When days become years

Донхэ в глубокой задумчивости стоял перед зеркалом, прикладывая к груди то черную майку с изображением Бэтмена, то темно-серую футболку с v-образным вырезом. Выбранные после долгих мучений шипованные кеды, обтягивающие черные джинсы и металлический жетон уже красовались на своем владельце, оставался только чертов верх (хотя Хэ уже склонялся к злобному «пошло оно все, надену халат»). Натянув в итоге серую футболку, Донхэ тихо приоткрыл дверь в коридор – тьма тут же тонкой дымкой расползлась по полу, - и захлопнул ее. Родители спали, а вот ночные похождения их сына только начинались. И начинались они, конечно же, с падения с балкона прямо в руки Канину. - Вот уж не ожидал, что Джульетта сама ко мне спрыгнет, - фыркнул тот, пока Донхэ копошился в снегу и попрекал весь род ненадежных лестниц совсем не свойственными дочери Капулетти словами. – Вечеринка уже идет, нам стоит поторопиться. Донхэ согласно кивнул, поднимаясь. Черные дома мрачными громадинами нависали по сторонам улицы, пугливо расступаясь перед пятнами фонарей; порывистый ветер бил в лицо прицельно и беспощадно – острой ледяной крошкой. Донхэ поежился, засовывая руки в карманы своего пуховика и жалея, что не натянул поверх футболки свитер. Кроме свиста ветра и скрипа снега под ногами не раздавалось ни звука, словно город вымер. Даже редкие огни полуночников не могли рассеять это ощущение; единственное живое существо, раздраженно пыхтящее рядом, вовсе не разделяло опасения Донхэ, но тот все же прижимался к нему поближе. Холодно. Вскоре показались более освещенные центральные улицы, а небольшие аккуратные домики сменились многоэтажками. Где-то среди этих переулков скрывался искомый клуб, и, когда Канин уже полез в карман за листочком с адресом, Донхэ дернул его за рукав и указал на яркие светодиодные вывески: дошли. У входа дрогли охранники, но их осмотр оказался вовсе не так страшен, как того опасался Донхэ. Возможно, причиной был Канин, совсем не смахивающий на несовершеннолетнего, а, может, холод и очередь посетителей. Донхэ перестал думать об этом, когда оказался в заполненной темнотой тихой раздевалке с шепчущимися тенями-людьми и приглушенным шумом из-за сияющих дверей. За ними был совсем другой мир – яркий, ослепляющий, полный буйства и пошлости красок. Донхэ на миг задержал дыхание, а потом шагнул внутрь. Клуб оглушил его громкой музыкой и огнями. Вырываясь из слепящих проекторов в терпкий полумрак, протискиваясь между горячих, полуобнаженных тел, вдыхая сладкий аромат алкоголя, духов и дурманящего табака, Донхэ медленно брел в сторону пламенеющего неонового бара. Канин почти сразу испарился, бросая друга в неопределенности – Донхэ же был слишком инфантильным, чтобы действовать уверенно в одиночку. Биты дабстепа били по ушам, люди смешивались и текли разноцветной толпой, то задевая Донхэ руками, то толкая плечами, то что-то полушепча-полусмеясь на ухо. Вульгарно одетые девушки из-под полуопущенных ресниц наблюдали за петушившимися парнями, изображая из себя недоступных пташек; но чем более ясно было видно, что им нужен только секс и выпивка, тем больше становилось поклонников. Кто-то орал во весь голос, кто-то блевал в стороне, кто-то пьяно танцевал, падая на окружающих. Изредка мелькали знакомые лица, но Хэ старательно их избегал. Перебарывая стеснительность, он улыбался окружающим, душа желание сбежать. Сегодня он должен был напиться. Прямо сейчас. …- Почему я не видел тебя раньше, - стараясь перекричать биты, орал невысокий брюнет, цепляясь за плечи Хэ. Тот неохотно вынырнул из омута и огляделся – компания сравнительно незнакомых людей, брюнет, полулежащий на Донхэ, пустые бутылки, красивые девушки. Сладкий запах, темнота, мягкая обивка кресел под ладонями. Можно ли это «сейчас» считать пунктом отправления? …спереди, сзади, по бокам – везде – были люди. Они шевелились, животной массой стискивая Донхэ, а тот поддавался их странным ритмам. Что-то играло – жило, посылало импульсы в толпу, что-то, что сложно было назвать музыкой, но под это танцевали. Впрочем, танцем это тоже было сложно назвать. Двигаться ритмично казалось как никогда легко, но ноги не желали подчиняться разуму. Шаг, шаг, поворот, взмах руками. - Ты отлично танцуешь, - шептал кто-то на ухо Донхэ. Все тот же сладкий запах. Мягкие руки обнимали за талию, музыка менялась с медленной на сумасшедшую. «Я не смог сбежать», - вдруг подумалось Донхэ. - «Я застрял на одном месте». Белые волосы его партнера были похожи на солому. В кошельке не осталось денег, но алкоголь не заканчивался. Блики, прыгающие внутри голубоватой жидкости, заключали в себе целый мир, вязали, сковывали, окрыляли. Помещение было огромным, но потолок давил на плечи. Донхэ закрыл глаза. …- Хочешь пойти ко мне домой? Черные волосы. Красивая. Запах кисло-изысканный, под ладонями теплая кожа рук. Что же он тогда ответил? …Имена. Имена людей и напитки: водка, текила, снова абсент, люди, люди, танцпол-вспышка, снова люди… …белые волосы. Донхэ с ужасом понимал, что они везде. Красный шарф. Шарфа нет. Он очнулся на диване. Все