Протагонист

      Утро. Я проснулась со странным ощущением. Я просто не выспалась, но мне не хотелось больше спать, что в моём случае редкость. Это то самое чувство, когда думаешь, что проснёшься, и всё будет отлично, будешь готов к новому дню, но почему-то я плохо себя чувствовала. Конечно, я сразу избавилась от плохого самочувствия, но утро было испорчено, и хотелось бы узнать из-за чего мне было плохо.       Легла я не поздно, уснула не голодная. Может из-за стресса? Я ведь внутри, подсознательно очень переживаю, просто виду не подаю. Из-за напряжения, в котором я постоянно нахожусь могло стать плохо. Наверняка. Но почему раньше обходилось? Потому что за пару дней столько за раз на меня ещё никогда не сваливалось.       Фарли нет, а мне уже пора собираться. Расписание на неделю в этом году даже лучше, не так много тяжёлых уроков в один день.       Но пока я собиралась, снова начала вспоминать всё, что было вчера и всё, о чём вчера думала. От этого настроение упало ещё ниже. — Так! Новый учебный год — новый год веселья! Почему я расстраиваюсь?       Мне пришлось зациклиться на одной теме, чтобы это множество «проблем», о которых я думала, не раздражало меня ещё больше, ведь настроение уже хуже некуда.       Пока я ходила и всё обдумывала, большую часть времени когда собиралась, напомнила себе надеть кольцо. Ещё раз перепроверив расписание я вышла.       Тема моего дня — Еиналеж. Первый вопрос — где зеркало? Думая об этом я собралась и уже пошла на первый урок. Я дошла до кабинета совершенно не следя за дорогой, ведь помнила, где он находится слишком хорошо. Только когда я вошла в кабинет, меня из мыслей вытянули Драко и Гарри. — Эй, подруга! Ты нас вообще слушала? — Что? Простите… — О чём ты так задумалась? — Об одном очень интересном зеркале, которое я должна найти, — я ответила даже не подумав, что сказала в слух, но не стала волноваться об этом. — Я не буду использовать способности… — вдруг подумала я. — Что? Ты собралась найти то зеркало, о котором ты рассказывала вчера? — Гарри удивился, ведь явно не понимал зачем мне это. — Да, — я отвечала им сразу, не задумываясь, потому что всё ещё думала о том, что буду делать и как найти зеркало. — Тогда я пойду с тобой! — заявил Драко, тогда я наконец их услышала. — И я! — подхватил идею Поттер. — Нет. Как думаете: что будет, если вы будто прямо перед собой увидите то, о чём мечтаете, что может быть целью вашей жизни? — Ну… Мы же просто увидим это в зеркале. — Понимаете, есть особенные желания… Желание увидеть своих погибших близких рядом, — я посмотрела на Гарри, и он наконец понял о чём я говорю. — Или увидеть, как вы живёте лучшей жизнью, о которой всегда мечтали, которой жаждете больше теперешней жизни… — я посмотрела на Драко, а он опустил голову. — Это причиняет страдания. И сводит с ума. — Я понял. — ответил Малфой. — Люди, которые видели подобные желания в отражении, постепенно сходили с ума, и никто не мог оттянуть их от зеркала, которое будто постепенно забирало душу того, кто в него смотрел. — А ты? Разве с тобой не может случиться что-то подобное? — Гарри был не уверен в том, что я говорю. — Я много чего желаю всем сердцем, о многих моих сокровенных желаниях я даже и не подозреваю, но пускай зеркало попробует выбрать что-нибудь. Что-нибудь из самого страшного. Не думаю, что меня это как-то пошатнёт. — Но для тебя это всё равно опасно! — Гарри, собой рисковать я привыкла давно. Я много когда и много чем рисковала, но другими людьми я рисковать не буду ради того, чтобы просто найти и увидеть это дурацкое зеркало. — Хорошо. Я лишь понадеюсь, что с тобой всё будет в порядке, Аманда. — Я тоже только понадеюсь, Берти.       Я вздрогнула, когда Драко так сказал. Это было очень неожиданно и резко. Слишком. — Почему ты назвал именно то моё прозвище? — Берти? Ну, ты просила тебя так называть год назад, но в итоге мне показалось ещё более странным называть тебя Берти, поэтому не стал. Просто вспомнилось, вот и всё. — Берти, да? — Джонас! — громко сказала я, услышав позади голос Реддла. — Почему ты всегда подходишь так тихо? — Опять испугал? — спросил он, улыбнувшись. — Так что, Берти? Правда? Тебя же бесило, когда тебя так пытались называть. — Меня и сейчас это бесит, просто Драко неожиданно вспомнил про это моё прозвище. — Я слышал о чём вы говорили, хоть и стоял не очень близко… — начал Том, но я его перебила. — Нет. Со мной никто не пойдёт. — Почему нет? — ещё один, но интерес Тома я могу понять. — Думаю, я уничтожу зеркало, и никто больше не будет ослеплён этим «миражом». — Но я хочу увидеть своё «самое сокровенное желание». Почему нет? — Ясно… — когда он всё-таки при мальчиках прямо сказал причину, по которой хочет пойти искать зеркало, я почти успокоилась. — Тогда сделай это раньше чем я, Кэролл, — выдвинула я условие. — Отлично.       Том сел за их с Гарри парту, и мы больше ничего друг другу не сказали. — И что это с вами? Почему вам можно? — спросил Гарри, потянувшись через парту, чтобы я ответила, и я обернулась. — Просто мы не в своём уме оба. Мы психи, а поэтому нас не жалко, — посмеявшись объяснила я действительно недоумевающему Поттеру, вспоминая выходки всей нашей компании, в которой мы с Марволо чудили больше всего. — Зачем вам это? — А зачем мы всегда что-нибудь творим? Просто ещё одна игра, — весело ответила я. — Если бы не знал вас, я бы подумал, что вы играете в опасную игру «кто рискнёт, но будет первым», — прокомментировал Драко, садясь за парту, а Гарри ровно сел. — Да. Но ведь так и есть, — я подтвердила слова Драко и обернулась, садясь рядом. — Это может плохо кончится, — будто предупреждал Гарри Тома, когда сел рядом, но он понимал, что отговорить не получится, поэтому только возмущался.       Никто из нас больше ничего не сказал. Первый наш урок — история, который нам преподаёт неизменный профессор-призрак мистер Бинс. Когда я оглядела кабинет, вспомнила, что у нас стало меньше общих уроков с гриффиндорцами, а ещё стало меньше основных уроков, ведь осталось только самое важное.       Весь урок я почти не слушала учителя, ведь было не до этого. «Так, где может быть зеркало? Оно явно в кабинете, который не используется… А что если на зеркале печать, которая скрывает его от тех, кто знает о нём и хочет найти? Если так, то я могу обойти это. Ведь если именно такая печать на самом зеркале, то главное просто найти кабинет, в котором находится зеркало, а не само зеркало. Но это может и не помочь обойти печать… Тогда буду проверять каждую пустующую комнату магией!» — Мисс Либерти повторит всё, что я сказал о тёмной магии средневековья и борьбе с ней, — раздражённо сказал профессор Бинс, подойдя довольно близко ко мне, ведь до этого он обходил класс, он был от меня на расстоянии вытянутой руки, но я встала, чтобы ответить. — С самой древности у магглов считалось, что если человек делает что-то сверхъестественное, значит это связано с дьяволом. Таких людей, которые могли приготовить чудотворный отвар или залечить страшные раны за неделю, было мало, но тем не менее все люди вокруг довольно скоро узнавали, что всё неспроста. Людей, умевших делать что-то «странное», называли ведьмами и ведьмаками, реже волшебниками, но в негативном ключе. Простые люди почему-то отрицательно относились ко всем проявлениям магии и считали её чем-то страшным, поэтому всё чаще людей способных использовать магию ловили и убивали. В средневековье же, когда практически самой распространённой религией было Христианство, ситуация заметно обострилась, — повторила я слово в слово, и удивлённый профессор спросил. — Отлично. Всё как наизусть выучили. Чем же тогда вызван такой неинтерес? — О чём Вы, профессор? Мне интересно, просто сегодня самочувствие подводит, — немного приврала я, но, думаю, по мне и так видно, что у меня явно плохое настроение. — Что ж, ладно. Если Вам станет хуже, сходите в медкрыло. — Да, конечно, — ответила я присаживаясь, и Бинс продолжил рассказывать дальше. — Аманда... — шёпотом позвал меня Драко, который заволновался. — Ничего особенного. Не выспалась, — также тихо ответила я.       Это действительно редкость, чтобы я, да болела… Я за всё время в Хогвартсе болела лишь раз, и то вылечилась сама магией, при всех.       Вообще, в целом, урок прошёл очень спокойно, пока я думала, где может быть зеркало, ведь ходить по всем пустым классам и снимать печати невидимости слишком долго.       Тогда я почему-то вспомнила о той двери в полу общей гостиной Слизерина. Мы с Томом и Драко тогда, год назад, открыли её, но за ней ничего не было. Мы решили просто ничего с этим не делать, хоть и понимали, что там явно что-то скрыто. Но странно, ведь я сняла все печати и невидимость. Об этом я вспомнила, когда подумала, что смогу снять невидимость с зеркала, если заклятие всё же на нём теперь есть.       Когда урок закончился, я уже практически знала куда идти, ведь я потратила почти час на то, чтобы понять куда идти. Я решила, что не смогу опоздать, ведь магией перемещусь когда надо будет, поэтому не беспокоилась о том, что сейчас времени у меня довольно мало.       Я побежала к лестницам сломя голову, и если бы меня увидел кто-то из старост, мне явно бы досталось, но не важно. Главное было найти зеркало раньше Тома. И вот, я уже поднялась на одной из лестниц, попутно перепрыгивая ступеньки-ловушки, когда всё-таки решила пойти не на тот этаж, который планировала, ведь было по пути. В тот момент, когда я шагнула на одну из следующих лестниц, я стала невидимой и уже спокойно добралась на шестой этаж, а не на седьмой. Снова сорвавшись на бег я два раза повернула и оказалась на одном из нужных коридоров. Скорее всего это был тот самый коридор, в одной из комнат которого Гарри нашёл Еиналеж. И я прошла к первой комнате.       Я прошла к уже третьей двери, ведь две предыдущие комнаты были хорошо обставлены, и там явно нет места зеркалу, поэтому я решила продолжить поиск. Я вошла в третью и уже пустую комнату. Ещё по двери я поняла, что в неё редко заходят, ведь ручка двери была вся в пыли. Я плотно закрыла дверь за собой и стала осматриваться, приглядываясь к углам и местам у стен.       Комната действительно была полностью пуста. Это была та самая комната из фильма. Когда я это поняла точно, то вышла в центр и достала новую палочку. Без слов магия сделала, что должна была. Зеркало появилось прямо передо мной, я даже отошла назад от того, как резко оно появилось. Я сдёрнула с него ткань, но ещё как-то побаиваясь, отошла, чтобы не видеть отражения. Видимо, я была морально не готова… Только через пару секунд, я стала медленно подходить и стала прямо напротив зеркала.       Я немного удивилась, когда увидела просто своё отражение. — А? Просто отражение? Значит, я счастлива?       Я смотрела на своё отражение и пыталась понять, что вижу. Считается, что если волшебник видит в нём только отражение — он счастлив и ничего не желает. — Ты так считаешь? Ты считаешь, что счастлива? — это спросило отражение, и я правда испугалась, отойдя на пару шагов от зеркала. — Что… Отражение не может говорить… — Я не ты, уже понимаешь, — отражение же подошло совсем к грани зеркала.       Моя фигура по ту сторону рассыпалась, и вместо неё появилось отражение Тома в пятнадцать лет, но оно и говорило голосом Реддла. — Спрашивай. — Что спрашивать? — Кто я.       Отражение сгорело, и вместо него появился Гарри своих лет, снова меняя голос. — Кто ты? — я повторила вопрос. — У тебя и вправду много равносильных желаний… От «хочу отлично закончить Хогвартс», до «хочу остаться здесь навсегда».       Когда отражение произнесло это, я заставила себя забыть эти слова. В тот момент отображение снова изменилось, и я увидела уже Драко, но он был взрослым. — Кто ты? — опять спросила я. — У тебя слишком много сокровенных желаний, что просто невозможно показать одно… Но, возможно, всё-таки одно из главных — увидеть того, кто дал тебе эти способности.       