Приговор

      Кое-как собравшись и покинув комнату, Вэй Ин отправился на поиски ДжасДеби.       Те отыскались довольно скоро, стоящими под деревом. На них была та же одежда, что и вчера, но так как близнецы были скрыты в тени дерева и находились в отдаление от других адептов, на них пока никто не обратил внимания.       Вэй Ин такому раскладу был только рад и сразу припустил по направлению к ним.       Перебросившись с братьями парой приветственных фраз, он снял с пояса флейту и продемонстрировал ее близнецам.       "Вы не помните, чья она, и как оказалась у меня?" - прямо спросил юноша.       Братья посмотрели на него, как на на последнего дурака и синхронно заявили: "Твоя!"       "Но она не может быть моей!" - опешив, запротестовал Усянь, на что близнецы только беззлобно фыркнули.       "Майт..." - Дебитто запнулся, почесал в затылке, а после туманно поведал: "Один человек сказал отдать ее тебе..."       Джасдеро тут же подхватил, увидев, как вытянулось в удивление лицо Вэй Ина: "...но ты к этому времени уже уснул...".       "...так что мы оставили её у тебя в комнате". - закончил брюнет.       Усянь издал звук, отдаленно напоминающий "О", и закивал: "А это имеет смысл".       По крайней мере это объясняло, почему он, как ни старался, не мог этого вспомнить. С другой стороны, вопрос о том, кто тот человек, передавший ему флейту, оставался открытым.       Думая об этом, Вэй Ин вновь повесил ее на пояс и оглядел близнецов. Только сейчас он заметил, что те отчего-то выглядели очень уставшими. И, конечно, единственная причина такого состояния, приходившая Усяню в голову, было похмелье.       На самом же деле вся вина лежала на Майтре. После того, как братья отнесли Вэй Ина в комнату, и вернулись, как и было им велено, обратно в Ковчег, Одаренность, не скупясь на выражения, высказал им очень многое. Братья прямо таки чувствовали, как их уши от одних лишь воспоминаний невольно сворачиваются в трубочки, но по правде говоря, они сами были виноваты. Тем более, что им, в общем-то, грех жаловаться, ведь закончилось все подозрительно мирно: Вэй Ин остался цел и относительно здоров, что не могло не радовать.       В итоге разговор на этом подошел к концу, и юноши вернулись к остальным адептам.       Их появление тут же привлекло огромное внимание. Сонные подростки, едва их взгляды наталкивались на близнецов, мгновенно просыпались и ошарашенно рассматривали странную одежду на братьях. И если Вэй Ину было откровенно все равно на то, в чем ходят ДжасДеби, то вот другие явно имели на этот счет несколько иное мнение. Даже Не Хуайсан, отчего-то смутившись при виде близнецов, скрыл лицо за веером, а Цзян Чэн что-то невнятно зашипел сквозь зубы.       "Ох, как удивится Учитель Лань Цижэнь..." - протянула Алиса, впрочем, без должной доли сочувствия в голосе, как если бы уже предвкушала хорошее представление.       Вэй Ин, подошедший к своим соклановцам, согласно кивнул и, будто представив реакцию старого перечника, безудержно захохотал, вызывая мимолетную улыбку даже у хмурого Цзян Чэна.       "Может, мне одолжить у Дебитто и Джасдеро пару вещичек для себя?" - кокетливо подмигнул шисюну Вэй Ин.       Расслабленное выражение сползло с лица Ваньиня, словно его никогда на нем и не было. Молодой господин Цзян, округлив глаза, поперхнулся воздухом. Однако он быстро вернул себе самообладание, прописал другу подзатыльник, а после резко, но весомо произнёс: "Не смей этого делать!"       Голос его звучал твердо, вот только Алиса, стоящая рядом, уловила, как тот содрогнулся всем телом, должно быть представив, какие проблемы это сулит его ордену и ему в частности.       Хотя подобная выходка была как раз в духе Вэй У Сяня.

