Приговор

      Вэй Ин, услышав эти слова, перевел заинтересованный взгляд на ухмыляющегося Дебитто, который уже обменивался взглядами с Джасдеро. Он не спешил задавать вопросы, подсознательно зная, что когда братья выглядят так, словно говорят друг с другом без слов, их лучше не прерывать. Это, конечно, в глазах обычных людей было странным. Но Усянь никогда так не считал, хотя даже Цзян Чэна рядом с ними порой одолевало чувство ненормальности происходящего, о чем он, не стесняясь, зачастую говорил вслух.       Наконец, словно придя к какому-то важному решению, Дебитто, по-прежнему смотря брату в глаза, кивнул. Оба взгляда тут же устремились к Вэй Усяню, давая понять, что теперь они готовы его выслушать.       Вэй Ин улыбнулся и нетерпеливо спросил: "Так что за идея?"       Джасдеро, притянув к себе руку Дебитто, в которой была зажата открытая бутылка ликера, и, сделав глоток прямо из горлышка, задумчиво отозвался: "О..."       "...это секрет..." - продолжил Дебитто, повторяя недавнее действие блондина с бутылкой.       Джасдеро важно закивал, хихикая в плечо брату: "...так что мы тебе пока не скажем".       Вэй Ину сразу захотелось начать канючить, как если бы он был малым дитём, но, словно предвидя нечто подобное, Джасдеро, едва Усянь открыл рот, жестом попросил его молчать. Нехотя, Вэй Ин выполнил просьбу, с интересом наблюдая за близнецами.       Дебитто сел поудобней и прикрыл глаза. В комнате повисла тишина, но очень быстро Усяню она надоела, поэтому юноша спросил: "Долго ещё?"       Брюнет разлепил веки и обиженно зашипел: "Тихо! Не мешай сосредоточится!" "Сосредоточится на чем?" - поинтересовался У Сянь, но послушно замолк.       Не меняя позы Дебитто просидел ещё несколько минут. Вэй Ин даже подумал, что близнецы его попросту разыгрывают, когда перед ним вдруг появилось полупрозрачная, темная дверь.       Врата Чёрного Ковчега.       Конечно Вэй Ин не до конца понимал, что это такое. Он видел пару раз в воспоминаниях Неа нечто похожее, но сейчас, когда он был пьян, память наотрез оказывалась сотрудничать. Вместо этого в голову лезли совершенно иные и даже немного абсурдные мысли.       "Я, что, сплю?" - пробубнил сам себе юноша: "Как вы это сделали?"       Близнецы тем временем уже успели подняться на ноги и оказаться рядом с ним. Реакцией Усяня они остались довольны, поэтому Дебитто, находясь в приподнятом расположении духа, поведал: "Сейчас мы имеем доступ только к вратам..."       Джасдеро для верности закивал, подтверждая слова брата: "...но мы слышали, что возможности Чёрного Города больше".       Вэй Ин непонимающе вылупился на братьев, но те привычно подхватили Усяня под локти и потащили пьяного юношу к вратам.       После всего выпитого на семейном ужине и в комнате с Вэй Ином, близнецы немного забыли, что Ковчег их приказы выполняет крайне редко. Поэтому их ждало небольшое разочарование.       "Ого! Где это мы?" - достаточно громко воскликнул Вэй Усянь.       Вместо комнаты, где хранились музыкальные инструменты, в которую пытались открыть врата близнецы, их взору предстала совершенно иная.       По правде говоря, едва осознав, где они находятся, братья подумали, что были бы рады сейчас оказаться в любом другом месте. Ведь помещение, в котором они очутились определённо не являлось тем, что они желали видеть перед собой. И тот факт, что оно было им знакомо, никак не успокаивал. Потому что из всех возможных, бесчисленных комнат, которые можно было отыскать в Ковчеге, врата вывели их прямиком в кабинет Господина Тысячелетнего.       Пока Вэй Усянь заинтересованно оглядывался вокруг, шепотом задавая какие-то вопросы, наконец осознав, что своего присутствия лучше не афишировать, близнецы все пытались понять, почему так случилось. Ведь кабинет Графа даже близко не находился с нужным им помещением. Однако тяжёлые шаги, что послышались за дверью и постепенно приближались, заставили их придти в чувство.       Братья судорожно огляделись: если кто-нибудь узнает о том, что Усянь в Ковчеге, дело добром не кончится. Взгляды братьев сразу скрестились на старом шкафу, стоящем у стены. Верхняя - и единственная - полка в нем была забита до отказа разными шляпами-цилиндрами всевозможных цветов, в то время, как на вешалках, занимая все оставшееся пространство висели различные пальто, которые Господин Тысячелетний носил ещё когда вёл борьбу с экзорцистами. Сейчас же, в этот шкаф никто не заглядывал, поэтому распахнув деревянные дверцы, близнецы одним рывком запихнули в него Усяня.       Тот, оказавшись среди вещей, в темноте, открыл рот, собираясь громко возмутиться, когда услышал характерный звук распахнувшейся двери. Сквозь плотно закрывшиеся дверцы невозможно было что-либо увидеть, но это не мешало ему слышать размеренные, четкие шаги.       "Какого @$%&%# вы тут забыли?" - последовал за ними грубый мужской голос. Вэй Ин, не удержавшись, любопытно прилип ухом к щели между дверцами.       "А мы... эм..." - начал Джасдеро, неуверенно, и Усянь даже представил, как тот пихнул брата в бок.       Голос Дебитто дрогнул, когда он заявил: "...Графа ждём!"       Некто фыркнул. На этот раз тон его оказался насмешливым: "Да неужели, *#$%&#*! А то, что он еще несколько часов назад ушёл, вас, недоумков, значит, не смущает?"       Усянь после этих слов, пьяно хихикнул и неудачно дёрнул рукой, переворачивая верхнюю полку, которая больно ударила его по голове, из-за чего юноша не сдержал стон боли.       Снаружи снова раздались голоса близнецов, их крики и какие-то заверения, но спустя пару минут все утихло, а дверцы шкафа распахнулись.       Вэй Ин, привыкший к темноте, на секунду зажмурился от яркого света и, неловко качнувшись, вывалился в помещение. От встречи с полом его спасла твёрдая рука, вовремя ухватившая его за одежду.       Усянь с трудом разлепил глаза, почти сразу находя взглядом посеревших от страха близнецов, которые, казалось, даже не дышали, наблюдая за ним. Мужчина, что продолжал держать его, рывком заставил Вэй Ина принять вертикальное положение, но на ногах юноша держался с трудом. Зато теперь он по крайней мере мог видеть того, кто не позволил ему упасть. Точнее, одежду того, кто не позволил ему упасть, скрывающую все тело, за исключением глаз. Даже на лице его была маска.       Повинуясь секундному порыву, навеянному не иначе, как крепким алкоголем, что он так опрометчиво выпил - и не один раз! - юноша протянул руку к лицу незнакомца и, хохотнув, стащил с него маску. Перед его взором предстало красивое, но уставшее лицо, молодого мужчины, имевшего странный серый цвет кожи и крестообразные метки, какие Усянь однажды уже видел в отражении, когда поднимался по лестнице. Возможно, будь он в трезвом уме и светлой памяти, то заподозрил бы неладное. Однако Усяню сейчас было море по колено и даже тот факт, что тянуть руки к чужому лицу не следовало, его ничуть не волновал.       Зато на близнецов теперь смотреть было страшно. Один их вид кричал, как минимум, об очередном Всемирном потопе. Особенно отчетливо это стало видно, когда вместо того, чтобы немедля убить Усяня или хотя бы в очередной раз возвести конструкцию из непечатных выражений, Майтра прищурился так, словно был отцом, уличившим сына за пьянством, схватил пошатывающего юношу за грудки и притянул ближе.       Узы Ноя, заметив этот маневр, чуть не испустили дух.       Однако Одаренность едва ли удостоил их вниманием, грозно спросив: "Он, что, пьян?"       Братья в раз позабыли все аргументы, которые уже успели придумать, на тему "почему нельзя убивать Вэй Ина". Этот вопрос явно выбил их из колеи.       Тут в разговор, желая спасти ситуацию, влез сам виновник происходящего.       "Я не пьян!" - уверил он. От юноши тут же пахнуло перегаром, а Майтра вновь перевёл взгляд на братьев.       Близнецы, уже перестав что-либо понимать, согласно закивали, за что получили тяжелый взгляд, явно говорящий мнение Одарённости о них и их умственных способностях.       "Да неужели @$%&! Захмелевшие люди никогда не признают, что напились". - известил Вэй Ина Майтра. После этого он обратился к Узам Ноя: "Вы #@#$% совсем @$%%#%?! Какого #$%$# вы вообще его сюда привели, а?!"       Те явно поняв, что убивать Майтра пока никого не будет, воспрянули духом, и даже попытались ответить, при этом низко опустив головы. Однако слов Усянь уже не разбирал: его начало мутить и он теперь едва держался на ногах.       Последнее, что он почувствовал, был запах крови и лекарств, исходящий от незнакомого мужчины, а также обещание оторвать кое-кому головы.