И я снова заставила себя забыть. — Возможно, ты прав. — Тогда скажем так… Такого существа нет. Просто так распорядилась вселенная. И тебе безмерно повезло. — Тогда кто ты? — в третий раз спросила я. — О, я одно большое желание. Я то, чем ты управляешь. И я главное твоё желание одновременно — «чтобы никогда эти способности не исчезли»… — отражение расплылось, ведь зеркало будто было водой, и тогда я увидела Гермиону. — Как ты понимаешь, это уже исполнено. Это редкость — тебе дают что-то, не забирая при этом ничего у тебя самой. Ты до сих пор боишься, что всё-таки отнимут это, но нет… Но ведь это просто удача, везение. Везение не вернёшь назад во всех смыслах. — Хорошо. Я итак это знаю. Значит, я не могу увидеть в зеркале что-то одно, ведь моя способность сразу это исполнит, так? — спросила я уже появившихся из вспышки близнецов. — Да, именно. Ведь ты не хочешь, чтобы это исполнялось именно способностью. Ты хочешь этого добиться сама. — Ладно. Я всё поняла. — Ты хочешь уничтожить зеркало, — сказало отражение взрослого Рона. — Именно. Больше оно никому не навредит, — я отошла от зеркала подальше, готовя палочку. — Но оно никому и не вредило. Людишки сами оставались с ним, они сами выбрали выдумку, — прозвучало от повзрослевшей Джинни в зеркале. — Но именно из-за зеркала они это делали. — А подслушивать нехорошо… — отражение посмотрело в сторону, но я была наготове. — Что? Редукто! — синий луч из палочки прошёл в зеркало, и его разорвало изнутри.       Осколки зеркала разлетелись в дребезги, а рамка потрескалась и резлетелась на ещё более мелкие кусочки, чем стекло. Я обернулась на дверь, которую уже настежь открыл Том. — Ты опоздал, — я подошла к нему, чтобы выйти. — Не совсем, — он отошёл от прохода, давая мне выйти в коридор. — И ты всё слышал, — я была не уверена. — Да. Всё, — подтвердил он, когда уже закрыл дверь. — Отлично. Тебе жаль, что ты не успел узнать, что именно является твоим главным желанием? — спросила я, когда Том стал рядом. — Нет. Я слишком хорошо себя знаю, так что я ничего не потерял, — он был явно в этом уверен. — А мы не опоздаем на урок? — я вовремя вспомнила про время, и сколько его ушло на тот разговор. — Если прямо сейчас окажемся на защите от тёмных искусств, то нет.       Я сразу переместила нас в нужный кабинет, прямо к нашим партам, потому что побоялась опаздывать на ЗОТИ. — Ну вот, — сказала я, садясь рядом с Драко. — В мгновение ока. — Отлично, и за это спасибо, — ответил Марволо и тоже сел.       Оказывается Северус только вошёл, когда мы переместились, но он это видел. Поэтому он как-то понял, что именно я переместила нас с Марволо и сделал мне замечание. — Мисс Аманда, будьте так любезны, не перемещайтесь по школе магией. Иначе у некоторых случится инфаркт, — попросил Снейп, проходя мимо нашей с Драко парты, попутно осматривая удивлённых пуффендуцев смотрящих на меня. — Конечно, извините.       В Слизерине все уже как-то привыкли, что я могу буквально всё что угодно вытворить, поэтому никто так сильно не отреагировал, а люди с других факультетов не перестают удивляться.       Весь урок Снейп обобщённо рассказывал, кого мы будем изучать в этом году и заклинания с действием на кого мы будем учить. Он говорил о том, как нам могут пригодиться все знания с этого и следующего курса и ещё немного сказал о зельеварении, которого у нас сегодня не будет. — Знаете, удивительно, что в этом году я также буду вести у вас защиту от тёмных искусств, ведь никто до этого долгое время не мог и года продержаться. Что ж, вам повезло и смены преподавателя вам не стоит и ожидать.       Когда Снейп напомнил об этом, у меня появился вопрос, который не возник ещё в прошлом году… Странно.       «Том, неужели Северус не знает, что Джонас Кэролл это ты?»       «Да. Я запретил бывшим пожирателям рассказывать об этом Снейпу, а сам и не говорил о Хогвартсе при нём, в плане того, что я там хотя бы «недавно бывал». Возможно он сам догадывается, но если он осмелится меня раскрыть, то я впервые опробую настолько массовое невербальное стирающее память.»       «Отлично. Значит у тебя всё под контролем.»       «И не надейся, что я стал совсем легкомысленным и беззаботным.»       «Ничего такого и в мыслях не было.»       «Если бы...»       После того высказывания Снейпа, мы начали читать введение. За урок только один раз случилось что-то, что не понравилось Снейпу, но именно в первый же день… — Эрик Пастэр, на уроке без практики запрещено использовать палочку. Если Вы знаете одно из упомянутых заклинаний на вампиров, то отлично, но здесь нет вампиров. — Да, знаю, — сказал парень, убирая палочку.       Да… Пастэр — друг Крэбба, Гойла и Забини, репутация якобы умного мальчика, но он настоящий хулиган. Если бы его родители были не слизеринцами и не из знатной семьи, вряд ли бы он попал к нам, он как-то даже чуть не снял баллы с мальчика другого факультета, но он на слизерине. А в прочем урок был скучный, как и прошлый, и поэтому очень жду практики через пару дней.       Как раз до следующего урока я решила сходить к Тому в Тайную комнату, проведать его, и сразу со звонком я оказалась прямо перед ним, забыв о том, что мне только час назад говорил Северус, да что мне с того… — Рад видеть, Аманда, — поздоровался Том, откладывая очередную книгу. — Привет. — Рановато, даже для обеда. — Да. Перед травологией к тебе зашла. Хотела поговорить. Вернее, спросить. — О чём? Не трать своё время перед уроком. Если вопрос обо мне, то мне достаточно книг и магической практики здесь, и я не собираюсь нарушать договорённости, — он встал со своего места. — О, об этом я уже меньше волнуюсь, ведь то, что мы обговорили, для тебя, вроде бы, нетрудно соблюдать. Я всё-таки хотела спросить про прогулку. — Куда? Мне пока здесь очень нравится — могу что угодно практиковать и никому не помешаю, ничего не разрушу, при этом в полном порядке буду. Что ещё хотела спросить? — стал тянуть из меня Том, ведь он отлично понимает, когда я не договариваю. — Ну давай, я же вижу, что тебя что-то волнует побольше, чем моё состояние, потому что ты сразу узнаешь, если мне будет скучно — через дневник. — Да… Ты вчера сказал, что позже расскажешь мне что-то. Что ты хочешь рассказать? — Это? Я, думаю, что расскажу тебе это позже, — он просто отмахнулся от темы, которую я хотела узнать. — Это очень важно? — Для тебя? Да, возможно. Но мне не к спеху. Да. Просто это не так важно, как кажется, лично я так считаю. — То есть, мне не обязательно это знать прямо сейчас? — Да. Скажем так. Просто я хочу дать кое-кому ещё немного времени. По-хорошему, будет лучше, если это тебе расскажу не я. — Ладно. Если это не так срочно, то можно подождать. Можно ещё кое-что узнать? — Конечно, — сказал Том, подходя к одной из стопок книг и доставая одну. — Чего бы ты хотел больше всего? — спросила я, когда он повернулся. — Ты о чём? — он открыл книгу там, где была его закладка.       Том отвлёкся на книгу, а потом сделав вид, что будто в чём-то разочаровался, он кинул книгу в сторону, и в полёте она сгорела — не осталось даже пепла. — Что это сейчас было? — О, это не важно. — В смысле? — Всего навсего книга «Как общаться с девушками. Женская логика». Не обращай внимания. — Марволо правда махнул на это рукой. — Зачем тебе это? — мне почему-то было немного смешно. — Незачем. Потому что с тобой эта книга не работает, — он выглядел каким-то разочарованным? — Видимо, у тебя нет «женской логики». Потому что я слишком хорошо тебя понимал, а для меня это очень необычно. Просто хотел убедиться в том, что ты явно не так мыслишь. Только магию на эту книгу зря потратил, — ответил Реддл, и я действительно засмеялась. — Лучший уход от вопроса, который я видела, — оценила я, хорошо отсмеявшись, а он улыбался, наблюдая за мной. — Да я и не уходил от вопроса. Что ты хотела? — спросил Том, как ни в чём не бывало, убрав улыбку и сделав серьёзное выражение лица. — Твоё главное желание, ты его знаешь точно? — Ну, да… — он действительно задумался и когда он ответил, напускная серьёзность ушла. — Раньше я хотел стать властелином всего мира. Это было раньше. Теперь я просто хочу как можно дольше пробыть таким же живым до соединения души. — Это исполнимо. А чего хочешь ты сейчас, Том Марволо Реддл? Как думаешь? Ты очень изменился и тебе стали не важны та цель и желание. Какое твоё желание теперь стало главным? — А он тебе рассказывал что-нибудь подобное? — Нет. Когда-то я сама поняла, что он очень одинок. Возможно теперь, когда одни из самых главных его желаний — власть и сила, были исполнены, он думает о том, что ему нужен кто-то, кто его поймёт, кто будет помогать тогда, когда ему будет казаться, что и помощь ему не нужна, кто-то, кто сможет сделать его жизнь лучше, кто примет его.       Когда я говорила об этом, Том спокойно наблюдал за мной и явно думал над моими словами с особой серьёзностью. — Отлично, — отметил он. — Думаю, что ты права. Это было одно из главных моих желаний ещё с детства — что будут люди, которым я буду нужен не из-за моей силы, власти и богатства, а просто как человек. Правда, со временем это желание стало отходить всё дальше, ведь меня стало окружать слишком много лживых людей, и я уже и не надеялся найти кого-то подобного, кто был бы настоящим человеком. — Интересно, что именно ты бы тогда увидел в зеркале Еиналеж? — я думала о желаниях и о словах Тома про отражение. — В каком смысле? О чём ты? — смена темы немного сбила его с толку. — Себя, окружённого друзьями или себя, окружённого своей собственной семьёй и любовью людей? А может и то и другое? — В этом я не уверен. Ты об этом так думаешь… Слишком заморачиваешься. — Я стараюсь делать жизнь дорогих мне людей лучше, поэтому «заморачиваться» над этим — совсем не плохо, — объяснила я ему, но в ответ получила неоднозначную реакцию. — Ты права, в хорошем смысле. Просто мне это не совсем понятно. Я этого не испытывал. Такого желания… Помочь кому-то.       Неловкая пауза, ведь я не хотела как-то задеть Тома, но возможно у меня нечаянно получилось. Поэтому я решила перевести тему и попыталась вспомнить что-нибудь связанное с Томом, который вырос. О крестражах, стоп. Что? — Кстати… — я резко вспомнила кое-что, что теперь точно не оставлю без особого внимания. — Том мне подарил кольцо, но ведь мы запечатали все крестражи… — я застыла, поняв, что меня как-то обхитрили. — Таааак… Реддл, что же ты наделал и зачем? — Если кольцо у тебя, значит его вы не запечатали. Или может это сработало косвенно, повлияло как-то на предмет, но не на осколок, или наоборот. Это частичная магия, а значит предмет можно использовать как обычно. — Не думаю. Кольцо то самое, которое было крестражем. И мы использовали печать, которая даже увидеть не позволит. — Может у него как-то получилось переместить осколок… — Видимо. Но зачем ему это нужно? Да и мы ведь не просто скрыли крестражи, значит он сломал печать. — Спроси у него. — Да, нужно всё прямо спросить… — я начинала злиться и сама не совсем поняла почему именно так отреагировала, а не удивилась. — Мне уже скоро на урок. Пока. «Как же много у меня вопросов к тебе, Марволо!»       Я пришла к следующему кабинету, появившись в одном из ближайших к нужному кабинету коридоре. Я только зашла к класс, но не прошла к партам, отошла недалеко от двери. Даже оттуда я слышала, как Том что-то обсуждал с Гарри, но я слишком тогда вспылила, чтобы не прервать их разговор, но не напрямую.       «Том! Я конечно дурочка последняя, ведь забыла об этом! Но зачем всё это было тогда?» — Извини, Гарри, потом поговорим, ладно? — Да, конечно. — Поттер не понял, почему Реддл так резко закончил разговор, но когда Том на меня обернулся, Гарри понял.       «Аманда? Что случилось?»       «Только благодаря разговору с твоим крестражем я поняла это…»       «Это не то, что ты думаешь!» — он перебил меня.       «А что я думаю? Мы ведь вместе запечатали крестражи? Нет? Как ты…»       «О, стой. Я всё объясню! Когда я почувствовал, что один из моих крестражей стал очень сильным, и осколок стал пытаться вернуться к остальным, чтобы соединиться, то понял, что нужно держать вещи, в которых находятся осколки ближе ко мне. Тридцать первого я достал все крестражи и вернул их в особняк. Да, я навёл на тебя морок, чтобы ты не вспомнила о том, что мы запечатали кольцо… Тогда мы с тобой запечатали мои осколки души ещё глубже в крестраж, но это сработало не так, как мы думали…»       «В каком смысле?»       «Мы не «замуровали» крестражи в камнях в тех местах… Осколок запечатывается в предмете, но когда предмет разрушают, осколок не уничтожается — он исчезает. Когда осколок исчез, он возвращается к душе, становясь снова одним целым. Мы просто повлияли на крестражи, а не запечатали их.»       «Но что это значит?»       «Я… Я разрушил все остальные крестражи ещё вчера, после того разговора, когда ты и я из дневника мне объяснили, что нужно объединить осколки.»       «Правда?»       «Да.»       Я почти успокоилась, и мне стало гораздо легче, когда поняла, что ничего плохого с крестражем не случится, как с осколком души.       «Что ты подумала, когда наконец поняла, что у тебя мой крестраж, который мы запечатали?»       «Что? Я подумала, что возможно ты как-то меня обманул. Что это были не настоящие крестражи, а подделки. Что ты мне не доверяешь.»       «Поэтому ты так взбесилась?»       «Конечно! Ведь я тебе полностью доверяю!»       Зашёл профессор, и я пошла к своей парте, где меня ждал Малфой. Половину урока Драко пытался выпытать у меня, что случилось, и куда я ходила, но я пообещала позже всё рассказать, ведь этот урок последний на сегодня и попросила не злить профессора болтовнёй, беспокоясь о баллах. На самом же уроке не было ничего интересного, как и на любом первом уроке в году — просто введение, но стоило хотя бы проявить уважение и послушать. Правда рассказ был монотонный, и казалось, что время очень медленно тянется.       После урока, сразу на перемене, я рассказала Драко, что перед ЗОТИ я всё-таки нашла зеркало, ну, а Том пошёл за мной, придя только под конец, а потом мы переместились в класс. Я сказала, что видела в зеркале что-то непонятное, а Том был там только тогда, когда я уже разбила зеркало. Потом я пересказала это же Поттеру. — Но что ты всё-таки видела? — Гарри, если говорить в трёх словах — изменяющееся говорящее отражение. — Жутко звучит. — Дрей, жутко то, что оно постоянно менялось. — И кем оно было? Ты так и не сказала. — Гарри, это были Джонас, ты, Драко, Гермиона, Фред, Джордж, Рон и Джинни. — Правда? Почему все мы? — Дрей, так как зеркало не могло выбрать что мне показать, то моталось по всем моим желаниям, но выбрала самые частые — быть рядом с вами всеми, помогать вам и оберегать. — Удивительно… Я бы хотел на это посмотреть. — И что тебе сказало отражение? — Том решил всё-таки ради приличия хоть что-нибудь спросить.       «Ты знаешь.» — Не хочу об этом говорить, — честно ответила я.       Мы решили найти Гермиону и Рона, по словам их приятелей, они были во дворе. Мы направились к ближайшему двору, который был у леса, и мы были правы. — Гермиона! Рон! — позвала я друзей, которые уже похоже начинали о чём-то спорить. — Привет. Что у вас было последним? — они отвлеклись и забыли о своём разговоре. — Травология. У вас? — А у нас зелья, — ответил Рон, который был как-то не в духе. — И как прошло? — спросил Гарри, тоже заметив плохой настрой Уизли. — Что-то случилось, Рон? — Ничего интересного за весь день. Только Когтевран в минусе, — коротко ответил Рон, и стало ясно, что он просто огорчён, что на уроках было совсем скучно. — Пара девочек так хотели получить побольше баллов в первый день, что в итоге они постоянно встревали и говорили не поднимая руки. С них и факультета сняли пятьдесят очков. — рассказала Грейнджер. — Дисциплина хромает. — Но это не так важно. Что у вас интересного было? — Гермиона явно не была огорчена скучным днём, может лично она что-то видела. — Ничего. Пара замечаний — мне одно и одно Пастэру. Только мне "в шутливой форме", а этому за дело. — Как вам расписание? У нас, кстати, травология первой была, а потом история, — Рону явно не нравилось расписание. — У нас вторым ЗОТИ была, а первым история. Но уроки уже закончились. Пойдёмте гулять, — предложила я, потому что невозможно смотреть на грустного Уизли. — Давайте, только на обед сходим. — напомнила Гермиона, и мы все пошли в зал.       Когда мы поели, то просто пошли гулять по Хогвартсу, ничего не запланировав. Мы вспоминали прошлый год, когда разговаривали про учёбу, а потом обсуждали учителей, не беспокоясь, что взрослые будут недовольны, если услышат, ведь им могут передать картины. Мы просто ходили, смеялись и, в общем-то, хорошо проводили время. Как-то посреди разговора про новичков Рон предложил пойти к его сестре, вернее пригласить её с нами погулять. Все были только за. Мы быстро нашли младшую Уизли, слово оставалось за ней.       Как только я спросила у Джинни, она сразу согласилась. — А может твоих приятелей тоже позовём, Джин? Мало ли тебе с нами будет скучно. — Правда, можно, — согласился Гарри, и мы пошли искать подруг Джинни. — Но с нами не заскучаешь, — пообещал Рон.       Как оказалось Джинни более-менее общается с теми девочками, с которыми познакомилась на платформе. Мы их пригласили, и они пошли с нами. Эти двое всё ещё как-то меня побаивались, но младшая Уизли их успокоила. Мы ещё по пути нашли Луну, и она тоже пошла с нами. Тогда ещё Драко пошутил, что мы собираем большую компанию на вечер. Также на другом этаже мы встретили близнецов и их приятелей, с которыми я говорила в поезде, вот тогда Рон напомнил Малфою про его шутку, и что скоро наша компания в ширину не будет помещаться в коридорах. Мы гуляли по всему Хогвартсу, будто только приехали и ничего тут не знаем. Для полноты картины не хватает с нами только Симуса и Невилла. Ах, да, мы их встретили у картины гриффиндорцев. Тогда Драко уже сказал громкое "хватит", все посмеялись и мы правда уже больше никого и не искали, никто и не захотел бы присоединиться к такой шумной тусовке.       Сначала мы просто гуляли, а потом устроили масштабную экскурсию чуть ли не по всему замку новеньким заново. Все веселились, рассказывая свои истории о конкретных этажах и кабинетах, никто не оставался в стороне. Правда наша компания привлекала очень много внимания, но к нам никто не подходил и не говорил быть потише или вообще разойтись, поэтому мы с чистой совестью шагали дальше. Вот только в какой-то момент к нам всё же подошёл один человек. — Мисс Либерти! — меня позвал тот самый мальчик, который вчера меня на землю вернул, когда я совсем ушла в свои мысли просто посреди пира. — О, привет. — Можно с Вами поговорить? — он говорил более робко, чем вчера, ведь за мной была такая большая компания. — Ну, да… Уорон, так? Только давай без «Вы». — Да. Можно мне... Я хотел спросить. Можно с тобой подружиться?       Этот вопрос меня удивил. — Даааа, можно… А с чего такой интерес к моей персоне? — Сам не уверен. Просто хочу подружиться с человеком, который явно лучше меня и может стать моим проводником в этом месте. — О, я поняла. Что-то вроде «с кем поведёшься от того и наберёшься», да? Я только за. Присоединяйся к нашей прогулке, — предложила я. — Мы уже скоро расходиться будем, если что, — напомнил про время Гарри. — Хорошо, но всё же, — ответила я, а мальчик с нами действительно пошёл.       Паренёк оказался довольно спокойным и явно не тем, кто сам всегда проявляет инициативу. По крайней мере он таким показался. Когда мы как-то его разговорили, оказалось, что он живёт в детском доме, но он не магглорожденный, а «грязнокровка». Но потом все хоть и расспрашивали его, но старались не задавать болезненные вопросы, даже как-то подбадривали.       За два часа до ужина мы и начали все расходиться. У каждого уже были планы на оставшееся время, но мы знали, что ещё увидимся на ужине. Я же отделилась от всех чуть раньше и пошла гулять по мостам и во дворах, но мне это быстро надоело, как и бессмысленные прогулки вообще, ведь одной бродить без особого настроения просто скучно. Тут я как раз вспомнила про наш с Томом из дневника разговор. Почему-то я решила, что прямо сейчас и спрошу Марволо про патронус. Так, ладно. Он говорил, что пойдёт в библиотеку, поэтому я поднялась на четвёртый этаж и действительно нашла его в читательском зале. Людей было много, почти все места были заняты, прямо редкость. — Что ты хотела? — спросил Реддл, отрываясь от книги, спустя десять секунд, как я села рядом. — Спросить хочу. — Давай, — он с хлопком закрыл книгу и отложил подальше, чем явно привлёк внимание. — Патронус. Какой он у тебя? — я спросила максимально тихо, а потом поняла, что зря говорила вслух. — Не знаю. Телесный вышел один раз. — Змея. Так? — Не уверен, но да. — Не уверен? — я только переспросила, но это прозвучало, как-то скептически. — Много времени прошло и у меня больше не выходило. — А не хочешь проверить какой он теперь? — Аманда, что ты хочешь узнать? — Том был явно заинтригован, но и взволнован. — Сам поймёшь, когда попробуешь, — ответила я, и Реддл встал, забирая книгу с собой. — Тогда пошли.       На полпути я вспомнила про невидимость, что было очень кстати, чтобы никто не узнал, что мы идём к Выручай-комнате. Мы поднялись на восьмой этаж, но в это время мы не разговаривали. Когда мы зашли в комнату, Том сразу предупредил. — Я слишком давно не практиковал патронус, да и вообще не особо понимаю, зачем мне его призывать, так что многого не жди.       Я хоть и не знала на практике как это будет, сама два раза за жизнь использовала патронус, я могла помочь лишь объяснив действия словами. — Прозвучит странно, но вспомни самое радостное событие, которое ты хорошо помнишь, а потом вызови патронуса словами.       Том закрыл глаза и полминуты молча стоял, вспоминая что-то, что должно было ему помочь. — Экспекто Патронум! — выкрикнул Том, и из его палочки вырвался серебристо-синий свет, но он тут же в секунду исчез. — У тебя получается. Попробуй вспомнить сразу несколько событий, которые ты можешь назвать счастливыми, а потом вызови патронуса.       Том всё-таки попытался ещё раз сделать так, как я ему сказала. В этот раз луч света пытался стать телесным, но почему-то не выходило. Марволо пробовал пять раз, десять, но дальше шара не получалось, будто что-то мешало. И Реддл, похоже, начинал злиться. — Том. Не волнуйся, тебе просто нужна практика. Это очень сложная магия, ни у кого не получается сразу. Этому учатся постепенно. — Ты забываешь, кому это говоришь? — Ты сам говорил, что ни разу до того его и не хотел вызвать, пытался, но особой необходимости в нём, и в самом изучении заклинания, не было. — Но ты легко могла призвать своего. — По большей части это только из-за того, что это действие моего желания. Ты же знаешь. И ты знаешь, я человек, который любит смеяться и радоваться в компании друзей, поэтому мне не сложно представить вокруг себя эту атмосферу и позвать патронус. — Тогда покажи, как ты это делаешь. Судя по твоим словам, я делаю всё также. Что же в мелочах я делаю не так? — Кхм, ну, я не просто вспоминаю счастливые моменты, я стараюсь заново прочувствовать радость, которая была в них. Давай я попробую показать, хотя я буду делать всё также, как и ты. Я не знаю, как объяснить этот момент, когда ты не заставляешь себя, а чувствуешь удовольствие от воспоминаний, искреннюю радость... Как это должны чувствовать другие? Я не могу знать.       Я достала палочку и, направив её в сторону, стала вспоминать счастливые моменты моей жизни. В этот раз я хотела сама призвать патронуса, не желанием, как в первый, поэтому я стала вспоминать самые счастливые дни и события. Год в Хогвартсе, веселье на каникулах, мои путешествия по мирам… Но больше всего самого весёлого было связано именно с этим миром, миром магии. Я улыбнулась этой мысли, и именно в тот момент палочка будто сама нарисовала в воздухе кончиком круг, а я только произнесла: — Экспекто Патронум!       