Просто я всё же умею общаться с людьми.       Я была рада помочь и Грин-Де-Вальду, и Блэку. Хватит с них уже… С них обоих. Оба наконец смогут жить нормально. Именно с этими мыслями я шагала по Косой аллее, уже со своим лицом и детским телом. Я оглядывалась — мало ли встречу знакомых, но дошла до магазина Олливандера я без приветствий старых знакомых и друзей, что сегодня только на руку. Когда я вошла, мужчина стоял у стеллажа над стойкой и клал новые коробки палочек на свои места. Он сразу обернулся, как открылась дверь. — О, мисс Либерти. Чего же вы пожаловали? Неужели с вашей бузиной что-то случилось? — он был удивлён. — О, нет. Но я к Вам с просьбой. Спецзаказ. Мне кое-что очень нужно, и с этим справитесь только Вы. Потому что доверить это я могу только Вам. — Что же это такое? — Мне нужна ещё одна палочка, но совсем другая. Такой, наверное, в истории не было, и назвать палочкой сложно будет. Но мне нужна палочка из стекла, какого-нибудь камня или кристалла. — О… Знаете, один волшебник однажды просил у меня подобную палочку, — он меня перебил, говоря так, будто сентиментальный человек вспоминает особенный день своей жизни. — Но он отказался от этой идеи. Зачем же она Вам? — Понимаете ли, моя магия действует без палочки, и иногда это выходит из-под контроля. Я заключу часть своей силы в пустоту внутри предмета, и так, я надеюсь, всё придёт в норму. — Ясно. Что ж, понимаю, ведь в палочке из лозы, дерева, кости, своя сила, а Вы хотите убрать часть своей в неё. Но из чего именно сделать её для Вас? — Мне не особенно важно, какой она будет, лишь надеюсь, что Вы сделаете для меня отличную палочку. — Да. Конечно. Когда Вы придёте её забирать? — Первого сентября. Я приду с Рональдом Уизли, чтобы подобрать ему палочку у Вас. — О! Уизли? Неужели ещё один? Самый младший? — Нет. Рон уже будет на втором году со мной. — А чем же он пользовался ранее? — искренне недоумевал волшебник. — Старой палочкой брата, из ясеня. И да, я тоже знаю, что ясень точно не лучший вариант для второго обладателя. Потому и придём. — Что ж, хорошо. — До свидания! — сказала я, выходя из магазина.       Пройдя пару метров, я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. В ответ на его мысли, я улыбнулась и сразу подошла. — Привет, Джонас. Как дела? И какими судьбами здесь? — О, ну, всё хорошо, Аманда. Искал здесь книги, — он сразу ответил. — Правда? И как успехи? — Конечно плохо. Сколько тут не ищи, это не то место, где могут быть хорошие книги, тем более со старинными заклятиями. Но я решил попытаться. — О, ну что ж. Удачи тебе в поисках. — Спасибо. А зачем ты заходила в магазин палочек? — мне очень не нравился его тон, что-то подозревающий, и взгляд выискивающий, поэтому я поспешила успокоить Марволо. — Сразу говорю: нет. Моя палочка не сломалась. А зачем я здесь была, ты узнаешь позже. — Ладно, — он как-то довольно быстро согласился. — Слушай, ты слышала, что выпустили Грин-Де-Вальда и Сириуса Блэка? — он перевёл тему, но мы, буквально, продолжали говорить обо мне и что-то мне подсказывает... — Конечно слышала, это во всех газетах. А что? — Да, говорят, что их один адвокат «выпустил». — Что за адвокат? — Новый адвокат. Только первые дела, а такие громкие. Да, и о внешности столько слухов, — он как-то недовольно прикусил губу. — Ну, и? — я выжидающе посмотрела на него, а Том только сложил руки на груди, повернул голову и стал смотреть на другой конец улицы, в своей манере говоря: — Ничего. «Ангел во плоти!» «Бледная как снег, волосы — ещё белее!» «Яркие голубые, нет, лазурные глаза!» — говорил он, передавая слова тех, с кем он, видимо, об этом говорил. — Как… Я? — спросила я, изменив внешность, и усмехнулась на реакцию Марволо.       Том повернулся и, сощурив глаза, выдохнул, прикрывая глаза. — Ну, отлично. Я как знал. И зачем тебе это? — он был чем-то недоволен. — Ты ещё при мне говорила о Грин-Де-Вальде. Думала об их с Блеком освобождении? — Что? А что плохого? Я просто хотела помочь. — Помочь? — неверяще переспросили у меня. — Один не заслуживает этого всего вообще, другой сел вообще из-за того, что кому-то не понравились его «идеи». — И ты решила всем помогать, — прозвучало, как утверждение. — Да. А что такого? И вообще, откуда ты узнал, что Блэка отпустили? Ты ведь не читаешь газеты и это только час назад случилось, может ещё меньше, — теперь я сощурила глаза и смотрела в упор. — Ладно. Да. Я понял, что это ты, потому что следил через других за Грин-Де-Вальдом, ведь ты никогда просто так ничего не говоришь, и я решил проследить за ситуацией. И поэтому здесь, — читаю между строк: «Я волновался». — Но и за книгами я тоже пришёл, ведь я тебе не вру! — Отлично. Весело. И зачем ты за мной «приглядываешь»? Думаешь сама не справлюсь? Так… Похоже это риторический вопрос. Тогда, зачем сейчас ты здесь со мной говоришь? — Хотел узнать причину, по которой ты ввязалась в суды, — он уклонился от прямого ответа, но я и не настаивала на ответе, думала, он вообще промолчит. — Что? Ты о чём? Суды? Одно только слово «суд», на самом деле ничего в нём страшного нет. Мне даже особо с желаниями напрягаться не пришлось. Нечего вообще волноваться — в этом нет ничего такого. Все так полюбили эту внешность, что и так были согласны со всем, что я говорю, как нетрезвые, будто под гипнозом. А остальное выправили сами желания. — Этих двоих не смогли бы так просто отпустить, — скептицизма в голосе много, но Том и сам прекрасно понимает, какие у меня возможности. — Да. Внушение. Но только по части Геллерта. Теперь внушу всем то, что Блэк — не преступник. — Только не мне. Я отлично это знаю без влияния.       Я и вправду внушила это всем, кроме Тома, ведь в том, что было с Сириусом, виноват как раз он. Мы молчали, и я решила уйти. — Ладно, мне нечего больше сказать на эту тему. До первого сентября, Том, — кинула я и сразу оказалась дома.       Ничего такого на самом суде и не было: Сириусу выплатили деньги за то время, которое он провёл в страшной тюрьме Азкабан по ошибке доносчиков и судей. Я была довольна тем, что все добровольно признали Сириуса невиновным и сами предложили компенсации, хоть и понимают, что это не особо-то поможет.       Вот теперь я сделаю то, что решила и… Я увижусь с родителями. Лишь одна попытка, которую я даю и им, и себе. А дальше, как пойдёт.       При мысли о возвращении в мой «родной» мир, меня пробрала дрожь. Пока я тут — книга о Гарри в моём мире меняется. Я только надеюсь, что родители не особо следят за этим, хотя сложно за этим не следить, ведь это начинают обсуждать на каждом углу.       Как только я собралась с духом, то сразу же переместилась в свой мир, к родителям в дом, пока не передумала и не накрутила себя ещё больше. Я прошла в зал, откуда доносились их голоса. Быстро вернув себе нормальную внешность, я прошла к родителям. — Мама, папа, здравствуйте, — сказала я ровным голосом, а на меня только как-то странно посмотрели. — Здравствуй, — неохотно ответил мне отец, а мать вообще промолчала. — Что же тебе надо? Год прошёл, а ты уже, похоже, лет сто прожила? — с какой-то желчью в голосе спросил он. — Смешно и глупо. Я просто возобновила действие времени на меня. Мне скоро исполнится шестнадцать. — Ждёшь поздравлений? — отстранённо спросил отец, а мама опустила голову. — Нет. От вас — нет. У меня появились люди, которые меня ценят. От них я действительно ожидаю этого, — я честно ответила, не думая о том, что могу этим «обидеть», ведь я действительно счастлива с новыми друзьями и хочу это показать, но желчи в его словах похоже не убавится. — Люди из выдуманной «сказки», — язвительно уточнил он, для себя. — Зато они относятся ко мне по-человечески и по-настоящему ценят как подругу, в отличие от моих любимейших родных, теперь только по крови, родителей, которые меня ненавидят за то, что я не живу по их указке, — теперь я не могла сдерживаться, ведь видела, как нахально со мной общается собственный отец, не ставя меня ни во что, потому я ответила также, как он. — Прекрасно. Желаю наилучшего в сказке, — рыкнул отец, и тут я не выдержала.       Я пожелала стать сильнейшей волшебницей, и это действует везде, но я не просила ещё мою силу подчиняться мне полностью, она сама выходила из-под контроля. Теперь воздух вокруг меня полыхал белым пламенем, но мне совсем не до этого… — Демон, — высказал мне отец, немного испугавшись. — Бездушный, — кинула я и подошла ближе к маме, успокаивая пламя. — Мама, почему ты даже не хочешь посмотреть на меня? Я так тебе противна? Я ведь твоя дочь... Как ты можешь ненавидеть меня, ведь я ничего плохого тебе не сделала?       От собственных слов больно закололо в сердце. Я сдержалась, чтобы не заплакать, ведь сейчас я слишком эмоциональна, но тяжело выдохнула. Я потянулась к волосам мамы, чтобы коснуться рукой её головы, но меня резко остановили её слова. — Нет, не так. Просто… Нам важно, чтобы у нас был тот, кто всегда будет рядом. Кто будет думать только о нашей семье… — Что?.. — я пока не понимала ничего, и эта пустота в голове, лучшее, что я могла сейчас чувствовать. — Мы решили усыновить мальчика, раз у твоей мамы проблемы с этим, — громко ответил отец.       Пламя всколыхнулось у меня за спиной, как хвост. Я почувствовала, как в груди всё сжалось и заледенело. Даже не чувствую своего ритма сердца, хотя всегда его ощущаю, как бы слабо оно не билось. — Ясно… Вы хотите ещё кому-то жизнь сломать? — неожиданно даже для себя грозно спросила я. — Нет. Этот мальчик с самого раннего возраста мечтает стать военным.       Ясно. Действительно. Чуть-ли не замена мне… Но я сама во всём этом виновата. — Ясно, — холодно, спокойно, с болью выдала я. — Аманда, я… — мама хотела что-то сказать, но отец ей не дал. — А теперь уходи. — Откуда? — спросила я и, наконец, посмотрела в глаза моему отцу. — Из моего дома?       Он очень удивился, ведь он понял, что я смотрю на него, с отвращением. Да, пускай знает, что мама поддержала бы моё решение пойти своей дорогой, а не быть как они, если бы не он, настаивающий постоянно на своём. Ей ничего не оставалось, кроме как согласится, ведь люди вроде него не терпят отказов. — Ладно. Отлично, — ураган эмоций резко исчез, оставляя пустоту в груди. — Я искренне желаю, чтобы мальчик вырос хорошим человеком не смотря ни на что, и вы не выбросили его из своей жизни, если его взгляды на эту «жизнь» изменятся со временем, — сказала я, уже совсем спокойно произнося каждое слово.       И снова мама только захотела что-то сказать, как отец тут же её перебил. — Нет. Мы точно воспитаем его таким, каким он должен стать. — Да? Я, значит, дрессировке не поддаюсь. Точно. Вот только мне даже его немного жаль, — я искренне жалела того мальчика, что попадёт к ним. — Ты сама ушла от нас, — заявил отец, и я наконец не сдержалась, почувствовав резкую боль. — Молчи! Ты, слепое существо! Ты постоянно только принуждал меня к чему-то, а я должна была терпеть это? Я не моя мама — я не стала бы терпеть тирана из любви и страха! Я сбегала из этого мира, потому что вы меня во всём ограничивали, и мне надоело всё это. Вы делали мне больно! Вы не были настоящими родителями никогда! — Были! — резко ответила на мои слова мама, и я слышала в её голосе столько боли, в которой я виновата, ведь согласилась с их условием никогда не влиять на них самих желаниями, а теперь из-за этого мама страдает. — Чт… Ты была родителем, мама, но не он. И раз уж я вам совсем не нужна, то я, пожалуй, появлюсь в вашей жизни ещё лишь раз. И то не в вашей. Я пообщаюсь с мальчиком. Не важно когда. Мне важно знать, что с ним всё будет хорошо. Я не поступлю так низко, как мог бы мой отец — не отберу у вас дом, который вы получили благодаря мне, не уволю с должности, которые вы также получали тем "желанием", за которое меня проклинаете, не стану возвращать вас к лучшему времени потому, что вы сами сделали выбор — против всего этого лучшего, против собственного ребёнка. И как бы я не корила себя за детское обещания, я буду держать его до конца жизни на зло вам: не вмешаюсь в вашу жизнь, но если будет надо, помогу тому ребёнку, которому не посчастливится оказаться у вас.       После этих слов я оказалась в какой-то серой комнате, без окон, дверей, без всего. Я просто упала на пол и лежала, смотря в никуда. Всё, что вокруг, мне сейчас было не важно, ведь голова совсем не работает.       А чего я ожидала, прийдя к ним? Чего я ожидала от этой встречи? Но это так обидно и больно… Я пыталась как-то им помогать, дать всё, что могут дать дети своим родителям. И любовь, от которой осталось только горькое послевкусие — плохие воспоминания о раннем детстве и школьном времени, ведь с самого начала они забирали у меня по кусочкам эту любовь к ним, своими поступками, отношением. Вернее, чаще всего делал это папа, а мама от непонимания, что же ей делать. Я, до их слов об отречении от меня, всегда старалась показать им, что тем не менее, чтобы они не делали, я считала их своими родителями. Но не теперь. Мама — её я всё ещё считаю своей мамой, но папа — это родитель, которого лучше бы не было, он просто уже не мой отец, хотя никогда нормальным отцом даже мне не был.       После этих их слов о мальчике, я уже почти ничего не чувствую. Теперь, я просто лежу, без мыслей в голове. Все мысли пронеслись со скоростью света в голове и исчезли. Просто пустота. Я вообще себя не ощущаю.       Не знаю сколько я так лежала, но в какой-то момент комната полностью стала чёрной. Тогда я начала вспоминать всё, что могло связывать меня с родителями, всё, что о них действительно могло напомнить. Картинками проносилось всё, что я помню. Вообще всё. К концу всё вокруг меня побелело, а когда я мысленно дошла до того момента, что происходило сегодня в доме родителей, комната разбилась, и я стала куда-то падать. Я закрыла глаза, а очнулась уже в кресле, в своём кабинете, и передо мной на столе лежал дневник Тома. Я чувствовала себя очень странно, поэтому включила телефон, который лежал на краю стола, чтобы просмотреть время. 13.40. Но дата… Прошло четыре дня. Четыре?       Когда я вспоминала моих друзей, падая куда-то, я почувствовала радость, облегчение, свободу и тепло. Я всё это прочувствовала и поняла, что, в каком бы мире я не была, в этом мире, прожив лишь год, я была счастливее, чем за всю мою жизнь. Тогда я и поняла, ради чего мне стоит жить сейчас, если не ради родителей, ради которых жить уже не имеет смысла. Им это не нужно, им не нужна моя жизнь. Мои переживания обо всём этом… и врагу не пожелаешь.       Я сидела и смотрела на дневник передо мной. Мне очень хотелось открыть дневник и попробовать пообщаться с Томом из прошлого. Я уже положила ладонь на обложку, но почему-то остановилась.       Я ведь решила, что начну писать с начала учебного года, но что мне мешает начать сейчас? Зачем я принципиально решила именно с первым днём сентября? Это ведь не важно.       Я до крови закусила губу, пытаясь сдерживать злость, которая вспоминалась вместе с образами отца и его слов, резко открыла дневник, пытаясь забыть всё, взяла его в руки и быстро пролистала все страницы, которые были мягкого бело-жёлтого оттенка, без пятен, ровные листы. Я открыла самую последнюю страницу, и на столе появились перо и чернильница. Ровным почерком я вывела:

