beautiful.

Минхён никогда не был старшим. Всегда был кто-то, кто мог позаботиться обо всех, позволяя ему не думать о том, что это такое - заботиться о ком-то, кто не он сам. И, наверное, ему должно быть от этого хорошо. Спокойно. Комфортно. Как угодно, но не так, как он чувствует себя сейчас, постоянно натыкаясь на ощущение, что он младше, что он, в лучшем случае, может быть посередине, где от него ничего не требуется, лишь бы не создавал проблем. Минхёну некуда девать нерастраченную любовь, заботу. Тепло, скопившееся за ребрами в районе чуть выше солнечного сплетения. И оно запускает внутри него термоядерные реакции, разрывая его в клочья, на мелкие кусочки и осколки каждую чертову ночь. В Минхёне столько этого всего, что принято отдавать другим, что еще немного и он уничтожит сам себя - этой невозможностью передать свое "я тебя люблю" кому-то другому. И метаться из угла в угол становится его собственной клеткой для хомячков, каруселью из детства, на которой кружится голова, когда смотришь в небо, а видишь только разрисованный в розовый край аттракциона, тонкую цепочку и облака, почти грозовые, готовые рухнуть вниз громом, молнией и долгожданным дождем. Он готов вскрыть себе запястья, лишь бы избавиться от этого ощущения. А потом Минхён встречает Джинёна. Джинён похож на брошенного дворового котёнка. И пусть у него есть мама-папа, друзья какие-то. Ощущение никуда не девается. И Минхён боится задушить его этим своим желанием отдать ему все, что до этого томилось у него внутри без дела. Он не знает, когда и как они начинают жить вместе, просто тонет в этом жутком ощущении, что если он перегнет палку, то от него сбегут в неизвестном направлении. Это ломает его. Словно он хрупкая стеклянная игрушка в тонких пальцах Бэ Джинёна. Одно неловкое движение - и его не станет. Просыпаться по ночам от душащего ужаса, что он снова остался один. И что его любовь снова никому не нужна - почти норма жизни. Минхён не может совладать с собой до того момента, как Джинён не оказывается в его комнате и на его же кровати. У него красиво мерцают глаза в полумраке слабо светящихся часов на мобильном телефоне. - Хён... Мне страшно. Я могу лечь с тобой? У Минхёна с плеч падает несколько тон тротила, не принося никакого ущерба.