Чародей Поттер

      Отлавливать никого не пришлось — в гостиной меня дожидался чуть ли не весь факультет. К Филчу меня пообещал отвести Перси, как самый ответственный, а однокурсники выразили готовность в случае если старый сквиб «совсем уж озвереет» прийти мне на помощь. В конце концов, дрались-то все. Я от души поблагодарил ребят, но отказался. Во-первых, Минерва Макгонагалл им ничего не назначала, а деканша наша сурова, но справедлива. Во-вторых, терялся весь воспитательный эффект. В-третьих, мне мог выпасть случай вдосталь наговориться с собственным котом — в башне постоянно кто-то отвлекал то меня, то его. Ну, это если Чуи соизволит меня навестить в процессе трудовой терапии.       Потерю баллов нам в итоге простили все… кроме Гермионы.       Поворчали и поругались конечно, но было видно, что нами на факультете довольны. Как же, не спустили наглым змеёнышам их безобразного поведения! Ввиду выдающихся физических кондиций Крэбба и Гойла, численное превосходство нам великодушно простили. Перси, правда, полчаса старательно внушал нам, что… надо было хоть кого-нибудь оставить на стрёме, дабы не попадаться, при этом с гордостью поглядывая на младшего брата. Обиженные восклицания близнецов староста хладнокровно парировал коротким спичем о том, что их шутки и розыгрыши вот никак не тянут на определение не то что «благородного дела», но даже «правильного поступка». И что не иначе, чем благословлением Мерлина семья Уизли ещё не выплатила ни одного штрафа или компенсации за деяния Фреда и Джорджа.       А вот Грейнджер устроила безобразную сцену, особенно упирая на то, что в конечном итоге в минусе оказался именно Гриффиндор. Честное слово, в её устах всё выглядело так, будто на Гриффиндоре все парни, прямо с момента распределения — кровожадные маньяки, которых хлебом не корми, а дай набить морду первому встречному слизеринцу. А инцидент с её участием послужил всего лишь поводом для последующей драки.       И в этот момент девочка умолкла, внезапно осознав, как на неё смотрят. У большинства во взглядах было удивлённое неодобрение — мол, это что за фокусы? Ты чего как неродная? У парней — откровенно обиженные своими нелестными характеристиками. У девочек… я даже описывать это не возьмусь, просто потому, что вообще не понял, о чём они там думали. Но явно не о приятном.       В конце концов не выдержал даже добродушный Невилл.       — Вот уж не думал, что какие-то баллы могут значить для тебя больше собственного здоровья или жизни, — мрачно заявил он. — Радоваться надо, что за тебя заступаются, а не плевать людям в душу.       Гермиона, конечно, тут же извинилась, но слишком уж формально. Честное слово, не понимаю я эту девочку. Чего она хочет по жизни, какие цели преследует? Или она этого ещё и сама не поняла?       — А в поезде, помнится, кто-то активно агитировал за Гриффиндор, как за самый лучший факультет, — ехидно заметила Лаванда. — Сам Дамблдор здесь учился! Гермиона, а не выходит ли по твоим же словам, что наш директор в детстве был таким же скверным мальчишкой, какими ты наших выставляешь? Уверена, что Шляпа тебе Равенкло не предлагала первым делом? Мама рассказывала, что это у воронов каждый сам за себя.       Грейнджер покраснела, прикусила губу и со слезами на глазах убежала в комнату. Что примечательно — никто из девушек, ни однокурсницы, ни те, что постарше, не высказал намерения отправиться следом за ней и утешить. Про парней и говорить нечего — тем более, зачарованная лестница всё равно не пропустила бы их на женскую половину общежития. Пока тебе не исполнится восемнадцать — даже встать на неё не сможешь, это случайно выяснили лет триста назад. Вот только в лучшем случае на седьмом курсе так шастать парням можно, а к тому времени у большинства запрет уже в подсознании… простенько и коварно.       