«Здравствуй, Том. Можно ли с тобой пообщаться?»

      Глупо, но менять написанное не стану; чернила уже исчезают в бумаге, и через пять секунд, ниже моей строчки, выводится:

«Ты уже общаешься со мной, девочка. Зачем ты взяла этот дневник?»

      Я только усмехнулась на это и ответила.

«Я знаю кто ты, я знаю, что тетрадь — крестраж, я знаю, что ты — часть души, я знаю, как ты живёшь — за счёт силы пишущего.»

      Следом, гораздо быстрее, чем писала я, вывелось:

«Правда? Девочка, что же тебе нужно, и зачем взяла дневник, зная всё это? Те, чьей силой я питался, постоянно выливали на меня свои проблемы, но хоть и так, я питался их силой. Если ждёшь от меня помощи и сочувствия, то знай, что дневник — не лучший выбор.»

      Ведь и правда? Зачем я начала писать? Хотела рассказать ему что-то? Нет. Я просто хотела хоть как-то, с кем-то пообщаться прямо сейчас, но не говорить. Мне казалось, будто мой голос исчез, но хотелось сохранить эту тишину. Мне не было важно, что я буду говорить, я просто зацепилась за шанс почувствовать, что всё вокруг настоящее, ведь я перестала что-либо чувствовать, и мне было просто необходимо как-нибудь доказать себе, что это реальность, что я всё ещё жива. Хоть и всё в моей жизни нельзя назвать реальностью.       Я решила, что расскажу всё этому Марволо.

«Я и не собиралась на тебя что-то выливать. Мне всегда проще всё держать в себе или выпускать как-то, но чтобы другие не знали. Я попросила этот дневник у тебя, Реддл. У того тебя, который из-за своей идеи стать самым пугающим, устрашающим и самым могущественным магом, коим ты и был, чуть не загубил себя. Ведь каждый антагонист должен быть повержен протагонистом.»

«Правда? Что же со мной сейчас?»

      Мне показалось, что он писал это с полнейшим спокойствием и верил мне сразу, не собираясь узнавать то, что было бы логично спросить сейчас. Почему-то он не стал этого делать, но я не стала спрашивать, откуда ко мне такое доверие.

«Теперь ты выбрал другой путь, но также путь великого и могущественного мага, но не убивая при этом «грязнокровок». Это, конечно, ужасно, но должна сказать, что то, что ты задумал, не осуществилось бы так, как ты задумал. И близко не так. Я знаю это слишком точно.»

«Откуда, девочка?»

«Прошу прощения, только поняла. Слишком я была взволнована, вот и не представилась. Мне пятнадцать лет, меня зовут Аманда Либерти и я — девушка из другого мира, где всё, что происходит в вашем — лишь милая история, сказка, написанная обычной женщиной, с прекрасной, потрясающей фантазией.»

«Как это глупо. Не лги.»

«Странно для тебя же, но тебе я ещё ни разу не солгала. И это всё можно доказать, Том.»

