Стальное послевкусие

Все разводили руки. Никто из врачей Бесстрашия ничего ему не говорил. Не впускали внутрь, заставляя Эрика просиживать все свободное время в коридоре возле палаты. Мужчина потерялся в днях. Он их даже не считал. Макс пытался достучаться к нему, к его разуму, но в голове постоянно раз за разом возникали обрывки разговоров с врачами. В то роковое утро, он громко кричал на всех, чтобы сделали с девушкой что-то. Чтобы оживили ее. Только ближе к вечеру ему сказали, что сделали все, что было в их силах. Но девушка впала в кому. Все зависит только от нее, но шансов практически нет. Она на грани. Эрик отказывался в это верить. Он проклинал их всех, вспоминая, что она обещала ему выжить. И он ей верил. Мужчина будто сошел с ума. Он мысленно разговаривал с ней. Каждую минуту. Думал, что таким образом она его услышит. Если он не может поговорить с ней вживую, то пусть это будет на ментальном уровне. Ты ведь обещала мне! Помнишь? Ты мне дала надежду. Я пока не могу сказать на что, но она точно есть. Возможно, я буду продолжать задирать тебя, как десятилетний мальчишка. Раздражать и бесить. Так ведь все мальчики делают, когда не знают, как показать, что им кто-то нравится? Да, я определенно буду тебя бесить. И еще тут происходит какой-то пиздец вокруг. Я не могу понять какой, потому что в моей голове только ты и эти чертовы мысли. Так что, давай просыпайся, нехер мне портить нервы. На том свете отоспишься, а пока не смей, слышишь? Не смей уходить. И это не приказ, потому что ты их не исполняешь. Это просьба. Я должен оставаться лидером и все контролировать. Решать проблемы. А ты бессовестно свалилась на мою голову. Какого черта ты вообще туда полезла, дура?! Зачем ты пошла в тот дом? Сколько я могу тебе напоминать не лезть? Я мигом отверчу тебе голову, когда ты наконец проснешься! И этот монолог не прекращался. Ни днем ни ночью. Голова пухла от этих мыслей, но мозг упорно отказывался признавать, что ее здесь нет, а сам Эрик медленно слетает с катушек. Фор перетащил на себя большую часть обязательств Эрика, за что тот был безмерно благодарным. Ну не мог он сейчас быть в форме. Только в душе, включив ледяную воду, он наконец отдыхал. Все это время сон совершенно к нему не шел, и мужчина начинал свой день с еще сильнее потемневшими синяками под глазами. В столовой он тоже не особо появлялся. Так, ради приличия. Что-то пережевать, чтобы самому не откинуться, и вернуться в темный коридор, подпирая стены медицинского крыла. - Сколько же ты будешь здесь еще сидеть? – Эрик медленно поднял голову, всматриваясь в темные, уставшие глаза Джоя. Странно, Эрик даже не услышал, чтобы дверь хлопнула. Опять он все пропускал сквозь пальцы. Сидел там, в своей голове и глядел на нее. Счастливую, веселую, с разбросанными волосами на его подушке. Он снова забыл, что кто-то был рядом, пока врач его не окликнул по имени. - Пока не узнаю, окончательный исход. - Ты ведь понимаешь, что все это может затянуться на долгое время? – Эти слова отдались в его груди глухой болью, но Эрик кивнул, сжимая зубы. А Джой, видимо, решил бить дальше. – Если она пробудет в коме еще какое-то время, она уже будет совершенно другой. Мужчина сел напротив Эрика, пока тот смотрел на него. Перед глазами стоял тот обвалившийся дом. Он продолжал обваливаться раз за разом в его голове. - У нее может отказать память, она может забыть, как двигаться, говорить. Я не могу предсказать, что будет с ее организмом, если она проснется не скоро. – Эрик сам не заметил, как начал отрицательно мотать головой, отказываясь слушать Джоя. – Но мы не сможем держать ее больше месяца. Таковы правила, ты же знаешь. Мы не держим калек. - Заткнись. – Тихо выбросил Эрика, прикрыв глаза. Он об этом не думал. Не хотел думать. Точнее, мозг подсказывал ему это, но сердце отчаянно билось в груди, вот-вот обрываясь. – Прошу, не говори это все. Он услышал громкий выдох Джоя и снова поднял глаза, встретившись с ним взглядом. - Ты ее любишь? Он что совсем головой тронулся, такую чушь городить? - Нет. – Легко покачав головой, ответил Эрик. Что за нелепое предположение? - Тогда почему ты здесь уже неделю? – Охуеть. Неделю? Просто пиздец. Почему прошло так много времени, а она не проснулась? Пока он не знал, сколько здесь проторчал, ему казалось, что она вот-вот и откроет глаза. Но теперь его уверенность куда-то уплывала, а в груди закрадывалось отчаяние. - Она обещала мне кое-что. Вот я и жду. Когда она это выполнит. - И что же? - Выжить. Он больше ничего не говорил. Не смог. Потому что голос дрогнул. Это был единственный раз, когда он мог потерять кого-то близкого ему. Отца он не помнил. Мать вроде бы жива. Сестра тоже. Да и не особо они были ему близкие. Наверное, это говорила все еще детская обида, потому что умом он понимал, что все еще продолжал их обеих любить. А Кристина была намного ближе, чем все в этом чертовом штабе. Потому что была не безразлична. Он подпустил ее ближе. Заинтересовался ее дурацким характером. Позволил ей узнать себя. Хотя бы немного. Она в нем пробуждала новые, странные, но будораживающие чувства. Сострадание, понимание, искренность. Чертову искренность! Охуеть, не встать. Эрик усмехнулся. Джой поднялся и вернулся обратно, больше ничего не спрашивая. А спустя какое-то время, чья-то широкая ладонь легла на плечо и резко потрясла его. Эрик тут же обернулся, безразлично глядя на нарушителя его «покоя». - Черт, приятель, я не знаю, каким хером, но она, мать ее, очнулась! – В его предложении было больше матов, чем нормальных слов. Мужчина быстро вернулся обратно, а Эрик все еще пытался смутно сообразить, что Джой ему сказал. А потом понимание накрыло его с головой, и он взлетел наверх, врываясь в палату. Яркий белый свет заставил его зажмуриться, потому что глаза, привыкшие к темноте, резало. Он не смог сначала увидеть ее, но, привыкнув к освещению, различил кровать вместе с Кристиной. Она лежала бледная, с едва приоткрытыми глазами. Под ними залегли темные синяки, а большая прозрачная маска закрывала пол ее лица. Как позже объяснил Джой, взрыв повел за собой множество переломов, а так же открыл внутреннее кровотечение. Сломанные ребра почти касались легких, и ей просто чудом повезло, что острые края не пробили их. В таком случае, Кристина совершенно бы не выжила. Но тем не менее, дышать самостоятельно ей было пока очень сложно, поэтому ее подключили к аппарату искусственного дыхания. Эрик