***

      Проснулся Вэй Ин следующим утром в своей комнате, крепко сжимая обеими руками невесть откуда взявшуюся чёрную флейту Ди.       Шокированный Усянь, едва его мозг обработал информацию, резко сел, напугав Цзян Чэн, который как раз собирался будить его. Однако начать браниться юноша не успел: взгляд его упал на музыкальный инструмент в руках шиди.       "Ты где флейту украл?!" - взревел Ваньинь.       Вэй Ин поморщился от громкого крика, про себя отмечая, что спал он в своей повседневной одежде. Даже обувь не снял. Однако Цзян Чэн уже начал закипать, поэтому У Сянь ответил, растерянно хлопая глазами: "Я не помню".       Про себя он с досадой понял, что действительно не помнит, откуда она взялась. Последнее, что чётко отпечаталось в его памяти - это восклицание Дебитто о том, что у него есть идея. А вот дальнейшие события Усянь помнил очень смутно - настолько, что даже не был уверен, что это не было сном.       Однако Цзян Чэн ему явно не поверил, но сказать что-либо не успел, так как был перебит Вэй Ином.       "Я спрошу у Джасдеро и Дебитто". - решил юноша, вскакивая с кровати. Впрочем, он тут же пожалел об этом. Вчерашний вечер, помимо небольших провалов в памяти, дал о себе знать еще и жуткой головной болью.       Цзян Чэн явно злорадствовал, не спеша протягивать руку помощи. А на обиженный взгляд серых глаз и вовсе заявил: "Поторопись, не то старик действительно придёт по твою душу, если ты опять опоздаешь".