Серебристый луч, который пролетел вперёд и потом вправо, остановился, и в конце луча вспыхнул шар. Я повернулась, притягивая палочку немного ближе к себе, но всё также ровно держа. Шар становился всё больше и больше, но когда он коснулся пола, из него стало появляться тело. Это было... тело большой змеи, похожей на василиска. Увидев змею я была в шоке. У меня задрожали руки, и я сразу выронила палочку. Звон хрусталя отдавался в ушах эхом, а следом за этим пульсировала паникой мысль: "он сейчас всё поймёт". Вместе с палочкой, на землю упал и змей, исчезая в искрах. — П-прости, — испуганно кинула, быстро опустившись и подняв с пола палочку, а когда я зацепилась бегающим взглядом за Тома, увидела в его глазах неподдельное удивление, и теперь, напугавшись ещё больше, я рванула к двери.       Захлопывая за собой двери со стороны коридора, я сразу переместилась в комнату. Фарли как раз была тут. — Аманда? — спросила она, когда я появилась и нервно стала ходить по комнате из угла в угол. — Что с тобой?! — Нет, ничего, Джемма. Просто в моей жизни происходит слишком много всего. И всегда всё идёт наперекосяк, — сказала я, падая на кровать. — Тебе плохо? — она подошла, чтобы рукой посмотреть мою температуру, но я остановила её. — Да, просто не трогай меня. Я буду спать, — я отвернулась к стене и сразу использовала желание. — Но ещё только… А как ужин?       Я уже засыпала и только надеялась, что благодаря этому проснусь пораньше и буду чувствовать себя гораздо лучше, чем этим утром…       Я всё-таки выспалась, а сон ушёл когда на часах было полпятого утра. Мне не хотелось спать, поэтому я заняла себя тем, что старалась как-то стать бодрее и настроиться на серьёзность.       Я села на кровати и, смотря в окно, вспоминала в мелочах весь вчерашний день, заново его переживая. Так я на время избежала взбучки, самобичевания. Полчаса я потратила на то, чтобы всё-таки не думать о том, о чём давно должна была подумать и всё решить. Вот к чему привело избегание проблемы. Я постоянно сбегаю, а потом решаю худший вариант проблемы, до которого дошло из-за моего бездействия. Вечно отмахиваться от проблем — невозможно, они всё равно настигнут. «Я хотела показать, как призвать патронуса, призвала его, он оказался другим, изменился, он стал змеёй, это увидел Том, у которого патронус змея (по крайней мере был в том далёком прошлом), а я сбежала, даже не объяснившись, потому что испугалась чего-то. Что за ребячество?»       Да, нужно вести себя по-взрослому. Сегодня же нужно поговорить с Томом, всё ему рассказать, объясниться. Давно пора, ведь я итак слишком долго тяну. Это к лучшему, что я сама увидела свой новый патронус, ведь теперь бежать от правды не имеет смысла.       Многие маги знают, что патронус может измениться, если волшебник сам изменился, влюбился или с ним что-то случилось очень важное в масштабах его жизни. Если волшебник влюбляется, то его патронус становится таким же, как и патронус у того, в кого маг влюбился. Том знает это, хоть и не очень интересовался патронусами. Значит мне остаётся только подготовиться к серьёзному разговору. Конечно, всё то, что я сейчас надумаю, я могу просто забыть от волнения, но я хотя бы попробую… «Что я должна сказать? Как?» «Просто подойди и скажи.»       Я спрашивала саму себя. «Что "скажи"? "Том, ты мне нравился, как персонаж, когда я узнала о вас всех, как о истории. Я сопереживала тебе, как и другим основным персонажам, но пробыв с тобой какое-то время рядом, я влюбилась в тебя как в человека." Это я скажу?!» «Возможно. Почему нет?» «А зачем так говорить?» «А зачем говорить хоть что-то?» «Потому что я должна всё объяснить сама.» «Просто нужно подойти и рассказать всё, прямо и ничего не утаивая.» «Но…» «Не будь дурой. Вряд ли тебя прямо пошлют.» «Вряд ли?» «Невозможно не замечать то, как он с тобой разговаривает порой, что делает, когда это касается тебя, как себя ведёт.» «…» «Хотя бы те моменты вспомни, когда он заступался за тебя, что говорил другим о тебе, как о тебе отзывается.» «Но…» «Тысяча но. И самое дурацкое — «я не могла ему понравится». Потому что ты не воспринимаешь это, никак не воспринимаешь. Тебе проще загоняться, чем хоть на секундочку представить, что в тебя кто-то может влюбиться.» «Но Том…» «Многое ещё о нём нужно узнать, но того, что есть, уже достаточно, чтобы понять, что…» «Мы очень хорошие друзья.» «Исторический дебилизм… Всё. Хватит. Просто представь в голове, что тебя не отшили. Ты была бы счастлива. Правда ведь?» «Зачем я обо всём этом думаю?» «Потому что обычно ты всё это стараешься упустить из виду, сделать вид, что не слышишь, не видишь, не чувствуешь. Почему же и в этот раз это произошло? Потому что ты по-дурацки считаешь, что «он не может влюбиться в меня». А если это случилось? Что если это правда?»       Что ж… Нужен простой разговор. Серьезный разговор с Марволо всё решит. Нужно просто поговорить, рассказать правду и услышать правду в ответ. Ничего страшного ведь.       Прошло полчаса, и я постаралась успокоиться после того, как снова себя встряхнула. Я сходила в душ, переоделась и вышла в общую гостиную. Ещё совсем раннее утро, поэтому я не особо волновалась, что кто-то наткнётся на меня и захочет поговорить. Я спокойно села на диван и стала наблюдать за огнём в камине, отвлекая себя от мыслей про разговор, но у меня не вышло переключить внимание на что-нибудь другое. Я думала о том, когда мне лучше поговорить с Томом, и решила, что лучше до уроков. Я уже поняла, что нужные слова просто сами придут в голову, когда я буду говорить, поэтому не стоит загоняться раньше времени. Сейчас я просто смотрела на пламя и пыталась отдохнуть. Как же вовремя я решила сюда прийти оказывается… — Поговорим, Аманда? — спросил Том, обходя диван и садясь рядом, и это взволновало, но я итак была напугана своими мыслями, испугаться сильнее, казалось, невозможно. — Д-да, Том, нужно поговорить, — я повернулась, что уже далось мне с трудом, я боялась встречаться взглядами. — Только знай. Я тоже должен тебе кое-что рассказать, — он тоже был волновался, что было заметно по глазам, он не смотрел прямо, чтобы не смущать меня и себя тоже. — Это может подождать? — я переживала, что вся та решимость, что есть у меня сейчас, после того, как я осознала неизбежность разговора; может вот-вот пропасть. — Да, может подождать. Ты будешь ругаться, это точно. Главное, что я знаю, что ты мне сейчас раскажешь, — он наконец-то посмотрел мне прямо в глаза. — Удивишься, но я столько всего продумал: что именно ты могла бы сказать, что подумала бы обо мне теперь. Я действительно переживаю обо всём, что касается тебя, и это совсем плохо. Мужчина не должен волноваться, чтобы девушка не волновалась ещё сильнее, но у меня не вышло сохранить хладнокровие. Тут ведь ничего почти и не надо говорить, мы оба понимаем, что происходит. То, что хочу сказать я, можно сказать в одной или паре фраз, но я знаю, что твоя реакция может быть настолько отрицательной, что ты можешь назвать меня лжецом. Но мне нужно рассказать, пока это не сделал другой... Человек. — Правда? Если это что-то настолько важное, то говори сразу, не накручивай.       Я начала ещё больше переживать и волноваться, от волнения меня как-то потряхивало… — Когда дневник был у меня, я укрепил его связь со мной и сделал так, что я знал всё, что ты говорила тому мне из дневника, — услышав это, я забеспокоилась ещё больше, сердце будто в раз остановилось, а потом понеслось куда-то на огромной скорости. — И главное из этого то, что, почему-то, ты рассказала о кое чём очень важном сначала моему крестражу, так просто согласилась и ответила на прямой вопрос, и только теперь хочешь сказать это мне… — О чёрт, же чувствовала, что что-то не так… Почему я просто не прочитала прошлое крестража? — я очень сильно разволновалась, ведь всё это значило, что Том давно всё знает и, скорее всего, он узнал ещё до дневника, ведь во многих своих словах я была неаккуратна и со стороны всё выглядело не так, как мне казалось. — Но погоди, Аманда, что бы изменилось, если бы ты узнала о своей связи сознания с крестражем сразу? Возможно, ты бы меньше доверяла тому мне, но… Что бы изменилось в вашем общении? — Ты прав… Ведь ничего не изменилось бы, я просто была бы чуть аккуратнее в выражениях, хотя даже это вряд ли. — Но у меня также есть прямой вопрос: ты ведь понимала, что я тоже влюблён в тебя? — дыхание замерло в раз, как и сердце, но мне нужно было ответить, так же прямо и честно, как и на вопрос другого Тома. — Любые намёки на это, я будто специально не замечала… Я их практически игнорировала, потому что не могла никак поверить. Пойми, это очень трудно: поверить в то, что человек, в которого влюбился ты, тоже влюблён в тебя. — О, поверь, я знаю какого это, — он усмехнулся. — Том! — Что? Я скажу всё, буду откровенен. Поэтому я ничего и не делал, ждал, когда ты признаешь, что чувствуешь, — просто объяснил Том. — Что-то похожее на влюблённость я почувствовал ещё в нашу первую встречу. Ты как-то сказала, что никогда не кричишь на людей, которые тебе безразличны, ведь зачем тратить на них свои силы и эмоции… Но вспомни: ты кричала на меня в тот день, когда я пришёл за Гарри. Ты отчитывала меня, но ты и кричала, ты была на эмоциях. — Что? — я вспомнила ту нашу встречу. — Ты говорила мне правду, хотя и не знала лично. Ты была одним таким человеком, который был со мной полностью откровенен и по-своему добр ко мне, и меня это очень зацепило. Я не мог отделаться от мысли, что нашёл нужного мне человека. А потом, я стал понимать, что влюбляюсь в тебя всё больше и больше, хотя и не знал тебя совсем. Я тот, кто считал, что никогда не влюбится и не поймёт, что это значит, но я полюбил. Я не просто влюбился, ведь то время, которое тебя не было — для тебя этих десяти лет не было, а я их прожил. Я прожил эти годы с мыслью, что нашёл человека, которого мечтал найти с самого детства, и что, возможно, я смогу сблизиться с этим человеком. Мне снилось, что мы стали лучшими на свете друзьями, лучшими магами-партнёрами, которых мог видеть этот свет. Каждый раз, когда хотел и думал вернуться к своему крайне опасному и жестокому для других плану, я видел твой образ, повторяющий про второй шанс, про другую жизнь и другое счастье… — Я и не думала, что… — Да. Я ни разу тебе не солгал с самой первой встречи. Ты подумала, что мне от тебя нужно исполнение одного моего желания, когда узнала, что Джонас Кэролл — это Том Марволо Реддл. Ты решила, что я настолько же алчен, каким был, хотя ещё с первого дня ты знала настоящее моё желание — найти семью, родственную душу и... Любовь, даже дружескую. Моё настоящее желание, которое я хотел выиграть в споре с тобой — «Я хочу чтобы ты стала для меня всем и осталась со мной», — сказал Том, и я наконец поверила в каждое его слово. — Ты была влюблена в меня, как в персонажа тогда, вряд ли воспринимала как настоящего человека, мне так казалось, а я хотел, чтобы ты полюбила меня живого, таким, каким я могу себя показать только тебе, — он со всей уверенностью посмотрел мне в глаза. — Ради этого я готов был измениться… Все твои слова, всё что ты сказала мне в тот день, только благодаря этому я всё осознал, и странно, что я не мог никогда прийти к этому сам. Мне нужно было, чтобы человек вроде тебя поговорил со мной, не остановил меня, а заставил задуматься. У тебя это получилось, — он смотрел на меня так, будто чего-то боялся, этим сквозило в его взгляде, какая-то печаль… — Ты заставила меня выслушать всё, чего я избегал, и, столкнувшись со всем этим лицом к лицу, я всё для себя решил. Теперь я такой только благодаря тебе и ради тебя. И ты всё ещё не веришь, что я действительно могу быть хотя бы влюблен в тебя? После того, как ты перевернула мою жизнь и будто мгновенно изменила её к лучшему, спасая от пророчества-проклятия и, при всей своей силе, дала полную свободу?       