остановился напротив ее кровати, не зная, что ему делать. То ли что-то ей сказать, то ли продолжать молча глядеть на нее. - Кристина, - Джой где-то рядом позвал ее, и ее зрачки вмиг перепрыгнули с Эрика в сторону. Она не вертела головой, но обратила свое внимание на врача. – Ты слышишь меня? – Слабо кивнула. Джой выдохнул и записал в планшет. – Ты узнаешь, кто я? – Едва покачала отрицательно головой, а Эрик напрягся. Ему казалось, что этот разговор разрывает ему душу. Он боялся, что она действительно потеряла память. Нет, блять. Он хотел, чтобы девушка все помнила. Все о нем, о танце, о них. – Ты узнаешь человека напротив тебя? - Мужчина крепче вцепился в перекладину на кровати, ожидая ее ответа. Девушка медленно перевела глаза, и ее веки дрогнули. Она медленно кивнула. Эрик выдохнул. Джой снова что-то записал. – Ты можешь говорить? Кристина снова отрицательно покачала головой, а Эрик застыл. Он не знал, что делать. Нет, он бы не отправил ее к афракционерам. Нет, нет и нет. Его рука зарылась в волосы, сжимая их у корней. Спустил ниже, проведя по лицу, и отметил, что жесткая щетина неприятно колет ему ладонь. Ну да, он ведь уже больше недели не брился. Джой продолжал задавать какие-то вопросы, следя за своей пациенткой, но Эрик не мог сконцентрироваться на остальном. Его пока что радовали две новости. Кристина пришла в себя, и она узнает Эрика. Этого было достаточно. Он продолжал смотреть на брюнетку, которая рассеянно смотрела перед собой. Ее взгляд не касался мужчины. Казалось, будто ее держит всего лишь голос Джоя, чтобы не закрыть глаза и не вернуться обратно. Нет, давай же! К черту все, нефиг чего там валятся. Ты здесь нужна, ясно? Смотри мне в глаза и не вздумай возвращаться туда! Ну вот, опять он говорил сам с собой, сжимая челюсть. После ряда вопросов Джой замолк и поднялся, уходя куда-то. Эрик остался с Кристиной. Не знал, что ему делать, а потом плюнул и резко сел рядом на ее постель. Девушка тут же подняла глаза, продолжая размеренно поднимать и опускать грудь, пока маска поддерживала ее дыхание. - Я говорил, что помогу тебе. – Начал было говорить Эрик, но вдруг понял, что совершенно не знает, что сказать. На секунду застыл, глядя в ее темные глаза, пока она внимательно следила за ним. Он выдохнул, покачав головой и продолжил: - Помогу избавиться от боли и буду рядом. Я не отходил от тебя ни на шаг, хотя меня сюда не пускали. Я сделал то, что обещал тебе. Ты тоже сдержала свое слово, но… мне мало, слышишь? Мне нужно, чтобы ты действительно выжила. Вернулась обратно. Стала прежней Кристиной. Не знаю зачем, но вернись сюда. Ладно? Обещаешь? – Он продолжал смотреть в ее суженные зрачки, пока там мелькало что-то похожее на понимание. Она прекрасно слышала его и понимала. Эрик, по крайней мере, на это надеялся. Он снова просил ее обещать. Просил, чтобы она боролась. И она вдруг кивнула, порываясь закрыть глаза. Но мужчина продолжал чесать всякую ересь, чтобы она не закрывала их. Потому что еще одной ее комы он просто не выдержит. Кристина выразительно опустила глаза на свою маску и снова посмотрела на Эрика, шевельнув губами. Мужчина не знал, что делать. Она скорее всего просила снять маску, но он был не уверен, что это можно делать. Все же, решив рискнуть, он аккуратно приподнял маску, отодвигая от ее лица. Пересохшие полные губы слегка приоткрылись, и девушка вдохнула сама, прикрыв глаза. А затем из ее груди вырвался слабый хрип: - Зачем? Бесстрашный нахмурил брови. Он не знал, что ей ответить. Прекрасно понимал, о чем она спрашивала, но совершенно не знал, что сказать, поэтому он просто пожал плечами и неловко улыбнулся. - Не знаю. – И в этот момент вошел Джой, строго отчитав Эрика за то, что тот убрал маску. Мужчина поспешно вернул ее на место, поднимая вверх обе ладони в примирительном жесте. Он заметил, как левый уголок ее губ слегка дернулся, порываясь улыбнутся, и вся тяжесть вдруг отпустила. Есть все-таки в этой чертовке что-то. Она так просто не сдастся, в этом Эрик точно был уверен. *** Конец июня был слишком жарким для Чикаго. Как по погоде, так и по ситуации в городе. Гражданская война разгорелась за считанные дни и продолжалась уже неделями после того рокового дня. Искренность за каким-то хером перешла на сторону Эрудиции, и Эрик совершенно не понимал, как упустил этот момент. Скорее всего это произошло в ту неделю, пока он атрофировался от мира вместе с Кристиной. Девушка активно шла на поправку, подлечивая свои провалы в памяти и вялое состояние, как обычно это называл Эрик. Джой все время пытался объяснить, что произошло с мозгом Кристины, но Эрик намеренно не воспринимал эту информацию. Он теперь не в Эрудиции, чтобы изучать всю эту хрень. Хотя было трудно справиться с тем, что он все-таки понимал о чем говорил врач. Да и сам лидер стал соответствовать своему статусу. Он активно нырнул в работу, то и дело отправляясь утихомиривать мятежников. Отречение скорбело за погибшими людьми. Да уж, число превышало сотню. Начиная от совершенно маленьких детей и заканчивая взрослыми людьми. Фор ходил мрачнее тучи, постоянно что-то умалчивая. Эрик это видел. Он замечал этот порыв что-то сказать, а потом сжатые в одну линию губы. Мужчина что-то скрывал, и Эрика это напрягало. Эрудиция, видимо пытаясь завербовать и Дружелюбие, послала снова афракционеров в их штаб. По итогу завязалась очередная борьба. Бесстрашие бросило много сил, чтобы защитить и отвоевать Дружелюбие. Тогда Эрудиция пошла другим путем. Джанин отказалась производить для Дружелюбия все необходимые им средства для обработки земли, продуктов и тому подобного. Поэтому те были вынуждены стать на сторону Эрудиции. Отречение совершенно не шло ни на какой контакт с внешним миром, не выпуская власть из своих рук. Маркус Итон отдал приказ наказать виновников всего этого, но Эрудиция, используя афракционеров, как своих солдат, активно вела сопротивления, поэтому прекратить эту войну у Бесстрашных получалось плохо. Но все же, несмотря на свою усталость и загруженность Эрик продолжал сидеть у Кристины в палате. Сидеть и молчать. Вначале девушка пыталась его разговорить. Зачем он сидит, что ему нужно, в чем подвох, что происходит вокруг, какого черта и так далее. «Заткнись и дай отдохнуть» - это было единственное, что сказал ей Эрик, а затем закрыл глаза, услышав ее громкий вздох. Однажды ему даже пришлось объясняться и почти спорить с ее ненормальной подругой. Это все произошло