Ну, это сейчас все на нервах. Надеюсь, в ближайшее время ситуация изменится к лучшему.       На ужин, во избежание неприятных инцидентов, наш курс был отправлен буквально под конвоем всех старост. Не то чтобы наши опасались слизеринской мести, но и раньше времени накалять обстановку никому не хотелось. Гермиона, кстати, со всеми на ужин не пошла — с ней осталась побеседовать профессор Макгонагалл. И она же в очень мягких и корректных выражениях донесла до учеников, что никаких конфликтов сегодня больше быть не должно. И что сегодня — это не астрономически до полуночи, как могут посчитать некоторые особо выдающиеся личности, а вплоть до её особого распоряжения.       Слизеринцы вели себя совершенно идентичным образом. То есть, до тошноты вежливое и аккуратное поведение, держались все вместе, гриффиндорцев обходили по максимально удалённой траектории и вообще, представляли из себя образец благовоспитанности. С поправкой на воспитание волшебников, конечно. Так что, всё прошло спокойно, хотя весь ужин на нас и слизеринцев остальные факультеты смотрели во все глаза. Снейп, кстати, вообще из-за преподавательского стола пересел за факультетский, рядом с Малфоем. М-да, не везёт Драко на соседей. То призрак, то недовольный декан…       На отработку меня сопровождал самый старший в школе Уизли. Как он сам пояснил — во-первых, всё ещё из соображений безопасности (мало ли какой дурак ещё захочет отомстить за факультет или выкинуть под этим предлогом глупую шутку), а во-вторых — толком расположение кабинета завхоза кроме него на факультете помнили только близнецы и Ли Джордан, а их Филч терпеть не может.       Перси предупредил меня, что на отработках у Филча палочками пользоваться не разрешается и предложил заранее оставить её в спальне. На что я, демонстративно похлопав себя по карманам, сообщил, что она и так там лежит ещё с обеда. Причин брать с собой палочку на урок полёта я не видел, а потом просто не попал в комнату — не до того было. Сначала с деканом беседовали, потом — со всеми ребятами…       На удивление, кабинет школьного завхоза располагался на первом подземном этаже, как раз на полпути к классу зельеварения. Неудивительно, что Перси вызвался меня отвести — гостиная Слизерина была опасно близко, а вот факультет дружелюбных «барсуков» располагался в другом крыле замка.       — Мистер Филч? — после короткого стука староста заглянул в комнату. — Я привёл ученика на отработку.       — Пускай заходит и садится — мне нужно закончить опись, — раздался из-за двери хриплый голос Филча. Перси ободряюще сжал моё плечо и, насвистывая, отправился восвояси. Я же проскользнул в кабинет и сразу же устроился в мягком кресле какого-то болотно-зелёного цвета прямо напротив стола, за которым мистер Филч что-то сосредоточено подсчитывал на листке пергамента, а результаты заносил в солидную конторскую книгу весьма потрёпанного вида.       Кабинет, надо сказать, был обставлен в стиле строгого минимализма. Несколько шкафов с документами, неприметная дверь, вероятно, ведущая в кладовку, письменный стол, пара кресел, в одном из которых сидел я, а во втором — хозяин кабинета, камин — и всё. Разве что освещение было несколько лучше, чем можно было предположить — на столе стояли два шикарных канделябра на пять свечей каждый, и свечки, как и в Большом Зале, явно были зачарованы. Одним словом, кабинет подходил только для того, чтобы в нём можно было работать, и совершенно никаких посторонних раздражителей. Сам Филч был на порядок интереснее своего рабочего места.       Завхоза, конечно, я уже неоднократно видел раньше, но как-то не присматривался к нему.       