      Я закрыла дневник и пошла в гостиную. Положив дневник на диван, я стала напротив и лишь подумала о том, чтобы Том из крестража временно стал человеком, и передо мной в секунду появился Марволо шестнадцати лет в своей форме слизеринца. — Здравствуй, Том. Как видишь, я не вру.       Он удивлённо осмотрел себя, потрогав свои волосы, одежду, и встал, в шоке смотря на меня. — Что… Как ты это сделала? — Я не применяла магию. Моя сила — желание. Я могу лишь пожелать, и желание исполнится, каким бы оно ни было. А сейчас — ты передо мной. Но это временно. Ведь ты — лишь часть своей же души и тебе просто нельзя получить тело, ты иногда будешь становиться призраком. Это очень жестоко, но сможешь общаться ты лишь со мной, Томом, и вряд-ли, но с Гарри… — я задумалась. — Значит, если ты не врёшь, то ты то, что называют Богом? — скептически спросил он, обводя меня взглядом.       Я осмотрела себя. — О, неужели я вернула свою настоящую внешность? — невольно спросила вслух, ведь я была совсем немного ниже шестнадцатилетнего Тома, ко мне вернулась внешность пятнадцати лет. — Извини, Том. До этого были кое-какие проблемы. Но о том, что ты сказал… Нет. Глупости. Я получила эти способности в восемь лет. Просто повезло. Хотя я родилась в том мире, где магии нет вообще, и есть только вера в Бога, который может почти тоже, что могу я…       Странно сравнивать себя с Богом. — Да, странно, — видимо, я снова сказала это вслух. — Но я, кажется, верю тебе, — уже более уверенно и без удивления заключил он, всё ещё осматривая себя. — Жаль, что мой круг общения, так сужен. — Но что поделать? Ты от этого общения питаешь свой крестраж, и давать дневник кому-то опасно именно по этой причине. У меня сила безгранична, ведь я так пожелала, чтобы было проще находиться в вашем мире. Я могу сразу сделать тебя таким, каким ты бы хотел себя видеть, но это опасно, и, думаю, что ты понимаешь почему. — Не держи меня за дурака, раз знаешь меня. — Да. Я знаю почти всю твою жизнь, от начала и до конца. Интересно, а на тебя действует то мое желание? — я снова задумалась. — Что? — Я пожелала, чтобы Том не мог мне врать. Отразится ли это на тебе? — А что такого? — Так, самое простое, и я сразу же пойму, — я стала прямо и смотрела ему прямо в глаза. — Ты когда-нибудь влюблялся?       Да, звучит этот вопрос совсем непросто, но по ответу я сразу всё пойму. — Нет. Зачем мне это? Я не знаю этого чувства и ощущения, — он ответил так, как обычно разговаривает, в своей манере: вальяжность в голосе, уверенность и капля дерзости в тоне с раздражением, будто отмахнулся, но главное я будто видела его мысли, и что сейчас он точно не врёт. — Да. Работает, — уточнила я и отошла немного.       На его лице проскочило недовольство и слабое волнение. — Ну, что ж… Том, может показать тебе мои воспоминания о тебе, которого знаю я? Так ты сразу многое поймёшь.       Он просто кивнул, думая о чём-то своём. Я коснулась его плеча и будто увидела в его глазах отражение всех тех моих воспоминаний, которые захотела показать. Когда я проследила самые последние — каникулы, встреча на Косой аллее — убрала руку. Парень слегка отшатнулся, положив одну ладонь себе на висок, а другой оперевшись о подлокотник дивана. Он, недоумевая, смотрел на меня так, будто всё понял, но не мог принять увиденное. — Неужели? — спросил он.       Теперь он и знает то, что было бы, если бы он стал тем, кем желал, и я увидела какое-то слабое отвращение и непринятие того, что он сейчас увидел. — Что? Неприятно, что изменился теперь? — Это я как раз принимаю. Лучше изменить цели и поставить другую, чем стать всем этим… — он небрежно отозвался, видимо, о внешности и своём поведении Волдеморта в фильмах о Гарри. — Значит, бить за то, что подтолкнула к изменениям, ты меня не будешь? — шутливо спросила я. — О чём ты? — О, ну, я шучу, — я посмеялась с его реакции. — Что плохого? Я даже благодарен, что ты остановила это существо. — Ну, не надо так. Ты же видел, что теперь ты совсем другой. — Да. Немного идиот, но ладно, — он выдохнул. — Какой самокритичный! Видел бы ты, как сейчас относишься к плохим словам о себе! — мне было смешно. — Видел, уже. Так же, как и сейчас. — Ну, да, характер же не изменишь. Хотя, ты стал более весёлым, спокойным, гораздо меньше беспокоишься о своём раскрытии и подобном. По-моему это неплохо, — я села на диван и пригласила его сесть.       Реддл сел рядом, и я вспомнила ещё момент. — Том, вот что же ты сейчас собираешься сделать со своей душой? Я думаю, ты знаешь, что я помогу тебе во всём, только попроси, но крестражи… — Я думаю он скоро объединит нас всех. — Правда? Мы же с ним чуть ли не замуровали крестражи там, где они теперь. — Тогда не будем гадать. — Том, ты уже знаешь, что теперь ты собираешься жить не под своим именем. Джонас Кэролл. — Неплохо. — Да, Томас Реддл, но знаешь, как трудно называть тебя именно Джонас при всех? Зная эту созвучность имени и фамилии. — Уж лучше так, чем совсем другое имя и фамилию. Ведь из них я составил моё легендарное имя.       Теперь я знаю, какой логикой он руководствовался, придумывая этот «псевдоним». Теперь я точно это знаю. — Что ж… Я не буду писать в дневнике слишком часто, но думаю моих сил тебе будет хватать. Хотя… У меня, кстати, есть одна идея. — Какая? — Могу сделать тебя телесным практически на всё время, а общаться в любое время мы сможем через твой дневник, их будто станет два, но нет, я просто свяжу предметы между собой для общения. — Отлично. И где же мне быть? — Ну, думаю, тебя не устроит постоянно сидеть в Тайной комнате. Предлагаю тебе иногда перемещаться: запретный лес, подземелья школы… Но ты будешь гулять почти как призрак. Тебя никто не увидит кроме тех, кого мы обговорим с тобой. — Да. Мило. И зачем ты всё это делаешь? — Ну… Ты — Том. Часть души, часть целого, и, возможно, я всё-таки поговорю с другим тобой, и он решится объединить все осколки. — Значит последишь за мной, потому что я — его осколок? — И да, и нет. Сейчас — ты отдельная личность, человек. Просто хочу как-то разнообразить твою скучную жизнь, если тебе это вообще интересно. — Я не против, мне хватит того времени, что я был заперт. Уж спасибо. — Что ж, побудешь ещё недельку в дневнике? Я буду писать, хоть так не будешь скучать. — Ну, мне не привыкать. Он встал в ту самую свою позу: оперевшись о стену спиной, скрестив руки на груди и отвернув голову от собеседника, так он показывает своё недовольство. — Думаю, пока мне будет достаточно и тех твоих воспоминаний, которые я увидел, чтобы не скучать. Уж я найду чем себя занять, тебе не обязательно каждый день открывать дневник. — Ха-ха! Ты даже когда ещё учился в Хогвартсе, так своё недовольство показывал? — мне было смешно с этого, я рукой указала на его позу. — Что в этом смешного? Я и сейчас неосознанно так делаю? — Да.       Я обвела его взглядом ещё раз и тут поняла. Я не чувствую того, что сейчас чувствую к Тому, которого лично знаю уже год. Два действительно разных человека: говорят по разному, думают по разному, лишь иногда мысли сходятся. Может и думают по-разному, разное мнение о чём-либо, но ход мысли один и тот же практически. Сравнивая то, что я вижу и помню, я поняла, что здесь чувств нет… Хотя очень странно: когда я прочитала книги и посмотрела фильм, я влюбилась в персонажа Тома Реддла — харизма, поведение, внешность. Почему я испытываю другие чувства глядя, вроде, на того же человека? Для меня это было странным, но я быстро поняла, что влюбилась я по-настоящему, только когда начала с ним действительно общаться. Сейчас же передо мной действительно другой человек. — О чём задумалась? — спросили меня, а я честно ответила, мягко улыбнувшись. — О тебе. О двух, вроде бы и разных душах, личностях, людях.       Он резко выпрямился и подошёл ко мне ближе. — Правильно, ведь мы с ним действительно разные люди, — немного грубо ответил он. — Кстати. Ты не думаешь, что я грязнокровка? — тут я вспомнила про своё происхождение. — О чём ты вообще? — непонимающе посмотрев на меня, мне задали вопрос. — Ведь я родилась у двух абсолютно обычных людей, а «сверхспособности» появились только в восемь лет. — Ты ведь появилась в том мире, где магии нет, так о чём ты тогда? Там ведь все люди обычны, даже не маги и маглы, а один тип людей. — Да. — Тогда о чём ты? — он повторил вопрос. — Да, извини. Глупость. — Аманда, что же ты думаешь обо мне? — задумчиво произнёс он, будто спрашивая у самого себя, наклоняясь к моему лицу, смотря прямо в глаза, пытаясь в них что-то разглядеть.       Я вздрогнула, когда он это спросил, но не отвела взгляда. Он был так близко, что я могла почувствовать его дыхание кожей лица. Я почувствовала что-то странное, когда он задал этот вопрос, будто я что-то заметила в целой картине, но всё ещё что-то не поняла, чтобы сложить воедино. — Что? — наконец, я выдохнула этот ответный вопрос, который уже был адресован точно самому Тому. — Я не узнал то, что хотел, но это всё не так важно сейчас, — он стал ровно и посмотрел сверху вниз, из-под лба и отвёл взгляд, осматривая комнату. — Это твой дом? — Да. Квартира, в магловском Лондоне. — У тебя ведь нет здесь дома? — Конечно. Я из другого мира, но лишь желание, и дом будет, но только отдельно ото всех, а мне лучше и проще как-то ближе к людям. — Понятно. Ну что? Отправишь меня в дневник? — Если так хочешь. Лично я рада пообщаться, ведь это одна из немногих вещей, которые я могу хорошо делать — долго разговаривать. Как раз сама я не знаю, чем себя всю эту неделю занять. По миру путешествовать нет желания, а так я всё уже испробовала. — Может тогда подготовишься к новому учебному году? — Спасибо, что напомнил. А ты, кстати, часто магию вне Хогвартса использовал? — Не помню, чтобы в моё время было такое правило, но… В любом случае я всегда старался быть аккуратнее, когда колдовал за пределами Хогвартса, и использовал другую палочку. — О! Я кажется придумала. Я морально тебя убью, этим, но… — Что? — он удивился и явно даже испугался. — Ничего особенно страшного. Просто моя внезапная идея. Я предлагаю тебе остаться, болтать со мной часами, читать книги, которые захочешь… — Предлагаешь тратить время, составляя тебе компанию? — уточнил он. — Да. Именно, — он сел рядом, когда я это сказала. — Итак, ты выдаёшь очень много информации, но раз тебе так скучно… — Спасибо, — сразу выпалила я, практически перебив. — На здоровье, — ответил он уже посмеиваясь, избавившись от своей напряжённости и холодной серьёзности. — О чём поболтаем? — Ну, ты о себе не очень много рассказываешь, чаще отрывками. Расскажи о твоих годах учебы в школе…       Мы говорили четыре часа, даже пять. Том начал рассказывать о своей жизни от первой встречи с Дамблдором и говорил так, будто помнит всё произошедшее, как вчерашний день — в точности и в мелочах. Вот потом, мы с ним пошли на кухню, и я предложила ему поесть, впервые за долгое его время в дневнике. Он согласился. То, что он пожелал, было на столе, и я ела вместе с ним. Я сказала ему, что я его просто замучаю, потому что, похоже, мне не нужна особо еда и сон, как и ему. Мне только ответили, что пока я ничем не надоедаю, и что из меня вышел отличный слушатель. Вот в этой болтовне мы и провели всю оставшуюся до школы неделю. Чтобы вообще ни в чём не нуждаться, на это время, я стала почти что призраком, который будто и не имеет тела, и это помогло. Я даже начинала путаться, какой день недели, какой день, потому что мы почти не ели, не спали, ведь ни мне, ни Тому это не нужно. Мы только две книги прочитали, и то, когда уже был последний день, тридцать первого августа. Лайб нам не мешала, просто часто сидела рядом со мной под утро, когда прилетала. Том, кстати ничего не сказал о птице, только сказал, что она умная и всё.       Вообще, я узнала очень много о том времени Марволо и о том, что происходило тогда, и какого было учиться в том Хогвартсе, времён его обучения. Он знал всё только до своего откола, только до того дня, когда он стал крестражем. Я, за это общение, так напитала дневник, что было бы трудно вообще вернуть Тома в дневник и запечатать, но только не мне. И всё же я решила, что Тому надо переместиться в Тайную комнату.       Мы вместе оказались в зале со статуей, который был взят из фильма. Всё та же сырость кругом, точь-в-точь. Я спросила Тома про Василиска, и мне ответили вопросом на вопрос. — А ты не боишься больших змей, которые могут тебя убить? — Смешно, нет. А ещё мне был интересен парселтанг и мне очень захотелось знать его, как ты и Гарри. Поэтому нет. — Отлично.       Том стал напротив статуи и произнеся ту же фразу, что и в фильме, он открыл проход для змеи. Он подозвал Василиска, и тот выполз.       Честно, я очень испугалась. Я хоть и понимала, что мне ничего не угрожает, но всё-таки страх — бесконтрольная эмоция, которая будто в крови, и от него никуда не денешься, но можно его ослабить. Когда я подозвала змею к себе на парселтанге, и она подползла, я даже немного успокоилась, ведь поняла, что она меня слушается. — Ну что, Том? Побудешь тут с питомцем Салазара? — Конечно. Куда я денусь? Я подпитался, но от тебя завишу, знаешь же. — Тогда удачи не заскучать, — я ещё раз посмотрела на Василиска, попрощалась на змеином языке и вернулась домой.       Завтра мне нужно будет пойти с Роном к Олливандеру, да и свою новую палочку забрать. Вспомнив об этом, я оглядела комнату, в которой мы с Томом провели почти всё время до того, как отправились в Тайную комнату. Сам Том, проживший столько лет, не брался меня обучать тому, что знает о тёмных искусствах и каким-то особенным заклинаниям из его школьной программы, ведь я и сама могу пожелать и всё буду уметь, но этот… Том, что сохранил память и всего себя в шестнадцать лет, когда его и заперли в дневнике, помнил ещё больше всего на практике, но по школьной программе и вне, всё-таки связанного с школьной практикой. В целом, мы неплохо провели время, и я узнала гораздо больше о его времени.       Думая про самообучение, я вспомнила, как уговорила Тома в конце года снять проклятие с должности профессора по ЗОТИ, и поэтому у нас снова будет Северус. Профессорский состав почти никак не изменится, ну, может, Хагрида профессором сделают, официально. Златопуст — да кому он нужен? Точно не Хогвартсу. И кстати, с ним мне тоже стоит разобраться. Как раз первое сентября, как раз.       С каждым событием, в которое я вмешиваюсь, я всё больше чувствую, как сильно меняю историю этого мира и ощущаю себя значимой. Так я чувствую, что мне хоть где-то, но найдётся место. Но это же и бьёт по мне: а нужны ли были эти изменения жителям мира? Скорее нет, чем да, ведь я чувствую, как мир скоро начнёт раскалываться, а я желаниями и магией самого мира пытаюсь этого не допустить.       Теперь, сидя на диване в своей квартире, я вспомнила, как прочитала Тому письмо Гарри с благодарностью. Он был счастлив и благодарил меня за помощь в деле Сириуса, о котором он даже и не слышал особо. В ответ я послала Поттеру конфеты с запиской «Не за что, Гарри». Ещё мне приходили письма от Драко, Рона и Гермионы. Они рассказывали об августе и спросили, готова ли я к новому учебному году. Я каждому ответила кратко и по существу. Теперь, сидя на диване, я писала письмо Рону, сама, а не как привыкла с магией. Время близилось к ночи, но я понадеялась, что Уизли ответит быстро и также коротко. И мне пришло как раз то, что я ждала.       «Аманда, всё хорошо. Встретимся завтра за час до отправления у магазина палочек. Мне нужно будет поспрашивать продавца, а потом ещё с семьёй хотели куда-то зайти. Папа до сих пор смеясь вспоминает твой визит в министерство! Всё. До завтра.»       Да. Точно. Ведь в один из дней, пока я гостила у Уизли, я отправилась в министерство, уже с другой внешностью и «попросила» обратить внимание на Артура, повысить ему зарплату, давать продвижение по службе. Я ещё тогда внушила всем, чтобы обращались с Артуром, наконец, нормально, при чём все в министерстве. Дальше мистер Уизли сам на работе справлялся на ура, и всё стало гораздо лучше.       Так, немного вспомнив несколько самых интересных дней, проведённых у Уизли, я наконец вернула себе человеческую форму, но оставила возможность жить не питаясь, и легла пораньше спать, потому что всё-таки надо было хоть как-то подготовиться к поездке. Но, как и обычно, мне совсем ничего не приснилось. А я была и сама рада, ведь столько информации в голове держала…       Когда я всё же встала, сразу сделала себя физически человеком до конца, ведь сильные волшебники могут почувствовать, что со мной что-то не так. Не хотелось ещё больше проблем. Потом я перекусила пирогом с чаем и готовилась к новому дню и событиям.       На часах полдесятого. Через тридцать минут я должна быть у магазина. За это время я собрала вещи для перемещения, закрыла Лайб в клетке, оделась в обычную мантию, без нашивок Хогвартса, которую создала. Без пяти я была полностью готова и переместилась, оказавшись прямо у дверей магазина Гаррика, поэтому отошла и стала ждать. Через две минуты я уже заметила в толпе Рона, а за ним и его семью. Причём были все, кроме старших братьев: Билла и Чарли. Даже Перси здесь. Удивительно! И вот они все подошли к магазину. — Аманда! Долго ждала? — спросил Рон, а за ним была Джинни. — Аманда! Я так рада учиться этот год вместе с вами! — она подлетела и обняла меня, а я не могла не обнять в ответ.       Как раз, когда она меня отпустила, все подошли. Тут были и Артур с Молли. — Здравствуй, Аманда. Мы решили поприсутствовать на этом событии. Всем интересно, какая палочка будет у Рона. — сказала миссис Уизли. — Мило. Рада вас всех видеть. Пойдёмте тогда.       Я открыла дверь и зашла, а все за мной. — О! Мисс Либерти! И почти вся семья Уизли! — Гаррик явно был рад их увидеть. — Ваш заказ готов, мисс. — Нет, давайте начнём с Рональда. Он пришёл за своей палочкой. Той, которая подойдёт только ему.       Я отошла от стойки и пропустила Рона вперёд. — Младший из братьев. Отлично. У меня есть для Вас парочка палочек. Думаю одна из них подойдёт и понравится Вам.       