через день, после того, как Кристина пришла в себя. Мужчина как раз возвращался в ее палату, а Трис шла напротив. Увидев Эрика, она остановилась и уперла руки в бока, преградив ему путь. Мужчина тихо выдохнул и поднял бровь, смело глядя ей в глаза. - Какого черта, Эрик? – Рыкнула девушка, сузив глаза. Эрик поджал губы и наклонил голову, показывая, что ее явная претензия была не понята. – Я спрашиваю, какого черта ты молчал целый день, не сказав, что она пришла в сознание? Крылья ее носа гневно вздрогнули, когда она шумно втянула воздух. - А какого черта я должен был говорить? – В тон ей ответил мужчина, начиная раздражаться из-за слишком надменного тона блондинки. Видимо, она слегка забылась, с кем разговаривает. Но он был намерен ей напомнить. - Потому что я единственный близкий ей человек! Я вообще не понимаю, почему ты так много крутишься вокруг нее. Что тебе нужно? - Близкий человек? – Эрик проигнорировал ее вопрос. Его сильно задело это «единственный близкий человек». Это почти взбесило его. Но Эрик попытался успокоиться. Сам не понимал, какого хрена так решил, ведь раньше бы такого точно не произошло. Но это было раньше. До общения с Кристиной. – И где же был единственный близкий человек, когда ее избил Питер? – В ее глазах вспыхнул огонь, но виду она не подала, что удивилась, поэтому Эрик продолжил дальше: - Или когда она собиралась спрыгнуть с крыши? Где ты была, когда ей нужна была помощь, а Стифф? Блондинка судорожно вдохнула, а ее глаза округлились. Она медленно покачала головой, не веря Эрику. А мужчина холодно улыбнулся, сверкнув злыми глазами. - Не знала, да? Сказать почему? - Он подошел к ней ближе, почти нависая над ее маленькой фигуркой. - Потому что это я ее спасал. Я залечил ей раны, когда ее поколотил Питер. И я снял ее с края крыши… - Я тебе не верю! – Вдруг перебила девушка, громко закричал. – Этого не может быть, ты просто врёшь, чтобы... - Ну так пойдем спросим? – Эрик кивнул в сторону коридора, но девушка сощурила глаза и поджала губы, прекратив свою истерику. На секунду в глазах просквозило сожаление, но она мастерски скрыла его за очередной волной злости. - Почему? Почему тебя так волнует, что с ней происходит? – Снова этот вопрос. Все задают его, включая самого Эрика. А что он? Он сам ни черта не знает. - Прочь с дороги. – Рявкнул, намереваясь пройти мимо, но Трис ступила в сторону, снова перекрыв ему дорогу. - Почему? – Снова повторила с нажимом девушка, глядя на Эрика исподлобья. Он выдохнул. - Потому что никого больше не волнует. Девушка застыла, и это дало возможность мужчине резко уйти. Он больше не собирался ничего говорить, поэтому шел вперед, стараясь успокоить свое гулко колотящееся сердце. Кристина лежала на кровати, глупо пялясь в одну точку. Джой отказался выпустить ее из палаты, как бы девушка не пыталась заверить, что с ней все нормально. Конечно, она врала. Но сидеть здесь в одиночестве она не могла. Не спасало даже то, что с ней часто сидел Эрик. Он ведь просто молчал. Сидел и тупо молчал. Ну какого черта? Это ее уже бесило. Он вообще с ней не говорил. Поэтому Кристина решила развлекаться, начав капризничать. То ей вдруг захотелось в туалет, то ей нужно принять душ, то у нее затекла шея, то лежать неудобно. Джой не разрешал ей двигаться, потому что у нее было сильное сотрясение мозга. Да, голова действительно раскалывалась, но она уже не могла просто лежать. К тому же, правая нога была в гипсе с закрытым переломом, а левая перевязанная, потому что ее проткнула какая-то железяка. На самом деле, Кристина очень запуталась во всем происходящем. Ей почему-то казалось, что она по своей неосторожности выпала из окна, а все вокруг ей твердили, что произошел сильный взрыв, но пострадала только она. А также, она была уверена, что спас ее Уилл, но Джой сказал, чтобы она не вздумала говорить это при Эрике, потому что тот ее просто убьет. Врач сказал, что это лидер притащил ее сюда. И он собственно и достал из-под завалов ее полуживое тело. Конечно, Кристина не верила в эту нелепость. Еще она была так удивлена, когда заметила тату на своей шее. Девушка совершенно не помнила, как и когда она его сделала. Скорее всего это было, когда она нажралась в хлам, на последней вечеринке. Потому что другого варианта она не могла найти. И последнее, что ее жутко смущало, но спросить она не решалась, это секс с Эриком. Кристина совершенно потерялась в последовательности. Она не понимала, когда это произошло и сколько раз они… совокуплялись. Но девушка отлично помнила все подробности процесса, и когда снова пыталась во всем разобраться ее бросало в жар, а внизу живота собирался ноющий, пульсирующий комочек. Девушке было трудно дышать, потому что ее ребра были туго перевязаны. Джой говорил, что они хорошо срастаются, но ждать придется долго, поэтому учащенно дышать ей было тяжело. Вдруг дверь в палату резко распахнулась, и она на пороге встретила Эрика. О, ну как всегда! Девушка досадно покачала головой и снова отвернулась, надувшись. - К тебе посетитель. – Как-то странно буркнул лидер, оставаясь в дверном проеме. Кристина даже не повернула голову. Она была уверена, что он говорит о себе, хотя это было странно. - Я вижу. - Затылком? – Вдруг до боли знакомый голос где-то рядом хохотнул, и Кристина резко повернула голову, встречаясь с родными такими же карими глазами. - Ливви! – Вскрикнула Кристина, чувствуя, как в голове раздалась пульсация от ее восторга, но девушка не обратила на это внимание. На нее глядела, ее уже взрослая, сильно изменившаяся за этот год младшая сестренка. Она широко улыбнулась и без стеснений взвалилась на ее постель. Кристина поморщилась от резкой боли, но Оливия звонко рассмеялась. - Не придуривайся, Крисси, со мной это не сработает! - Что значит не придуривайся? Я вылетела из дома, как пробка из бутылки, меня чуть не раздавило! – Кристина слегка обижено надула губы, а сестра снова засмеялась. - Помнишь, как ты свалилась с дерева? – Кристина громко хохотнула, вспомнив, как жаловалась маме, что забила ногу, чтобы не ходить в школу. - Иди в жопу. - Слушай, что это за странный тип, который меня сюда привел? – Кристина вдруг застыла. Если бы это сказала она, Эрик бы просто разорвал ее на месте. Она почувствовала, как сердце ушло в пятки. Кристина сглотнула, а Оливия нахмурилась, ткнув большим пальцев за спину, указывая прямо на Эрика. Девушка перевела глаза на лидера, встретившись с его яркими голубыми