мою первую любовь звали ненависть.

ченлэ откровенно наплевать, что у ли завтра последний срок сдачи, а он только начал. младший убирает нагревшийся от работы ноутбук с ног парня, откладывая куда-то в ворох одеял за спиной, и сам на них забирается. контраст кожи — горячего тёмного шоколада с прохладным мрамором — прошибает, и у обоих бегут мурашки. — солнце, — начинает ли, — ты, безусловно, интереснее внутренний политики стран третьего эшелона, но мне правда сейчас не до этого, — и вопреки своим же словам укладывает руки на чужие бёдра, ведя вверх, чтобы огладить поясницу и забраться под домашнюю футболку. чжон поправляет чужой воротник. — у тебя было почти два месяца на это, но именно в мои каникулы ты решил сдать хвосты и засесть за всё, что не дописал, кажется, ещё в прошлой жизни, — а после дёргает ткань в стороны, и пара верхних пуговиц соскальзывает вниз, теряясь в складках. — это рубашка ренджуна, он мне голову оторвёт. — тогда ему придётся сначала встать в очередь. младший слегка поднимается, а после резко опускается, проезжаясь по всему, что сейчас, по мнению ли, должно оставаться на своих местах, если он хочет закончить этот чёртов реферат. шею оплетают замёрзшие пальцы, слегка оттягивая волосы на затылке. ченлэ тыкается в губы старшего, проводя языком, но не углубляя поцелуй. а после соскальзывает вниз, укладывая голову на грудь, рукой перехватывая поперёк живота, и переплетает их ноги в попытках согреться. — я подожду. донхёк моргает как-то слишком медленно и в целом похож на сконфуженную белку, которой вместо ореха дали сыр, и что делать с этим — непонятно. — правда? — конечно. чжон два с лишним года ходил хвостиком, пока на него не обратили внимание. а сейчас уже третий месяц пытается выбить из джисона свой том геройской академии, который тот одолжил "на пару дней, хён, чесное пионерское". так что да, ченлэ может подождать ещё немного.