Аргус Филч был одним из двух человек в школе, кто категорически не признавал мантии, и одевался хоть и старомодно, но вполне прилично. Хм, а может и единственным человеком. Хагрид, как ни крути — отпрыск великанши. И, разумеется, на такого здоровяка мантий не шили. Лесник как-то по секрету мне признался, что предпочитает заказывать одежду через знакомых волшебников первого поколения в обычном мире. Так мол, и дешевле выходит, и выбор куда богаче.       Аргуса Филча же вполне можно было по костюму принять за старого джентльмена викторианской эпохи. Не слишком почтенного и уважаемого правда — этакий мистер Скрудж, только без шляпы и трости. Не Макдак, конечно, а диккенсоновский. Вот только волосы, тёмно-русые, изрядно тронутые сединой, как и многие волшебники, старик предпочитал носить до плеч. И, если задуматься, его легко можно было представить и в обычном мире, скажем, на сцене Ковент-Гардена. Но, разумеется, на фоне всех остальных волшебников в их мантиях завхоз выглядел немного неуместно. Возможно именно из-за этого он и держался так отстранённо.       На вид ему было лет шестьдесят, а значит, с равным успехом могло оказаться и все сто шестьдесят — волшебное долголетие у сквибов всё-таки оставалось. Морщин на лице Филча было несколько меньше, чем я ожидал, да и то, приглядевшись внимательнее, с удивлением обнаружил, что некоторые из них — это старые шрамы. А ведь завхоз у нас боевой. Так сразу-то и не скажешь по нему. Вообще, черты лица у него были резковатые, но породистые, глаза чёрные, живые. Держу пари, в молодости Филч был тем ещё сердцеедом.       Наконец, он захлопнул конторскую книгу, отодвинул в сторону чернильницу и поднял глаза от стола.       — Поттер, значит? — задумчиво проворчал старик, внимательно меня рассматривая.       — Так точно, сэр, Гарри Джеймс Поттер, первый курс Гриффиндора. Отработка за драку, — отрапортовал я.       — Сынок Джеймса Поттера, значит? — продолжил расспрашивать Филч.       — Он самый, — поправил я очки.       — И так вижу, — пробурчал сквиб. — Как есть — копия, только глаза материнские. Хм, а ты ещё неплохо держишься — полтора месяца без наказаний. Папашу твоего ко мне уже в первую же неделю отправили — заклятье на какого-то слизеринца наслал в коридоре. Тот, впрочем, и ему, и его дружкам отомстил по первой же возможности — Мерлин свидетель, всю эту компашку я видел едва ли не чаще, чем преподаватели. А вот мать — та примерная студентка была — ни единой отработки за все семь лет.       — Может, просто не попадалась, сэр? — предположил я.       — Не-ет, не таким человеком она была, помяни моё слово парень, — ухмыльнулся Филч. — Я тут уже пятый десяток работаю, всякого навидался. И скажу откровенно — Мародёры твоего папаши — самые отпетые хулиганы за последние тридцать лет. Близнецы Уизли им и в подмётки не годятся, хотя мечтают «догнать и обогнать».       На этих словах Филч недовольно фыркнул.       — Вон, того же Снейпа взять — ещё на младших курсах новые зелья и чары изобретать начал. Барти Крауч-младший — вообще все СОВЫ на «Превосходно» сдал. Гвеног Джонс — буквально на метле родилась. Монтгомери Смит — трансфигуратор от Бога, куда там до него Дамблдору! Тот, конечно, Мастер — но Монти-то, настоящий талант! Магистр, да, хотя со Второй Мировой домой нос не кажет — как осел в Голландии, так там и остался. Вот на кого равняться надо! А рыжие… — он махнул рукой. — За ум взялись бы — так, пожалуй, и до Джонатана Поттера доросли бы. Это, если ты не в курсе, один из твоих предков, в семнадцатом веке жил. Знатный зельевар был, на лечебных составах специализировался.       — Нет, сэр, вот про Джонатана не слышал ещё. Все обычно только отца с матерью поминают. Спасибо вам, что упомянули. Теперь хоть знать буду, где информацию искать. А то обидно будет, если, допустим, выяснится, что Поттеры завсегда славились каким-то мастерством, а я… не то что не умею, даже не слышал об этом, — немедленно заявил я, горящими глазами уставившись на Филча. Конечно, ещё гоблины в банке что-то такое говорили о патентных отчислениях, но вот за что — понятия не имею. Грех было бы не узнать, раз уж появилась такая возможность.       — Есть за ними такое, — весомо кивнул сквиб и буквально впился в меня взглядом. — С зельями у тебя как?       — Ну, пока что судить сложно, — пожал я плечами, — но вроде бы неплохо. Предмет интересный, учитель компетентный. Правда, не всем нравится методика профессора Снейпа буквально тыкать нас носом в некоторые вещи… С другой стороны, учитывая его довольно молодой возраст для волшебника и то, чего он уже достиг — некоторое моральное право он на это имеет.       — Ещё бы не имел. — хмыкнул завхоз. — Он уже лет десять как Мастер, чуть ли не сразу после школы звание заработал. Причём, заметь — сам заработал, своим трудом и знаниями. Прежний-то декан и зельевар — Слагхорн, хоть и специалист высшей пробы, однако ж, любимчиков у него хватало. Любит Гораций это дело — быть знакомым с полезными и интересными людьми. Тот из известной фамилии, у того дядя на высокой должности, та — талантлива до невозможности… Целый клуб у него в школе был, причём, официальный. Слизнями обзывались.       — Не самое приятное название, — хмыкнул я. — И довольно нескромное*.       — Слагхорн и скромность — понятия несовместимые. Тщеславен старик, ничего не скажешь. Но в его защиту — коли станешь с ним водиться, так сможешь и на его ответную помощь рассчитывать. Ни разу не помню, чтобы он ученику в помощи или протекции отказал. А вот Снейп ничего такого и не просил — гордый. В общем, это я к чему — Поттеры, хоть и не из известнейших, но зельями своими завсегда были известны, имей в виду.       — Ну, мне-то ознакомление с трудами предков до окончания Хога не светит, — пожал я плечами. — Ещё когда с Хагридом в «Гринготтс», узнавал — до семнадцати лет кроме как к деньгам у меня доступа нету. Кончу школу — вот тогда посмотрим. Титул Мастера Зельеварения мне кажется всё более привлекательным.       Особенно, если к нему прилагается знакомство с Горацием Слагхорном. Запомним это имя. Не то чтобы я так уж активно ратовал за непотизм и фаворитизм, но жизненный опыт подсказывал мне — никогда не будет лишним иметь благодушно расположенного к тебе вышестоящего. Или знать «того парня, который знает парня, который…». Серьёзно, это мне всегда помогало. Особенно с фэйри. И, возможно, мне придётся использовать бренд МКВ, но исключительно для знакомства. Мастерство я собирался зарабатывать честным трудом, но не без подстраховки.       — А с чего это с тобой Хагрид ходил? — удивился сквиб. — Положено же Макгонагалл либо Снейпу?       — В тот день только Хагрид оказался свободен, — пожал я плечами. — И… я ещё смутно помню, как он к нам приходил, когда родители были живы… — на этих словах я прикусил губу.       — Ну тогда, конечно, — задумчиво протянул Филч. — Рубеус там не слишком много внимания привлёк?       — Нет, сэр, ему профессор Флитвик талисман одолжил для этого, — помотал я головой. — Вроде видели, что Хагрид, конечно, здоровенный мужик, но всё же в пределах нормы. Ничего слишком уж выдающегося.       — Совсем порядок, — удовлетворённо кивнул завхоз. — Пожалуй, нам найдётся, о чём поболтать. Поужинать не забыл?       — Не забыл, сэр, — улыбнулся я. — Сегодня вечером я под присмотром.       — И это правильно, — кивнул Филч. — А сейчас мы будем пить чай и беседовать. Расскажешь, чего вы там с Малфоем не поделили.       