глазами. - Этот странный тип – лидер Бесстрашия. Советую поосторожней разбрасываться словами, Искренняя. Эрик хрипло отозвался и прошел под двумя темными взглядами к своему месту. Он устало плюхнулся в кресло и уставился на очень похожих сестер. Оливия отличалась тем, что ее волосы были длинными и слегка вьющимися, фигура была более мягкой, чем у Кристины, но губы менее полными. - А мы под надзором будем разговаривать, или как? – Оливия вздернула нос, а Кристина выдохнула. - Эй, угомонись. Просто не обращай вниманий. Лучше расскажи, как там дома? Как родители? - Крисси, обещай не нервничать. – Оливия тут же перевела обеспокоенный, серьезный взгляд на сестру, а Кристина сразу же напряглась. Прищурила глаза и сжала губы. Оливия никогда не ходила вокруг да около, выпаливала все прямо и сходу, сражая собеседника разног сорта новостями. И прямо сейчас был один из таких случаев. Кровь в венах застыла, превращаясь в лед. - Обещаю. – Выдавила из себя. Она ненавидела эту фразу. «Не волнуйся», «не нервничай». Это было, как «успокойся» злому человеку. Сигнал, обозначавший, что за этим последует какое-то дерьмо. Она ненавидела это, потому что уже начинала нервничать. - В общем, у мамы большие проблемы со здоровьем, и врачи дают очень плохие прогнозы. Тяжелый комок, который потихоньку собирался у Кристины в груди резко рухнул вниз, придавив ее своим весом. На глаза сразу же навернулись слезы. Она не сможет выдержать этот ад. Она просто... Она не выдержит, если услышит ещё хоть что-то. Но мозг требовал большей информации, пытаясь просчитать, что делать дальше. Как спасти маму. - Какие? – Она не заметила, как из глаз потекли слёзы, пока не подняла взгляд на размытый силуэт сестры. - У нее осталось года два, не больше. – Тихо шепнула Оливия, схватив Кристину за дрожащую руку. – Она запретила нам волноваться. Сказала, что не собирается горевать по этому поводу. Хочет забыть о работе и пожить для себя. Она теперь занимается исключительно домашними делами. Печет пироги, представляешь? - Она хохотнула, и Кристина тоже засмеялась, прикрыв ладонью рот, пытаясь заглушить всхлип. - Они правда слегка, отвратительные на вкус, но мы с папой врем, что они вкусные. Папа говорит, что он даже в молодости не видел ее такой веселой и счастливой. - Счастливой? – Девушка вскрикнула, чувствуя, как сердце разбивается на маленькие кусочки. Ей не хотелось сейчас плакать. Она должна была показать, что достаточно сильная, чтобы принять эту новость. Что Бесстрашие научило ее справляться со всеми бурями, которые происходят вокруг. Но она просто не могла удержать ту боль, которая разрывала ей и так поломанные ребра. Она не могла и не хотела с этим мириться. - Как она может быть счастливой, если знает, что ей осталось каких-то два года?! Но сестра лишь улыбнулась и пожала плечами. Ей нужно было время, чтобы смириться. А если и не смириться, то хотя бы успокоиться. Кристина вытерла ладонями слезы со щек, глубоко вдохнула и уставилась на противоположную стену, избегая взглядов двух посетителей ее палаты. - Поэтому вас не было на Празднике Единства? – Наконец произнесла она хриплым, но уже без слез, голосом. - Родители были на обследовании, но я была там. Я видела тебя на сцене. Это ведь ты была, верно? – Она широко улыбнулась, а ее глаза мечтательно прикрылись. Кристина выдохнула и кивнула, а Ливви расплылась в улыбке. – Я знала! Подумать только! Когда я тебе впервые рассказала тебе о танго, ты что сделала? Ты меня отчитала, как маленькую девочку. И спустя два года ты его открыто танцуешь на сцене с офигительным парнем. Кстати, кто это был? Вы встречаетесь? У вас был секс? Излишняя быстрая болтливость Оливии всегда вводила Кристину в неловкое положение. Ее сердце застучало, как ненормальное, а сама она вскрикнула «заткнись», протянув руку, прикрывая ее рот. Ее глаза стрельнули на улыбающегося Эрика, и девушка покраснела до кончиков пальцев на ногах. Глаза чуть ли не вылетели из орбит, а Оливия лишь нахмурилась, откидывая руку. Кристина прикрыла глаза, чувствуя, как ее щеки сейчас просто сгорят. - Ну блин, Кристина! - Уймись! – Рыкнула старшая сестра напрочь забывая о своих слезах пяти минутами ранее, но Оливия лишь закатила глаза. - Ну ответь хотя бы на последний вопрос! В этот момент Эрик просто не выдержал и громко засмеялся, привлекая к себе внимание сестер. Кристина толкнула Оливию и накрылась с головой, прячась под одеялом. - Был. – Все еще продолжая смеяться, выдавил из себя Эрик, и Кристина напряглась, совершенно перестав дышать. Сердце громко стучало у нее в ушах, пока зубы кусали губу. Кто-то потянул одеяло вниз, и Кристина встретилась с удивленными глазами сестры. Та посмотрела на девушку, перевела взгляд на лидера, снова на Кристину и громко охнула, указывая пальцем на них. А в следующую секунду девушка громко рассмеялась, глядя на покрасневшую старшую сестру. Кристина не собиралась смотреть на Эрика. Ей хватало того, как его взгляд сверлил ее правую сторону лица. Оливия долго смеялась, заставляя Кристину краснеть, а когда все-таки успокоилась выдала то, что вынудило Бесстрашную сползти по спинке кровати, скрываясь от взгляда лидера и от всей реальности вцелом. - Ну ты даешь, сестренка. Нет, у тебе определенно задница притягивает приключения. Мама будет в восторге от того, что у тебя есть парень. - У меня его нет. – Буркнула Кристина, но Ливви пропустила это мимо ушей, поворачиваясь к Эрику. - Знаешь, что она делала со всеми парнями, которые пытались подкатить к ней? Она с ними дралась! Ты просто представь это. Он подходит, чтобы с ней пообщаться, а она находит повод к чему придраться, начинает на него наезжать, толкать а потом просто посылает его! Мама говорила, что она останется старой девой. - Оливия, заткнись! - Так она еще и сама нарывалась на драку. Со всеми. Она чуть моего первого парня не убила. – Эрик тихо смеялся, слушая Оливию, а Кристина злилась и фыркала. - Да потому что он был дебилом! Смотрел только на твою грудь и облизывался. Это неправильно. - Кристина, если у тебя ее нет, не значит, что никто не смотрит на твою. Это мальчики, у них это в мозгах. К тому же, хватит завидовать. К этому моменту Кристина просто вскипела, чувствуя, что ее грудь сейчас разорвется от физической боли. - Я тебя сейчас вот этой штуковиной грохну! – Она демонстративно подняла тяжелую ногу с гипсом, а Оливия отшатнулась и вскрикнула, поворачиваясь к Эрику. - Вот! Видишь? Она всегда так