Я не смогла смотреть на эту неподдельную печаль и обняла Тома. — Я верю тебе, всегда верила. Я просто никак не могу принять это, ведь я действительно всё это время старалась упускать любые мысли об подобном, о подобных чувствах от тебя, а сегодня утром… Я всё осознала. Просто не могу в себя прийти, — меня обняли в ответ, и только тогда я отпустила Тома, не боясь посмотреть ему в глаза. — Ничего, это пройдёт. Я действительно ждал этого разговора целый год, а когда понял, что ты действительно влюблена именно в меня, я лишь ждал, когда ты всё полностью осознаешь и примешь свои и мои чувства. — Сегодня. Это произошло сегодня. Но готова спорить на что угодно, что если бы не то, что я решила «показать», как призывать патронуса, то я так бы и не заставила себя посмотреть правде в глаза. — У меня ведь так и не получилось призвать патронуса для тебя… Но знаешь, когда ты ушла, и я осознал, что только увидел, я попробовал. У меня всё получилось, — Том встал с дивана, и я поняла. — Ты хочешь попробовать показать его мне? — я пошла за ним в центр комнаты. — Конечно.       Том достал палочку и, направив её в сторону стены, закрыл глаза, вспоминая нужный ему момент. — Экспекто Патронум! — Реддл произнёс это достаточно громко, чтобы разбудить остальных.       В этот раз луч был гораздо ярче и светлее. Серебристый туманный луч остановился в воздухе, образовав большой светящийся шар, и, когда шар растворился, осталась фигура телесного патронуса — грифона, но этот же грифон начал меняться, увеличиваясь в размерах и размываясь в свете, и превратился в большого змея, подобного Василиску.       Если после разговора с Марволо у меня и могли бы остаться хоть какие-то сомнения, то теперь их вовсе не могло быть. Патронус — самое настоящее доказательство того, что он изменился, ведь тёмные маги не могут его призвать, тем более телесного… Мы обменялись патронусами, а после и патронус стал одним — Василиском, это значит, что любовь взаимна и нет сомнений в этом…       Я достала свою палочку и также создала патронус из воспоминаний о прекрасных моментах моей жизни бок о бок с Томом, и в этот раз патронус появился гораздо легче, чем раньше, видимо, эти воспоминания — мои самые счастливые. И теперь перед нами были два Василиска, чуть меньше настоящего. Наши патронусы будто общались между собой взглядами. — Лучше доказательства и не найдёшь, — решил Том, посмотрев на меня с очень тёплой улыбкой, которую показывал только мне. — Возможно, — я согласилась, также улыбнувшись в ответ. — Только я думаю, что пока необязательно об этом знать другим. — Думаешь? Мы итак не будем практиковаться в этом заклинании на первых курсах. Очень просто скрывать, — я взяла его за руку в знак поддержки. — Но, похоже, не выйдет, — как-то раздражённо сказал Том, и я повернулась, чтобы узнать, на что он смотрит.       На кого. Удивлённая Шарли, девочка с третьего курса, не могла оторвать взгляда от наших патронусов.       «Ты же можешь стереть ей память, Том.»       «Не буду. Я решил, что как-нибудь без этого проживу.»       «О, ну тогда начнётся…»       «Да. Милая сплетница Шарли очень быстро всем расскажет. Но почему бы нам просто не посмеяться с реакции других?»       «Быстро же ты на это позитивно смотреть стал…» — Можешь рассказать об этом всем, Шарли, а мы повеселимся над их реакциями, — немного посмеявшись сказала я.       В этот момент наши патронусы исчезли, и мы убрали палочки. — А? Что? Почему они… — они развеялись слишком быстро, будто их и не было. — Просто ушли, — ответила я на продолжение этого вопроса. — Шарли, нам всё равно, как ты преподнесёшь эту информацию, но мы точно посмеёмся, когда об этом узнают другие. Так что вперёд, сплетничай, — посмеявшись, сказал Реддл. — Что? Но так же неинтересно! Люди не должны смеяться со слухов, которые о них пускают! — А мы будем. Потому что будет смешно наблюдать за удивлением других. Да и скрывать патронусы не придётся, — ответил ей Том. — Тогда я никому и не буду рассказывать. Нет смысла, раз вам только лучше будет! Я вам такую помощь не окажу. Пока, — заявила она, уходя к себе. — Она хоть и старше на год, а ощущение, что глупее всех на нашем курсе. Детская логика. — Но наша провокация сработала.       После такого странного разговора с Шарли настроение совсем изменилось, и стало как-то проще говорить. Всё напряжение ушло, серьёзность сбита, и можно спокойно говорить обо всём. Дышать стало в разы легче, и когда самое важное мы обсудили, полностью успокоились. Я ещё пару раз прокрутила в голове наш разговор и вспомнила. — Ты не волнуешься, что твоё имя могли услышать, когда ты сам его называл? — Нет. Я хороший легилимент — просто слышу мысли других школьников. Никто, до прихода Шарли, не думал в близи сотни метров подземелья, да и она застала только патронусы и их обсуждение. — Повезло. А ты павда так хорошо других чувствуешь? — Да. Иногда напрягает, и я отгораживаюсь от мыслей людей вокруг.       Снова тишина, и я решила вспомнить про патронусов. — Знаешь, то, что у тебя сразу была змея, потому что ты приемник Салазара, это в порядке вещей. Когда все увидели моего грифона, кто-то точно сказал, что это странно, что мой патронус — символ Гриффиндора. Я так и не поняла, почему кто-то так сказал, ведь грифон — это наполовину лев и наполовину орёл, а ведь орёл — символ Когтеврана. Почему мне сразу указали на Гриффиндор? — Я не знаю. Теперь они будут довольны, когда увидят твой патронус, и все очень удивятся, что моим телесным тоже является змея, — посмеялся Реддл, а я стала вспоминать ещё, как из-за какой-то глупости мне говорили, что шляпа должна была определить меня на Когтевран или Гриффиндор, но не на Слизерин. — Вот мне как-то ещё говорили, что шляпа ошиблась во мне, но разве все безоговорочно должны были попасть на Слизерин? — Нет. И я знаю несколько точных примеров: Гарри, Драко, Жозефин, Глетчет. Последние двое моих современника точно должны были попасть на Когтевран, но угодили на Слизерин. Они и сами говорили, что хотели и думали, что попадут в Когтевран. — Надо переспросить у шляпы, как она распределяет учащихся, — решила я. — Я тоже хочу услышать, что она скажет в оправдание. — В оправдание? — Многие волшебники были недовольны её выбором и в итоге учились там, где им было совсем неудобно. — По-моему шляпа в кабинете Дамблдора, — намекнула я. — Правда? Ты просто спросишь её? — Могу сделать тебя невидимым, чтобы сам тоже всё услышал. Только скажи мне, что хотел бы сказать ей, и я переспрошу. Всё будет в порядке. — Не надо невидимости. Значит, только ты спроси, что хочешь. Я пойду так, за компанию. — Ладно. Тогда подойдём после уроков? — У нас сегодня пара по трансфигурации и зелья. — Это будет самый ужасный день на неделе… — Правда? Думал, ты любишь зелья. — Потому что смешивать мне далось просто, а трансфигурация… Я хоть и изверг, но кроликов порой жалко.       Тишина. Мне совсем неловко теперь молчать рядом с ним. Мы, ведь теперь, пара? — Да. Ничего ведь в наших отношениях особо не изменится, — видимо это я сказала вслух. — Правда? Думаешь, ничего не изменится? По-моему звучит странно, ведь… Теперь я могу открыто тебя ревновать, — конечно же он сразу посмеялся, ведь сам знает, что это не так. — Хах, серьёзно? Сам знаешь, что нет. На этом курсе нам по двенадцать лет, значит нужно скрывать. А я вот всё никак не могу признать, что почти ничего не осталось от Лорда. — Можешь даже больше не вспоминать про это. Теперь всё совсем иначе. И я буду жить, как новый человек, под новым именем, — Том обнял меня. — Думаю, что не устану тебя благодарить. — Спасибо конечно, но очень прошу не становится слишком добрым. Ты же вроде собирался становится министром или нет? — после этих слов меня отпустили, и я вернулась на диван. — Конечно, я такой добрый только с самыми близкими друзьями и особенно с тобой. Для остальных я буду таким же строгим, бесчувственным и гордым, каким был прежде, — Том сел рядом со мной, но ближе, чем обычно. — Не переусердствуй, иначе станешь новым Северусом. Ну, а вообще из тебя выходит просто отличный актёр. Это надо уметь: сначала хладнокровен и строг, а стоит мне или нашим мальчишкам с тобой заговорить — само понимание и милосердие. — Не я один хорошо играю роль. Твоё напускное безразличие, удивительная самоуверенность и опасность во взгляде в обычное время многих из себя выводят, но это ведь не ты, а твой образ. — Почти такой же, как у тебя. — Да. Поэтому тебя прозвали грозной принцессой Слизерина, а меня холодным принцем. — Только один год, а уже такие прозвища… — Я всё хотел спросить. Почему ты ни разу ни с кем на дуэль не соглашалась вне уроков? Ты же можешь специально поддаваться, брать заклинания послабее. Но ты сразу отказывала прямо. Настолько неинтересно? — А тебе интересно сражаться против волшебника, который гораздо слабее тебя и почти ничего не умеет? — Да, в этом я тебя абсолютно понимаю, но просто ты сама говорила как-то, что тебе всё равно с кем сражаться в дуэли. — Просто с некоторыми не имеет смысла сражаться вообще. Они от дуэли получат известность на пару дней и надеятся, что станут первыми, кто победит меня. Для меня же ничего не изменится, а у них есть мечта за счёт меня стать популярными. Именно такие меня и вызывали на дуэль. — Видимо, я слишком хорошо тебя научил сражаться… Ты не допускаешь мысли о своём проигрыше. — Конечно. Я просто не имею проиграть кому-то, кроме моего мастера, проиграть не тебе. — Как убедительно и хорошо звучит твоя лесть. — Да. Но знаешь, мне ведь очень нравится беспалочковая магия. Она очень удобная, хотя и очень нечестно её использовать. — Например в дуэли? — Да. Помнишь тот раз, когда я сшибла мальчика с ног водой, но это не засчитали, потому что он встал? А потом он напал ещё не поднявшись, и моя тень меня защитила. Это часть беспалочковой магии. — Но вот это тебе уже засчитали, потому что выглядело как невербальный барьер, очки начислили ещё и с плюсом, потому что это всё-таки была сильная магия, которую можно развить только долгими тренировками. — Да, но так неинтересно.       Не знаю сколько мы так разговаривали, но я старалась не называть Тома по имени весь разговор. Мы болтали ни о чём. Казалось бы, что ничего не изменилось после нашего серьёзного разговора, но теперь Том стоял или сидел непозволительно близко, на что я указывала ему жестами, иногда слабо его отталкивая. Он обнял меня пару раз, и я также. Я стеснялась самой мысли о том, что теперь могу его обнимать, но даже стесняясь, очень хотела поцеловать его. Я повернулась, положила одну руку к нему на плечо, а другую на сердце и хотела приблизиться к его щеке, но... Как назло раздались шаги, поэтому я убрала от Тома руки и смущённо отвернулась.       Это была Фарли. Она вышла из коридора в гостиную и я с ней поздоровалась, а она коротко ответила. Она хотела уже идти дальше, но вдруг остановилась на месте. Посмотрев пару секунд на нас с Томом, она сказала: — О, поздравляю.       И сразу ушла. И понятно с чем она поздравила, но как она поняла? Джемма Холмс. — Ну да, а я удивляюсь ещё. Раннее утро, мы тут одни сидим. Тоже мне Шерлок Холмс, — тихо отозвалась я и встала, чтобы пойти к себе, но обернулась и посмотрела на Реддла, он выглядел слегка недовольным. — Если Фарли ушла, значит уже полседьмого. Скоро все будут просыпаться и выбираться в гостиную. — Но не Гарри и Драко, их придётся трудом и магией будить. Они заснули в три ночи, — вставая с дивана вдруг решил рассказать Том. — Ясно, что ж, увидимся. Разбуди их, пожалуйста, и проследи, чтобы не опоздали, — сказала я и побежала к себе в комнату.       Я была просто счастлива и готова была просто прыгать, но я постаралась успокоиться и не светиться от радости так явно. Столько всего происходит ещё в начале года, что я волнуюсь каким будет весь год. Я как раз стала вспоминать историю Тома, и как он переживал первые годы в Хогвартсе. Большую часть об этом мне рассказал осколок из дневника. Вспомнив про него, я открыла дневник и стала писать.