***

      Утром, когда Адам вернулся в Ковчег, первым, кого он встретил был Майтра.       "Нехорошо". - решил Господин Тысячелетний с подозрением оглядывая Одарённость. Странное поведение мужчины наталкивало на мысль, что в его отсутствие что-то случилось. Нахмурившись, Адам прошёл к своему кабинету, старательно игнорируя обжигающий спину полный упрека взгляд.       Распахнув дверь, он замер на пороге, разглядывая раскрытые дверцы шкафа, валяющиеся на полу шляпы и перевёрнутую полку, а после перевёл взор на Тринадцатого. Брови его сошлись на переносице, демонстрируют недовольство. Всё-таки бардак Граф не любил.       Отдав приказ проскользнувшему мимо Акуме прибраться в помещении, он, игнорируя ехидный фырк со стороны Майтры, молча направился в столовую. Мужчина бесшумно последовал за ним.       Члены семьи Ноя редко просыпались рано, предпочитая спать подольше, так что в столовой их ожидаемо встретила тишина. Только одна Акума тенью промелькнула рядом с ними, оставила на стол две чашки горячего шоколада и удалилась.       "Опять Роад заходила?" - решил начать разговор Граф, вспоминая беспорядок в своём кабинете.       Майтра, словно только этого и ждал, фыркнул, коротко опровергая: "Близнецы".       Казалось, Граф не поверил своим ушам. Вскинул голову, ожидая подробностей, вот только Одарённость молчал, спокойно отпивая из своей чашки.       Господин Тысячелетний почуял неладное, а потому прищурил глаза и предупреждающе рявкнул: "Майтра!"       Тот, в одно мгновенье растеряв все напускное безразличие одарил Графа таким взглядом, что нормальным людям в пору было бы прятаться.       Дело пахло паленым. Не просто пахло, а уже воняло, прямо таки за версту несло.       "Они пришли не одни". - в конце концов догадался Граф, опуская подбородок на сцепленные перед собой руки.       "Вы же, б****, не думаете, что на этом новости заканчиваются?" - поинтересовался Майтра.       Граф не думал. Но очень на это надеялся, поэтому тяжёлый вздох, вырвавшийся из груди, удержать не смог.       "Ты говорил с ним?" - спросил Адам.       "Не довелось". - усмехнулся Майтра. В его голосе скользнула непонятная Графу нотка... обвинения: "С пьяными вдрызг людьми, особо, *****, не поговоришь!"       Граф закашлялся: шоколад не в то горло попал, и поставил кружку с недопитым напитком на стол, встречаясь взглядом с Тринадцатым. Глаза последнего пылали самым настоящим гневом, но теперь, по крайней мере, стала ясна причина такого недовольства Одарённости.       Тишина повисла неприятная. Даже тягостная, но прерывать ее никто не спешил.       Одарённость допил шоколад, откинулся на спинку стула и проговорил: "Я дал ему флейту".       Господин Тысячелетний на секунду опешил: такого он точно не ожидал. Но спрашивать "зачем" было глупо, тем более, что Майтра продолжил: "Белый Ковчег чувствует своего Хозяина. Я почти уверен, что Вэй Ин тоже это ощущает".       Говоря это, мужчина ни разу не сорвался на древние языки, чтобы высказать своё мнение парочкой крепких выражений, как делал это обычно. Это значило, что ситуация хуже некуда, а Майтра серьезен, как никогда раньше.       "Сейчас слишком рано..." - попытался убедить собеседника Граф, с трудом удержав себя от того, чтобы вскочить на ноги.       Но тот и слушать не стал. "Сейчас как раз время!!!" - обрывая Господина Тысячелетнего, повысил голос Тринадцатый. Адам вздохнул. Он не хотел втягивать Вэй Ина в это. Не сейчас. Он хотел дать ему ещё немного времени, чтобы провести его в блаженном неведение. Ведь неизвестно как отреагирует У Сянь на известие, что он лгал ему с самого начала. Не только он - Роад тоже в этом замешана. Но Майтра был прав. Сейчас самое время. "Не спускай со второго сердца Ковчега глаз". - наконец решил Граф, поднимаясь и с тяжёлым сердцем покидая столовую.