Он как-то по-особому присвистнул, а затем сделал домовикам заказ на чай с малиновым пирогом. Что примечательно — домашние эльфы так и оставались невидимками — согласно правилам школы, показываться они могли только на кухне или же в том случае, если вызывали конкретного домовика по имени.       Выпить чаю в хорошей компании и поговорить с умным человеком — чего ещё надо? Тем более, что по утверждениям завхоза погода начала портиться, и ночью должен был быть дождь. Как раз подходяще для подобных посиделок.       Мы опомнились только тогда, когда на столе мистера Филча возникла записка от профессора Макгонагалл с напоминанием, что меня надо бы вернуть в башню факультета.       — Э-э-э, у меня с вами как бы отработка должна была быть, — слегка растерянно протянул я. — А мы вместо этого только разговаривали…       — Ну, во-первых, мне вообще мало с кем удаётся поговорить — все либо заняты, либо игнорируют старого сквиба, — глаз Филча нервно дёрнулся. — Во-вторых, не то чтобы тебе такая трудотерапия была нужна — ты и без неё парень сознательный. В-третьих — будем считать, что я тебе сегодня мораль читал, о том, как драться не следует…       — Значит, в следующий раз я услышу о том, как следует драться? — хитро улыбнулся я.       — В зависимости от твоего поведения, — ухмыльнулся Филч в ответ. — Беги давай, а то до отбоя не успеешь.       Но тут же ему пришла в голову более оригинальная мысль, и он позвал Миссис Норрис, чтобы та нашла Чубакку. Уж с ним-то вдвоём мы могли отбиться в этой школе от кого угодно. Кроме преподавателей, конечно. Чуи был польщён оказанным ему доверием, а по дороге в башню намекнул, что с Миссис Норрис не всё так просто. Ну конечно, мы же в волшебном замке. Не сомневаюсь, что тут даже клопы с подвохом.       На всякий случай, ребятам я всю правду не рассказал — упомянул о том, что удалось развести завхоза на воспоминания о родителях, благо это было не так уж далеко от истины — и что помогал Филчу с документами на расходники, поскольку в тот момент это было важнее, чем надраивание очередного коридора. В конце концов, для этого в школе были домовики, не так ли? И смысл отработки вообще-то заключался в том, чтобы заставить провинившихся задуматься хотя бы над тем, как не попадаться, а вовсе не в наведении чистоты.       За завтраком же ко мне подошли все без исключения члены сборной факультета по квиддичу, и каждый, КАЖДЫЙ, взял с меня расписку в том, что на будущий год я хотя бы приду на отборочные испытания в команду! И если Фред с Джорджем, оказавшиеся загонщиками превратили всё в шутку, здоровенный пятикурсник Оливер Вуд был смертельно серьёзен, то трио девушек-охотниц вело себя так, словно я сделал им предложение руки и сердца всем оптом, а теперь нагло пытаюсь откосить. «Как известно, джентльмен никому ничего не должен, пока нет расписки с его подписью», — заявила мне Анджелина Джонсон в ответ на мои робкие возражения, что я уже и так пообещал Минерве Макгонагалл своё участие.       И конечно, Драко Малфой никак не мог пропустить это представление, как обычно появившись возле нашего стола в компании своих приятелей-бодигардов.       — Последний школьный завтрак, Поттер? Раздаёшь автографы на прощание? — с издевкой спросил Малфой. Видимо, декан вчера хорошенько его проработал, и пацан жаждал отомстить. Не физически, так морально. — Уезжаешь обратно к магглам? Во сколько у тебя поезд?       — Смотрю, на земле ты стал куда смелее, особенно когда рядом два твоих маленьких друга, — холодно ответил я. Конечно, Крэбба и Гойла никак нельзя было назвать маленькими, но за Главным столом было полно учителей, и все, что могли сделать слизеринцы, это состроить недовольные физиономии. Хотя, бьюсь об заклад, иронию в моих словах парни уловили, им было необходимо держать лицо перед всеми.       — Сейчас у вас нет численного преимущества, — хмыкнул Драко уже чуть менее нахальным тоном.       — И прекрасно, — буркнул в ответ Рон. — Ни с кем не надо делиться противником. В этот раз мы вас разделаем один на один, раз уж вам так понравилось получать от нас на орехи.       Как друг я морально поддерживал энтузиазм Рона. Как честный человек я не мог не отметить, что без Шеймуса и Дина шансы на победу Гриффиндора в этой драке заметно снижались. Слизеринцы всё-таки были самыми габаритными мальчишками на курсе. И пускай Рон был очень высоким для своего возраста, но массы тела ему явно не хватало, а домашнего мальчика Невилла нельзя было назвать достаточно искусным в драках. На одном энтузиазме же далеко не уедешь.       — Опускаться до вульгарного мордобоя, словно какие-то магглы? — скорчил Драко презрительную гримасу. Может, стоит сказать, что так он только смешнее выглядит? — О нет. Гарри Поттер, я вызываю тебя на дуэль волшебников!       Что он сказал? Этот ребёнок и я? Это же даже не смешно, господа. Оу. Гарри, ты в очередной раз упустил из виду, что сейчас он твой ровесник, а ты не семифутовый небритый мачо. И, блин-тарарам, вы одного роста.       — Дуэль? — повторил я и недоумённо огляделся. — И кого же ты выставишь вместо себя?       Я откровенно не верил, чтобы местные дуэли были хотя бы отдалённо похожи на то, что было у нас с Ортегой. Впрочем, учитывая устроенную вампиром засаду… я с удивлением констатировал, что на нормальной честной дуэли не дрался никогда. В лучшем случае — это были спровоцированные мной самим нападения. В любом случае, я слышал, что на обычных человеческих дуэлях разрешено использовать заместителей, если один из дуэлянтов не может или не хочет драться самостоятельно. Сильно сомневаюсь, чтобы Драко рискнул встретиться со мной лицом к лицу.       — Я сам тебя повергну! — патетически воскликнул Малфой и принял картинную позу. Не знаю, кому он там пытался подражать, но мне приходилось сдерживаться, чтобы не рассмеяться во весь голос — настолько нелепо выглядел при этом слизеринец.       — Малфой… ты сам-то в это веришь? — скептически изогнул бровь Рон. В его исполнении это смотрелось вполне достоверно, особенно учитывая рост рыжего.       — И я сильно сомневаюсь, чтобы Гарри вышел на дуэль против заведомого труса и подлеца, — вмешался Невилл. — Тебе напомнить, с чего всё началось, мистер «Я-Удрал-От-Вертолёта»? И чем продолжилось? Так что, даже если дуэль состоится, то у него есть право…       — Вот именно, мистер Лонгботтом, ЕСЛИ состоится, — вдруг раздался откуда-то сзади язвительный голос Ужаса Подземелий. — А у меня что-то в этом большие сомнения. Мистер Малфой, неужели вы всё ещё не удосужились ознакомиться с уставом нашего факультета?       — Н-нет, сэр… То есть, да! То есть, ознакомился, сэр! — поспешно выпалил Малфой, то бледнея, то краснея. Похоже, собственный декан пугал его достаточно сильно.       — Значит, ознакомились, — Северус Снейп сложил руки на груди и посмотрел на Драко с интересом, который я бы охарактеризовал как «научный». — И на каких же основаниях вы игнорируете его в тех пунктах, где чётко указана совершеннейшая невозможность поединка без уведомления своего декана… и без достижения оппонентами возраста хотя бы пятнадцати лет? Поведайте мне о них, мистер Малфой, мне очень интересно. А заодно, позвольте освежить вашу память в отношении того, что не далее, как… — зельевар демонстративно извлёк из кармана часы и посмотрел на них, — семьдесят три минуты назад, непосредственно перед тем, как отправиться на завтрак, я ЛИЧНО уведомил вас о недопустимости провокаций по отношению к мистеру Поттеру. Решение как моё, так и профессора Макгонагалл, которая, опять-таки, напоминаю, кроме должности декана Гриффиндора является ещё и заместителем директора.       