«Том, как дела? Что читаешь?»

      Написали мне не сразу, возможно, от книги оторвала. «Из запретной секции книги достал, мне не скучно, если ты об этом.»

«Хорошо. Я теперь всё знаю.»

«Он тебе наконец всё рассказал? Мои воспоминания он видит, но не я его.»

«Да. Пол часа назад, может час.»

«К чему пришли? В плане взаимоотношений, конечно же. Ведь если ты сейчас мне пишешь, то тебя не сильно задела моя мысленная связь с ним.»

«Ну… Наши чувства взаимны. Можно назвать нас парой, но когда я сказала, что ничего особо не изменится, он почти ничего не ответил.»

«Дурак. Готов поспорить он точно рад, и явно что-то изменится. Как минимум ему станет ещё труднее сдерживать некоторые жесты и слова при всех. А может он и не станет их сдерживать.»

«Ладно. Давай не будем об этом? Я просто на эмоциях сейчас… Могу сорваться и стать сумасшедшей девочкой.»

«Звучит странно, но понять можно. Не каждый день о взаимной любви узнаёшь. Хотя ты давно знала, просто делала вид, что слепая...»

«Как поживает Василиск? Не присматривает тебя на ужин?»

      Я его перебила, потому что он был прав, и мне за это было ужасно стыдно. «Я ему еды наколдовал, да и с ним много разговариваю, так что нет. Я его друг. Друзей есть неприлично.»

«Ясно, что ж, он воспитанный.»

«У тебя, наверное, будет самый весёлый месяц в жизни.»

«Самый запоминающийся точно.»

«Заходи, как не будут происходить странности, которые отвлекают тебя. Когда захочешь поболтать — заходи без приветствия.»

«Тогда ты увидишь меня через год.»

«Я шучу.»

«Ладно, но рада, что ты начинаешь понимать, что такое "шутка". Я ещё напишу тебе сегодня на уроке.»

«На каком?»

«У нас пары по трансфигурации и один урок зелий.»

«Ого. Насыщенно. И на каком уроке время на меня искать думаешь?»

«Зачем мне два часа на трансфигурацию? Я за пятнадцать минут всё сделаю и отдыхать буду.»

«Да, мисс Совершенство.»

«В общем, на первом или втором уроке.»

«Хорошо. Удачи с заданиями.»       Я положила дневник на кровать, чтобы не забыть его взять и стала смотреть, что нам выпадет на трансфигурацию в этом году.       «Превратить навозного жука в пуговицу» и «Превратить двух кроликов в комнатные туфли». Очень смешно и обидно. Можно это сразу сделать и не приходить на этот урок? У нас там просто Минерва преподаёт, а ко мне она относится… Не очень.       Да. Стоит вспомнить учителей и прошлый год с ними. Снейп, как ни странно, стал одним из моих любимейших преподавателей. Он ведёт и ЗОТИ, и зелья. Помона Стебль. Конечно же я одна из отличниц по всем дисциплинам и травология у этой женщины — не исключение. С ней бывает трудно общаться, но она очень понимающая. Минерва Макгонагалл. Наш профессор трансфигурации меня недолюбливает за то, что я слишком часто создаю вещи из ничего и люблю использовать способности и магию постоянно, для решения всех проблем. Поэтому я недолюбливаю эту женщину в ответ. Филиус Флитвик. Ну, он самый позитивный старичок, которого я только видела среди профессоров, он просто не может не нравиться. Роланда Трюк. Она несколько раз предлагала мне попробовать сыграть в квиддич и предлагала место в команде после моих трюков на петло, но я, как и Том, отказалась. С ней особо не поговоришь, но человек она хороший. Рубеус Хагрид. Ну что можно сказать, если это не человек, а ходячий позитив? С ним очень сдружились Гарри и Рон. Это лучший преподаватель по уходу за магическими существами! Альбус Дамблдор? Ну, этот человек, как и Макгонагалл, знает мой секрет. Возможно по этой же причине Минерва относится ко мне с опаской, но вот Альбус очень добр ко мне и Гарри. С Джонасом он почти не встречается, потому что Кэролл старается не попадаться ему на глаза. Альбус слишком раздобрился за год и он стал считать нас с Гарри его друзьями. Ну, видимо, можно так сказать. Поэтому слова кого-нибудь из учеников или профессоров «Вас ждёт директор» звучат для меня и Гарри как «Альбус зовёт вас на чай с конфетами». Порой это очень смешно, ведь все думают, что мы нахулиганили, но когда мы каждый раз выходим из кабинета с парочкой конфет в руках и весело выглядим, то все передивающие успокаиваются, а завидующие становятся ещё вреднее. А больше нечего сказать о профессорах.       Вспомнив столько весёлого, я уже с хорошим настроением открыла учебник по зельям для этого курса и стала читать, пытаясь настроиться на учёбу.       Прозвеневший будильник оповестил о том, что скоро завтрак, и я, сложив всё нужное, надела кольцо и пошла в зал. Там я уже встретила всех кроме Гермионы. Я поспрашивала про Грейнджер у Драко, но он ничего не знал об этом. Мне кто-то ответил, что она проспала, потому что кто-то сломал её будильник, а её саму усыпили дополнительно заклинанием, потому что только кто-то со страших курсов додумался применить к сонной Финиту и это помогло. Поэтому Гермиона не придёт есть. Я очень огорчилась, ведь оказалось, что какая-то девчонка решила поиздеваться над моей подругой. Это всё очень странно. Чтобы узнать подробности, я долго расспрашивала Рона, но он, как и все мальчики, почти ничего не знает. — Никто не знает, кто это сделал? Может соседки по комнате? — Нет. Никто не знает. Даже Гермиона понятия не имеет, — ответил Рон, который поел раньше всех, поэтому и рассказал. — А ты хочешь узнать кто? — Конечно, Рон. Я сделаю это за секунды, и никому не придётся тратить на это своё время. — Скажи, когда узнаешь.       Я стояла рядом с Уизли и осматривала стол, вернее всех девочек с Гриффиндора за столом. Я проникала в память каждой. Пока я искала, все, кто сидел рядом с Роном, ждали моего вердикта. И я нашла. — Эй ты, шатеночка! Не стоило тебе этого делать. Гермиона явно не заслужила такого ужасного отношения к себе. Такая себе из тебя приятельница, — громко сказала я, смотря ей прямо в глаза. — Это она? — удивлённо спросил Рон. — Это же одна из соседок Гермионы.       На мои слова девочка просто выбежала из зала, под возмущённые взгляды некоторых гриффиндорцев. Ничего, ей бумерангом что-нибудь долетит, но не от меня. За подлость платят подлостью.       Уже скоро должен начаться первый урок, поэтому все стали выходить и расходиться по своим кабинетам. Я попросила одну из хороших знакомых Гермионы передать подруге хотя бы булочку вместо завтрака. Когда мы пошли на урок, мальчики меня спрашивали о той вредной девочке. — Что? Она хотела сделать подлянку Гермионе и она её сделала. Поверьте, я посмотрела часть её жизни и жалеть её вообще не надо. Может над ней и в ответ поиздеваются, но ничего особенно плохого ей не сделают. Как только Гермиона смогла с такой девчонкой подружиться? Вот что меня удивляет. — Нет. Они не подруги, просто приятельницы, ведь приходится уживаться как соседкам по комнате, — напомнил Рон. — Теперь они не приятельницы, — сказал Драко. — Мне с вами в одну сторону, на один этаж, — сказал Рон, когда уже я хотела спросить, почему он идёт по тому же пути, что и мы.       Мы «проводили» Уизли до его кабинета, а наш был немного дальше по коридору. К тому моменту мы уже встретили Гермиону, и я рассказала ей правду. Она сказала мне спасибо за то, что я выяснила, кто это сделал с ней и отдельно за булочку. Звучит очень глупо, потому что так и есть, но у Грейнджер явно поднялось настроение после новостей.       Полчаса на трансфигурации нам рассказывали, что мы будем пытаться делать в этом году. А именно: мы будем превращать живое в неживой предмет, который нам нужен. Стоит отметить, что любимчиками Минервы являются только два человека с нашего курса — это подруга Гермионы с Гриффиндора — Элен Вальпер, и один человек со Слизерина — Джонас Кэролл.       Вторую часть первого урока Макгонагалл показала, что именно мы должны будем сделать за этот год — превратить жука в пуговицу и двух кроликов в обувь. Потом она попросила своих любимчиков выйти и попробовать сделать также как она. Она дала им ещё по два кролика и по одному жуку каждому. Девочка пыталась, но вышло что-то не то, Джонас же сделал всё как нужно, и мы все ему похлопали. Плюс двадцать очков Слизерин. Я подумала, что могу достать дневник Тома и пообщаться с другом из Тайной комнаты, но меня, внезапно, вызвала Минерва. — Зная, что мисс Либерти хотела в прошлом году попробовать выполнить задание и получить сотню очков факультету, я приготовила для неё особенное задание. Если она справится, то Слизерин получит сотню очков, если откажется, ничего не потеряет, если не справится, я отниму сотню очков у Слизерина, — о чём она только думает?       Минерва же знает мои возможности, какого же чёрта она звучит там самоуверенно? — Я согласна, — после моих слов все слизеринцы внимательно смотрели на меня, я прошла к профессору, и мне озвучили задание. — Перед вами пять кроликов. Сделайте из них медный котёл. Но условие специально для Вас — Вы должны наколдовать всё без палочки и особых заклинаний. — Хорошо, — я вернула свою палочку, которую уже достала, на место.       Я осмотрела класс. Бо́льшая часть хотела, чтобы я провалилась, а почти все Слизеринцы смотрели на меня нервно, но с надеждой. Я вслух посмеялась и просто покрутив пальцем в воздухе, превратила кроликов в медный котёл. Кролики просто поднялись в воздух, засветились так, что их стало не видно, и трансформировались в светящуюся массу, постепенно обретая форму котла. И вот, передо мной медный котёл, радостные Слизеринцы, удивлённые факультеты и Минерва. — Сто очков Слизерину, — безэмоционально огласила она. — Спасибо, — сказала я и вернулась на своё место.       Я достала дневник и оставшееся до перемены время переписывалась с Томом из дневника. Прозвенел звонок, я сказала ему, что у нас перемена, и, закрыв дневник, переместила его в свою комнату на время, для сохранности.       Все вышли, и мы с мальчиками стали недалеко от двери в кабинет. — Аманда, что хотела профессор? Она так раздражается из-за тебя постоянно, придирается... — Гарри, просто она и Альбус знают кто я. Хагрид тоже, ведь в тот день, когда ты оказался с Дурсль, я была там. — И она захотела тебя поиспытывать? — спросил Том тоже не понимая. — Не знаю, что она хотела увидеть, ведь она видела — я могу даже время контролировать. — Тогда зачем ей придумывать тебе какие-то задания с такими-то условиями за выполнения? Я не понимаю. — Драко, никто из нас не поймёт, если напрямую не спросить. Ладно. Это не так важно. У нас ещё трансфигурация. Похоже, будем много писать. — Потом будут зелья. — Да. Ваш с Драко не очень-то и любимый предмет. — Потому что я знаю всю программу зелий на отлично, если не на "превосходно", — мог и не пояснять, Том.       Мы немного походили по коридору, но прозвенел звонок. Я раньше никогда особо не замечала звонок, как что-то необычное, ведь привычка к звуку школьного звонка осталась с моей обычной школьной жизни. В Хогвартсе нет звонка. Тогда что звенит, оповещая о перемене? Колокол? Это похоже на смесь звуков, а не на чистый колокол. — Дрей, а что за звонок звенит постоянно на урок и после? — Аманда, ты о чём? В Хогвартсе всегда были звонки.       Это правда. И нет. Я часто сталкивалась с тем, что меняла мир, потому что чего-то о нём не помнила. В этот раз — звонки. Именно такие, как у нас были в моей реальной школе — звон механизма о металлический диск, громкий звон, бьющий по ушам, но вместе с этим звуком здесь смешан и звон колокола.       Начался второй урок трансфигурации, а значит мы должны много записывать. Мне было слишком не интересно, поэтому перо по магии писало всё, что говорила по теме профессор Макгонагалл. Я же достала дневник и продолжила общаться через него с крестражем.