Олливандер ушёл к своим стеллажам и достал одну коробку, вернулся и взял ещё одну, но за ним, с полок на стене. Он положил коробки перед Роном и достал первую палочку. — Это — рябина и волос единорога. Попробуйте её, молодой человек. — Гаррик аккуратно отдал её в руки Рону.       Рон выпрямился и взмахнув палочкой направил её на ту самую вазу, которую разбивал Драко год назад. Но цветы из вазы, вместе с водой, просто исчезли. Тогда Гаррик забрал палочку и положил её назад в коробку. — Попробуйте эту. Она должна подойти. — сказал мужчина и протянул Рону вторую палочку.       Я усмехнулась и сказала Рону, похлопав его по плечу. — Это точно твоя палочка, Рональд. Это ведь ива и волос единорога. — я забылась и сказала ему это.       Все удивлённо посмотрели на меня, даже сам Олливандер. Но я лишь смотрела на руку Рона, в которой он неуверенно держал палочку. Но вот он взмахнул ею, и вода с цветком снова появились в вазе. — Да. Мисс Либерти права, мистер Рональд Уизли. Это Ива с волосом из хвоста единорога. И вам очень подходит эта палочка. Вряд-ли вы ещё когда-нибудь найдёте ещё более подходящую палочку, чем эту. Пользуйтесь ею и ни о чём не беспокойтесь, — заверил Гаррик.       Я достала мешочек с золотыми монетами и отдала Рону. Он взял их и положил на стол продавцу. Когда все собирались выходить, их остановил Гаррик, и я немного заволновалась. — Подождите немного. Я думаю, что займу немного вашего времени. Мисс Аманда, для меня это честь — делать подобную палочку для такой могущественной волшебницы как Вы, — улыбаясь сказал он и достал из-за прилавка коробочку красного цвета, перевязанную чёрной с золотой каймой лентой.       Он развязал аккуратный бантик и снял верхнюю часть коробки. Доставал палочку он так, будто боялся разбить. — Мисс, Вы не сказали из чего именно хотите, чтобы была ваша палочка, поэтому я взял выбор на себя и надеюсь не ошибся. — он отдал палочку мне. — Это горный хрусталь. Но он гораздо прочнее и твёрже чем обычный, он практически как алмаз.       У меня в руках длинный, сужающийся к концу кристалл хрусталя с заметным, но не особо большим, количеством воздуха внутри, как пузырь, вдоль всей палочки, тонкий как иголка внутри, но это воздух. — Что? — Уизли были очень удивлены, а Рон уточнил. — У тебя ведь была своя палочка в прошлом году? — У меня появлялись некоторые проблемы, когда я пользовалась обычной палочкой… Ведь сила палочки велика, а у меня и своя магия. В итоге я управляла и тем, и другим, но это трудно. Тогда мне труднее сдерживать свою силу, которая не подчиняется палочке, а только мне самой… Поэтому я помещу её часть сюда, — я взмахнула артефактом, на котором все задержали своё внимание. — Неужели? Поэтому ты отказалась от дуэли с Эриком Пастэ́ром? — спросила Джинни. — Какие познания, — я была немного удивлена. — Да. Я могла его действительно травмировать простым экспеллиармусом. Приходилось или не использовать свою силу, или не использовать палочку, просто подчинять её и не пользоваться её магией. — Ясно, — выдохнул Перси. — И ещё палочка у тебя то замерзала, то горела, — напомнил Рон. — О! Мисс Аманда, это из-за того, что ваши силы входили в диссонанс, но не пытались друг друга вытеснить, просто сталкивались. Видимо они настолько разные, что палочка не могла себя контролировать, — высказался мужчина, а я внимательно его слушала. — Но это слишком большая редкость.       Я немного отошла к стеллажам и нормально взяла палочку в руку, я направила её на ту вазу, если что случится, и попробовала желанием поместить в этот кристалл часть магии… По ощущениям у меня будто заморозилась рука и я её почти перестала чувствовать, а потом резко почувствовала её и от пальцев к палочке прошёл зелёный свет. Он начал проникать в палочку, а потом стал меняться в цвете. Туда будто влили радугу, которая постоянно перемешивалась и в конце концов стала белой с голубым светом. Это было похоже на снег, а потом он растаял и больше не стало видно этой полости в палочке, залитая водой она стала вся прозрачная. Когда всё прекратилось, я опустила палочку. — Вы молодец, что вовремя обеспокоились проблемой и решили её. Теперь Вам действительно станет гораздо удобнее и безопаснее колдовать.       Я положила кристалл в коробочку, и ко мне подошла Джинни. Я только расплатилась, забрала коробку, и мы все, попрощавшись с мастером, вышли. — Это было классно! — высказалась девочка, и с ней все согласились. — Ну что, Аманда? Теперь все в школе обзавидуются! — весело решил Джордж и братья его поддержали. — Ни у кого нет подобной палочки! — Только будь аккуратнее с ней, — попросил Перси. — Что? Она не разобьётся — крепче алмаза. Ну, а сила... Теперь точно проблем не будет! А если надо, то я её заколдую, все будут видеть мою бузинную палочку, шуму меньше будет. И вообще: тут ваш брат получил свою палочку! Да какую — Ива! — Спасибо, Аманда, — сказал Рон, слегка смущённо, идя рядом. — Ну, брата мы постоянно видим, а тебя реже, — высказался Фред, и я, развернувшись, дала лёгкий щелбан ему, проходя дальше. — Ай! — Семья для вас должна быть превыше всего. Уж поверьте, что лучше вам беречь близких сейчас, чем страдать из-за их потери потом, — грубо сказала я. — Мы знаем, — ответили близнецы в один голос. — Вот и хорошо.       Мы с Уизли зашли ещё в два магазина, которые остались в списке по покупкам для Джинни к школе, (ведь палочку ей купили ещё летом) а потом, проходя дальше, увидели… Златопуста Локонса.       Молли Уизли была очень рада, увидеть его и хотела получить автограф. Я вспомнила начало второго года Гарри в фильме. Да уж…       А Златопуст и рад — раздаёт всем автографы, он знаменит и многими любим. Вот только получил он всё это не честным путём. И проблема в том, как он всё это получил… Он наживается на чужом труде, а это просто возмутительно. Обманщик, бездельник, никчёмный человек. Он бесил меня всем своим видом и самим существованием.       Я стояла оглядывая его раздражённым взглядом, и тут он заметил меня, ведь я стояла почти впереди всех. — О, мисс, Вы за автографом? — Нет, — ровно ответила я и подошла к нему поближе. — Да простит меня Том, — громко сказала я и, быстро направив на мужчину палочку, будто протыкая Локонса, вытянув руку вперёд, произнесла. — Verum!       Оранжево-жёлтый туман окутал Локонса, а потом резко растворился. — А теперь, Златопуст, ты всё расскажешь… Как пишутся эти книги, как ты стал известным, кто ты на самом деле.       В следующие пару минут он сказал всё то, что я хотела услышать. Да, наработки Тома очень действенны, но теперь мне было немного стыдно, что я использовала одно из его заклинаний без разрешения... Локонс рассказал всё и вмиг все собравшиеся стали его обвинять во всём, о чём он поведал: о краже чужих книг и наработок, о том, как стирал память этим несчастным и всю славу забирал себе. Когда действие заклинания прошло, он недоумевал, что происходит. Ему пришлось поспешно ретироваться, дабы не свершился самосуд народа.       Мы с Уизли ушли из этой толпы и направились к платформе 9¾. Все обсуждали произошедшее, а я молчала и не отвечала ни на один вопрос, хотя мне их задавали больше всего. Когда мы были на платформе, то все, наконец, сделали вид, что забыли о моём «шоу» в том магазине. Все прошли, и мы стали искать знакомых. Фред и Джордж нашли приятелей со своего курса, Перси — также, мы с Роном, Джинни и их родителями стали искать моих однокурсников. Я только тогда и заметила, что все уже в школьной форме, а я нет, поэтому решила незаметно переодеться, когда буду в поезде. Мы прошли дальше, и нам на глаза попались Невилл Лонгботтом, Гермиона, Крэбб и Гойл, Забини, Симус, Драко и Джонас. Гарри нигде не было видно, но я не так беспокоилась об этом, потому что есть другая более важная для меня сейчас причина для волнения.       Джонас общался с Люциусом и Нарциссой. Я вдруг побоялась, что старший Малфой рассказал Драко, кто такой Кэролл. Мурашки прошлись по телу от такой мысли. — Рон, я к вам позже подойду… — пролепетала я и пошла в сторону Драко.       Когда я подходила, услышала, что они разговаривают о предстоящем годе, об отметках. — Надеюсь Вы научите нашего сына многому. — Малфой старший говорил так, будто непонятно что перед собой видит, он почему-то был слабо, но напуган. — Здравствуйте, госпожа Нарцисса, господин Люциус, — я обратилась к ним, а потом к своим друзьям. — Драко, Джонас, всё в порядке? — Да. Да, всё отлично, — неуверенно ответил Дрей. — Да, всё хорошо, Аманда, — ответил Том. — Ладно, извините…       Лучше бы я не влезала. Я же даже не знала что сказать, поэтому сразу почувствовала себя лишней. Я отошла от них, осмотрелась и, наконец, увидела Гарри. Он пришёл позже, после нас с Уизли. Его провожал Сириус, и я подошла к ним. — Аманда! — Гарри сразу меня обнял, и я его изо всех сил, но стараясь сильно не душить. — Я рад тебя видеть! Спасибо за всё, что ты сделала, правда, — он отпустил меня, и я смогла поздороваться с Блэком. — Приветствую. Сириус, Вы пришли проводить Гарри? Ну, что, вы решили? Будет ли Гарри к Вам ездить? — Да. Я ещё заберу его к себе на осенних каникулах, — улыбаясь ответил он. — Спасибо тебе, Аманда.       Я была рада видеть этих двоих вместе. Сириус мог растить Гарри, если бы не тот суд. Но теперь они снова вместе, и Сириус, наконец, может участвовать в воспитании и жизни своего крестника. Со стороны они тоже выглядят как настоящая семья, будто чем-то похожи. Только сейчас я понимаю, какой ошибкой было забыть про Сириуса в тот день, когда Гарри отдавали семье Дурсль. Нет, сама себе лгу. Я помнила о нём, но боялась слишком изменить историю, поэтому не позволила себе освободить Блэка. — Ты не видела Драко? — спросил Поттер. — Да, видела. Он и Джонас говорят с Малфоями старшими. — Ясно. Лучше не мешать, да? — в ответ я кивнула.       Я пригляделась к людям в толпе и нашла ещё пару знакомых лиц. Луна, Панси Паркинсон и девочка с Когтеврана, которая столько натворила в прошлом году… Но мне главнее всего, что в этом году к нашей компании могут присоединиться Луна и Джинни. Я нашла взглядом Джинни и подошла к ней. — Ну что, Джин? Это твои новые подруги? — мягко и с улыбкой спросила я. — Да. Это Артурия, а это Жанетт. — О, мило. Привет, меня зовут Аманда Либерти.       Как только я назвалась, девочки удивлённо посмотрели на меня и, даже немного испуганно, отошли на шаг от меня. — О, видимо, вам про меня только плохое рассказывали, — я хотела перед ними оправдаться, но мне ответили. — Нет. Но ты очень сильная, и мы тебя боимся. — Неужели? Ну и почему? Вы и Гарри боитесь? Гарри Поттера? Он ведь тоже могущественный волшебник. А Джонаса Кэролла? — А что я?       Сердце в пятки ушло, от испуга. Джонас стоял рядом со мной, и я даже не заметила, как он подошёл. Почему вообще? — Ничего такого, Джонас. Меня просто боятся, потому что "я — сильная волшебница", — кратко пояснила я. — Мда… И как нам смыть твою репутацию пугающе могущественной волшебницы? — спросил Кэролл, смотря на этих двух девочек. — А не надо. Мне мнение общества безразлично. Не хотят общаться со мной, а бояться — флаг им в руки. Но вот, что важно, Джонас, знакомься — это Джинни Уизли. — Приятно познакомиться, — сказал он, стараясь выглядеть более дружелюбно. — А это тот самый Джонас? — неверяще спросила она. — Аманда? — позвал Кэролл, а я и сама особо о нём не рассказывала, поэтому лишь пожала плечами. — Мне братья много о Вас и о Аманде рассказывали. Но Аманда всё равно лучше! — высказалась Джинни и обняла меня.       Я обняла её в ответ, уже привыкла обнимать всех, и хитро посмотрела на Кэролла. Джонас удивлённо смотрел на младшую Уизли, слегка возмущенно дёрнув бровью. — Сложно не согласиться, — уже спокойно подтвердил её слова Кэролл, кивнув, когда меня выпустили из объятий. — Это однокурсницы Джинни, — я решила представить наблюдающих девочек. — А они сами не могут представиться? Или так тебя бояться, что языки поотсыхали? — почему-то Том стал чуть грубее разговаривать. — Меня зовут Артурия Эйнсворд, — резко отозвалась одна из девочек и замолчала. — А меня — Жанетт Роил. — Мило, — ответил Кэролл натянув улыбку и почти сразу отвернулся. — Драко! — он позвал Малфоя, который стоял и о чём-то говорил, с… Паркинсон?       За год она так и не сказала ему то, что хотела. Мы стали лишь более-менее приятелями, но дружить со мной она явно не хочет, а мне как-то это и не было важно. — Иду! — Драко прибежал и стал рядом со мной. — Трио Слизерина, — вдруг сказала Артурия. — Нет. У нас квартет. Вот и где Поттер? С Блэком ещё? — я спросила у Малфоя, а он только плечами пожал. — Ладно. Джинни, не хочешь познакомиться с ещё одной своей однокурсницей? Луна Лавгуд, — я указала ей рукой на девочку, стоящую неподалёку от нас у поезда.       Луна разглядывала поезд, а потом просто стала смотреть будто в пустоту. — Луна! — я позвала её по имени, и она посмотрела на меня.       Я подошла к ней, и все пошли за мной. — Мы знакомы? — спросила она отстранённо. — Нет, но я о тебе слышала. Познакомимся? — предложила я. — Конечно. Я — Луна Лавгуд. А вы кто? — она обратилась ко всем. — Меня зовут Джонас Кэролл, второй год, Слизерин, — первым ответил он. — Джинни Уизли, первый год.       Все начали называться по примеру Тома и я тоже. — Драко Малфой, второй курс, Слизерин. — Артурия Эйнсворд, первый год. — Жанетт Роил, первый курс. — Аманда Либерти, второй курс, Слизерин.       Я сразу немного поспрашивала Луну о её первых впечатлениях и ожиданиях на счёт предстоящей учёбы, но она во всём была не уверена и отвечала как-то размыто. Позже к нам подошли Гарри и Рон. Фред и Джордж уже были в поезде со своими знакомыми, Гермиона общалась с девчонками с других факультетов. Мы тоже пошли в поезд и нашли себе целое купе. Артурия, Джинни, Жанетт и Луна пошли искать себе отдельное купе, а мы с мальчиками сели в своё и понадеялись, что Рон и Гермиона нас сами найдут.       Позже эта парочка действительно нас нашла и осталась с нами. В этот раз мы говорили всю первую часть поездки, а вторую просто читали учебники. Вообще, говорили мы о том, кто что делал на каникулах и что собирается делать в этом году. — У нас с Джонасом снова пари. — Да. Мы много чего придумали. — Владение музыкальными инструментами. — Лучшая песня и вокал. Не знаю зачем согласился. — Лучшее перевоплощение. — И популярность. Почти как в прошлом году. — И в чём суть? — Драко не мог понять зачем нам всё это. — Просто так. Разбавить атмосферу учёбы чем-нибудь. Чтобы было повеселее. — А спорите на что? — Гарри было интересно, ведь в прошлом году было на желание и на интерес. — На желание. Снова, — ответила я, и Гермиона сразу вспомнила. — А какое твоё желание исполнил Джонас в том году? — Я отложила желание на этот год. Я же не ребёнок, чтобы впустую потратить желание на что-то вроде «предложи вон той девочке встречаться». Нет. Я загадаю что-нибудь нормальное, не потрачу просто так.       На эти мои слова Том как-то ужаснулся или удивился, было сложно понять.       Потом мы говорили вообще о происшествиях на каникулах. И я не знала, что так прославилась в роли адвоката, хотя стоило ожидать, я ведь Сириуса оправдала и Геллерта выпустила. — Говорят она очень красивая! Я видела её фото в газете. — О, а я с ней говорил, — вдруг сказал Джонас и сощурив глаза, смотря на меня, продолжил. — Ничего особенного. Только внешность слишком странная и всё. — Правда? Ты с ней разговаривал?! — Рон был в шоке. — Да, — просто ответил Кэролл и посмотрел на Гарри. — То, что она сделала, намного интереснее, чем она сама. — Кстати, как её зовут? — спросил Драко. — О, Шейли Кельсон, по-моему, — напомнила Гермиона.       Мне удалось перевести тему, но потом уже просто не было ничего интересного для обсуждения, и все решили начать что-нибудь читать.       Тишина и перелистывание страниц, очень странно, но мешали. Я даже пару раз выходила, и как раз тогда магией уже была в форме Слизерина. Когда я зашла, Том просто смотрел в окно, как и Драко. Они оба не знали чем заняться, а болтать уже совсем не хотелось.       Тогда я вспомнила, что давно не слушала музыку, уже почти год, и я не понимаю как, ведь раньше часто спасалась только благодаря музыке, а тут я вообще ничего не слушала из того, что так люблю целый год. А теперь как раз хотелось выбрать песню, чтобы спеть её и победить Тома. У меня в руках был мой mp3-плеер и наушники. Перерыв половину своей музыки я поняла, что у меня или нудятина, грустные песни с таким же текстом, или рок с сильным текстом — другого не дано. И я нашла пару песен, которые я могла бы исполнить сама.       Чтобы хоть чем-нибудь себя занять, я решила вспомнить, каким мог быть этот год для Гарри и его друзей. Я вспоминала всё в разнобой, что первое появится, то и вспоминаю. И вот: Златопуст Локонс, нападения василиска на учеников, открытие самой Тайной комнаты, дневник Тома у Джинни, которая выполняет всё, что Марволо скажет, новые ученики, новый способ прибытия к школе. Я очень долго думала о каждой из частей второго года, и действительно прошла пара часов. Последнее из событий я вспомнила совсем в конце поездки. Ехали мы семь часов, а сидели просто пять часов, каждый делал что хотел. Впервые все сидели спокойно и размышляли о своём, читая книги и просто отдыхая морально перед ежегодной суетой.       В один момент мне стало совсем скучно, и я решила сходить в купе к Фреду и Джорджу. Нашла я их быстро, в четвёртом по счёту купе. — Всем привет, — я обратила на себя внимание и попросилась. — Можно к вам? — Да, Аманда, давай.       