делает, если ей что-то не нравится. Мне с ней гулять было стыдно. Как она тебя не убила во время секса? - В такие моменты она становится послушной девочкой! – Громко фыркнул Эрик и рассмеялся, а Оливия округлила глаза. - Моменты? Это было несколько раз? - Да вы охренели, что ли? – Взревела Кристина, не выдержав этого позора. У нее сейчас просто сердце остановиться от нелепости этого балагана. Девушка обиженно повернула голову, уставившись куда-то в стену, открыто игнорируя этих двоих придурков. Как вдруг, перестав смеяться, Оливия коснулась ее татуировки на шее. - Красиво. Когда ты это сделала? – Кристина перевела глаза на сестру, растерявшись. Как ей удается так быстро переводить тему? - Я… не помню. – Но заметив ее удивленный взгляд, Кристина выдохнула. – Понимаешь, у меня после взрыва кое-что перепуталось в голове, и я действительно не помню, как сделала эту татуировку. - Полторы недели назад. Ты спустилась в салон к Тори и выбрала этот рисунок. Сделала и умчалась, куда глаза глядят. - Откуда ты знаешь? - Потому что я в тот момент делал свою. – И он демонстративно задрал рукав футболки на левой стороне, показывая свое тату. Но Кристина туда не смотрела. Она буравила взглядом его профиль, встретившись с ним глазами. Ей хотелось наехать на него за то, что всю неделю он игнорировал ее, а как только появилась Ливви, он сразу стал разговорчив. Она начинала чувствовать нелепую ревность. Оливия явно бросала на него заинтересованные взгляды, а сейчас и вовсе разглядывала его тату, а заодно и бицепс. Боже, она ревнует этого придурка к своей младшей сестре! Кристину сразу смутили расстегнутые пуговки на рубашке Оливии, которые оголяли часть ее шеи и декольте. Да, грудь у ее сестры действительно была больше и красивее, и Кристина начинала раздражаться, когда разговор заходил на эту тему. Девушка отвернулась от Эрика, чувствуя, что еще немного, и он сможет прочитать ее ревность в глазах. - Ливви, - хрипло отозвалась Кристина, привлекая внимание сестры, - застегнись. - Почему это? – Девушка демонстративно посмотрела на свою белую рубашку и подняла бровь. - Потому что ты в стенах опасного штаба и своим декольте провоцируешь некоторых придурков на неоднозначные действия. - Крисси, называй все своими именами. Может, я таким образом устанавливаю контакт. Вдруг, мне сюда лежит дорога после Церемонии Выбора. К тому же, тут явно красивые парни. – И она подмигнула Эрику. Кристина громко задышала, зажмурив глаза. - Я сказала, застегнись! - Да что с тобой такое? Почему? - Потому что я отлично знаю, чем может закончится демонстрация оголенных частей женского тела! Живо застегнулась, иначе я сделаю это сама. В ее глазах взрывались искры, пока она смотрела на свою младшую сестру. Та поджала губы и прищурилась. Казалось, что ее глаза сканируют Кристине весь мозг, в попытке выудить информацию. Бесстрашная выдохнула, решив рассказать все самой, чтобы та снова не спрашивала. - У меня был неприятный случай, о котором тебе не стоит знать. Послушай, когда ты вернешься домой, не смей говорить маме, что со мной что-то не так. Я в полном порядке, у меня нормальная жизнь, и я в скором времени попытаюсь ее навестить. - Но Крисси, - Девушка как-то печально выдохнула, стрельнув глазами, - ты же знаешь, я не могу врать. С тобой явно не все в порядке. Посмотри на себя, ты выглядишь паршиво. Раны по всему лицу, повязка на голове, синяки, гипс, забинтованная нога и перевязанные ребра. Твоя память тоже хромает. Тебя собрали по частям. О каком порядке ты говоришь? Зачем ты вообще сюда перешла? - Потому что это мое, Ливви. Я не смогла бы жить в Искренности. Это мое место. И я в порядке. Это все быстро срастется, и я стану прежней, и в следующий раз точно грохну тебя, если ты еще раз решишь поднять тему меня и парней, уж будь уверенна. – Она ухмыльнулась и посмотрела в глаза сестре. Оливия все еще сомневалась в ее словах, но слегка улыбнулась. – Я счастлива здесь. У меня даже тут были любовные страсти. Кристина знала, что это точно поможет ей развеселиться и поверить. Оливия действительно сверкнула глазами и умостилась поудобнее, сложив руки на коленях, всем своим видом говоря, что она готова слушать. Кристина выдохнула и коротко поведала сестре об Уилле и расставании с ним. - Ну я бы тоже ревновала тебя, если бы была твоим парнем. Сама подумай, каждый вечер ты трешься своей шикарной задницей возле какого-то левого чувака, пока тот сидит где-то один. Но он все равно безоговорочно козел. - Оливия, - вдруг перебила Кристина, подняв одеяло и посмотрев на свою грудь под футболкой. – У меня очень маленькая грудь? Девушка засмеялась, откинувшись на спинку кровати. Ее щеки слегка покраснели от постоянного смеха, и Кристина улыбнулась, глядя на эту дуру. - Я не могу врать. Спроси у него. – И кивнула в сторону Эрика. - Нечего его спрашивать, он придурок. – Снова буркнула Бесстрашная, поворачиваясь на левый бок. Она скомкала одеяло, просунув между пострадавших ног, оттопыривая задницу. Подложив сжатое одеяло под голову, она искоса посмотрела на ухмыляющуюся сестру. - Крисси, ты замуж собираешься? - Что за глупый вопрос? – Сразу же нахмурившись, спросила Кристина. Только сейчас она поняла, что ее задница, прикрытая короткими шортами, торчит к Эрику. Но ее это уже не волновало. Потому что он и так все видел, к чему эти стеснения. - Просто, если ты каждого парня будешь обзывать, ты точно останешься одна. - Иди в жопу. – Она услышала, как Эрик фыркнул, явно забавляясь всем этим, но Кристину сильно клонило в сон из-за таблеток, поэтому она не обратила на это внимание. Видимо, это все из-за таблеток, потому что, как бы ей ни нравилось общество ее сестры, она чувствовала, что веки тупо слипаются. – Ливви, я сейчас отрублюсь, поэтому слушай внимательно. Я очень тебя люблю, пусть ты меня и бесишь. Не говори родителям, что со мной так плохо. Скажи, что я счастлива, у меня полно друзей, веселая активная жизнь и все в таком духе. Я обещаю к вам приехать, как только смогу. Обними маму и папу за меня. И застегнись. Она бормотала это хриплым и сонным голосом, с закрытыми глазами. Кристина до последнего боролась со сном, но так и не увидела, какая грустная у Ливви была улыбка, и как слеза скатилась по ее нежной щеке. - И Ливви, - снова позвала сестра. - Что? – совсем тихо отозвалась брюнетка. - Поцелуй меня. – Девушка выдохнула и наклонилась, целуя свою сестру в щеку. Кристина не услышала тихое прощание