«Том, всё хотела спросить. Почему ты так сильно ненавидел «грязнокровок»? Маглов же ты так не ненавидишь…»

«Ты ведь сама знаешь и понимаешь. Глупо спрашивать подобное.»

«Да. Но ты так сильно ненавидел подобных волшебников, что без сожаления мог убивать.»

«Потому что мне были неважны их жизни. Чистокровные — род волшебников, благородные, сильные. Маглы — если в роду нет волшебников, то я это ценю, потому что это значит, что они в наш мир не вмешивались. Грязнокровки же… Из их прозвища сквозит — грязная кровь. Маглорождённые, предатели крови, просто опустившиеся маги — всё это вызывает отвращение и непринятие их. Не думал, что придётся кому-то это объяснять.»

«Но везде есть исключения.»

«Иногда исключения не доживают…»

«Что?»

«Исключения треплются миром ещё сильнее, чем большинство. Потому что они больше осознали, чем те обычные и за это платят.»

«Ты сегодня какой-то мрачный. Готова спорить, что спроси я всё это ещё вчера, твой ответ был бы менее жёстким и категоричным.»

«Ты права. Я уже пару дней читаю запрещённые книги по тёмным искусствам, поэтому настроение соответствующее.»

«Но когда ты разговаривал со мной вживую, то это было не так заметно.»

«Правда? Когда я разговариваю лично с человеком, то забываю про свой настрой, влияют эмоции и мышление в равной степени в тот момент.»

«Ясно. А на бумаге, не видя лица собеседника, ты общаешься так, как тебе удобно.»