еще пьяный, все еще в окружении той же компании, но внезапно трезво соображающий. Брюнет, занимавший собою кусок воспоминаний, корчился под диваном в луже рвоты. Донхэ с омерзением поморщился и переполз через парня, наступив таки пяткой в неприятно воняющую жижу, по стенке добрался до барной стойки и ударился об нее грудью. Бармен дремал около кассы, часы над стеклянными полками показывали половину седьмого. Родители уже наверняка проснулись и обнаружили исчезновение сына. Донхэ, держась за лоб и жмурясь, оглянулся в поисках Канина. За всю ночь он видел его только пару раз, и, кажется, в один из них они попрощались. Отлично. Донхэ свершил еще одно героическое усилие и переместился в туалет. Тщательно умыв лицо и растерев по щекам подводку, он с безысходностью отметил пропажу мобильника и кошелька с ключами. Футболка была вся в грязных разводах, на джинсах зеленели отвратительно пахнущие пятна. Явиться в таком виде домой было равноценно смертной казни. - Мне кажется, это твой, - раздался знакомый голос из-за спины. Донхэ вздохнул, разглядывая белые соломенные волосы в отражении зеркала. Хекджэ. Хекджэ в клубе. В туалете. С телефоном Донхэ в руках. Интересно, он оказывается в таких местах случайно или?.. - Спасибо, - пробурчал он невнятно, все еще не оборачиваясь. Хек подошел поближе, слабо улыбаясь. - Тебе помочь? – спросил он. Донхэ обреченно кивнул и, отцепившись от края раковины, навалился на Хекджэ, зачем-то начав оправдываться. - Все так странно, - говорил он, пока Хекджэ вел его до бара. - Я не могу убежать. Даже напившись. Это все ты. - Что - я? «Все». - Не засыпай, - руки тряхнули Донхэ за плечи, и он встрепенулся, с усилием концентрируя взгляд. Хек стоял почему-то по другую сторону барной стойки и смешивал напитки. – Поможет от похмелья, - объяснил он, ловким движением перевернув бутылку и поставив ее на столешницу. – Этот клуб принадлежит моим родителям, как я рассказывал тебе ночью. В другой части помещения раздался звон бокалов и громкий крик девушки. Донхэ и Хекджэ одновременно вздрогнули и посмотрели туда – пара бликов в темноте, дрожащие тени и недовольные голоса. Руки, придерживающие за талию, танец, опаляющий ухо шепот. Это все-таки был Хекджэ. Хотя Донхэ уже не сомневался, вспоминая белые соломенные волосы. - Я немного удивился, увидев тебя в клубе, - сказал Хек, пододвигая бокал к Хэ. На его запястье виднелись массивные золотые часы, а рубашка с закатанными до локтя рукавами была скреплена булавкой с россыпью прозрачных камней. – Надо сделать выговор охранникам. Ты же несовершеннолетний. - Ты тоже, - усмехнулся Донхэ, делая первый глоток. Напиток неприятно обжигал горло и заставлял глаза слезиться. Хекджэ обогнул стойку и сел на стул рядом с Донхэ. Донхэ вдруг вспомнил про пятна подводки на щеках и уткнулся в бокал. - Ты так пьян, что меня тянет поговорить с тобою на серьезные темы, - через пару минут молчания не вытерпел Хек, нервно постукивая ногой. – Только не смейся. Донхэ кивнул, скосив глаза в сторону парня: - Время ванильных цитат? - Именно, - охранники, выпроваживающие из клуба последних посетителей, подошли и к Донхэ, но Хек отослал их взмахом руки. – И вот тебе первая: «Время не имеет значения. Дни остаются в днях». - Дни остаются в тебе, - возразил Донхэ, делая еще один обжигающий глоток. Он был достаточно пьян, чтобы терять нить рассуждений, и, судя по тому, как растянулись в едкую улыбку кончики губ Хекджэ, сморозил-таки глупость. - Дай объясню, - сказал Хек, перебирая своими длинными тонкими пальцами коктейльные трубочки. – Я был уверен, что хорошо сыграю, а когда мне надоест, поверну все назад. Я ошибался. Время и пространство преломлялись в бокале Донхэ, откидывая алые блики на блестящую поверхность стола. Донхэ чуть потряс бокал, чтобы напиток перемешался, и блики испуганно заскакали в воздухе. - И?.. – поторопил он. - Это как когда ты прочел книгу лет шесть назад – очень давно, - словно бы неохотно продолжил Хекджэ. – И встречаешь людей, читавших ее всего полгода назад. Время идет, но тебе кажется, что они читали ее все так же недавно. Но их «полгода назад» совсем не то, что «полгода назад» других людей, и, возможно, твое «давно» уже почти сравнялось с их «недавно». Хекджэ положил ладонь на колено Донхэ. - Время не имеет значения. Донхэ был слишком пьян, чтобы что-то понимать. - Дни остаются в днях. Лицо Хекджэ смазывалось и дрожало, Донхэ никак не мог сфокусировать взгляд. Его это здорово раздражало. И рука… - Когда-нибудь, ты останешься во дне. Дне имени Ли Донхэ. Я буду постепенно забывать – крупицами, частицами, сначала мелочи, а потом уже и основы, пока не забуду все, даже этого не поняв. - Но дни становятся годами, - зачем-то опять возразил Хэ. – Год не так уж легко забыть. Ты хочешь поцеловать меня? Хекджэ вздрогнул и отшатнулся. - Нет. Нет, - ошарашенно ответил он. Возможно, он действительно не хотел, и Донхэ один был извращенцем. Его затошнило. - Мне надо в туалет, - пробормотал он, прижимая ладонь ко рту. - Хорошо, - уже вслед крикнул Хек - Я попрошу своего водителя подбросить тебя до дома.