сестры. Она лишь почувствовала ее влажную щеку и сразу же провалилась в сон, легко выдохнув. *** - Нет, вот ты мне объясни, почему ты постоянно сидишь рядом со мной? – Кристина в который раз сверкнула на Эрика глазами. Еще одна мучительно длинная неделя прошла в вечном молчании. Она больше не видела Ливви, после того дня. Девушка сама сообразила, что скорее всего это был день встреч, когда близкие могли наведаться друг к другу. Синяки на лице сошли, раны затягивались, сотрясение мозга ушло. Даже повязку на ноге убрали, там осталось всего лишь два маленьких уродливых шрама с обеих сторон голени. У Кристины были перевязанные ребра и гипс на второй ноге. Она знала, что нужно восстанавливать свою физическую форму, но с повязками и гипсом это было невозможно. Но девушка поднималась и "расхаживалась". С помощью костылей, конечно. Она даже умудрялась отжиматься, пока никто не видел. Если бы это заметил Джой, она бы осталась еще на месяц в этой палате. Но эти дурацкие четыре стены давили на нее и уже раздражали. И постель эта надоела. Лежать надоело, сидеть надоело. К ней часто забегала Трис, но несколько раз встретившись с Эриком, она делала это все реже. Да и вообще подруга изменилась. Смотрела так странно на нее, будто та была каким-то приведением. И каждый раз, когда Кристина пыталась спросить, что не так, Трис натянуто улыбалась и отмалчивалась. Это все жутко бесило, и брюнетка была уверенна, что это дело рук Эрика. - Тебя это смущает? – Честно говоря, Кристина даже не надеялась услышать от него что-то, но мужчина ответил ей слегка хриплым голосом. Девушка повернулась к нему, подняв левую бровь. Что за дурацкий вопрос? - Ну… как бы да. – Конечно это ее смущало. Эрик сидит с ней уже около месяца, не сказав ни слова. Это было, как минимум, странно. Просто сидит с закрытыми глазами и молчит. Иногда смотрит на нее, когда думает, что она не видит или не замечает. - Мне просто нравиться здесь сидеть. – Ответил и прикрыл веки, а Кристина удивленно моргнула. Она совершенно ничего не поняла. - Сидеть рядом с пострадавшей Бесстрашной? – Он действительно какой-то псих. Или извращенец. Или все вместе. Потому что девушка не понимала его мотивов. - Нет. Сидеть рядом с тобой. Кристина заткнулась. Сейчас она была просто удивлена его словами. Что ей нужно было ответить? Он находит ее общество интересным? Или она ему нравится? На его щеках вдруг появился легкий румянец, но мужчина никак на это не отреагировал. Откинул голову и посмотрел на нее из-под едва приоткрытых век. Она отлично видела, каким уставшим он был. Как исхудал за это время. И ран на его теле появлялось больше. Но вместо того, чтобы отдыхать в своей комнате, он проводил все время рядом с ней. - Как я должна это понимать? – Чтобы не настроить своих дурацких теорий, она решила спросить у него, что это значит. Как к этому относится. Но его ответ взбесил девушку просто до предела. - Ты должна заткнуться и не донимать меня своими расспросами. – Кристина успела в своей голове просчитать лишь одну секунду. Хотела десять, чтобы успокоиться, но получилось всего лишь одну. Как ее вдруг взорвало. - Нет, Эрик! Нет, нет и еще раз нет, ясно?! Что вокруг, блин, происходит? Почему ты сидишь рядом целый месяц и ничего не говоришь? Ничего! Почему моя лучшая подруга перестала приходить, когда встретилась тут с тобой? Что значат твои слова? Как мне все это понимать? Я совершенно запуталась во всем, что касается тебя. Почему мне кажется, что что-то было между нами, а я сейчас это упускаю?! - Перестань орать. – Прошипел мужчина, сцепив зубы. Она не поняла, почему Эрик злится. Опять. Это Кристина должна была злиться, что собственно и делала. - Ты собираешься ответить хотя бы на один вопрос? – Обессиленно выдохнула Кристина. - Какой? – Он смотрел ей прямо в глаза, от чего девушка чувствовала, как медленно поднимается смущение. Его яркие голубые глаза будто пригвоздили ее к месту, и вдруг эта идея узнать у него что-то показалась ей до безумия глупой, они ведь никогда не говорили откровенно про свои чувства. Но отступать было поздно, поэтому Кристина медленно сглотнула, облизала губу и выдала: - Что между нами произошло? – Она решила начать с малого, ссылаясь на свою память. Она действительно путала некоторые моменты, и раз уж на то пошло, то ей бы хотелось быть в курсе о своей жизни. - Кроме секса, ничего. – Ее лицо вытянулось. Кристина кивнула. Нет, она точно во всем запуталась. - Сколько… то есть, когда мы впервые это сделали? – Его глаза мигом прищурились, пока губы сжимались в тонкую линию. Казалось, будто он был разозлен этим вопросом. Эрик тут же сел ровно, сложив руки под грудью. - Тебе всю историю поведать или только о первом разе? – Ее глаза округлились, и Кристина кивнула, чувствуя еще большую волну смущения. - Всю. – И тут она почти сгорела от стыда, потому что Эрик начал с самого первого их поцелуя и закончил ужасным развратом в его комнате. Ее щеки пылали красным, а сама девушка боролась с желанием залезть под одеяло и спрятаться от его пылающих глаз и грязных слов. Но Кристина продолжала это слушать, чувствуя, как учащается ее дыхание и тянет низ живота. Картинка в голове начала проясняться. Пазлы складывались в одно изображение, и девушка теперь могла четко это воспроизводить в своей голове. Казалось, будто все встало на свои места в этой части ее жизни. Теперь она была точно уверена, что после Уилла у нее была связь только с Эриком. Она помнила об этой Глори, которая до сих пор ее бесила. И вспомнила ту рыжеволосую девушку, которая набросилась на нее с поцелуем. За этим воспоминанием пошли и другие. Вечеринка в Бесстрашии и как плохо ей было в тот день. Она не общалась с Эриком вплоть до всей этой заварухи. Она даже вспомнила, как скучала по его обществу. Девушка быстро покачала головой, выбрасывая эти мысли. Конечно она не должна по нему скучать. Совершенно нет. Но она скучала, и это факт. Кристина ненавидела себе врать, потому что в этом нет никакого смысла. Но и признавать это было тяжело. Потому что от него не последует никакого положительного ответа. Только грубость и насмешка. А этого Кристина позволить не могла. Ну раз ты так в этом уверенна, спроси его еще раз, почему он здесь! Противный внутренний голос шепнул ей где-то рядом с правым ухом, и кожа покрылась мурашками, а сердце застучало быстрее. Она снова сглотнула, чувствуя, как садится голос. Она прочистила горло и решилась. - Эрик, - Совсем тихо, будто