На одном из диванов сидели близнецы, а на втором девушка и парень, которых я видела иногда рядом с Уизли, но никогда не спрашивала о них. Они на одном курсе и тоже гриффиндорцы. — Можно? — я подошла к девушке, которая села почти с краю, но между ней и тем парнем было много места. — Да, конечно. — она быстро подвинулась, и я села рядом. — Я Аманда Либерти. Никак за год не познакомились. — Точно. Я Корнелиус Ми́лан. А это моя двоюродная сестра — Кайли Лоуренс. — Приятно познакомиться. Они и вправду были немного похожи. У них немного загорелая кожа и одного цвета волосы — чёрные как смоль. У Корнелиуса коричневые с серыми проблесками глаза, а у Кайли они зелёные и тёмные. — Ты как раз пришла, когда мы только говорили про трюки и необычную магию. — Да, ты как эксперт в странностях магии скажи: это прикольно иметь магию без палочки на таком уровне, как у тебя? — Фред чаще меня на что-нибудь провоцирует, а не его близнец, что само по себе удивительно. — Больше да, чем нет. Но во всём ведь есть свои минусы, — когда я договорила, Корнелиус с интересом посмотрел на меня. — И какие же минусы? — Кайли тоже заинтересовалась. — Ну… Её нужно держать под контролем постоянно, даже пока спишь. — Ну, твою силу да, а просто магию без палочки? — спросил Джордж, подключившись. — Я вообще-то говорила про беспалочковую магию. Ещё её легче использовать, но последствия труднее обратить вспять. Путы не развяжутся от обычного заклинания их снятия, потребуется мощная Финита. — Откуда ты… — я сразу перебила Фреда. — Много практики. Магия без палочки не запрещена вне Хогвартса, из-за меня одной не создадут новые правила, а практика под присмотром взрослых, всё-таки практика. — Можешь что-нибудь показать? — Фред, вот тебе сегодня неймётся… Ладно. Что? — Ну… Что угодно. — Не хотите ли увидеть феникса в живую? — я сразу придумала это, потому что недавно вспоминала про феникса Дамблдора. — Давай.       Я встала, отошла к дверям и развернулась к ним. Вытянув руку, я ждала, пока магия сама всё сделает. Медленно из моей руки стал появляться огненный шар, который раскрылся и из него показался молодой феникс. — Это красиво… — сказала Лоуренс, когда феникс парил кругами почти у потолка купе. — Но что теперь делать, это же живое существо? — На трансфигурации ты это учителям тоже говоришь? Что тогда предлагаешь? Выпустить? Он со мной связан и будет лететь за поездом. — Аманда, а что ты собиралась делать? — На самом деле я его не создавала, а лишь переместила откуда-то. Теперь назад и верну, — на эти мои слова птица села ко мне на ладонь и начала исчезать в ней.       Я посмотрела на девушку и решила спросить. — Я думаю, что ты собираешься стать укротительницей. Так? — Да. А что? — она подумала, что я хочу сказать об этой профессии что-то плохое. — О, нет. Я хоть и в форме Слизерина, но не все слизеринцы зло, как и не все пуффендуйцы спокойны и трудолюбивы, как и не все когтевранцы честны и умны, как и не все гриффиндорцы добры и храбры, — отметила я, и девушка слегка изменилась в лице. — По-моему это достойная профессия, ведь столько магических существ в нашем мире, а мы о них практически ничего не знаем. Укротители приручают их, находят общий язык и могут помочь в исследованиях этих зверей.       Лоуренс даже улыбнулась на мои слова. — А кем вообще кто хочет стать? — мне стало интересно, ведь этих двоих я не очень знаю, а близнецы уже рассказывали, но только сказали про мечту. — Я точно буду укротительницей и исследователем. Даже моя палочка подходит именно укротителям, — гордо заявила Кайли. — А я собираюсь стать Аврором. Хочу бороться со злом и спасать чужие жизни.       Для этого ума много не надо, но отваги, храбрости и совсем бесстрашия надо много. Но Милан явно знает о чём говорит, ведь сказал он это без особой гордости, а серьёзно и чётко, как рассказал про намеченную цель. — Про нас ты знаешь: магазин волшебных вещей, самых разных и интересных, — повторил Джордж. — Что ещё нужно для души? — продолжил и на этом закончил Фред. — У меня же, как таковой, цели нет. Я совершенно не знаю как пройдёт хотя бы этот год, ведь в любой момент может произойти что угодно. Но, если нужно дать ответ сейчас, то, думаю, я буду расследовать дела по волшебникам. Искать преступников, ловить их. — Отличная цель в жизни, — отметил Корнелиус.       Даже при том, что в этой компании было приятно общаться, я чувствовала себя лишней и когда мне надоело это ощущение, я решила вернуться к другим моим друзьям. У меня сложились хорошие впечатления об этих Гриффиндорцах, и я понадеялась, что мы с ними сможем нормально общаться в этом году, ведь это оказались действительно интересные люди. Вот только я уже привыкла к моей компании, где чаще все шутят, веселятся и редко серьёзны. Там же я увидела намеченную цель в жизни и стремление к ней, ничего больше. Ни озорства, ни жажды веселья, ни легкомысленного поведения. Они ведь старше, но что поделать? Как они терпят близнецов?       Когда я подходила к купе, увидела уходящих куда-то Кэролла и Поттера. Я зашла к остальным и увидела спящего у окна Драко, читающую Гермиону и поедающего какие-то сладости Рональда. — Сколько ещё ехать? — я села рядом с Малфоем, но говорила тихо, чтобы его не будить. — Не знаю, может час, может полтора, — ответил Рон, съедая очередной леденец. — Ясно…       Я просто решила повспоминать ещё что-нибудь интересное со второго года из книги. И я вспомнила то, что так не хотела даже и в мыслях упоминать. Зеркало Еиналеж. Но мой мозг зацепился за мысль. Зеркало желаний. А что же увижу в нём я? Какое моё главное желание? Лучше мне об этом не думать, ведь это может сбыться. Пришлось переключиться на что-нибудь другое. И это оказалась мысль о Томе в Тайной комнате с Василиском.       Думаю, что ему там нормально, вот только чем ему там заниматься? Ну, приеду, сразу у него и спрошу. Могу ему книги туда приносить, хотя его магии уже сейчас хватает на перенос книг и артефактов откуда-нибудь, но я могу иногда давать ему свободы и выпускать, как невидимого призрака.       И зачем я только хотела поговорить с тем Марволо? Это конечно было очень интересно и я столько узнала о нём, но ведь теперь я не могу его запереть — это будет нечестно. Надо ещё обо всём сказать Тому, но это я сделаю позже… Я заняла время до прибытия поезда мыслями о том, как обустроятся теперь Сириус и Геллерт. Как они будут жить? Чем они будут заниматься? Я столько надумала, но было интересно, что всё-таки из этого может быть правдой.       Поезд остановился, я бужу Драко и все выходят. В этом году мы поедем на каретах запряжённых фестралами, вот что самое интересное. Когда я вышла, вся наша компания уже почти собралась, и мы только ждали старших Уизли. Когда близнецы нашлись, мы все пошли к каретам. Мы, второкурсники, впервые поедем на каретах до Хогвартса и многие не знают, что кареты запряжены.       Я помнила только несколько людей, которые могут видеть фестралов. Это, возможно, Невилл, Луна и Гарри. Но Гарри увидел тёмных лошадей только после смерти Седрика Диггори. И об этом… Теперь точно никто в Хогвартсе не умрёт. Я прошла к каретам. Уже почти все сели, но вместе со мной стоял Том. Он точно видит фестралов. — Джонас? — Да. Ты их видишь? — он повернулся ко мне, но я не хотела бы об этом говорить.       Да, я была во многих мирах. И в этих мирах многим людям суждено было умереть, но когда они умирали, я успевала… Спасти их. Смерть всегда мне проигрывала. Но тем не менее, я видела смерти тех людей, хоть я их и спасала, а здесь, в этом мире... Джеймс и Лили. — Да. Я их вижу.       Я многое не рассказывала Тому, как и он мне, но теперь, зная гораздо больше о нём, я должна рассказать и о себе, но точно не сейчас. Когда я повернулась к Марволо, то увидела неподалёку Поттера. Он выглядел удивлённым. — Гарри, ты чего? — он смотрел за меня и тогда я поняла. — Подожди-ка, неужели ты тоже их видишь?       Как? Гарри, откуда? — Ну… Да. А что? — Фестралов видят только те, кто видел смерть, — объяснила я и ждала ответа на немой вопрос. — Однажды я приходил на могилу родителей на кладбище в Годриковой впадине и увидел, как кого-то хоронят. Из разговоров я понял, что это была молодая девушка, и я подошёл к людям, чтобы выразить соболезнования, ведь им придётся теперь жить без близкого человека… — И тогда ты увидел эту девушку, но ведь она была уже мертва?       Гарри только кивнул. Оказывается всё так просто? Можно увидеть умершего человека, не обязательно видеть его смерть? Или может быть, Гарри вспомнил в тот момент… Гибель родителей. — Гарри, так просто не может быть. Когда ты был там, ты вспомнил смерть родителей, верно?       Маленький Поттер вздрогнул. — Извини Гарри… — Нет. Ничего. Но это правда. Я правда вспомнил.       Том отвернулся, его точно мучила совесть, ведь Гарри его простил, но сам себя за всё то, что он сделал, Марволо себя не простит. — Хэй, Джонас. Даже не думай, — только Гарри это сказал, и Том посмотрел на него. — Ты и сам всё понимаешь.       Нас троих позвали учителя, чтобы мы сели в карету. Рон, я, Гарри, Том, Гермиона, Драко. Рон и Драко спрашивали Гермиону, как карета двигается, а она им объясняла. — Мальчики, вы уже год отучились в школе волшебства и не понимаете, что каретой может двигать магия?       Я улыбнулась на эти её слова. — Нет, Гермиона. В этот раз ты не права. — Правда? А как тогда? — Карета запряженная. Запряжена фестралами. — И кто это вообще? И почему тогда ничего не слышно? — Может и не слышно, ведь они абсолютно тихие, их топота вообще не слышно, ведь они частично призраки. — А как они выглядят? — спросил Драко и задал второй вопрос. — И почему только ты увидела это существо? — Дрей, вижу его не одна я. К примеру Невилл Лонгботтом. — Правда? Как это работает? — спросил теперь Рон. — Если честно, я надеюсь, что вы никогда не увидите фестралов. Они конечно выглядят очень жутко, но причина… Их видят только люди, которые видели чью-то смерть. — Что? — в один голос прозвучало от Грейнджер и Уизли. — Чтобы вы понимали, это что-то похожее на скелет лошади, чёрный скелет, с чёрными крыльями как у дракона. — Жуть… — Да. Мне даже кажется, что это крылатые лошади самой смерти. Просто мои глупые догадки, — высказалась я, и все замолчали.       Почему-то именно сейчас, за столько времени, я решила спросить друзей. — Как вы думаете: что будет, если создадут второй философский камень? — О, ну… Многие люди станут жить гораздо дольше. Только к добру или к злу это? — Драко задумался над этим. — Тот, кто его получит — станет самым богатым в мире человеком, — ответил Рон. — Будут войны за этот камень… — предположила Гермиона. — В любом случае это будет мировая сенсация и все об этом узнают. Как в случае с Фламелем, — заключил Гарри.       Том на всё это ничего не сказал, но он задумался о чём-то своём. И тогда я задала другой вопрос. — Ребята, вы знаете что-нибудь о Дарах смерти?       Это было довольно странно спрашивать, но почему бы и нет? — Ты об, этой, старой сказке? Три дара от самой смерти. Что ещё можно знать о старой сказке? — спросила Гермиона. — Не знаю… Просто я в поезде о многом вспоминала, из ряда «странные вещи, которые лучше не трогать и не видеть». Вот, захотелось спросить, может что-нибудь знаете кроме сказки? — С чего бы? И откуда? — Драко хоть и понимал, что я не просто так это спрашиваю, но подыгрывать не стал, а только стал закапывать, хотя, может быть ему и самому тема интересна. — Я слышала не о сказке. Я слышала, как знакомые взрослые, проделали целое исследование. Они пытались найти хотя бы один из трёх даров. Эти люди верили, что дары действительно существуют. — О, тогда понятно, — Рона всё это совсем не интересовало, ведь я даже не читая его мысли, я видела, что он всё-таки считал «Дары смерти» сказкой. — То есть ты тоже хочешь найти Дары смерти? — Кэролл на пару с Драко похоже сговорились… нет, ладно. — Нет. Зачем?       "Я же и так знаю где и у кого каждый из них, просто мне они не нужны". — Ну, что бы использовать? — Дрей, для меня, сами по себе Дары смерти — дикость. Мне лично они не нужны, ведь в мире есть столько всего подобного этим дарам по действию, почти замены… Мантия — зелье невидимости. Палочка? Просто развивай свою силу и стань мастером своей палочке. Камень? У меня мало кто умирал, но… Это никак не должно относиться к магии. Да и если вы так сильно желаете просто увидеть снова человека, то Еиналеж вам в…       А знают ли они о зеркале? — А впрочем, можно обойтись просто оживающими фотографиями… Оживить с помощью камня действительно было бы возможно, но лишь сразу, с первой попытки сделав всё правильно. У вас не будет второго шанса. — Откуда такие познания? — спросил Джонас, я перевела на него взгляд с Драко и вопрошающе смотрела. — Те же взрослые, что изучали Дары говорили, что из сказки следует: человек призвал дух усопшего, но тот дух хотел на покой и не хотел возвращаться к живым, в этом мире его удерживали против воли и по сути, это был как призыв… Ты призвал дух, а он больше не станет человеком, которого ты знал. Но если как-то специально провести обряд…       Я замолчала и обвела взглядом всех друзей, которые задумались о моих словах, даже Рон. — А что за Еиналеж? — спросил Уизли. — Говорят, что есть такое зеркало, которое показывает не твоё отражение, а отражение твоих самых сокровенных желаний, точнее, одного главного… То, чего на данный момент вы хотите больше всего. Желание. — Ты так много обо всём этом знаешь. — это удивляло Гарри, хотя он и подыгрывал, ведь помнил, что зеркало было в одном фильме. — Просто мне интересны определённые темы. Если я что-то учу, вообще по учёбе, то это не значит, что то, что я заучиваю и запоминаю, мне интересно. Нет… Ладно, извините.       Какое-то время мы ещё ехали в тишине, но было видно, что мы почти доехали, ведь заметно замедлилась сама карета. Когда мы совсем остановились, нам сказали всем выходить, и все стали собираться вместе. Дальше учителя нас лишь отвели в замок, и мы пошли в главный зал. Мы сели туда, куда и в прошлом году и уже ждали распределения первогодок.       Я знала основные распределения, но до них мне особо не было дела. Я, что и в поезде, и в карете, и сейчас, думала о возможных проблемах в этом году. И просто жирно выделенная красным цветом мысль о том, что же произошло до моего прихода на платформу. Том и Драко, Люциус с Нарциссой, о чём именно они говорили? Теперь я спросила об этом также ничем не занятого Марволо. «Да, Аманда, всё верно.»       Спасибо за развёрнутый ответ! Ну, я теперь хоть уверена, что Драко всё узнал… Теперь точно всё… Вот почему в его мысли было бы трудно попасть даже с моей легилименцией, ведь я бы просто потерялась — Драко точно был сам не свой, полностью в своих мыслях. Он явно очень волновался. «А когда Люциус рассказал Драко?» «Я рассказал.» «Простите, что? Ты же сам не хотел, чтобы он узнал!» «Я не хотел вредить, но рассказал, потому что Драко подслушал разговор его родителей обо мне. Они использовали только моё новое имя… В итоге он написал мне, поражённый этим и… Я понял, что лучше будет не скрывать.» «Почему в этом мире все самые важные события происходят без меня? Никто из вас об этом не заикнулся, когда мы разговаривали втроём. А вообще, почему ты сразу…» «Аманда, я просто был уверен, что нужно рассказать об этом Драко самому и теперь, когда он стал подозревать хоть что-то… Это лучше, чем если бы он узнал это, работая в будущем на меня. Он ведь хочет пойти в министерство.» «Ладно, у меня сейчас эмоции зашкаливают.»       Мне стало как-то плохо. Но по ощущениям Драко точно на меня не злится. Он ведь знает, что я знаю Тома. «Эй! Аманда! Что с тобой?» «Что? Том? Как я тебя слышу? Я ведь убрала легилименцию.» «Ничего не знаю. Это я твои мысли у себя в голове слышу.»       Я пожелала и перестала слышать мысли Тома. Думаю, он мои тоже. И в этот момент я осмотрелась. Да, уже начинается церемония распределения. Вижу Луну, которую определяют на Когтевран и понимаю, что год назад я была на их месте, месте новичков. Я даже и не знала куда мне идти, но всё решило то, что Драко, Гарри и Том определились на Слизерин. А вот и Джинни. Ну, конечно же, Гриффиндор. Как иначе?       В прошлом году мало кто осмелился хотя бы попробовать поговорить с нашей компанией. Думаю, до сих пор все боятся меня, Гарри и Джонаса. Для Поттера это маленькая неприятная вещь в его обучении, для нас с Марволо — забавная реакция других и не более, хотя она уже и порядком достала, меня достала, а Тома только раздражает. «Марволо, тебя не бесит реакция других на тебя?» «Нет.»       Я осмотрелась и попробовала легилименцию, почти на всех в зале. «А он красавчик.» — Девушка смотрела на Джонаса и подумала так. Ну хоть что-то… «Только не чёртов Слизерин…» — Мальчик явно не любит наш факультет и не хочет на него попасть. «Блин, а если я патронуса призову незаметно?»       Я фыркнула и усмехнувшись этим мыслям, оказалась в голове того, кто про это думал. «Джордж, это очень неуместно сейчас.»       Я смотрела на него и его близнеца в упор через стол, и через секунду после моих слов Джордж переполошился и немного испуганно смотрел на меня. «Аманда, не пугай так!»       Я тихонько посмеялась, и все почему-то повернулись ко мне. Ой… Общая легилименция. Я быстро её отменила и слегка смутившись, просто немного опустила голову. Я только надеюсь, что на учителей это не действовало, но я ведь "везучая", так что скорее да.       Я чувствовала себя совсем неуверенно ещё с последних дней лета… Я просто поняла, что, возможно, начинаю завидовать счастливым семьям вокруг… Но ведь у каждой семьи свои проблемы. У меня, как таковой, кровной семьи нет, но мне гораздо лучше и легче с моими друзьями. Только благодаря им, я смогла привести себя в чувство. Сколько бы я не жила, мало, долго, не изменится то, что я уже понимаю достаточно важных аспектов жизни, чтобы самостоятельно жить, но совсем без дружеской поддержки и понимания это слишком трудно. Какой бы сильной я ни была бы, как бы себя не убеждала, что мне не нужно, чтобы кто-то был рядом, мне всё же нужна поддержка, принятие и доброта от других. Ведь без этого я не выживу.       Из мыслей меня выбило только то, что меня тряс за плечо какой-то парень, сидящий рядом. — Ч-что? — спросила я, как только отмерла. — Мисс Аманда, вам плохо? — это точно новенький. — А? Нет. Я просто… Задумалась, — все уже ели, поэтому я точно притянула к себе лишнее внимание. — Точно в порядке? — А, кто ты? — Меня зовут Уорон Камбелл, — сразу ответил он.       Он так и не убрал свою руку с моего плеча. Он смотрел мне прямо в глаза. Он меня не боялся, и в его глазах я видела какое-то слабое беспокойство. — Приятно познакомиться, Уорон. Меня, ты уже знаешь, — сказала я, чтобы разбавить странную обстановку. — Да. Вы известная личность, — он улыбнулся и стал разговаривать, видимо, со своим приятелем.