Драко молча кусал губы, исподлобья взирая на своего декана, но возражать или оправдываться не осмеливался. По крайней мере, прямо сейчас.       — Так-так. Мистер Малфой, у меня есть две версии. Либо у вас серьёзные проблемы с памятью — что мы сейчас проверим при помощи мадам Помфри, либо с дисциплиной — в этом случае я займусь вами всерьёз.       Как показало время — занялся.       Крэбб и Гойл окончательно взяли на себя роль нянек Драко. И если раньше они это делали то ли по дружбе, то ли по семейным договорённостям, то теперь у них было письменное распоряжение профессора Северуса Снейпа, которое они не стеснялись предъявлять всем и каждому, кто попросит. Согласно данному документу, господа Винсент Крэбб и Грегори Гойл осуществляли надзор за господином Драко Малфоем с целью недопущения эскалации конфликта с неким Г. Дж. Поттером любыми доступными им методами и средствами… в течении как раз этих двух недель. Предписания декана парни выполняли скрупулёзно и неотвратимо. Чуи даже рассказывал нам с Невиллом, что слизеринцы однажды при виде Его Кошачьего Величества попросту утащили Малфоя в соседний коридор. Во избежание, так сказать.       А потом кто-то развёл Драко на дурацкий спор – о храбрости, фамильной чести и о том, что без нянек ему что-то там слабо. В итоге Слизерин лишился очередной порции баллов, а Малфой продул спор самым позорным образом.       По условиям, он должен был неделю продержаться, расхаживая по замку в одиночку, а заодно — победить моего кота в честном поединке. При свидетелях. Нет, он, конечно, попробовал и то, и другое, но с совершенно отрицательными результатами. По шее за три дня он и безо всякой магии схлопотал семь раз, а количество мелких сглазов и проклятий вообще пошло на десятки. До этого никто и не догадывался, сколько народу точит зуб на высокомерного блондинчика.       Не то чтобы Драко не пытался как-то сопротивляться — но он с удивлением обнаружил, что его оппоненты голыми руками бьют гораздо быстрее, чем он вынимает палочку из специального кармана в мантии и становится в позицию для атаки (выбирать в противники волшебников в первом поколении… ну-ну). Да ещё, невежи этакие, лупят без предупреждения.       Чуи же загодя услышал, как Малфой к нему подкрадывается — моментально расцарапал ему все руки, а палочку вообще едва не перегрыз пополам, отнял и закопал где-то в районе теплиц. Снейп потом сильно ругался. Что характерно — исключительно литературными выражениями и только на Драко. Мол, позор всего факультета, и за всё время что он в Хогвартсе не только преподаёт, но и учился, так даже самые тупые гриффиндорцы не подставлялись. А потому, ему, профессору Снейпу, очень интересно, какую взятку мистер Драко Малфой предложил Распределяющей Шляпе за то, чтобы она не отправляла его туда, где ему самое место?       Сам я этого, к сожалению, не слышал, но Кэти Белл, одна из охотниц сборной нашего факультета по квиддичу, как раз в тот момент пребывала в больничном крыле после неудачной тренировки, и потом в красках живописала в общей гостиной, чему была невольным свидетелем. Причём второкурсница клялась, что, если бы она не притворилась спящей, не миновать ей Конфундуса или Обливиэйта.       А келас нагло мне заявил, что не произошло ничего такого особенного, чтобы об этом стоило меня извещать. И добавил, что похитивший его в своё время волшебник был немножко больше ростом, но куда как более проворный и искусный. И палочку не выпустил из рук даже когда Чубакка чуть не отгрыз ему парочку пальцев.       