боясь спугнуть его решимость. Его закрытые веки дрогнули. – Зачем ты здесь? - Не догадываешься? – Она не поняла, каким тоном он это сказал. То ли грубым, чтобы ее оттолкнуть, то ли уставшим. Кристина медленно покачала головой. Внутри зарождалась буря. Непонятная буря волнения. Она чувствовала, что сейчас он что-то такое скажет, что полностью изменит всю ситуацию. Она была в этом уверена. И прямо сейчас подумала о том, что она совершенно не хочет знать. Не хочет справляться с последствиями. Не хочет терять какую-никакую уверенность. Но было уже поздно, потому что его глаза сверкнули решимостью. Он был настроен ей сказать. И вдруг выпалил: - Потому что ты мне нравишься! Мужчина сказал это тихо. Едва размыкая губы. Но Кристине показалось, что это был невероятной громкости крик, который разорвал тишину и оглушил ее. Действительно оглушил. Внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз. Она продолжала смотреть на него, совершенно теряясь во времени. Прошло пять минут? Десять? Час? Кристина просто изредка моргала, глядя на него распахнутыми глазами. Она ничего не смогла ответить. А Эрик не выдержал этого. Он просто встал и вышел, оставляя ее одну. Впервые он ушел, когда она не спала. Сердце колотилось внутри с такой скоростью, что он думал, будто оно сейчас оборвется. Совершенно не понимал, правильно ли он поступил или нет. Внутри зарождалось чувство похожее на отчаяние и сожаление. Зачем он это сказал? Если бы он промолчал, то смог бы со временем все это забыть. По крайней мере, он на это надеялся. А сейчас, так глупо выпалил все это, просто потому что эта девушка снова его разожгла! Рука снова потянулась за сигаретами, вытащив из пачки одну штуку. В этой части коридора не было сигнализации, поэтому он мог спокойно дымить в свое удовольствие. Или чтобы успокоить свои набухшие нервы. Да к черту все! Сказал и сказал. Он ведь мужик, вот теперь и пусть отвечает за все. В конце концов, он сказал ей правду. Девушка действительно ему вспорола сердце. Вырвала все старые воспоминания. Он снова чувствовал давно забытое волнение. И это вызывало в нем жажду к жизни. Эрик решил залезть в работу с головой. Пусть сама разбирается со своими переломами. Он сам не понимал почему его туда тянуло. Просто так ему было спокойнее. Сидеть рядом и отдыхать. Видеть ее под боком в целостности и сохранности. Даже себе он не мог признаться в том, что внутри вся эта ситуация переваривалась тяжело, потому что он так сильно волновался за нее! Никто с ней не сидел. И никто не ждал. Ни ее «единственный близкий человек», ни тот чувак, с которым она трахалась! О да! Он прекрасно это помнил. Каждый раз думал, что просто сгорит от ревности, когда вспоминал, как стоя под дверью в ее комнату услышал мужской смех. Сразу после той вечеринки. Никто не сидел там рядом и не ждал. А он просиживал там все ночи, находил свободную минуту и мчался в полубреду туда, упираясь спиной в холодную стену коридора. Эрик чувствовал себя полнейшим идиотом. Он сплюнул горечь на языке в угол очередного коридора, не понимая то ли это от сигареты, то ли от противных мыслей. Мужчина быстро вернулся в свою комнату, подхватывая планшет. Ему поступило сообщение от Макса, и Эрик сразу его открыл, читая послание. Лидер просил немедленно зайти к нему, для важного разговора, поэтому мужчина снова вытащил сигарету и подкурил, выходя из комнаты. - Черт, ты весь ссохся нахрен из-за этого дерьма. – Раздраженный Макс бросил взгляд на вошедшего Бесстрашного и снова воткнулся в экран компьютера. Эрик хмыкнул, ничего не отвечая. – Из-за нее, да? Конечно Макс знал о том, где пропадает еще один лидер Бесстрашия. Кто виновница всех его нервных срывов, мешков под глазами и вечно уставшего, вымотанного вида. - О чем ты хотел поговорить? – Эрик в который раз все проигнорировал. К черту все разговоры об этой дуре. К черту ее саму. Макс согласно кивнул и поднял свои темные глаза на мужчину. - Эта сучка Джанин решил поиграть в сраную монополию! – Громко воскликнул лидер, явно взбесившись от этой мысли. Эрик нахмурился. Вся эта ситуация выходила из-под контроля. Эрудиция выходила за чертовы рамки закона, подмяв под себя Искренность (неизвестно каким путем) и Дружелюбие, шантажируя их. По ту линию фронта остались только Бесстрашие и Отречение. Вся власть их города была в руках Маркуса и его приспешников, и они нихрена не делали! Эрик был чрезвычайно зол. Сейчас для всех было тяжелое время, но только Стиффы оплакивали почти месяц своих погибших, пока Бесстрашие отбивали рейды афракционеров. Они не давали никаких распоряжений по поводу всего, что происходит в городе. Эрик ненавидел бездействие. Его работа заключалась в том, чтобы охранять жителей, отвечать за безопасность, устранять угрозы. И он работал, проливая свою кровь ради всех остальных. Уклонялся от пуль, сражался с другими, терпел боль, чтобы все остальные могли спокойно спать. А Отречение просто тупо сидело, сложа руки. Они должны что-то решать. Ввести гребаный комендантский час, военное положение, хоть что-нибудь! Но с другой стороны, что они могли сделать. Ввести новые законы? Абсурд. Уничтожить Эрудицию? Глупость. Их руки были связаны, а Бесстрашные – просто пешки. На той доске, где высвечивались результаты инициированных, теперь мигали имена погибших, а медпункт был забит ранеными. Как-то раз Эрик ввалился туда совершенно обессиленным и порезанным. По телу ручьями стекала кровь из глубоких порезов. Рядом разорвался снаряд, и осколки порезали ему грудь, руки и лицо. После того, как их вытащили из тела, а раны зашили, Джой предложил Эрику остаться в медпункте, но мужчина отказался. Другим было нужнее то место, которое он мог занять. - Что ты имеешь ввиду? – Наконец очнувшись от своих раздумий, Эрик посмотрел на Макса, приподняв бровь. Лидер молча протянул свой планшет, указывая взглядом на экран. Эрик протянул руку и прочитал: Дорогой Макс! Я искренне надеюсь, что все это недоразумение прекратится, и всем нам не придется бороться за место под солнцем. Я затеяла все это не ради разрухи. Я считаю, что Отречению не место у власти. Они нарушают закон – покрывают Дивергентов. Ты ведь знаешь, насколько опасны эти люди. Я предлагаю тебе вместе со всем Бесстрашием присоединится к моему движению и встать на сторону Эрудиции. Мне бы не хотелось терять таких хороших союзников. В противном случае, вас постигнет та же участь, что и Дружелюбие. Надеюсь на ваше понимание