«Именно.»       Я немного поспрашивала Тома про его общение с другими людьми, а потом он с половину урока описывал мне одну историю. Его знакомые рассорились из-за одного слова и стали настоящими врагами, хотя это было чистой воды недопонимание. Под конец урока я узнала от Марволо ещё и о том, что его однокурсники хоть и были дисциплинированнее, но их шутки над учителями были действительно жестокими. Том вкратце рассказал мне пару таких историй-злоключений.       Урок закончился, и я, радостно выдохнув, вместе с Драко, Гарри и Томом, пошла к кабинету Снейпа, где он преподавал нам зелья. Мы были первыми с факультета, кто пришёл. Когда мало кто зашёл, мы поняли — что-то случилось. Мы выбежали в коридор и прошли туда, где все столпились дети.       Драка. Если это так можно назвать, ведь иногда летали заклинания. И почему никто не стал разнимать их? Почему все смеются? Чёрт… Крэбб против гриффиндорца. Это как вообще? Против первогодки, иначе его лицо было бы мне хоть чуточку знакомо.       Я хотела пройти через толпу, но Том потянул меня за руку, останавливая. — Аманда, тебе незачем лезть. Сейчас придёт декан. — Думаешь так просто можно оставить такое поведение от слизеринца? Да он же портит репутацию всему Слизерину сейчас! — я высказала это Тому прямо в лицо и увидела в его глазах опасныц огонёк.       Мою руку отпустили, и я прошла через толпу в центр. Второгодка Крэбб и новенький гриффиндорец. Этих двух просто окружили. Здесь почти все слизеринцы, только четверо маленьких гриффиндорцев, потому что сегодня у них занятие в другом крыле. Выглядит жутко. — Вы совсем с ума сошли? Крэбб! Что здесь происходит? — я разозлилась и сама не поняла почему, но начала кричать.       За мной в центр вышел Том. Теперь я поняла — я зацепила Реддла своими словами и для него эта драка теперь была важна также, как и для меня: не допустить ухудшения репутации факультета и разобраться в недоразумений.       Я стала рядом с мальчиком, против которого стоял Крэбб.       «Всё в порядке, мальчик?»       «Да. Спасибо большое. Не думал, что мне хоть кто-то поможет.»       «О, ну, поверь: не все слизеринцы такие, как этот. Тебе не повезло нарваться на это... Никчёмное подобие волшебника.» — Ничего не происходит! Уйди! — я почувствовала в голосе Крэбба больше испуга, чем злости. — Что ты там пищишь? Мне-то уйти? Я видела пролетавшие заклинания! В школе запрещены подобные «драки». Правила школы нарушаешь? Твоим мозгам, видимо, мешает думать твоя способность двигаться, — я быстро достала палочку и использовала невербальное заклинание пут.       Крэбб оказался связан, но стоял и говорить пока мог. Мне требовались его "оправдания-разъяснения". — Что это значит? Ты защищаешь гриффиндорца! — больше всего именно это его раздражало. — Какая разница какой у этого паренька факультет? Я постоянно защищаю репутацию Слизерина, а ты сейчас её портишь. С чего ты решил, что раз тебе просто захотелось, то ты имеешь право вредить другим? Или считаешь, что таким недоноскам как ты правила школы неписаны? Напомню, что за нарушение некоторых даже наших школьных правил светит надзор и учёт в Министерстве магии! — Твоё поведение всегда было неподобающим, но раньше ты хотя бы не имел смелости выставлять своё скудоумие и бесчестье напоказ. Безмозглое хулиганьё и только, — присоединился к моей тираде Марволо. — Как только подобных тебе могут определить на Слизерин? Ты не должен был носить форму Слизерина, просто не достоин, — раздражённо проговорил Том. — Из-за подобных тебе наш факультет вся школа, кроме самих слизеринцев, считают за неуправляемых злостных нарушителей чужих прав и истеричных сумасбродов, высказываются о нас, как о высокомерных выскочках, забывая про то, что мы имеем право смотреть на других порой свысока потому, что больше других работаем на себя, свой имидж, силу и репутацию сильных волшебников. — Действия каждого отдельного слизеринца влияют на репутацию всего факультета. Так не портите же репутацию Слизерина, не порочьте имя Салазара Слизерина, — просила я, обращаясь ко всем нашим ученикам. — Иначе найдутся среди старших, и просто опытных и авторитетных слизеринцев, те, кто поставит на место посмевших попустить заветы и наставления основателя. Среди учащихся Слизерина не должно быть неучей и сумасбродов.       Со стороны я услышала хлопки. Профессор Снейп стоял и аплодировал. — Отличная речь, мисс Либерти и мистер Кэролл, но не уверен, что хоть кто-то из них осознаёт всё вами сказанное. Живо по кабинетам! — прикрикнул Северус, и все стали расходиться. — А Вы, Крэбб, — Северус освободил его от моих наложенных пут заклинанием, — сейчас же идёте к директору, или мне Вас лично сопроводить? — раздражённо спросил Снейп.       Недовольный слизеринец ушёл, а мы все стали заходить в класс. — Вы всегда во всё влезаете, — Драко явно был недоволен. — Это лучше, чем быть в стороне, быть безвольным наблюдателем. Меня задевает то, что некоторые слишком много себе позволяют в обращении с другими, и в итоге портится репутация всех, к кому в целом относятся эти некоторые. — Достаточно и одного человека, чтобы испортить всё.       Как только мы зашли, сразу заняли свои места и переключили внимание на Снейпа. Первый урок хоть и не особо интересен, но это ведь обобщение того, что мы будем делать на протяжении всего курса.       Некоторые всё-таки показали своё нежелание слушать и свою незаинтересованность. Северус сразу же обращал на них внимание. В конце урока Снейп спрашивал отдельных учеников то, что он рассказал, но весь урок мы слушали и писали. Этот час был самым спокойным за первые дни учёбы, чему я была ужасно рада.       Но вот конец третьего урока. Мы с Томом сразу направились к кабинету Альбуса. Я собралась задать два вопроса, но мне нужно было ещё попросить саму шляпу у директора, чтобы поговорить с ней. Том постучал, и мы зашли после разрешения. — Добрый день, профессор, — поздоровался Реддл, прикрывая за собой двери. — Здравствуйте, профессор. — Джонас, Аманда. Вы отчитали Крэбба и помогли маленькому Алену. Виновник был у меня. Он решился обижать слабых? — Да, профессор. Крэбб явно нуждается в перевоспитании, ведь он делал это ни за что. Развязал драку он на пустом мест Мальчик явно его не провоцировал и даже не разговаривал с ним. — Когда мы подошли, то наблюдали полёты защитных и атакующих заклинаний в воздухе. Не трудно догадаться, кто защищался, — Том решил сам всё объяснить. — Крэбб мог нанести мальчику вред. А из-за таких особо опасных своей глупостью единиц всех слизеринцев за зло принимают. Нам надоело терпеть подобное, пришлось вмешаться. — Хорошо, что вы сами пришли. Ваш знакомый пытался всё отрицать. — Мы пришли не совсем по этому поводу, профессор. Мы с Джонасом уже давно хотели у вас кое-что спросить и попросить… Можно нам поговорить с распределительной шляпой?       Когда я спросила, Альбус очень удивился, но сразу разрешил. — Со шляпой? Что ж, ладно. Но мне придётся её разбудить.       Дамблдор магией перенёс шляпу с полки на свой стол, а сам пошёл к своей маленькой библиотеке выбирать книгу. — Что? Меня трога… — Шляпа, мы с Джонасом хотели спросить у тебя. Как ты определяешь нас на факультеты?       Она была шокирована нашим приходом, но постаралась сразу ответить: — Ваша кровь, семья и родственники, ваш характер, ваша личность и ваши таланты рассказывают мне всё о вас. Мне стоит лишь послушать ваши мысли, и я понимаю, кто передо мной. — Но если мы сами не хотим на тот факультет, который ты нам выбрала? — Я решаю, потому что люди порой не могут определиться сами, но теперь моё решение — главный аргумент для зачисления на факультет. Не важно, что думает сам этот человек о факультете, на который я его определила, ведь я выбрала дом, его компанию, в которую он сможет влиться и будет своим человеком для них. Я выбираю тот факультет, который вам нужен, а не который вы хотите, хотя вы и бываете правы в своих желаниях. — Слушай, но ведь я выбирала. — Исключение. — Почему же ты дала мне выбор Слизерин или Гриффиндор? — Ты ни одному факультету не подходила, но в тебе столько качеств и плохих, и хороших. Тебе явно нужно было не в Хогвартс, — заявила шляпа. — Какая разница? Я захотела учиться здесь, и я теперь здесь. — Вот именно. Я учла твоё пожелание, хоть и сейчас, впервые за всё время, я сомневаюсь в том, что правильно тебя определила. — Не сомневайся, шляпа. Она прекрасно подходит этому факультету. — Да, сейчас она — украшение вашего факультета. Вот только откуда столько уверенности в правильности Слизерина для неё? Холодная принцесса? Ты слишком добра бываешь к другим, чтобы назвать тебя безразличной, и слишком печёшься о близких тебе людях, чтобы быть хладнокровной. Также и стремление к использованию заклинаний, большая часть из которых простая или светлая магия. — Даже если так, подобные маги тоже нужны на Слизерине. Со мной ведь всё в порядке, — вдруг сказал Марволо, — но ты, кажется, колебалась, ведь могла сразу сказать «Слизерин», но ты не сделала так. Только потом ты начала объяснять почему причисляешь меня к факультету. — Конечно, ведь я не знаю кто твои родители и кто ты сам. Когда меня поднесли к твоей голове, я будто почувствовала пустоту, будто ты всё скрыл или твои родители нанесли сильные чары, чтобы никто не мог забраться к тебе в голову. — Именно. Они очень беспокоились, что кто-то станет лезть в мои воспоминания. Они обучили меня сильнейшей окклюменции, — гордо рассказал Реддл, с усмешкой посматривая на шляпу. — Вот значит что… — шляпа задумалась. — Знаешь, я могу тебя успокоить на счёт правильности со Слизерином, относительно меня и Джонаса другим фактом… — я решила попробовать сейчас и подумала, что это будет лучшим доказательством. — По всей видимости, наша семья и Кэроллы — дальние родственники.       «Том, ты не будешь против такой легенды? Я хочу использовать фишку Салазара.»       «Будет смешно увидеть реакцию тех, кто потом узнает об этом. Я только за.» — Мы оба — змееусты… — Марволо прекрасно понял, что я прошипела на парселтанге, а шляпа в удивлении застыла. — Мы с Джонасом — змееусты, — сказала я уже по-человечески.       Дамблдор застыл с книгой в руках, когда обернулся на нас. — Вы никогда не узнаете, кто мы на самом деле, — зачем-то прошипел Реддл. — Так вот оно что… Вот почему вы оба так похожи.       Ни я, ни Том не понимали о чём говорила шляпа. — Но ты, Либерти, похожа ещё на кое-кого. Когда я только оказалась у тебя на голове, Аманда, я почувствовала что-то очень странное. Твоя внешность напоминает одного могущественного волшебника, что учился также у нас на Слизерине, даже чем-то внутренне ты с ним схожа. Твоя душа была вся в шрамах, и я будто увидела это, когда ты пожелала пойти на тот факультет, что и твои новые друзья. Ты искала в них спасение и хотела быть к ним ближе. На это у тебя была надежда, а тот маг не знал любви и не знал настоящего счастья, которого в твоей жизни было очень мало, но оно было, я чувствовала, — её слова меня задели. — Знаешь, Аманда, появись ты в другое время, раньше, ты бы могла помочь ему, и явно не произошло бы всё то, что уже записано в историю, — шляпа была так добра, когда говорила теперь, что это поражало. — Я знаю. Я слышала, что ты не признаёшь своих ошибок и не признаешь. Но что, если твоя ошибка могла сломать кому-то жизнь? Громко звучит, но это так. — Нет. Этого не произошло бы, ведь я точно не отправлю в Слизерин идиотов не имеющих способности или скрытую силу. — Правда? Крэбб, Гойл — не идиоты? — В их случае всё решили их родители — слизеринцы, чистокровные волшебники, ну и тяга к тёмной магии. — Значит достаточно быть чистокровным тупицей, чтобы попасть на Слизерин, а склонность к лучшему использованию и освоению тёмных искусств — неважно? — Том был недоволен этим, ведь ещё год назад он хотел спросить об этом шляпу, но ему стало всё равно на её оправдания, в какой-то момент, а теперь он снова хотел знать.       Шляпа молчала. Она явно не хотела отвечать, когда её спрашивали на повышенных тонах. — Ладно. Спасибо, что ответила на наши вопросы, — я решила закончить разговор, но резко прилетевшие слова требовали объяснений и разговора. — Зря ты так жёстко ответила на приглашение в Дурмстранг, — вдруг выдала шляпа, когда уже было Дамблдор хотел вернуть её магией на полку. — Что? — спросил Марволо, ведь это прозвучало слишком резко. — Что, прости? — я подошла чуть ближе к столу, где лежала шляпа. — Ты всё же определила меня на Слизерин, неужели ты теперь так сожалеешь и признаёшь ошибку? Дурмстранг? Это ведь совершенно другая школа! Я точно не должна была туда попасть, мне нужен был только Хогвартс! Я должна была попасть именно на Слизерин и доказала это, в чём дело?       Шляпа ждала пока я успокоюсь, ведь я была так удивлена, что говорила просто на эмоциях, не думая что говорю. — Впервые за своё долгое существование я готова признать, что определить тебя было невозможно, и, похоже, я ошиблась, когда выбрала тебе факультет Салазара. Ты явно хотела на Слизерин, тянулась к этому факультету, поэтому это был чисто твой выбор, но ты была равнодушна к тому, как будешь использовать магию и кем ты станешь. Ты будто жила одним днём и не было понятно кем ты можешь стать. Тебе будто было и не важно кто ты. Ты сама сделала выбор, и мне пришлось его принять.       Значит то, что я использовала парселтанг, не доказало ей то, что я должна была попасть на Слизерин? Конечно же я не настоящий змееуст, да и зачем я хотела внушить шляпе, что она не зря определила меня на факультет Салазара? Просто хотела показать, что именно мой выбор был правильным. Мне было важно, чтобы все понимали, даже шляпа, что я достойна находиться на этом факультете, ведь меня грызла совесть, что я так просто оказалась на Слизерине. Действительно, я слишком просто смогла попасть туда — всё решило моё желание, стремление оказаться рядом с Драко и Гарри. — Почему сделать выбор было невозможно без моего желания? — я решила уточнить. — Потому что ты явно не должна была быть здесь, даже твоя кровь не означает то, что ты должна была попасть в Хогвартс. В момент распределения я не знала о тебе ничего: ни твоих родителей, ни твоих родственников, ничего о твоих способностях. Обычно я всё могу определить из мыслей и воспоминаний, но ты была очень сдержанна и почти ни о чём не думала в тот момент. Я видела только одни твои мысли «Слизерин» ярким цветом, — она замолчала и снова вернулась к тому, что думает теперь. — Почему-то мне кажется, что при других обстоятельствах ты бы была лучшей ученицей Дурмстранга, или Ильверморни, возможно, Шармбатона. Хогвартс — лучшая школа магии в мире, но вряд-ли тебе нашлось бы место здесь, если бы ты не прибыла сюда сама. Ведь тебе даже не приходило письмо, хоть ты и англичанка, верно? — шляпа выжидающе смотрела на меня, иногда переводя взгляд на Тома. — Да, — твёрдо ответила я. — Я сама отправила письмо профессору Дамблдору с просьбой о зачислении. Он наверняка подумал тогда, что это была шутка, ведь так волшебников в Хогвартс не принимают, но тем не менее. — Что ж, раз теперь я знаю о вашей крови и способностях, могу сказать, что не слишком фатально ошиблась, позволив вам выбрать. Но я на самом деле… Жалею, — она почему-то перевела взгляд на Реддла и долго на него смотрела. — Мне Вы сказали, что даже не понимаете кто я, но Вы определили меня на Слизерин… — напомнил он. — Когда поняла, что в тебе сокрыта невероятная сила и способности, которых нет у других, — ответила шляпа, оглядываясь на Дамблдора. — Хорошо. Я спросил, что хотел и получил ответы.       Шляпа замолчала, сделав вид, что уснула, а я обратилась к Альбусу. — Профессор, спасибо за возможность поговорить со шляпой. Редко её где можно спросить, — поблагодарила я, когда шляпа уже оказалась на полке.       Профессор снова сел за свой стол. — Я не вмешивался в разговор, но я могу спросить у вас кое-что, дети? — Да, конечно, — с осторожностью ответил Марволо. — Вы двое — одни из самых сильных молодых волшебников, которых я видел за свой век. Вы оказались здесь, в Хогвартсе, потому что вы сами просили зачислить вас. Это просто удивительно, ведь о вас никто из наших учителей даже не подозревал. Тем не менее вы могли выбрать и другую школу, но пришли именно к нам и это несомненно радует. Мистер Кэролл — один из дальних потомков рода Салазаров, правда Вы не чистокровны. Вы не могли пойти в другую школу, ведь я уверен, что Вы хотели оказаться в школе вашего прародителя. — Да. Мои дальние родственники были маглами и маглорождёнными, заключившими брак с моими чистокровными родственниками. Мои же родители маги, хоть и не чистокровные, но именно маги.       «Врать не хорошо, Том.»       «Но ведь сейчас ты тоже будешь лгать.»       «Да. Мне повезло желанием заставить многих поверить в мою «хорошую» родословную, но Альбусу я только внушила знания о том, что родственников Салазара было больше, чем известно. Он знает кто я, поэтому мне лишь остаётся врать на публику, но не ему и Макгонагалл. Вы с Драко и Гарри тоже знаете, но вы знаете всё. А как ты заставил Дамблдора поверить в твою родословную?»       «Десять лет не прошли даром. Ты видела мои наработки. Я изменил его память. Эти новые воспоминания не дадут ему узнать правду.» — В Вашей же истории мало что известно, мисс Аманда. — Да… Мои родители — оба волшебники, многие в роду тоже, но ведь они не чистокровные. Мои родители дальние родственники Певереллов и Слизеринов.       Когда я это рассказала, Альбус нахмурился — явно не хотел слышать всё это, ведь не любит ложь, но он понимает, что мне это необходимо. — Какие чудесные детишки… — отозвался Финеас Найджелус с портрета, напоминая, что мы здесь не одни. — Ладно, вы ведь пришли сюда не только, чтобы поговорить с шляпой? — спросил Альбус, ведь я действительно хотела поговорить и с ним самим. — Да, — ответила я, а Том вопросительно посмотрел.       Я как раз вспомнила о том, что именно хотела спросить у Альбуса и решила не откладывать вопрос в дальний ящик. — Извини, Джонас, мне нужно поговорить с профессором, нам одним, — я попросила Тома оставить нас с профессором, ведь будет странно, если он будет свидетелем того разговора, что сейчас будет.       Год назад я пожелала, чтобы любые подозрения относительно Джонаса Кэролла забывались и были неважными для других. Так раскрытие Лорда будет невозможным для магов Хогвартса. Будет немного странно обсуждать часть моей настоящей жизни при Джонасе, поэтому, избегая лишних подозрений, я попросила его выйти. — Ничего. Как раз обед, так что подожду в зале, — спокойно ответил он, отходя к двери. — Хорошего дня, профессор, — пожелал Том и вышел.       Дамблдор встал из-за стола и прошёл ко мне. Он ждал вопроса и понимал, что это будет что-то очень важное. — Профессор, как поживает Грин-Де-Вальд? Вы с ним не общаетесь? — прямо и очень спокойно спросила я, пугая профессора. — Неужели?.. — он обернулся на картины, но все они застыли. — Никто сейчас нас не услышит. Они замерли и стали обычными, неживыми картинами, но только на время. Шляпа тоже. Так что? — Нет. Мне пришло письмо, но я даже и не открывал его, — честно ответил Альбус. — Да, скажу сразу. Это я его освободила, ведь он отказался от своих злых намерений и целей. Он всё также всё изучает, но он… Изменился. — Неужели? — я вывела профессора на эмоции. — Да, правда. Вам не стоит опасаться его. Если Геллерт решит вернуться ко злу, я заставлю его измениться или дам выбор — смерть или заключение снова. — Мне стоит опасаться Вас, но Вы сделали слишком много хорошего и стараетесь помогать другим, поэтому сейчас я Вам доверяю. — Я рада. — А то, что о нём думают все вокруг — Ваших рук дело? — Да. Никто не считает его опасным и злым. Вы один из немногих, чьё мнение я не меняла. — Зачем это нужно? — Что? Я дала человеку шанс, и он им воспользовался. Что плохого? Так ведь гораздо лучше. Возможно Вы его всё ещё никак не простили, но Вам стоит с ним поговорить, даже через письмо.       Повисла тишина. Дамблдор явно решал стоит ли ему пообщаться с Геллертом или нет. — Сириуса оправдала тоже я.       Это просто ужасно. Я сама никак не могла понять, как я могла забыть про Сириуса, который нуждался в моей помощи. Мне нельзя сильно вмешиваться в историю мира, но я могла хотя бы год назад выпустить Блэка. Я корю себя за это до сих пор, но от этого лучше не станет. — Значит теперь всё должно стать лучше? — зачем-то спросил меня Альбус. — Да. По крайней мере, я на это надеюсь.       На этом наш с ним разговор был закончен. Я только оживила картины и шляпу, попрощалась и оставила Дамблдора думать над письмом Грин-Де-Вальда. Я знала, что теперь он прочитает письмо, и понадеялась на лучшее.       Уроки закончились, а впереди ещё полдня. Когда все пообедали, стали собираться гулять. В этот раз мы сидели во дворе и просто практиковались в магии. Фред и Джордж могли схлопотать, если бы мы все их не останавливали, ведь вряд ли старостам было бы весело от огромных огненных фейерверков в виде драконов, которые летают за учащимися. Это предложил сделать Фред, потому что его кто-то летом этому научил.       Весь оставшийся день прошёл более-менее спокойно и ничего страшного не произошло. Правда теперь мне стало как-то немного неудобно рядом с Томом, но это быстро прошло. Я не совсем понимала что будет теперь с нашими отношениями, но очень надеялась, что всё будет хорошо.       Я вернулась в комнату, когда Фарли уже была там, и поспрашивала её о работе старосты, о её уроках в расписании. Мы спокойно пообщались и обе решили пойти учить материал. До ужина мы читали учебники, а потом нас позвали есть. Больше ничего особенного не произошло, и я смогла спокойно заснуть, хоть и очень рано. Джемма же пошла гулять с Коллином, и я как раз пошла спать.