Впрочем, вишенкой на торте было явление профессора Снейпа в башню Гриффиндора. Где он в присутствии Минервы Макгонагалл крайне вежливо и обстоятельно начал выяснять у меня подробности появления в замке Чуи. Особенно его интересовали посещения ветеринара. С облегчением узнав, что мой зверь куплен совершенно легально и проходил медицинское освидетельствование на летних каникулах, Снейп всё-таки предложил проверить его ещё парочкой диагностических заклинаний — в присутствии ещё и Хагрида, как главного специалиста по волшебному зверью в школе — на случай, если Чуи что-то подхватил уже здесь.       К счастью, диагностика показала, что Чубакка совершенно здоров и имеет повышенное магическое сопротивление, что обрадовало нас обоих. Не на уровне дракона, конечно, но заметно выше, чем у любого другого представителя волшебных кошачьих. В заключении профессор зельеварения таки выпросил немного шерсти келаса для исследований и с достоинством удалился. У меня даже возникло подозрение, что именно шерсть и была целью его визита, а вовсе не мнимая забота о благополучии Малфоя. Уж больно довольным выглядел слизеринский декан. Правда, он старался это скрыть, но я-то знаю, как выглядит чародей, когда к нему в руки попадает вожделеемая вещь для опытов. Многократно наблюдал эту смесь самодовольства, азарта и предвкушения на лицах Эбинизера и Джастина. У Дюморна, конечно, чаще — старик Маккой смотрел на алхимию с чисто практической стороны. Надо — сделаем. Не надо — не трогаем.       Несколько раз на уикэнд мы с ребятами навещали Хагрида, а пару раз мне удавалось прийти к нему в одиночку. Невозможно было не заметить разницу в его поведении. Честное слово, у лесника в присутствии любого другого человека даже какой-то акцент прорезался. На мой вопрос великан как-то неохотно буркнул, что так разговаривают в его родной местности. Но там он уже много лет как не был, с момента отцовских похорон.       Честно говоря, к Хагриду мне больше всего нравилось ходить без компании, когда старому другу родителей не было нужды притворяться. И не сказать, чтобы это было так уж сложно — он к приходу гостей пёк удивительной твёрдости кексы, о которые неподготовленный человек запросто мог переломать все зубы. Не то чтобы Хагрид это делал с осознанным намерением членовредительства… по крайней мере, не всегда. Просто кексы свои он пёк по «старому маминому рецепту». Учитывая, что мамочка у лесника самая настоящая великанша — самому Рубеусу выпечка нравилась, но вот на людей её вкусовые качества рассчитаны не были. Чем Хранитель Ключей регулярно пользовался. Нет, ну в самом деле — он же официальный работник Хогвартса, и регулярно ходит питаться в замок. Или эльфов просит принести еду в дом, если нет охоты пребывать в обществе. Самостоятельно великан готовил примерно раз в неделю и то — по собственному желанию и, обычно, что-то такое, чего не было в школьном меню.       В одно из таких посещений Хагрид и предупредил меня, почему не стоит соваться в коридор третьего этажа — там Дамблдор что-то мутит, и даже откуда-то достал молодого цербера для охраны. А Пушку местный климат не слишком-то и подходит…       Блин-тарарам, тут и цербер — название вида, а не единичный мини-босс, охраняющий врата Тартара? Клянусь, волшебники ОЧЕНЬ странные люди. Чародеи, конечно, тоже те ещё типы, но хотя бы они не настолько самовлюблённые и замкнутые. В памяти всплыл тот старый эпизод…       «Маленький Брат благодарит тебя. Ты ему тоже понравился. Как поживаешь, Чародей Дрезден?       Я принял его руку и встал.       — Спасибо, гм… Слушающий Ветер.       — Индеец Джо, — поправил меня Эбинизер.       Индеец Джо подмигнул мне.       — Эта замшелая деревенщина не умеет читать. Иначе он давно бы знал уже, что меня нельзя так больше называть. Теперь я Коренной Обитатель Америки Джо».       Эх было времечко… И пускай «астероид Дрездена» в природе не существует, но, может быть, я как-нибудь отыщу в ночном небе тот старый советский спутник?