и разумный выбор. С уважением, ДжанинМэтьюс, лидер Эрудиции! Эрик перечитал еще раз, тщательно всматриваясь в каждую букву. Ему хотелось тупо заржать. Она, эта блондинистая сука, шантажирует их? Бесстрашных. Просто охуеть можно. - Недоразумение. – Тихо выдохнул мужчина. Почему-то это слово резало ему глаза, когда он читал. Оно было здесь такое неуместное, что ему вдруг захотелось перечеркнуть его. Жаль, что это была не бумага. – Недоразумение, блять. И что ты ей ответил? Он перевел глаза на молчаливого Макса, который все это время напряженно сидел в кресле. Он покачал головой. В его глазах светилась нерешительность. Мужчина был загнан в угол. Эрик это отлично понимал. - Ничего. Я не знаю, что делать. - Не соглашайся. Не вздумай идти у нее на поводу. - Но Эрик. Как я, нахрен, должен поступить? Ты ведь сам понял, что она сделает, если мы откажемся. Кто мы, если у нас нет оружия, сыворотки и медицинских препаратов? Мы зависимы от них точно так же, как и Дружелюбие. - Мы можем экономить патроны. У нас все еще есть запасы. Сыворотка нам пока что не нужна. – Эрик повысил тон. Он не собирался уступать Эрудиции. Он не собирался позволять Максу уступать. Грудь лидера быстро вздымалась от злости, но он едва сдерживал себя. - А как быть с медикаментами? Оглянись! Раненых становится все больше, медпункт переполнен, а препаратов становится все меньше! - Не вздумай, блять, соглашаться! Терпения на этот разговор не хватало. Ему надо успокоить мозг и все позже обдумать. Поэтому Эрик не стал ждать конца разговора или разрешение Макса. Эрик вышел, громко хлопнув дверью. Вылетел в коридор, не зная, что ему делать. Это будет самая большая ошибка, если они все-таки согласятся. Мужчина быстро спустился по лестнице, поворачивая к Яме. Он не знал, что собирается делать. Огляделся. Вокруг сидели перевязанные Бесстрашные. Кто-то с костылями, кто-то без. Все знали, что калекам не место в штабе, поэтому уже сейчас расхаживались, игнорируя боль. Дела действительно были плохи, но он собирался как-то это все решить. Где-то рядом мелькнуло знакомое лицо, и мужчина быстро развернулся, узнавая Фора. - Эй, Фор! – Мужчина громко окликнул своего коллегу, и тот резко развернулся, найдя взглядом Эрика. Нахмурился и подошел ближе, становясь совсем рядом. – Разговор есть. - Я слушаю. – Он и кивнул и сложил руки под грудью. Тяжесть этого жаркого лета легла на мужчину недосыпом и усталостью. Тени залегли под его глазами, прямо как у Эрика. Из-под рукава футболки торчала белая повязка, обмотанная вокруг левого плеча. Фора туда ранили во время очередной схватки с афракционерами. - Что ты утаиваешь, а? – Эрик сходу набросился с наездом, изучая эмоции своего оппонента. Мышцы на лице мужчины дрогнули, желваки напряглись. Значит, понял о чем пошла речь. - Мне нечего утаивать. – Фор ответил ровным голосом, глядя Эрику прямо в глаза. Его губы слегка поджаты и прищурены глаза говорили совершенно о другом. Эрик едва улыбнулся, успокаиваясь. - Не пизди, Фор. Нет, серьезно, я очень хорошо чувствую ложь. К тому же я наблюдаю за тобой некоторое время и уверенно могу сказать… - Ах ты наблюдаешь! Это ты за ту неделю, когда подпирал стены медпункта, наблюдал? Что-то я не припоминаю тебя здесь в то время. – Его голос издевательски дрогнул, пока кривая ухмылка растягивала губы. Он выглядел разозленным, но Эрику было плевать, потому что ярость вскипятилась в его крови, обжигая вены. Он сам не заметил, как вскинул руку, и стальной кулак впечатался в челюсть коллеги, откидывая его голову назад. От неожиданного удара тот сделал несколько шагов назад, пока Эрик взревел: - Отвечай, сука, на чертов вопрос! – Краем глаза он заметил, что вокруг все замолчали, глядя на обоих инструкторов. И прямо в этот момент, Фор бросился на Эрика, свалив того на пол. Его удар пришелся мужчине в нос, выпуская кровь. Эрик уклонился от следующего удара, и Фор врезал свой кулак в бетон, громко выругавшись. Эрик сбросил того с себя, наваливаясь на мужчину, поднимая свой кулак. Следом послышался еще один хруст челюсти, но Фор ответил ударом в живот, а потом в солнечное сплетение, вышибая весь воздух из груди. Эрик начал кашлять и хрипеть, чем и воспользовался Фор. Они снова перекатились и Фор снова поднял руку, намереваясь ударить, но Эрик схватил его кулак и резко вывернул, не позволив ударить себя. Как вдруг, тело соперника вырвали из цепкой хватки Эрика, оттащив того. Мужчина быстро вскочил на ноги, намереваясь продолжить. Пульс быстро стучал в его венах, пока Эрик готов был разорвать глотку Фору, чувствуя, как ярость застилает глаза. Но тут же заметил Макса, который переводил разгневанный взгляд от него к Фору, пока глубоко вдыхал кислород. - Если вы сейчас же оба спокойно не пойдете за мной, клянусь, я потащу вас, как долбанная мамаша, за руки. – Он прошипел и тут же развернулся, уходя в очередной темный коридор. *** Спустя час Эрик и Фор вышли из кабинета Макса. После того, как лидер почти час вставлял им обоим пизды за все то, что произошло в Яме, Эрик уже и забыл почему он набросился на Фора с кулаками. - Чувствую себя, как в тот день, когда я разбил весь мамин сервиз, и она меня тогда впервые жестко отчитала. – Пробормотал Эрик и запустил руку в волосы, пройдясь по лицу. Посмотрел на кровь, которая уже не вытекала из носа и губы, и вытер о ткань футболки. Фор хохотнул. - Сомневаюсь, что она назвала тебя конченым придурком и безответственным идиотом. - Это да. – Глупо улыбнулся Эрик, вспоминая ее злое лицо. Они продолжали мяться у двери кабинета Макса, не решаясь снова заговорить. Как вдруг Фор сказал: - Моя мать – лидер афракционеров. Это то, о чем ты спрашивал. – Эти слова врезались в мозг Эрика, заставляя мужчину тупо застыть. Он медленно повернулся к Фору, вглядываясь в его суровые карие глаза. Они были почти одинаковы ростом, поэтому Эрик без труда смотрел на мужчину. - Охуеть. – Только и выдал лидер, прикрывая глаза. Ему нужно было переварить эту информацию, но на трезвую голову это было невозможно. Куча дерьма, свалившаяся на его плечи за этот месяц, просто не вмещала еще и это в себя. Поэтому он направился в бар, готовясь бухать. Ему нужна перезагрузка. Он предложил Фору пойти с ним. В конце концов. Ему тоже не помешало бы нажраться. В прошлый раз у них это отлично получилось вдвоем. Мужчина подозрительно прищурился, но все же последовал за Эриком, спускаясь вниз, игнорируя свой ноющий правый кулак и раны на лице.