«Вы».

      Я вообще не понимаю что произошло. Да и вообще, я как-то странно себя чувствую. Наверное, я лучше пойду.       Как и в прошлый раз, я просто встала и вышла из зала. Я убедилась, что меня никто не видит сейчас, и переместилась в Тайную комнату. Том сидел у статуи, всё вокруг было чистым, не было грязи и налитой воды. Это первое, что я заметила. Крестраж сидел с книгой в руках, но услышав меня, он встал, оставляя книгу. Я же говорила — хватит ему сил на магию. — Здравствуй, Аманда. — Привет, Том. Как тебе здесь? — я снова огляделась, слишком уж непривычно. — И как тут… — Да. У меня много сил благодаря тебе. Решил не жить в грязи, прибрался. — Я как обычно об этом не подумала, когда тебя одного оставляла. — Ну, я никогда не любил уборку, но магией это просто. — Не скучно тут? — Честно говоря, благодаря Василиску пока не скучно. Я сделал его говорящим. На парселтанге. — О, отлично. Нашёл себе многовекового друга. — Можно и так сказать. — А кстати, где он? — Я выпустил его. Так как проход в школу закрыт и не откроется изнутри, то всё отлично. Он меня сам об этом просил. Не беспокойся. — Ясно, мои дорогие заключённые, — мне это показалось весёлым, но Том как-то устало вздохнул. — Возможно и заключённые, но у меня отличные условия. А ещё мне не нужна еда и… — запнулся, когда посмотрел мне в лицо. — А ты чего так рано? Я точно знаю, что ещё должен быть пир. Или что-то случилось? — О, нет. Ничего. Просто мне там делать особо нечего. Просто хотела тебя навестить. Дай знать через тот дневник, если захочешь сменить обстановку.       Я посмотрела на огромную стопку книг неподалёку от места где он сидел, а на самом верху — его дневник. — Ты нормально себя чувствуешь? Какая-то через чур бледная. — А, ну… Я ещё до встречи с тобой такая. До того, как сделала тебя телесным. — Аманда, я тебя не так хорошо знаю, как моя оставшаяся душа, но… Думаю того, что я уже знаю достаточно, чтобы мы с тобой могли общаться как приятели. — А до этого мы не общались как приятели? Нет? — Да, но меня не особо волновало то, что ты, возможно, хочешь скрыть. Ты же знаешь обо мне слишком много, хочу знать хоть немного больше, чтобы понимать тебя. — Зачем? — Что «зачем»? — Зачем тебе меня понимать? — Разве я не сказал, что мы приятели? — Ладно. Просто в моей жизни много всего было, но последние годы… Чем я старше, тем жизнь труднее, это понятно, но почему она тяжелее?       Том осматривал меня изучающе, будто пытался понять, что я чувствую, говоря подобное. — Так, что тебя гложет? — О, ну, конечно будет проще показать. Хочешь? — Мне нравится тебя слушать и общаться с тобой, но если тебе действительно тяжело вспоминать и говорить что-то…       Я кивнула. Как-то слишком моя жизнь насыщена в этом мире, никогда ещё такого не было. Нигде, кроме моей реальности.       Я подошла к Марволо и на расстоянии шага передала ему мои воспоминания. Минуту он стоял как вкопанный и удивлённо смотрел на меня. Придя в себя он с какой-то жалостью и сожалением спросил: — Что же им не нравилось? — Я не знаю. — Почему они не способны были тебя понять? — Потому что меня трудно понять? Потому что я — не они. — Потому что они, видимо, не способны на это, даже на сочувствие... И почему так всегда? — Что? — Чаще страдают нормальные люди, а ненормальные почему-то смеют именно и причинять эти страдания. Мир странно устроен… — Слушай, Том. А почему ты хотел изменить мир? — Я? Разве ты не знаешь? Да. Ты видела, ты знаешь. — Ты не хотел больше страдать, ты хотел, чтобы больше никто не смел тебя обидеть, ты хотел быть счастливым в своём понимании счастья. — Как и все люди. — Да. Что и нормально. — Ты тоже хотела быть счастливой. Ты ведь скитаешься по вселенным, ищешь своё место, но нигде его не видишь. Ты хочешь найти дом в людях, которые будут тебе не безразличны. — Да. Ты понимаешь. Но ведь считаешь это глупым, — я отвела взгляд. — Конечно. Потому что ты сама, в любом мире, в котором только пожелаешь, можешь не найти, а создать себе место. Тебе не нужно ждать того, чтобы мир тебя принял. Ты должна делать всё сама, ведь никого наш мир не принимает. Нет ни одного человека, который бы не страдал. — Чёрт, знаешь, может всё-таки не стоит говорить об этом сейчас… — Что? — Я… Мне немного плохо из-за всего этого. Говорить об этом тяжело. — Тогда я помогу. Или тебе станет хуже, или я верну всё как было. Но можно просто об этом всём не думать, не напрягать себя этим всем. — Как? — Просто забудь об этом всём и переключись на что-нибудь другое. — На что? — Я видел все твои воспоминания важные тебе. Воспоминания, с твоими мыслями. Я путешествовал в них, как ты можешь в моих. — Да? И что? — Я ведь тебе нравлюсь, правда? Вопрос такой прямой, что я его испугалась. Я боялась хоть что-нибудь ответить. Но в такие моменты я себя совсем не контролирую. Даже так, но я не должна уходить от этого вопроса. Лучше ответить честно. — Том Марволо Реддл. Ты, которого я знаю дольше, чем тебя... Да, я влюблена в него. — Отлично.       Он развернулся и прошёл немного вперёд. — Ч-что? Что в этом отличного? — Моя душа, оставшаяся, последний осколок, живая душа, он — корыстный? — Я поняла, — Том не стал мне объяснять свою мысль. — У нас с ним было пари, и я победила. Спор был на желание… — Значит корыстный. — Нет. Ты ведь не знаешь, что он мог загадать. Он мог придумать абсолютно всё, что угодно, ведь он действительно изменился. — Ладно. Поверим. Проверим… — безэмоционально протянул он. — Слушай, а ты видела мой символ патронуса? — Том снова ко мне повернулся. — Нет, но предполагаю, это змея. — Да. Знаешь, патронус меняется, если в маге происходят сильные изменения. — Думаешь… — Просто проверь и убедись. — Но мне вообще казалось, что ты никак не можешь вызвать патронуса… — Когда-то я раз попробовал, когда лишь совсем простое и не такое яркое, но действенное воспоминание было. И тогда появился маленький змей. — Думаешь теперь у тебя есть хорошие и сильные воспоминания для патронуса? — Ну, я думаю да. Вернее, уверен. То, что я видел… Знай: я никогда и никому действительно радостно, счастливо и от сердца не улыбался, но те воспоминания от тебя… Я никогда не думал, что смогу хотя бы выдавить что-то подобное. — Хорошо. Я попробую попросить Тома показать мне. Встретимся. — Удачи, Аманда.       На этой мягкой ноте мы и закончили. Мне было немного не по себе, и я просто решила об этом не думать. Я редко убегаю от собственных мыслей, но разбираться с ними сейчас, уже и желания нет. Поэтому я вернулась на коридор, а там и в зал. Я села на своё место, и все смотрели на меня. — Аманда, ты чего? — спросил Драко, подсаживаясь ко мне и сгоняя других подальше, а за ним также сделали Гарри и Том. — Драко, ты ведь всё теперь знаешь.       Малфой нахмурился. — Да. Гарри тоже, так? — Дрею кивнул Гарри. — Так, ладно. Аманда, что с тобой? Ты с самого начала дня такая. — Поттер смотрел на меня очень серьёзно. — Рассказывай. — Ничего особенного, правда, — я улыбнулась, чтобы доказать, что всё в порядке, ведь они знают, что я не могу улыбаться если ухожу в себя. — Но тебе ведь тяжело. Почему ты не хочешь рассказать нам всё? — Драко, не стоит. Если вы хотите, то потом я всё вам расскажу. Только это будет скорее вечная жалоба на мою жизнь. — Знаешь, тебе точно можно жаловаться. Зная тебя, это что-то очень серьёзное. — Джонас… — я хотела уже закрыть тему, как все услышали хлопки.       Под волшебным потолком летала сова с письмом. Это был филин, тёмные коричневые перья и длинные чёрные уши. Я рассмотрела его, когда он стал опускаться. Но если честно, я была очень удивлена и даже почувствовала лёгкий испуг, когда филин сел мне на плечо. Удивлённо в мою сторону смотрели все, даже учителя.       У меня в руках было письмо запечатанное… Я вскрыла письмо, но продолжила изучать значок. Что за странный значок, тут кирилли… Что?! Я… Только я хотела сказать всем что это, как письмо вылетело у меня из рук и упало на пол. Из него резко полыхнуло голубым светом, и мы увидели будто какого-то призрака, выходящего из письма. Я всё ещё в шоке встала и решила подойти. — Аманда. Аманда Либерти. Это вы? — спросил меня мужчина-призрак. — Да. Это я, — я стала напротив него и осмотрела гостя.       Действительно. Это действительно их форма… — Я секретарь директора великого института Дурмстранга Игоря Кракова. Меня зовут Габриэль Ивашко́в.       Я молчала, потому что не знала что говорить, просто я в шоке. — О, Вы очень удивлены, и это нормально… — секретарь хотел что-то сказать обо мне, но его перебила Минерва, которая быстро вышла к нам. — Что вы хотите от нашей ученицы?! — она была возмущена. — Мисс Либерти, мы хотим, чтобы такая могущественная волшебница как Вы, училась в нашей школе магии, и предлагаем Вам перевод, — заявил мужчина, и Макгонагалл не выдержала, становясь передо мной и закрывая меня собой. — Да как Вы смеете?! Так заявляться в нашу школу и говорить подобные глупости! — Что же Вас не устраивает, профессор? Мы лишь предлагаем мисс Аманде. Мы не собираемся заставлять её учиться у нас, — спокойно сказал он, и профессор действительно успокоилась и замолчала недалеко отходя. — Господин Ивашков, Вы как минимум опоздали на год. Я учусь в Хогвартсе и надеюсь, что это будет единственная школа волшебства, в которой я буду учиться. — Что ж, я Вас понял, но что сказать директору? Каков ваш точный ответ? — Отказ. — По причине… — Не собираюсь менять школу, потому что уже учусь в Хогвартсе и здесь учатся все мои друзья, — строго ответила я, наконец, приходя в себя. — Что ж… Лично я и не надеялся, что Вы согласитесь, но господин директор был уверен, что такая волшебница, поступившая на Слизерин здесь, просто обязана была оказаться в Дурмстранге. У нас Вы смогли бы раскрыть свой тёмный потенциал во всей красе, — заявил призрак. — Правда? Думаю мне придётся попросить прессу напечатать эти слова: «В Слизерине не все ученики ужасно горды и своенравны, не все гриффиндорцы добры и храбры, не все пуффендуйцы спокойны и трудолюбивы, не все когтевранцы молчаливые заучки.» — мне совершенно не нравилось это повторять, хотя уже и в чуть другой формулировке. — Мне не нужно раскрывать "свой тёмный потенциал", а если бы и стало нужно, мне бы не пришлось переводиться для этого к вам. Я вполне могла бы выучиться и здесь. — Отличное замечание, не смею отнимать Ваше и расходовать своё время, — сказал мужчина и исчез, а вместе с ним и письмо.       Теперь Макгонагалл не сдержалась. Она была просто в ярости. — Как они только смеют?! Какая наглость! — Что не день, то новость… — фыркнула я и села за стол.       Все смотрели на меня также удивлённо, как и я на того секретаря. Меня бесило это, ведь прошла пара минут, а все ещё смотрели на меня. — Что? — наконец, спросила я оглядев всех зевак. — Ты так просто отказалась? — удивлённо выдохнула какая-то девочка. — Да. А что? Хотите в Дурмстранг — сами туда переводитесь. Я не не люблю ту школу, просто переводиться мне совершенно не имеет смысла, — ответила я для всех, а уже на самом деле думала о том, как всё-таки про меня узнали в Дурмстранге, и почему Краков пригласил меня.       Ну, мало ли сколько выдающихся волшебников и волшебниц в мире, почему меня и в такой день? О… Точно. Первое сентября. Отлично. Забыла про собственный день рождения. Хотя, что это вообще за праздник? На год старше стала…       Гораздо больше и ещё сильнее я удивилась, когда вновь услышала хлопки крыльев и увидела сову, другую. — Только бы ты не ко мне летела… — громко сказала я вздыхая.       Я поняла, что сегодня просто ужасно тяжёлый и насыщенный день, потому что после моей реплики, сова полетела именно ко мне и села мне на плечо, на котором сидела недавно птица другой школы. Но в этот раз это была сипуха, практически белая. Я забрала письмо. Я точно побелела ещё больше, ведь Драко даже до моего лба дотронулся.

«Аманде Либерти от Геллерта Грин-Де-Вальда.»

Моё имя. Моё полное имя и фамилия! Настоящие! Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но и звука не выдавила… Сова резко взлетела и её уже не было видно, а письмо осталось. Я спрятала письмо в карман внутри мантии и уже хотела самоуничтожиться от неловкости и того, что теперь все снова на меня пялятся. — Извините… — тихо пролепетала я и побежала из зала.       Весёлый день… Сплошной стресс, удивление и шок. И почему сегодня всё и сразу? Я прислонилась к стене неподалёку от дверей зала и отдышавшись огляделась.       Я снова в первый день не поела нормально, но это не так важно. Сейчас я направлялась в комнату, где смогу спокойно прочитать письмо. Я побежала к проходу в подземелья Слизерина и оказалась у портрета. — О, Аманда, как Вы? — спросила женщина в картине. — Вы? — я снова буду привыкать к тому, какое прозвище мне дали и как ко мне относятся старшие. — Как Вы? — Со мной всё в порядке, это Вы, миледи, белее полотна… Неужели кто-то сделал вам гадость? — Нет… Просто много потрясений, — я нервно улыбнулась. — Что же так Вас не берегут… — Скажите это директору Дурмстранга, который через секретаря, при всех, пригласил меня учиться у них… — О ужас! Нашу принцессу посмели тронуть эти негодяи! Слышите все? Мисс Аманда приглашена в Дурмстранг! — Нет, уже нет. Я официально отказалась. — Слава Мерлину… — женщина выдохнула и наконец спросила, под облегчённые вздохи других людей с картин. — Что же, пароль? — Чёрная кобра, — желанием я узнала пароль, и вот мне уже открылся проход.       Я прибежала в общую гостиную, и снова вещи лежат посреди комнаты. Но наши вещи, второгодок и остальных курсов, кроме первого, развезены по нашим комнатам. Я поняла это, когда пришла к своей с Фарли комнате и, открыв её, увидела мои и её вещи у кроватей.       Лайб поприветствовала меня, и я сразу её выпустила. Я переместила сову в запретный лес и стала раскладывать вещи вручную, так я значительно успокоилась и чувствовала себя немного легче. Я села за стол и наколдовала себе немного еды, ведь самочувствие должно быть хорошим к завтрашнему дню учёбы. Только перекусив я вышла в гостиную. Никого. Тогда я вернулась и села на свою кровать, позволяя себе открыть письмо. «Мисс Аманда, мне стоило огромных усилий узнать, что это Вы были тем самым моим золотым адвокатом, но как понимаете, я узнал. Я удивлён, что Вы — ещё совсем молодая волшебница, но то, что я видел — магия не новичка и не уровня школы. Вы точно знаете как управлять магией, и именно о магии знаете довольно много. Я нашёл Вас за тем, чтобы поблагодарить и сказать о том, что я продолжу свои исследования Даров смерти, но я давно отказался от своих целей. Теперь у меня одна цель — узнать больше об этих трёх артефактах и представить правду миру. Я был бы рад пригласить Вас когда-нибудь в гости, в дом, в который я вернулся благодаря Вам. Я желаю Вам успехов в учёбе и всего наилучшего.

Геллерт Грин-Де-Вальд.»

      Я была удивлена, а теперь искренне рада, что это письмо у меня в руках. Геллерт, наконец, сможет спокойно жить и это радует. Но как же он узнал… Сириус? Наверное. Ведь я была его адвокатом в той же форме, а после моего внушения почти всем людям о том, что Геллерт больше не ужаснейший волшебник и предыдущий Тёмный Лорд, Блэк сказал ему моё имя. Возможно Геллерт использовал на Сириусе заклятия, но на платформе Блэк выглядел отлично и был очень весел, так что думаю всё обошлось. Удивительно…       Я лежала на кровати с письмом в руках. Почему-то я начала думать о слизеринцах, когда вспомнила фразу секретаря Каркарова о Слизерине. Я, Гарри, Драко, Том, Крэбб, Гойл, Пэнси, Джемма и Коллин. Джемма уже на пятом курсе. Она главная староста или нет? Я ведь знаю, что она скажет, если она будет приветствовать новичков. Лично я обожаю эту её речь, в которой понятно, что в Слизерине всё не так плохо, как думают другие факультеты.       Вообще, тот год Коллин очень хорошо справлялся со всеми делами главного старосты, даже иногда нашу дружную компанию ловил и ругал. Пока я думала об этом, услышала скрип. — Хэй, привет, Аманда. — тихо поздоровалась Фарли, закрывая дверь. — Ну что? Ты главная староста? — Да! В этом году меня выбрали! Я только что всё рассказала новичкам! — весело уверяла она, присаживаясь рядом со мной на мою кровать, а я встала. — Знаешь, — я решила в шутку пересказать ту её речь примерно, — ты наверное сказала это…       Я спокойно всё пересказывала, как помнила из книг, а Джемма осматривала комнату, как она делает это, чтобы успокоиться. — Ты сильный легилимент… — протянула она, проходя к своим вещам. — Ну… Да. Помочь? — я подошла к Джемме, и мы вместе стали разбирать кучи книг.       Когда мы закончили с книгами, к нам в комнату постучались. Я открыла дверь — на пороге был Коллин. — Привет, Аманда. Джемма тут? — озадаченно смотря на меня спросил парень, не заметив кого искал. — Ага, — ответила Фарли и стала рядом. — Что хотел? — Может прогуляемся? — На ночь глядя? — спросила девушка. — Ну… — Ах, точно… Аманда, мы с Коллином встречаемся. Я не успела тебе сказать. — Ого, не успела…       Так, хватит с меня новостей, нужно спать ложиться. — Ладно. Я пойду, Либерти. Не скучай. И вообще, тебя мальчишки искали, — кинула она, захлопывая дверь. — А раньше сказать не судьба была?       Я вышла в гостиную и сразу столкнулась с обеспокоенным Драко и Гарри. — Аманда! — Не кричите так… Что такое? — Что вообще происходит? — уже чуть тише говорил Драко. — Ну, так как вы уже всё знаете, думаю стоит поговорить без посторонних. Пойдёмте в выручай-комнату. — Как? Уже поздно… — говорил Гарри. — Я сделаю нас невидимыми не хуже любой мантии и зелья. А где Джонас? — Он на коридоре… — как-то неуверенно ответил Малфой, и я посмотрела на Поттера. — Где? — переспросила я. — Он на коридоре перед картиной. — А, ну пойдёмте, — я прошла вперед, но услышала звонкое. — Стой! — Драко положил мне руку на плечо. — Потише… — повторила я и всё равно пошла.       Мальчики уже молча пошли за мной. Когда картина открылась, мы увидели просто пустой коридор. — Там, дальше… — Драко указал на поворот в конце коридора, и мы прошли туда.       Как только мы стали подходить, стали громче слышать громкий разговор, даже не разговор, а скорее ругань. — А теперь повтори: «Аманда лучшая волшебница!» — Аманда лучшая волшебница, — повторил парень. — Обливиэйт, — сказал Том, направив на паренька палочку, и заклятие подействовало. — Ч-что… — Что? Иди, парень, — сказал Том, и удивлённый парень ушёл в другом направлении.       Мы вышли из-за угла, и я сразу спросила. — Джонас, что это было? — Аманда? — он был удивлён моим вопросом и появлением в этот момент, и как-то странно посмотрел на Гарри и Драк— Этот третьекурсник стал всем говорить какая ты ужасная… Он унижал тебя, смея сравнивать тебя с каким-то идиотом-волшебником третьего сорта. Я просто его проучил и заставил забыть всю дурь, которую он про тебя придумал. — И ты почему-то решил мои проблемы за меня? О, спасибо. Только больше не вмешивайся в подобное, — немного грубо, но я попросила. — Прости, но нет. Ты будешь молчать и ничего не делать, а эти будут наглеть. Сама потом будешь жалеть, что к тебе и подойти боятся, — я склонила голову на бок, слушая его. — Спасибо. Мы собрались в выручай-комнату. Пойдём, нужно поговорить.       Я наложила на нас невидимость, и мы без проблем прошли на восьмой этаж. Трижды пройдя мимо одной стены, мы увидели большие двери, которые открылись, и мы быстро зашли внутрь. Комната закрылась, и я сняла заклинание невидимости. В этот раз она была обставлена как большой зал для собраний. — О чём ты хотела поговорить? — Том заговорил первым, и мне стало немного легче говорить. — Том, Драко, Гарри. Если вам правда интересно, почему я такая странная была, то могу сказать немного. Мои родители нашли себе другого приемника. Я не беспокоюсь об этом так, как стоит, я просто переживаю за этого мальчика… Что они могут вбить ему в голову? И да, Том, больше я не вернусь в тот мир к ним. Я только раз встречусь с мальчиком, и забуду о своей реальности. — Ясно, ты решила отказаться от мира. — Аманда, ты поэтому так себя плохо чувствовала? — Драко всё ещё волновался из-за моего самочувствия, а теперь, поняв причину, он явно меня жалеет. — Ну, да. Я ведь умею себя накручивать как никто. — Да уж, зная тебя и правда, — отозвался Гарри. — И зря. — Это ведь не то, что ты хочешь сказать, — Том хотел вытянуть из меня то, что мне было трудно говорить, но только так всегда он и узнавал от меня всю правду. — Ну, присядем, — прочистила я горло и, когда все уселись на диван, начала. — Скажем так… Том — первое. Драко теперь тоже всё знает. — Да. Но всё отлично. Это не тот человек, о котором мне говорили родители. — Значит, всё в порядке. Ладно. Второе — это как раз то, что… Гарри, ты знаешь. Драко, это я тот адвокат, который выпустил Сириуса, поэтому знает сам Гарри, Том же сразу догадался. Но я и выпустила Грин-Де-Вальда. — Неужели? Почему всё самое масштабное всегда связано с тобой? — посмеявшись спросил Дрей. — Не знаю, нет, знаю, но не об этом сейчас. Но мне пришло от него письмо, то второе. Он говорит, что знает, что это я тот адвокат. Меня поблагодарили. — Конечно! Ты же ему свободу дала. — Но как он узнал что это ты тот адвокат? — спросил Поттер. — Я и сама не знаю, Гарри. Сегодня какой-то слишком насыщенный день, уже перебор. — Ты уже не такая бледная и вроде всё в порядке. Да? — заметил Марволо, который всё время следил за каждым моим движением. — Не волнуйся. Я вам рассказала, что хотела. Может ещё что узнать хотите? — Нет. Ничего. — Ну хорошо. Извините, но мне ещё надо поговорить с Томом. — Ясно-понятно, — сказали Поттер и Малфой выходя и оставляя нас с Реддлом одних.       Я просто хотела поговорить о дневнике и осколках. Это то, что меня больше всего тревожило. — Том, твой осколок, дневник, я сделала его телесным. Теперь это ты шестнадцати лет, одна из частей твоей души.       Услышав это, он не выглядел удивлённым. — Это прозвучит очень глупо, но знаешь… В этом году ты выиграешь желание. Я могу и без него сделать тебя бессмертным… — меня перебили. — Аманда. К чему ты… — и я оборвала его. — Соединение души. Это странно звучит учитывая то, что я помогала спрятать и запечатать крестражи. — Зачем?       Это вполне логично. И правда, зачем? Что будет, если его душа станет целой? Том и сейчас всё помнит. Но я узнала немного про крестражи… Даже то, что не знает Слизнорт. — Когда душа делится на части, чем больше частей, тем труднее убить этого мага, но… Постепенно осколки теряют связь с главной частью души, которая осталась в своём теле или же, в отличии от других осколков, которая ожила… Это приводит к тому, что осколки, если их больше трёх, просто не стабильны. Они могут потерять свою «душу» и стать обычным предметом. То есть, они умирают, если они слишком мелки… Ты можешь потерять себя, свою душу.       Зная это, я волнуюсь за Тома, ведь это ужасно. Если действительно есть ад, чистилище и рай, то умирающие части души уже попадут в ад, ведь его преступления… — О, так ты за меня переживаешь? — Конечно! Представь: ты уже одной ногой в аду! — Хорошо. Я тебя понял. То есть, лучше вновь соединить душу, или оставить те три осколка. — Точнее два. Твоя душа — расколота, то, что в тебе — уже один осколок. — Я понял. Ладно. Это уже моя проблема. Лучше тебе морально успокоиться и не переживать за других, — Марволо подошёл ко мне, став в шаге от меня и достал что-то из кармана. — Что? — сказала я, когда Том взял меня за руку. — Это — твой подарок, — объяснил он, надев мне на левую руку, на указательный палец, кольцо с камнем воскрешения. — Что… Подожди… Это же, один из твоих крестражей! — Да, а ещё это камень воскрешения. И просто золотое кольцо, — как-то он слишком спокойно это проговорил.       Мою руку отпустили, и я дотронулась до кольца пальцами правой руки, осматривая его. — Спасибо, — ответила я, посмотрев на дарителя. — С днём рождения, — поздравил Марволо. — И что же мне с ним делать, Том? — Можешь носить, можешь выкинуть, можешь заколдовать, можешь использовать камень. — Я поняла. Не хочешь встретиться с собой в шестнадцать? — Что? Ты прячешь его здесь? — Я не говорила? Так хочешь или нет?       Мне не ответили, и я сочла это за согласие. Так мы переместились в Тайную комнату. — Том! — позвала я, отпуская Марволо, дожидаясь ответа его осколка. — Давно не виделись, — усмехнулся он выходя из-за одной колонны. — О, здравствуй, — он посмотрел на Тома в двенадцать. — Здравствуй… — ответил Том, меняясь до внешности шестнадцати лет. — Тебе ещё не скучно здесь, Том? — Аманда, если снова спросишь скучно ли мне… — Что? — я улыбнулась. — Я запущу в тебя последней прочитанной книгой. — Да? И чем же меня вырубит? — мне было интересно, что он всё-таки читает. — Я читал то, что мог бы на последнем курсе, а потом и то, что идёт для работы Авором, потом разные кодексы… — Очень странно видеть себя будто со стороны, — отозвался Марволо, который всё ещё стоял рядом со мной. — Да, но мы очень разные, так что ты хоть и наблюдаешь прошлого себя, но я всё-таки совсем иной человек. — Вы с Амандой хорошо общаетесь. — Да, потому что с ней действительно можно общаться. А твои мотивы мне не до конца понятны, ты ведь и сам всего не знаешь.       Кажется, будто они говорят ни о чём, но я не стану встревать. — Знаешь, Аманда, мне надоело, — заявил Том из дневника, поднимая руки, будто сдаваясь. — Не смей, — грозно приказывал Марволо. — Нет. Я теперь полностью завишу от Аманды, ты меня не сможешь контролировать.       После этой фразы, Том отвернулся, что делал редко. Я слышала, как он тяжело выдохнул. — Ладно. Позже, — когда осколок это сказал, Реддл снова стал рядом со мной. — Да что? — спросила я. — Я позже тебе кое-что расскажу. Ты итак выглядишь потрясённой, — ответил Том, отходя к своей стопке прочитанных книг. — Ну, сегодня за день произошло столько, сколько за неделю или месяц не происходит. — Ещё что-то случилось? — он стал в паре шагов от меня и смотрел изучающе. — Раз — меня при всех пригласили учиться в Дурмстранг, и я отказалась, два — пришло письмо от Грин-Де-Вальда, три — я узнала, что Фарли и Гилмор встречаются. — Да, многовато и до этого. — А, и да… — я показала ему свою руку. — Том подарил мне кольцо. — Что? А… Стоп. У тебя сегодня день рождения? Действительно много событий… А что это вообще? — А ты не знаешь? Воскрешающий камень, плюс, один из твоих крестражей. Том молча перевёл взгляд на себя, прожившего уже полсотни лет. — Появлюсь второй я? — Вряд-ли я буду и его оживлять, — честно ответила я. — Это хорошо, потому что… Ты спросила его то, о чём мы говорили? — Я здесь стою, — напомнил Том, чтобы не говорили так, будто его тут нет. — Да. Я ему рассказала про объединение. — Вот. И с той силой, которую ты мне дала, я вряд-ли смогу спокойно стать целым с его частью души, — объяснил он Реддлу. — Понятно. Что ж… Удачи тебе здесь, — безэмоционально сказал Марволо. — И вам тоже. Это же Хогвартс — что не день — новая история.       Мы с Реддлом переместились в коридор восьмого этажа, где нас ждали Поттер и Малфой. — Ого! Где вы были? — Возможно позже расскажу, Дрей. Пойдёмте.       Я наколдовала невидимость и незаметно сняла кольцо, пока мы шли. Том не своим голосом шепнул пароль и картина открыла проход. В гостиной мы разделились. Фарли в нашей комнате не было, а я, сев за стол, создала себе расписание, которое всем будут выдавать завтра и создала маленькую шкатулку для кольца. Я не думаю, что кто-то ещё знает, что это за кольцо кроме меня, Тома, его крестражей и Гарри. Я буду его носить, главное — не потерять, поэтому я наложила на себя заклятие, которое не позволит кольцу упасть куда-то или мне про него забыть. Это кольцо — часть души Тома.       Я положила кольцо в шкатулку, которую поместила в одном из ящиков шкафа и собралась засыпать, вовремя вспомнив про будильник. Маленькие часы поставлены на шесть. Думаю, Фарли ничего мне не сделает, она главная староста — значит рано встаёт. С завтрашнего дня официально начинается мой второй год в Хогвартсе.